Дом со стеклянным потолком

Сзади послышался знакомый глухой звук. Чондэ вернулся из душа и, видимо, успел прихватить с собой чашку свежезаваренного черного чая. Через несколько секунд я почувствовала терпковатый аромат залитой горячей водой заварки с кусочками сухого манго. Недавно мы подсели на такой чай вместе, но по какой-то негласной традиции пили его только здесь, в этом доме. Теперь чайно-манговый аромат, где бы я его не встречала, неизменно ассоциировался со счастливыми воспоминаниями, которые пополнялись каждый раз по приезду в загородный дом. Он не был моим и не принадлежал Чондэ. Им пользовались все участники ЕХО, когда хотелось отдохнуть или обдумать очередной взявшийся из ниоткуда жизненный кульбит. У меня же дом закрепился в памяти как место, где случались самые лучшие вещи на свете. И дело было не в том, что отсюда через огромную стеклянную стену и прозрачный потолок открывался непревзойденный вид на лес и усыпанное мелкими звездами в ясную ночь небо. Именно здесь я чувствовала себя в полной безопасности под присмотром того, кто никогда не даст меня в обиду. Послышался едва уловимый шелест и на раскрытую книгу, лежавшую у меня на коленях, сверху посыпался град из шоколадных конфет. Даже не буду спрашивать, как он догадался, что именно сейчас мне захотелось того самого памятного чая со сладким. Скорее всего, парень инстинктивно понимал, что все создающиеся воспоминания в этом доме ярче закрепляются именно любимыми и дорогими запахами. А нет ничего лучше, чем сладкий шоколад и крепкий-крепкий чай без сахара в такой пасмурный день, клонившийся к завершению. На улице, как это бывает поздней осенью, стемнело быстро. Чтобы почитать, пришлось включить торшер, расположившийся прямо у изголовья дивана. - Кажется, погода портится, - предположил молодой человек. Если бы не звуки поставленной чашки, шелест конфетных оберток и немного уставшего, но однозначно умиротворенного голоса, я бы никогда не догадалась, что в комнату зашел Чондэ. Парень всегда ходит настолько тихо, что становится любопытно, где он научился искусству передвигаться, как кот. Вообще, кошачьи – точно какие-то дальние родственники этого до сих пор до конца неразгаданного мною человека. Он настолько же независим, но одновременно ищущий общества; грациозен, но при этом милый в своих шалостях; соблазнительный, но не желающий быть прирученным. Вот даже сейчас: Чондэ плюхнулся на огромный разложенный диван, занимающий едва ли не четверть гостиной, и, заложив согнутую руку за шею, натянул свою излюбленную улыбку – довольного жизнью кота. Люблю, когда он такой: расслабленный, счастливый от проделанной работы, пусть и немного уставший, но готовый превратиться в уютного домашнего котенка. Я наклонила книжку, чтобы ссыпать упавшие по милости расщедрившегося повелителя молний конфеты. - Кай заходил, пока ты плескался. Ну, как сказать «заходил»… Телепортировался без разрешения. И ничего с этой его привычкой появляться из ниоткуда не поделать. С недавних пор он научился не только перемещать себя в пространстве, но и телепортировать предметы разной тяжести в пределах видимости. После проявления новой стороны силы Чонин выдвигал все больше гипотез касательно того, как может усилиться его способность в будущем. Самой интересной, с его точки зрения, была теория о том, что при росте сил он сможет перемещать вместе с собой и других людей. Сухо настолько воодушевился подобным развитием событий, что уже строил планы касательно телепортации по выходным в зоны с засухой, чтобы устраивать там дожди на периодичных началах. Неуемное стремление лидера спасать мир иногда не знало границ. - Чего хотел? Я собрала все конфеты в кучку и снова уставилась в книгу, но уже прекрасно понимая, что дочитать главу не получится. А там начиналось как раз самое интересное. Но почитать-то я всегда успею, а вот поболтать обо всем сразу и ни о чем одновременно перед камбэком Чондэ, который растянется почти на месяц, в ближайшее время возможности не будет. Чувствую, что именно поэтому он предложил сегодня побыть тут. В доме со стеклянным потолком. Чтобы создать еще одно дорогое воспоминание и хранить его, понемногу стирая до только самых ярких моментов. Мы пока не сможем видеться, но меня это не печалит. Вернее, это светлая грусть. Я ведь знаю, насколько сильно Чондэ счастлив, когда отдает себя на сцене, рассеивая всю энергию своим любимым эри. Сложно найти человека, который бы больше него любил тратить себя, раздаривая по молекулам преданным фанатам. Он был счастлив и тут, отдыхая после шумного концерта в абсолютной тишине с чашкой чая. Но то счастье, громкое и разноцветное, ему нужно так же сильно, как и спокойная радость, мягко стелющаяся, словно первый снег, укрывающий нуждающуюся в защите землю. Поэтому я никогда не буду против. Не буду становиться на пути для того, чтобы сделать его действительно счастливым, получающим то, чего он заслуживает, несмотря на темные стороны такой жизни. Тем более что именно в такие минуты абсолютной эйфории он получает новые запасы сил, которые остаются с ним надолго. - Сказал, что Сухо не в настроении. В SM назначили какое-то интервью в тот день, когда он собирался отправиться на курсы бизнес-лидерства или что-то такое. В общем, Чунмен в печали и нас ожидает ливень, хотя по прогнозу ничего подобного не было. Сказал, что если надо в город, то лучше выехать до того момента, пока у доморощенного Посейдона вообще кукушку от случившегося не сорвало. На самом деле вывести Чунмена из себя, чтобы тот использовал силу без контроля, это еще уметь надо. Но, кажется, он серьезно обиделся на SM, и теперь их никакой зонтик их не спасет. Его понять можно. Он со своими курсами полтора месяца носился, поставил всех и каждого в известность, а ему такого вот Пяточка подсунули в самый неподходящий момент. - Я ответила, что мы все равно будем возвращаться завтра утром, - все еще пытаясь сосредоточиться на последних страницах главы, добавила я и потянулась за принесенным чаем. Чондэ предусмотрительно поставил его на высокую треногу, которую смастерил Чанель и недавно притащил сюда, торжественно заявив, что сделал ее специально в комплект к дивану. - Чтобы было куда ставить вкусняшки, - предусмотрительно отметил плотник-аматор. Тренога вписалась в интерьер. С резными ножками и небольшой круглой столешницей, которая вмещала как раз только вазу с конфетами и пару чашек, она стала частью тех самых воспоминаний, которые мне нравилось коллекционировать. - Тебе еще долго читать? – с ноткой ревнивого ребенка поинтересовался заскучавший парень. - Две страницы, - пролистнув книгу, чтобы посмотреть, где заканчивается глава, сообщила я. Сейчас начнется одна из моих любимых частей. Чондэ начнет строить из себя капризулю, которому срочно требуется доза внимания, иначе он зачахнет. Прямо малыш, которому не дают вожделенный леденец. Нарочито сердито сложит руки на груди, надует щеки, а потом еще и заявит, что он ни разу не милый, а взрослый, самодостаточный мужчина, который хочет слышать, насколько он притягателен и сексуален, а не это ваше "ми-ми-ми". Ага, как же! Эту сторону он прибережет для своих ненаглядных эри. Мне достанется вредничающая сторона всемирно известного айдола, который требует чуточку заботы. Я осторожно покосилась в его сторону. Точно. Обиделся. Напыжился, недовольно вытянул губы и глубоко печально вздохнул. Он будет повторять это до тех пор, пока я не сдамся. Причем с каждым разом все громче и показательнее. Но мне все равно это нравится. Сейчас Ким Чондэ был далек от того Чена, из-за которого дотла сгорала сценическая платформа, а всепоглощающая страсть к музыке раскаляла все вокруг. Ни тебе визжащих от переполняющих чувств фанаток, ни нарастающего напряжения, заставляющего вздуваться вены на шее, ни мокрой от заработанного тяжелым трудом пота рубашки. Ничего подобного. Простой. Осенний. Ким, обычный парень, Чондэ. Волосы, все еще важные после душа, немного топорщились, придавая ему домашний вид. Любимые клетчатые пижамные штаны и белая футболка дополняли образ уютного парня. Молодой человек вздохнул еще раз, заставив меня отвлечься от тайного разглядывания его ключицы и небрежного листопада родинок, которые будто специально были созданы для того, чтобы по ним водили пальцем, составляя разные причудливые созвездия на мягкой коже. - Хочу конфету, - наконец, постановил символ вселенской печали. Уткнувшись в книгу без былой сосредоточенности, я нащупала по правую сторону от себя вкусняшку и, не глядя, передала находку страждущему. - А развернуть? Вот оно. Начинается. - Уровень лени у кого-то зашкаливает, - констатировала я, захлопнув книгу, но все же принялась снимать обертку. - Лень – это сидеть в двух метрах от камина и писать в «Какао» Чанелю, играющему в соседней комнате, чтоб он пришел и поджег дрова. Вот это лень. А просить развернуть фантик – не лень. Это выражение степени доверяя к тому, кому была поручена столь почетная миссия. - Вот тебе, самый неленивый громовержец, конфета. Без фантика, - с нажимом добавила я и протянула предмет спора парню. - Неа, - он отрицательно покрутил головой и открыл рот, давая понять, что не сдвинется ни на сантиметр, пока его не покормят. - И это тоже не лень? – нарочито удивленно округлила глаза я. - Это крайняя степень проявления доверия, - подтвердил гипотезу притворяющийся мудрецом хитрый ленивец и постучал рядом с собой по подушке, предлагая переселиться поближе. Я сделала вид, что раздумываю над предложением, и сунула освобожденную из упаковочного плена сладость в рот. За что была мгновенно покарана. Чондэ надоело играть в кошки-мышки, и он в одну секунду резко поднялся, обхватил меня за талию и притянул к себе. - Возражения не принимаются, - пресек все попытки к бегству он. Пришлось повиноваться, для приличия пару раз потрепыхавшись. На самом деле каждое воспоминание, которое трепетно создавалось в этом почти сказочной доме, обязательно включало не только манговый черный чай, сладости, вид за стеклянной стеной, но эти самые теплые в мире объятия. Обычно говорят, что в таких объятиях хочется зарыться, утонуть или спрятаться от невзгод. Я же чувствую их совершенно по-другому. Очень странное ощущение. Безусловно, приятное чувство. Но вместо того, чтобы как все: растворяться или утопать, мне хочется эти объятия впитать и иметь возможность воспоминать каждую мелочь, когда не получится увидеться с их дарителем. Необычное желание, но каждый раз оно заставляет меня сжимать в минуту слабости обнимающего настолько сильно, что кажется, будто весь воздух выдавливается из легких. И в эту секунду я дышу только ими. Этими объятьями, которые достались только мне и никому больше во всем мире. - Ты что, съела мою конфету? – активировав режим обиженки, снова взялся за старое Чондэ. - Там еще осталось, - потянулась рукой к складу стратегических сладких запасов я. Дождь за окном припустил сильнее, превращаясь в ливень. Кажется, Сухо все же не сдержался. Неожиданно недовольно прогремел гром. Пока еще очень далеко, но сразу же стало понятно, что это проделки громовержца в клетчатых пижамных штанах. Природный гром не имеет никаких оттенков настроения. Когда же им и молниями управляет Чен, они полностью повторяют его мысли и чувства. Обычно обладатель сверхъестественных способностей отлично справляется с подаренной силой. Из-под контроля она выходит только в моменты истинной, яростной злости. Сама я ни разу подобного не видела, но Бэкхен как-то по секрету проболтался, что ему приходилось видеть Зевса всея ЕХО в гневе. Страшное зрелище с неистовыми бурей и штормом за спиной доведенного до белого каления воплощения Хаоса оставило неизгладимое впечатление. Но периодически Чондэ накрывает волна озорства и он, подобно Чунмену, устраивает небольшие представления, подчеркивая свое настроение. Выходит забавно. Вытворяет он такое только за городом, отлично повелевая не поддающимися другим мемберам молниями и громом. Это тоже одна из частей мозаики моих любимых воспоминаний в доме со стеклянным потолком. Бэкхен, хранитель шкатулки секретов ЕХО, рассказывая всякие смешные истории из жизни парней, поведал, что после одной из выходок Сюмина в SM запретили пользоваться силами в общественных местах тем участникам, чьи способности связаны с природными явлениями. Причина в том, что Минсок однажды на радостях от победы на какой-то церемонии умудрился устроить снегопад в мае. - Он напился, нашел где-то палку и бегал вокруг коттеджа с воплями: «Я – Ледяной Джек! Посторонись, честной народ!», размахивая дубиной вместо посоха. В общем, темная страница из прошлого хена, - любезно рассекретил x-file добросердечный Бэк. Хорошо еще, что дело было в каком-то пансионе в горах, где людей мало было. Головомойку потом устроили всем. - Требую конфету. Без фантика, - безапелляционно заявил властелин молний. Раскат грома послышался уже ближе. Теперь он звучал настойчиво. Точно Ким Чондэ. У неба никогда бы не получилось так ярко передать напускную обиду. Гром превращался в такую себе азбуку Морзе, которую воспринимаешь с особым восторгом, зная, что шифр доступен только избранным. Я потянула время, специально медленно разворачивая сладость, чтобы не пропустить ни единого звука стремительно приближающейся грозы. Умелый дирижер практически идентично повторял естественное природное явление. Но при этом, как настоящий творец непревзойденного шедевра, играл с громом и молниями, словно жонглировал нотами. Наконец, я отдала конфету требовательному кудеснику, на что получила благодарственный сигнал резко вспыхнувшей почти возле самого дома молнии. Через пару мгновений ее догнал гром. У Чондэ получалось делать так, будто сестрица-молния и братец-гром играли в прятки, но старшая любимица Зевса всегда была на шаг впереди немного наивного младшенького. Это как две стороны самого парня: яркий, даже иногда вызывающий, но неизменно покоряющий харизмой эталон страсти Чен и уютный, мягкий и по-кошачьему ленивый Чондэ. - Так-то лучше, - удовлетворенно промурлыкал молодой человек, сжав меня за плечо сильнее, но тут же ослабив хватку, чтобы от переизбытка нахлынувших эмоций не оставить синяков. Эхом отозвалась молния, скрутившись в витиеватую дугу, напоминающую скобку-смайлик. За ней последовала необычайно длинная громовая канонада, видимо, означающая крайнюю степень счастья, неспешно растекающегося по сосудам. - Ты пахнешь осенью, - тихо произнесла я, прижавшись еще ближе, и уткнувшись ему куда-то в предплечье. - Странно. Производитель гелей для душа утверждал, что он должен пахнуть «Гавайским ананасом». По крайней мере так было на этикетке написано. Обманщики. Вот теперь и верь маркетологам, - пошутил парень. Нет, ананасовым гелем для душа он тоже пах. Но где-то отдаленно. Его настоящий запах – аромат глубокой, насыщенной уже опавшей листвой осени, приятно шуршащей под ногами во время прогулки вечером. Чондэ пахнет именно так: чувственно, по-настоящему искренне, убаюкивающее, будто это не он создан для осени, а ее создали для него. Специально прорисовывали каждый листик, каждую каплю дождя, добавили немного морозный ветерок и тот самый аромат, формулу которого не сможет повторить даже самый искусный парфюмер. - А можно еще одну молнию? – все так же тихо попросила я. Ответом послужил настоящий фейерверк, охвативший небо за стеклом. И это тоже станет еще одним моим любимым воспоминанием.