Живое в мертвом

      Мягкое дыхание, танец дождя, шелест мокрых листьев, лёгкие шаги, тихий смех. Док слышал это скорее из далека, из другого, неясного мира, блуждая в густом, холодном тумане. Он встряхивал головой, зажмуривал глаза, снова их открывал. Но никак не мог ухватиться за тонкую, хрупкую ниточку, белеющую в окружавшей тьме. Казалось, он уже касался её кончиками пальцев, вот-вот ухватит и крепко сожмет, не выпуская из рук. И тут же она мелькала, исчезала и оказывалась также далеко, как и раньше, оставляя Дока без сил, чтобы продолжить погоню. Без надежды, без памяти, без чувств... Док поднял веки. По уходящему в пустоту тротуару, словно залитому янтарной краской фонарей, шёл дождь, оставляя после себя мокрые следы. Аллея была покрыта ночью, и ещё живые во всей городской суете деревья скрючивали когтистые пальцы, и эти же деревья приветливо махали своими ветвями при дневном свете. "Удивительно, как сильно ночь меняет что-то знакомое, превращая это в непривычное и до того странное," - мог бы подумать Док, если бы не тонкая грань, разделяющая добро и зло, правду и ложь...живое и мертвое. Он вглядывался в мокрые следы дождя, глядел в своё прозрачное отражение и отстранялся на несколько шагов, как только его бесстрастное лицо искажалось, мерцало и глючило. Том оттаскивал его от зеркальной лужи и уговаривал продолжить вечернюю прогулку, не заморачиваясь из-за таких пустяков. - Но у голограмм нет эмоций. Том приглашал его на резную скамейку, поправлял прическу и в мыслях говорил со звёздным небом. Вскоре он брал его ладонь, холодную и неощутимую, как у покойника, согревал её своим дыханием и тихо, будто их мог кто-то услышать, спрашивал: - Ты чувствуешь? - Нет. - Качал головой Док, позволял Тому снять с него очки и заглянуть в глаза. Но тот тяжко вздыхал, не застав в них своего отражения. Холодный ветерок шаловливо играл в волосах, подбрасывал листья и еле слышно шептал: "ты чувствуешь?". Док замер, поднял голову навстречу ветру. Снова начиналась погоня за ниточкой в темноте, снова оканчивалась неудачей. - Голограммы - не люди, не живые. У них нет эмоций. - Улыбнись. Разве улыбка - это не часть эмоций? У Дока на губах появилась послушная, скромная улыбка, но его глаза, зеркала души живых, печально мутнели. - Мёртвые не здесь. Они спят под землёй веками, тысячелетиями. Но я вижу тебя, могу дотронуться. - И в подтверждение своим словам Том гладил его по голове. - Ты любишь меня? Он вздрогнул, убрал руку и исказился грустной насмешкой. - Нет, нет...проекция...как можно...? - Голос дрогнул. - Это сложно. Док слушал его бессвязные речи, не чувствуя ни смущения, ни стыда. - Я мог бы, если только... Внутри дрогнуло, на секунду блеснуло, отразившись в воздухе, и на глазах навернулись слёзы: - Я хочу быть живым...я хочу... Том прижал Дока к сердцу и вновь взъерошил его волосы. - Ты всегда был живым, Док. Всегда.