Measures

      Когда Кейтилин было восемь, лошадь скинула её с себя во время прогулки вдоль берега реки. Её лошадка, обычно такая послушная и спокойная, сильно испугала девочку, став подниматься на дыбы, да и Кейтилин совсем слабо держалась за поводья. В памяти Кет сохранились те мгновения, когда она ощутила, что упала. Все те ужасные секунды, длившиеся до падения, растянулись на целую вечность. «Я, наверное, умру», — подумала она и в это мгновение перед глазами пронеслись все важные и незначительные моменты её жизни. Сердце сильно забилось, уши заполнила кровь и девочке, казалось, что она куда-то проваливается. А, когда Кейтилин оказалась на земле, все вокруг стало совсем темным.       Кет думала, что умрет, но проснулась через два дня в своей постели. Чувствовала она себя, конечно же, плохо. Это были самые страшные моменты в её жизни, но девочка была уверена, что со временем они сотрутся из её сознания вплоть до того дня, когда смерть действительно придет за ней.       Как оказалось, смерть довольно спокойное явление. И оно не всегда длится только мгновение, а может растянуться и на часы, не говоря уже о целых днях. Иногда, Кет думает, что все похоже на погружение под воду. Она часто делала так в детстве, глядя на мир над ней, весь туманный и расплывчатый. Только вот сейчас Кейтилин не удастся всплыть на поверхность.       Кейтилин прекрасно знает, что умрет и не понимает, почему все так стараются скрыть от неё данное известие. Неужели мейстер и повитуха думают, что она совершенно ничего не знает о своем теле. «Остановить кровотечение не получается», — единственное, что смогла разобрать Кейтилин из их шепота. Женщина чувствует, как кровь пульсирует между её ног, как сердцебиение постепенно становится тише. Ощущает, что её бедра стали такими же липкими, как и простынь. Все её конечности в один миг стали такими тяжелыми, словно их пропитали водой. Они горят, но в тоже время и холодны. «Так вот как умирают », — размышляет Кейтилин, смутно вспоминая свои глупые детские представления о смерти и осознавая, как действительно происходит сам процесс.       Малыш заплакал, его голос громкий и сильный. И Кет ненадолго успокаивает себя, в то время, как мейстер все ещё старается остановить кровотечение. Это были ужасные и самые трудные роды. Ребенок находился в неудачном положении и повитуха уверенно заявила, что ребенок, скорее всего, будет потерян. «Он сильнее, чем они считают», — думает женщина, убеждая себя в том, что её положение не такое уж и ужасное.       Кейтилин опрокидывает голову на подушку, её воспаленные скулы прижимаются к холодному покрову и она наблюдает, как летний снег падает за окном. Её никогда особо не удивлял тот факт, что в Винтерфелле снег мог пойти совершенно внезапно. Но сейчас Кейтилин вдруг захотелось оказаться снаружи подальше от таких горячих каменных стен, за которыми она находится в ловушке. Ей бы хотелось ощутить, как холодный ветерок пробежится по её лицу. Да и увидеть небо в последний раз, было бы чудесно.       Боль, что совсем недавно разрывала тело Кет пополам, стала постепенно привычной. Когда Кет снова видит повитуху, а затем и самого мейстера Лювина, пытающего сделать хоть что-то, она пытается возразить его тщетным попыткам, а её уставшие глаза почти закрываются. Неохотно Лювин отстраняется, Кет старается сосредоточиться и думает, что особенностью хороших мейстеров являются глаза и, пожалуй, беспокойные линии, что образуются вокруг рта, когда те пытаются подобрать нужные слова. Кет хочется сказать ему, что он не виноват в том, что произошло, но она едва может говорить. Да и одного взгляда женщины мейстеру Лювину достаточно, чтобы прочесть: «Женское дело - грязное дело».       Смутно Кейтилин ощущает какое-то давление на перьевой матрас, она поворачивает голову и видит Неда, держащего их сына, перед собой. Она задается вопросом, когда Нед пришел, чувствуя радость и печаль одновременно. Ей не хочется, чтобы он видел её в таком неопрятном виде, а потом Кейтилин думает, что все это глупости. Взгляд женщины плавно устремляется на малыша, прижимающегося к отцу. И в этот момент Кейтилин чувствует, как печаль медленно начинает сковывать её сердце. Её дети, конечно, смогут обойтись без её заботы и ласки, как и сама Кейтилин обходилась без этого после того, как её мать умерла много лет назад. Её милые дети, которых она так любит. Кейтилин задумывается над тем, что не сможет увидеть, как они вырастут, будут смеяться, любить и заживут собственной жизнью. Она никогда не увидит их собственных детей.       «Неужели, у меня осталось так мало времени?», — размышляет Кет, осознавая, что расплакалась бы сейчас, если бы у неё было больше сил, — «Времени, что я могла бы провести с ними, совсем не осталось». Уставшими глазами она пытается рассмотреть самого маленького из своих детей - Рикона. Кажется, что все было так давно. Кет помнила тот вечер, когда она и Нед обсуждали имя их будущего ребенка. Милая, нежная Санса сейчас чуть старше самой Кейтилин, та в её годы уже второй год росла без матери. Кейтилин надеется, что Санса будет присматривать за малышом Риконом так же, как в своё время она присматривала за Эдмуром. Сердце женщины терзает мысль, что на плечи её дочери ляжет столь непростое бремя - так быстро лишиться детства и повзрослеть. Кейтилин хочет, чтобы её детей позвали к ней. Хочет поцеловать и обнять их, ощутить тепло их кожи. В последний раз. Но мысль о том, что дети увидят её такую истощенную, слабую, что будут смотреть на её слёзы и находиться в комнате, что пропахла кровью, заставляет Кейтилин позабыть о своих желаниях и подумать о благополучном состоянии своих детей. «Пусть лучше они будут помнить меня прежнюю», — думает женщина, вспоминая, как увидела свою мать в таком же состоянии, — «Им будет легче». Сердце продолжает щемить.       «Интересно терзали ли маму подобные мысли, когда она прощалась с нами?», — задается вопросом Кет, вспоминая убитый горем взгляд отца, когда тот попросил её, сестру и брата подняться в их с матерью покои. — Пожалуйста, — говорит Кет, глядя на своего малыша Рикона, голос её совсем тих и слова еле-еле разносятся по комнате, — Я хочу его подержать.       Нед передал мейстеру Лювину ребенка, чтобы приподнять её с кровати, мышцы Кет ослаблены и болезненны. Она пытается поднять руки и со второй попытки слабо получается сделать легкие движения. Слёзы, застыли на её ресницах и женщина чувствует жжение, словно ничтожные капельки взяты из горячих источников. Кет снова тихо повторяет свою просьбу, чтобы ей дали подержать ребенка. Нед осторожно садиться за спину супруги, придерживая её за плечи. Мейстер передает ей маленького Рикона, который оказавшись на руках матери, сразу же дергает её за непослушную вывалявшуюся прядь медных волос, заставляя женщину улыбнуться.       Кейтилин вздыхает с облегчением, осознавая, что крохотному малышу ничего не угрожает. В её сердце все ещё скрыта маленькая надежда на то, что маленький Рикон сумеет запомнить запах её кожи, теплоту рук и звук сердцебиения, а не комнату пропахшую кровью. Кейтилин старается запомнить каждую частичку своего маленького ребенка. Она снова подарила мужу ещё одного рыжеволосого мальчика, с чертами, присущими больше Талли, нежели Старкам. Но женщину переполняет чувство радости, она смогла увидеть своего малыша живым и здоровым, смогла прижать к своей груди, поэтому она не сожалеет о том, что больше никогда не родит Эддарду ребенка, похожего на него. С такими же темными волосами и серыми глазами.       В комнате стало так тихо. Кет думает, что все решили оставить их наедине. Или же всех и вовсе не было в данной комнате, возможно, что это все сон. Мысли Кет развеваются, когда она смотрит на своего маленького сына, что ещё раз дернул прядь медных волос. — Ты поправишься, Кет, — говорит Нед и Кейтилин чувствует, как голос мужа предательски трескается. Кейтилин кажется, что она вот-вот уснет, совсем как в детстве, после всех дел в Риверране. Она хотела бы собраться с силами и поверить словам мужа, поверить в то, что все окончиться хорошо. И у неё почти получается убедить себя в этом, представить, что кровотечение остановится. «Я должна бодрствовать», — решает женщина, понимая, что закрыв глаза, она вряд ли откроет их снова. Кейтилин ещё не готова навсегда закрыть глаза, она хочет побыть с сыном. И с Недом. Ещё чуть-чуть. — Да, Нед, — ответила она, ощутив горячее дыхание мужа, когда тот зарылся носом в копну рыжих волос, — Но, если у меня не получится... Вспоминай обо мне иногда и позаботься о наших детях.       Руки Неда слегка дрожат на её плечах и он нежно целует её. Кейтилин никогда не видела, чтобы Нед плакал. Слёзы не для севера, да и не для мужчин вообще, тем более не для Старков. Кейтилин вспоминает, как тревожила холодность Эддарда Старка в первые дни её прибытия в Винтерфелл. Спустя годы, все бессмысленные тревоги почти сумели оставить её сердце, она и Нед действительно сблизились и полюбили друг друга. Нед всегда стремился скрывать свои чувства глубоко, хоть и его сердце всегда оставалось добрым и светлым. «Нед любил другую девушку до меня», — думает Кейтилин и впервые эта мысль не приносит ей столько боли, как в первые дни брака, когда, видя перед собой каждый день лик мальчика-бастарда, она терзала свою душу тем, что её супруг вряд ли сможет полюбить её, — «Нед полюбил меня, значит он сможет полюбить ещё.»       Эта мысль настораживает Кет. Женщина прекрасно знает, как трудно любить человека всей душой и видеть каждый день детей, которых муж любит всем сердцем, но дети эти не являются вашими общими. Новая жена Неда... Новая Леди замка должна будет принять не только бастарда, но и пятерых законных детей своего супруга. Детей, что задвинут права её собственных наследовать земли. Так странно и тревожно думать о будущем, к которому Кет не имеет никакого отношения. Думать о другой женщине, что займет её место. Но Кет не так эгоистична, чтобы думать о том, что Нед не должен больше никого любить. Он не должен хоронить своё доброе сердце из-за потери. В своей жизни он пережил достаточно потерь.       «Возможно, именно такие чувства испытывала Леди Эшара, думая обо мне и Неде, перед тем как сброситься из башни», — размышляет Кейтилин, — Быть может, она знала Неда ещё лучше, чем я и верила в то, что он сможет забыть её и полюбить снова? Эшара сильно любила его, раз пошла на такой отчаянный шаг». Кейтилин впервые не испытывала ревности, прокручивая все это в своей голове. Ревности не было, а лишь сочувствие Эшаре, на чью долю выпала столь горькая участь. Кейтилин заплакала бы, чтобы приглушить все мысли, но не могла. Её жизнь постепенно угасает. — Ты не должна оставлять наших детей, — мягко отвечает Неда, прижимая её к себе, тембр его голоса успокаивает Кейтилин, она чувствует дыхание маленького Рикона и то, как он играет с прядью её волос. Также она чувствует запах сосен, отбивающие запах крови и предполагает, что её муж, возможно, успел побывать в Богороще, — И меня. Ты не можешь оставить меня, Кет... — Ты будешь любить их за нас обоих, Нед, — отвечает Кет, в тот момент, когда руки мужа поглаживают её плечи. То, что дети останутся с человеком, любящим их всем сердцем, человеком, что так ответственно подходит к своим задачам, успокаивает Кейтилин. Рука Эддарда плавно переместилась к Рикону и он осторожно погладил мальчика по волосам. Кейтилин вспоминает, как впервые полюбила этого человека. Полюбила за его доброту и любовь, которая виднелась в его серых глазах в те моменты, когда Нед проводил время с Роббом. В те дни, когда они ещё не были близки, Кет была так счастлива, видя, что её муж очень любит их сына. — Ты сможешь исцелиться, как раньше, — говорит Кет, чувствуя, как Нед слегка вздрагивает, — Я не упрекаю тебя, Нед. Ты заслуживаешь быть счастливым, больше чем...       Кейтилин не успевает договорить свои мысли, потому что Нед начинает говорить ей свои: — Я хочу тебе кое-что рассказать, — шепотом говорит он, вопреки тому, что в комнате они одни, — Про Лианну.       Кейтилин всегда знала, что смерть сестры особенно отразилась на сознании её лорда, но она не совсем понимает, почему Нед решил заговорить о ней сейчас. Эддард никогда не любил говорить о Лианне и Кет всегда думала, что эта та часть мужа, которую ей не в силах понять. Кейтилин молча кивает, соглашаясь с его желанием. Тембр его голоса продолжает успокаивающе действовать на неё, а из-за горячего дыхания, её щеки слегка покраснели. Даже будет лучше, если они поговорят на другую тему. Это лучше, чем прощания. — После того, как я нашел Лию в Башне Радости, мы с Робертом повздорили, — начал Нед, голос его казался тяжелым и создавалось впечатление, что он не хочет говорить дальше, — Тайвин Ланнистер приказал убить принцессу Элию и её детей. Я до сих пор помню маленькие тела невинных Рейнис и Эйгона. Эйгон был младенцем, а Рейнис чуть старше Брана. И Роберт сказал мне, что такова цена правосудия, — Нед покачал головой. Старые воспоминания по-прежнему приносили ему боль, как и много лет назад. Кейтилин всегда знала это. — Я сражался на той войне не для того, чтобы убивать невинных детей. — Я лучше всех знаю это, Нед, — тихо говорит Кет. Не было такого человека в Семи Королевствах, который бы не знал, какая участь постигла бедных детей Рейгара Таргариена, но песен об этом не поют. Песни поют про молодых воинов, что подняли восстание во имя прекрасной леди с Севера, что похитил кронпринц Дракон. — Так вот, когда я вошел в Башню, моя бедная Лия умирала, — голос его был уставший и какой-то лихорадочный, а глаза устремились на кровавые простыни, — Она говорила мне, что ошиблась, что хочет, чтобы отец и Брандон простили её и приняли в новом мире. —Эддард колебался, Кейтилин моргает, ощущая, как рука Неда слегка дрожит, — Кет, я не нашел Лианну одну. Она была с ребенком. Лия сказала мне, что ребенок от Рейгара.       Слова Неда раздаются в её голове и Кейтилин снова моргает, переваривая все то, что рассказал ей супруг. — Лианна родила сына? — смутно догадывается она, — Малыш погиб вместе с ней? — чувствуя, какую боль причиняют данные воспоминания Неду, Кейтилин хотела бы обнять его, чтобы они вместе обняли Рикона, но она слишком слаба. — Нет, — отвечает он, — Моя сестра хотела, чтобы я защитил его. Мир был не безопасен для детей Таргариенов, даже для таких маленьких и невинных. Поэтому я привез малыша Лии домой и назвал своим сыном.       «Назвал своим сыном», — мысленно повторяет Кет, облизывая потрескавшиеся губы, пробуя на вкус соленые слёзы, что скатились с её голубых глаз. «Это не может быть правдой», — думает она, убеждая себя в том, что Нед просто хочет загладить вину. А затем Эддард аккуратно разворачивает жену к себе, чтобы взглянуть в её глаза. — Джон Сноу? — Кейтилин могла бы по пальцам пересчитать те разы, когда она назвала мальчишку по имени, — Ты хочешь сказать, что он? Нед...       Все было так странно. Кейтилин всегда ломала себе голову, чем так смогла оскорбить Неда в их брачную ночь, что после свадьбы он сразу же предпочел ей другую женщину. Она предполагала разные мотивы, но такое. Она никогда не думала, что Джон мог быть сыном кого-то другого. Он был так похож на Неда, больше чем любой сын, рожденный в законном браке. Кет всегда приносили боль мысли, что она не может родить мужу сына похоже на него, особенно в те моменты, когда она видела Джона Сноу. Кет всегда знала только то, что мать бастарда была любимой женщиной Неда, которую ему пришлось оставить из-за неё. «Нед сказал бы мне, будь это правдой», — размышляет женщина, — «Из Неда вряд ли бы получился хороший лжец». — Да, — Нед невольно вздохнул, — Но я люблю его, как родного. После всех этих лет. Джон - моя кровь, он сын Лии. — Я... Я ничего не понимаю, Нед, — Кет запиналась, — Е-если.. Если это правда, то почему ты не рассказал мне раньше?       Кейтилин пристально смотрит на него, а Нед опускает голову ей на плечо, тяжело вздыхая. Внутренний конфликт явно давит на него. — Я никому не рассказывал, — коротко отвечает он, — Это было небезопасно для нашей семьи и для Джона. Роберт не должен был узнать.       Кейтилин смутно вспоминает ту ночь, когда она спрашивала Неда про мать Джона. Она назвала имя леди Эшары и впервые увидела гнев в глазах мужа. Кет считала, что подобная реакция вызвана от потери любимой женщины, а как оказалось, он просто не хотел лгать, поэтому и запретил говорить об этом.       Кет думает, что если бы Нед рассказал ей об этом не при таких обстоятельствах, то она бы сильно разозлилась. Она бы злилась на него за то, что он лгал ей столько лет, что не доверял ей. Она позабыла бы про манеры леди и рассказала бы ему все то, что терзало её душу все эти годы. О бессонных ночах, когда она думала о том, что Неду не нравится прикасаться к ней, делить с ней постель. Рассказала бы, как переживала, что он не любит её, что ему не нравится её внешность. Кейтилин вспомнила, как упрекающе смотрела на Джона Сноу, пытаясь найти в нем черты его матери. Кейтилин бы точно расплакалась после всего, оставшись в своих палатах в одиночестве и долго бы не разговаривала бы с Недом из-за его недоверия к ней.       Спустя несколько дней Кет, наверное, радовалась, что Нед не предал их брачные клятвы и что она единственная женщина, родившая ему детей. За все годы брака Кейтилин всегда стремилась познать все терзания, что томили душу супруга и была бы рада, узнав, что у неё это получилось.       Но Нед решил рассказать все сейчас и Кейтилин просто не может злиться на него. Ей грустно от мысли, что ему придется пережить новую потерю в жизни. Она ведь почти сумела заверить себя в том, что муж сможет найти утешение в другой женщине. К чувству печали добавилось и чувство вины перед ребенком, что страдал из-за её холодности и упреков. Кейтилин подумала, что вполне смогла бы полюбить Джона Сноу, зная правду раньше. Все терзания из сердца ушли, уступив место сожалению за бессмысленные поступки, которых не исправить.«Такова моя расплата за грехи. Я не смогла быть терпимее к ребенку, выросшему без матери из-за глупой ревности», — её грудь болит.       И на раскаяние нет времени.       Её тело пробивает холодом, который напоминает Кет о порывах северного воздуха, что ощущаются, после выхода из горячих источников. Огонь горит в камине и окна плотно закрыты. Кет удивляется, что совсем недавно хотела оказаться на улице. «Зачем я хотела этого? Глупая», — Кет думает, что вряд ли ещё сможет ощутить хоть какое-нибудь тепло.       Нед обнимает её в то время, когда Рикон уже сладко заснул. Кейтилин чувствует тепло и ей становится грустно от одной только мысли, что они потратились столько лун в пустую, когда закрывались друг от друга, прячась за масками учтивости, в первые годы брака. Кейтилин думает, что могла бы помочь Неду оправиться от потери ушедшей семьи ещё раньше, если бы не думала, что ему нужно сначала оправиться от потери любимой. Она из последних сил разворачивается к нему, чтобы поцеловать. Ей так сильно хочется плакать и, когда его губы прикасаются к её, слеза плавно оказывается на его лице. — Д-Джон... Нед, скажи ему, что мне жаль, — прошептала она, прижимаясь к щеке Эддарда, — Я виновата... — Я виноват больше. Прости меня, Кет, — тихо говорит Эддард, — Я знаю, что причинил тебе боль, я просто не мог нарушить обещание.       Нед не извиняется за ложь и недоверие, за секреты и выбор, что он сделал. Кейтилин думает, что Нед не был бы Недом, если бы не пошел на все это ради своей семьи. Ради Лианны и она понимает, что не может обвинять его. Она думает, что вряд ли бы смогла полюбить его так сильно, если бы он был другим человеком, думающем только о себе. И Кет рада, что Нед останется с их детьми. — Я знаю, Нед, — шепчет она, положив голову Эддарду на плечо. Кейтилин чувствует покалывание на ногах, а затем и по всем участкам своего тела. «Совсем, как в холодной воде», — Кейтилин вспоминает, как септа заставляла её принимать холодные ванны, чтобы сбить лихорадку. — Нед, ты не устал? — спрашивает она, когда Эддарда обнимает её, придерживая руки. — Нет, — спокойно отвечает Нед, поправляя прядь её волос. — Ох, — вздыхает Кейтилин, поднимая на него уставшие глаза, — Я... — Я бы хотел, чтобы ты не засыпала, Кет, — его голос звучит непривычно и Нед прижимает её ближе. Кейтилин думает, что сможет продержаться ещё несколько часов, в лучшем случае дней. И, возможно, все же сможет попрощаться со своими детьми и попросить прощения у мальчика. А затем побыть с Недом и уйти навсегда.       Маленький Рикон начинает суетиться и Кет осторожно покачивает малыша, пока тот не успокаивается. «Мне жаль, что я не в силах сделать больше, малыш», — думает она. — Я бы тоже этого хотела, любовь моя, — говорит она, улыбнувшись из последних сил и прислушивается к сердцебиению Эддарда. Его сердце так беспокойно бьется и она надеется, что оно продолжит биться и дальше ради их детей.