Идеальный психопат: ловушка чувств

      Вернувшись домой, я прошла на кухню, устало опустившись на ближайший стул. Эмоции переполняли меня и потому я закрыла лицо ладонями, стараясь не замечать ничего и главное – никого вокруг. Однако, Билл бесцеремонно нарушил моё уединение, довольно громко отодвигая соседний стул. Вздрогнув, я подняла на парня измученный взгляд, но его это не проняло. Всем своим видом Каулитц демонстрировал, что наш утренний разговор не окончен. – Итак, – сложив руки на столе замком, начал Билл, – как прошёл остаток рабочего дня? Быть может, были ещё претенденты на то, чтобы сходить на свидание? – Прошу, не начинай, – тут же взмолилась я. – Сколько можно повторять тебе, что мне никого кроме тебя не надо рядом? Тебе самому не надоело строить из себя ревнивого осла, который цепляется за любую возможность проявить свою натуру? – Ах вот кем ты меня на самом деле считаешь! – гневно воскликнул Каулитц. - Хотя, пожалуй, ты права. Я действительно осёл, раз позволил тебе работать в этом издательстве. – Чего? – мои глаза заметно округлились. – Значит, я должна была у тебя ещё и разрешения спрашивать на то, чтобы выйти на работу? А ещё что мне запрещено? Можно огласить сразу весь список, пока я не нарушила твоё очередное негласное правило? – Хватит! – рявкнул блондин, поднявшись на ноги. – Когда же до тебя дойдёт, наконец, что я волнуюсь за твою сохранность? И да, я ревную тебя, но лишь потому, что люблю!       Ничего. Внезапно в один момент мне стало всё равно. Раньше за подобные слова, сказанные Биллом, моё сердце выплясывало бешеный ритм, в горле пересыхало, а голова приятно кружилась, но теперь... Словно что-то во мне перегорело.       Не так давно я начала замечать за собой, что сцены ревности, примирение в постели, пребывание рядом уже не приносили мне такой радости, как, например, ещё полгода назад. Неужели мои чувства угасли? Пустые глаза смотрели сейчас на Билла, силясь сдержать предательские слёзы. Судя по всему, блондин заметил перемены во мне, потому как настороженно наклонился, приобнимая за плечи. – Алекс, ты в порядке? – уже спокойнее спросил Каулитц. – Не уверена, – на выдохе ответила я, прикрывая глаза. – Может, врача вызвать? – услышав в голосе парня неподдельную тревогу, мне стало совсем скверно.       Сделав глубокий вдох, я медленно открыла глаза, изобразив подобие улыбки. – Если не возражаешь, я поднимусь наверх, прилягу. – Конечно, – растерянно откликнулся Билл. – Тебе точно ничего не нужно? – Точно. Я просто очень устала. Сегодня был нелёгкий день.       Отправившись в нашу с Биллом спальню, я улеглась на кровать прямо в одежде. Обнимая одну из подушек, я тут же погрузилась в тягостные раздумья. Всё вокруг напоминало мне о наших счастливых совместных моментах. Каждая мелочь, на которую я мельком бросала взгляд, внутри отдавала неприятным покалыванием в груди.       Неужели это конец? Конец наших отношений, нашей любви? Я всхлипнула. Пожалуй, это именно то, чего я боялась больше всего на свете. И отрицай теперь, что мысли материальны. Тихонько проплакав около получаса, я забылась тревожным сном.       Когда проснулась, Билла рядом не оказалось. Либо он спал в другой комнате, либо уже уехал по своим таинственным делам. Поскольку сегодня у меня был выходной, сначала было острое желание просто побыть дома, вдали от посторонних глаз, но внезапный порыв привёл к тому, что я, наспех перекусив и приняв бодрящий душ, собралась и отправилась прогуляться в любимый парк, находившийся практически на окраине города.       Я планировала в тишине и покое разобраться в собственных демонах, если это вообще возможно, поскольку я и сама не могла честно ответить себе насчёт того, что же я на самом деле чувствую к Биллу. Добравшись до парка, я оставила машину неподалёку и размеренными шагами двинулась вперёд по узкой тропинке. И каково же было моё удивление, когда я заметила блондина, сидящего на одной из лавочек.       Парень нервно поглядывал по сторонам, медленно выкуривая сигарету. Поначалу я растерялась. Очевидно было, что у Каулитца здесь встреча, но стоит ли мне в тихую наблюдать за ним или же лучше уехать в другое место и забыть о том, что я видела его в парке? Пока я размышляла как лучше мне поступить, к Биллу подошла какая-то молоденькая девушка, лицо которой мне удалось разглядеть не сразу.       Но стоило ей обернуться, внутри меня мгновенно вспыхнула столь тщательно подавляемая ревность. Блондин встречался с Ванессой. С той самой Ванессой, с которой, по его же собственным утверждениям, у него всё давным-давно кончено. Очередная ложь, вставшая между нами, ещё больше отдалявшая нас друг от друга...       Не выдержав, я ускорила шаг, с одной лишь целью – выяснить, что же всё-таки связывает их. Однако остановилась на полпути, шмыгнув за ближайший огромный куст, когда краем уха услышала о чём, а точнее о ком велась беседа. – Послушай, Алекс ничего не знает о нас, правда, – оправдывалась Ванесса, с опаской поглядывая на реакцию Билла. – Я добровольно подписалась на то, что все наши отношения навсегда останутся в прошлом. В том числе и то, насколько жестоко ты порой со мной обходился. – Знаешь, даже не начинай, – довольно резко оборвал девушку Каулитц. – Сейчас на твой банковский счёт поступают такие суммы, что ты в состоянии обеспечить себя и свою семью лет на десять вперёд. – Да, ты прав, – согласно кивнула Ванесса. – Но то, что я пережила в своё время из-за тебя, сколько времени мне потребовалось, чтобы вновь вернуться к нормальной жизни, не компенсируешь даже такими внушительными деньгами. – Я уже не тот Билл, которым был раньше, – в отчаянии заявил парень, сокрушённо глядя на собеседницу. – Своей вины перед тобой я не искуплю, наверное, никогда. Но ты пойми, я страдаю не меньше, в особенности, когда нахожусь рядом с Алекс. Я люблю её настолько сильно, что боюсь причинить ей такой же вред, какой когда-то причинил тебе. – Мне даже в некоторой степени жаль тебя, Билл, – тихо проговорила девушка, подавив свой порыв приблизиться к Каулитцу ближе. – Любовь – твоё проклятье. А жить без этого чувства невозможно.       Повисла долгая пауза. Ванесса, не выдержав нарастающего напряжения, намеревалась уйти, но, развернувшись, напоследок попросила: – От меня Алекс ничего не узнает, так что больше не звони мне, в этом нет смысла. А выслушивать твои покаяния я больше не могу. Мне до сих пор больно слышать твой голос даже по телефону, не говоря уже о том, чтобы видеть тебя перед собой. Не мучь меня больше, пожалуйста.       С этими словами, девушка поспешно удалилась. Каулитц долго смотрел ей вслед, после чего отрешённо опустился обратно на скамейку, прикрыв лицо ладонями. Я с огромным трудом подавила в себе порыв подойти и обнять его. Нет, лучше ему не знать о том, что я слышала. Бесшумно прокравшись к машине, я села за руль, крепко вцепившись в него. У меня возникло такое ощущение, что весь мой мир в одночасье рухнул прямо на глазах, а я не предприняла попытки удержать его в хрупком равновесии. Зато сейчас я знала точно, что предприму дальше.       Домчавшись до дома буквально минут за десять, я достала чемодан и наспех побросала туда всё самое необходимое. После, спустившись на первый этаж и пройдя в столовую, вытащила в одном из ящиков блокнот и ручку и, оторвав листок, корявым от волнения почерком написала пару прощальных строк. Бросив короткий прощальный взгляд на дом, я уложила чемодан на заднее сиденье и, не задерживаясь более, резко сорвалась с места, уезжая подальше от всего того, что когда-то было мне так дорого.       Будучи в пути, позвонив родителям и предупредив их о том, что приеду, я выключила телефон, потому как знала наверняка: Билл обязательно станет мне звонить, когда поймёт, что я ушла от него. Возможно, это было слишком спонтанным решением, однако подслушанный разговор настолько прочно запал мне в душу, что я понимала – не могу поступить иначе.       У меня больше не было сил строить догадки о том, что же произошло между Биллом и Ванессой. Одно я могла знать точно, что бы там у них не случилось – такого я не приму. Даже на расстоянии я чувствовала тот ужас, который обуревал девушку только от простого разговора с парнем. Значит, мне ещё повезло и Каулитц не успел раскрыться передо мной в полной мере.       Через пару часов я уже была на пороге родительского дома. Они, конечно, очень удивились моему внезапному приезду, но я, не вдаваясь в подробности, смогла объяснить им причину своего появления. На душе было скверно: впервые будущее рисовало передо мной мрачную неизвестность.