without a mask

— Доброе утро, принцесса, — Питер улыбнулся проснувшемуся напротив него Уэйду и подвинул наемнику чашку кофе. — Я сам сделал, так что отказы не принимаются. Казалось, будто болтун ещё находился где-то в своем мирке, чему служило его верчение по сторонам и недоуменный взгляд, читающийся даже через маску. — Что произошло? — выпрямившись, Дэдпул почесал спину и вопросительно взглянул на Паркера. — Ты вчера вечером заявился сюда пьяный до изнеможения, разлегся на столе и уснул. Этого достаточно? — Питер начинал подумывать о том, что товарищу необходимо не то что чашку кофе, а банку огуречного рассола. Да, вроде у тети Мэй на квартире была баночка… — А, да, — воспоминания ударили в голову, они со Спайди вчера поужинали на крыше, при этом Уилсон старался не есть, ведь приподнимать маску было очень опасно: что подумает герой Нью-Йорка, когда увидит вместо лица уродливое нечто, описать которое словами нельзя? Его бы вырвало прямо на той же крыше. Да и сам Человек Паук старался не оголять красивую шею, покрасневшие щеки и аккуратный носик… Уэйду это зрелище показалось до боли знакомым, но, решив не зацикливаться на вышеуказанном, наемник просто наслаждался моментом. Ведь когда ещё паучок согласится на такое? Видимо, в тот момент у него было слишком хорошее настроение. Или наоборот, что-то произошло в его жизни не самое приятное. Или же его кто-то стукнул… В любом случае, Уилсон пытался не думать об этом, поэтому, как только фигурка героя исчезла в темноте, мужчина напился до невозможности в ближайшем баре, заливая текилу во все дыры. А после он уже ничего не помнил. Нет, хотя, может и помнил, как добрался до башни мстителей, но вот что произошло после — знает только этот холл и Питер, что смотрел на него и мило улыбался во весь рот. Такое странное чувство. Дежавю? Дэдпул совершенно точно видел уже этот подбородок, эти губы, чувствовал этот взгляд… Хотя, о чем он? Он же каждый день приходит именно в этот холл, садится именно за этот стол и видит именно своего мальчика Паркера, который как ополоумевший носится вокруг команды, предлагая им то выпить, то стряхнуть с них пылинки, то отсосать. Хотя нет, последнее Питер мог предложить только своему излюбленному Старку, которого наемник ненавидел всей душой, и, кажется, готов был даже убить его. — Ты будешь пить, или мне выливать? — даже с долей грусти произнес парень и собирался было пододвинуть напиток к себе, но был остановлен Дэдпулом. — Я выпью. — Я отвернусь? Какое-то неловкое молчание, что продлилось несколько секунд. Уэйд почувствовал то ли тепло, то ли какую-то досаду от сказанного этим мальчишкой. Он умел доводить его до такого состояния, и наемник сам не понимал, как. Вот же ж сраный малолетка. — Я… — Уэйд замешкался. Сейчас действительно был один из тех ужасных моментов, когда хотелось выстрелить себе в висок раз десять, спрыгнуть с крыши или, того хуже, попросить кого-нибудь разрезать мужчину по частям, уложить в пакетики и спрятать их на разных концах мира. — Да все нормально, пей уже, я даже могу не отворачиваться, — Паркер в который раз улыбнулся и закрыл глаза ладошками. Однако, жест показался Уилсону отчаянным: сколько раз этот мальчишка хотел увидеть его без маски? Очень много. Даже если бы Уэйд отрезал себе пальцы, он бы не смог сосчитать. И уже давно Питер не просил его сделать это, так как смирился с поражением. Да, наемник бы с радостью открылся перед парнем, который был ему чуть ли не родным человеком, поэтому доверять ему он мог абсолютно точно. Вот только была одна загвоздка — Уэйд Уилсон был чудовищно уродлив, и наемник точно помнит ужас в лицах его жертв, когда он перед их последним вздохом снимал маску и бесчеловечно улыбался. И он точно, совершенно точно боится такого взгляда в его сторону от Питера. Парнишки, что наслышан о его страшной внешности, но даже после этого факта рьяно пытающийся достучаться до мужчины с этой просьбой. Парнишки, к которому он так привязался. Парнишки, заботой которого он так дорожит и не может просто потерять из-за своего обличия. Поэтому чувствовать его отвращение — последнее, что хотел Уилсон. И сейчас, словно играя нервишками Уэйда, Паркер так ловко манипулирует им, что желание снять маску здесь и сейчас возрастает в разы. Что он творит с ним? Сторона наемника, что боялась, трепещала от такой мысли, но сторона, что доверяла Питу, была даже не против. В любом случае, стоило отбросить мысли и просто насладиться кофе. Его мальчик как всегда позаботился обо всем, подметил Уэйд, когда обнаружил плед, что висел у него на лопатках. Наспех приподняв маску и за один глоток опустошив, Уилсон почувствовал неприятное жжение в горле, но сразу же забыл про тупую боль, разрешая приятному теплу прокатиться по телу взбадривающей волной. Опустив маску в такт руке, что поставила пиалу на стол, Дэдпул вдохнул. Стало намного легче. Потому что этот пупсик как всегда знает, что тебе нужно. Жду, когда вы поцелуетесь! — эти голоса никогда не замолкают, особенно после мыслей о Паркере. Не важно, в каком ключе были эти мысли, все равно они твердили какие-то пошлости. — Я могу? — Питер уже начал убирать ладошки от глаз, и Уилсон только сейчас понял, что судорожно схватился за маску, придерживая ее за край и удостовериваясь, что она действительно скрывает всё. — Д-да, — ох, он запнулся. А это значит, что парень довел его окончательно. Такое бывало очень редко, вообще с ним. Питер приоткрыл свои карие глазки и всё также, с лаской, посмотрел на наемника. Кажется, в такие моменты Дэдпул чувствовал тепло, которое Паркер так щедро раздавал. — Ты слишком добрый и чистый, ублюдок, — с горечью произнес Уэйд. — А ты слишком трусливый, — от этих слов мужчина сначала опешил, а потом гневно посмотрел на парня. — В каком это смысле? — Ты постоянно думаешь о последствиях, — вынес вердикт Питер, но из его уст это звучало словно диагноз. Хотя, так оно и было, наверное. Бессмертный диагноз. — Я тебя не понимаю. Ой, какая же нелепая ложь, Уэйд… А ещё ты так боишься, словно девчонка, у которой только-только начались месячные, признается в любви своему однокласснику. Смотри, как бы и у этого психа месячные не начались. Он аж дрожит, ты чувствуешь вибрацию? В данный момент Уилсон готов был придушить (если так можно) голоса в своей голове, потому что их слова тут были вообще некстати. Он и так весь как на гвоздях, а тут и эти два придурка. Теряешься, мужик. Был убийцей, который плевал на судьбы каждого, рубил головы людям, а сейчас? Боишься того, что мальчик от тебя отвернется? Знаешь, несколько месяцев назад ты бы просто такому ноги обрубил. — Я про маску, — кошка поймала мышку. Как ни странно, мужчина даже не пошевелился. Он виновато опустил глаза к полу и свёл брови к переносице. Что он мог ответить? — Просто, — было так странно признавать это, — я так боюсь, малыш. Ты не представляешь, как, — последние слова он уже шептал. Чёрт, что он пытается доказать этому парню? Встал да ушел отсюда, зачем ещё показывать слабину перед ним? В этот момент голоса, кажется, смогли замолчать. — Мне без разницы, кто там, под маской. Я же тебя полюбил не за внешность, верно? — вот же срань. Кажется, сейчас Питер проболтался. Поэтому он мгновенно стёр улыбку с лица и преподнес ладонь к губам, делая немое оханье. Хотя, не один он тут был в некотором шоке. *** Их встреча была такой неожиданной, что Дэдпул даже немного растерялся; он часто слышал о супергерое в новостях, как он спасал всех, кого только придумал Бог, от кошки до старичка. Да и Старк иногда говорил о нем, мимолётно, но говорил. И тут он был так нелепо пойман на месте преступления своим же кумиром: перед Уэйдом лежало окровавленное тело какого-то грабителя, а в руках наемника красовалась окровавленная катана. — Подними руки так, чтобы я их видел, — строго скомандовал Спайди, медленно подходя к убийце и наблюдая за тем, как тот осторожно машет своими культяпками над головой. Чёрт, а ведь этот поганец в красно-черном спандексе, вообще-то, числится в мстителях! Какого он творит? — Ладно тебе, ты же не дуешься? Я просто случайно, не хотел его убивать, честное, — Уилсон почувствовал на запястьях что-то твердое и липкое, — Дэдпуловское, — мужчина скептически осмотрел белое, вязкое вещество, что теперь, казалось, намертво присоединилось к его верхним конечностям, которое паучок выпустил из себя как по волшебству. Только Дэдпул не заметил, откуда. — Ты из попки своей стрельнул этим, или что? — Так это ты тот самый Дэдпул, о котором говорят? Грязный убийца, что не ценит людей, — Спайди произнес эти слова, смакуя отвращением к наемнику, как к личности. И это подействовало на Уэйда, словно какой-то ударной волной. Нет, не думайте, что Уилсон сдался полиции и решил добросовестно отсидеть срок, нет. Он толкнул суперг(оре)ероя, предварительно извинившись, и быстренько смылся, проклиная тысячу раз эту злоебучую паутину. Они и после этого постоянно встречались. И с каждым разом Спайди замечал, как меняется Дэдпул: от жёстокого убийцы до милого героя, что тихо наблюдал за птенчиками в скворечнике, который он сам же и сделал. — Мне кажется, ты отличный мститель! — воодушевленно произнес как-то парень, когда товарищи стояли на крыше и наблюдали, как солнце садится. И Уилсон покраснел. Как ебанный школьник, твою мать. Что-то внутри него чертыхнулось, и, кажется, что этот паучок делает с ним необъяснимые вещи.