Совет собаки

– Пауль, я люблю вас. Неважно, как он произносил эти слова, они никогда не казались... правильными. – Пауль... я... люблю тебя... Фернер дернул себя за волосы. Безнадежно. Он мерил шагами вестибюль в доме Оберштайна, пытаясь прорепетировать свою речь до того, как удивит ею собственного шефа, ждущего наверху. Рядом не было никого, кроме сидящей собаки, которая следила взглядом за его передвижениями. Он покосился на нее. Та подняла голову, и Фернер невольно подошел к собаке. Присев рядом, обхватил ее голову ладонями, взъерошил шерсть на щеках, поиграл с ушами. Собака не двигалась с места, радостно принимая обычное внимание. Возможно, она наконец-то была счастлива, ведь мало кто из гостей этого дома не почесал ее за ухом хотя бы раз. – Вот как ты это говоришь? Как ты показываешь своему хозяину, что любишь его? – спросил Антон, глядя в глаза животного, умоляя об ответе. Похоже, собака поняла, потому что лизнула его в лицо и гавкнула. Фернер вскрикнул от неожиданности и отшатнулся, вытирая рукавом с лица собачьи слюни. – Не думаю, что могу сделать так же... но, кажется, ты подала мне идею. Спасибо. Фернер встал и погладил собаку между ушами, а затем рванул вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, и по коридору – до самой двери кабинета Оберштайна, которая была не заперта. – Пауль! – закричал он, врываясь в комнату, чем отвлек Оберштайна от документа, который тот писал. Фернер подошел ближе, обогнул стол и встал напротив Оберштайна, глядя сверху вниз. Шеф определенно был удивлен; капля чернил сорвалась с пера ручки и упала на документ. – Заранее прошу за это прощения, сэр! – резко сказал Фернер, прежде чем схватить Оберштайна за волосы и, нагнувшись, поцеловать. Это определенно был не самый страстный поцелуй в жизни Антона, он больше напоминал поцелуй с кирпичной стеной, но удержаться от улыбки при виде потрясенного лица шефа было невозможно. Фернер глубоко вдохнул, а затем произнес так отчетливо, как только мог: – Пауль фон Оберштайн, я не могу больше это отрицать, я люблю вас! – отсалютовав, он добавил: – А теперь я приму любое наказание, которое вы сочтете нужным! Оберштайн медленно положил ручку. – Антон, – от звука собственного имени сердце Фернера екнуло, – три совета. – Да, сэр? – Перед тем как войти, следует постучать. Во-вторых, если дверь закрыта, то обычно ее, войдя, в первую очередь снова закрывают. И, в-третьих... Оберштайн замолчал, у него наконец-то закончились слова. Он дотронулся до своих губ и взглянул на Фернера. – Сначала спрашивайте разрешения, а потом уже целуйте! Фернер был счастлив.