Кривые зеркала страны чудес.

Ошибиться было невозможно - на крыше из заячьего меха торчали две трубы, удивительно похожие на заячьи уши. – А вдруг он все-таки буйный? – думал Лесси. – Пошел бы я лучше к Болванщику! - если бы и стал буянить, то тот только шляпами закидал. Лесси вдруг запнулся об корень дерева и начал падать, но полет остановило дерево, какое то желтое？довольно большое, что бы за ним можно было стоять и от дома тебя не было видно. Лесси на него так и рухнул лбом об ребристую кару, руками обвивая столб и потихоньку скатываясь коленями на землю. Опомнившись он вскочил и взглянул за дерево. Около дома, под деревом, очень похожим на тополь при ближайшем рассмотрении, стоял накрытый стол, на нем была прям разруха. А за столом пили сидели три парня: парень лет 23 со светло-светло каштановыми немного вьющимися волосами до лопаток и ушками длинными такими на макушке (наверняка Мартовский Заяц), и черноволосый мужик в каком-то странном в длиннющем цилиндре ну точняк Болванщик. И чего это он тоже здесь. Видать судьба всех сумасшедших сегодня увидеть. Как кот и говорил сразу видно сумасшедшие; между ними крепко спал парень с серыми волосами – кого-то он Лесси напоминал. Болванщик и Заяц облокотились на него, словно на подушку, и разговаривали через его голову, даже не замечая шума: – Бедный парень! _А черты лица у него красивые, интересно какие у него глаза?_ – подумал Лесси. _Как ему, наверно, неудобно! Впрочем, он спит – значит, ему все равно. А вот мне блин уже надоело здесь стаять._ Стол был большой, но чаевники сидели с одного края, на уголке. Завидев Лесси, они закричали: – Занято! Занято! Мест нет! – Места сколько угодно! – возмутился Лесси и уселся в большое кресло во главе стола. _Да и я борзой но ведь и без этого счастья нет. К тому же это сон, а во сне можно быть кем угодно._ – Выпей вина, – бодро предложил Мартовский Заяц. Лесси посмотрел на стол, но не увидел ни бутылки, ни рюмок. – Я не пью, да и что-то его не вижу, – сказал он. – Еще бы! Его здесь и нет! – отвечал Мартовский Заяц. – Зачем же вы мне его предлагаете? – рассердился Лесси. – Это не очень-то вежливо. – А зачем ты уселся без приглашения? – ответил Мартовский Заяц. – Это тоже невежливо! – Я не знал, что это стол только для вас, – сказал Лесси. – Приборов здесь гораздо больше. – А это не твое дело, может я хотел гостей пригласить, – парировал Заяц. – Что-то ты слишком обросла! – заговорил вдруг Болванщик. До сих пор он молчал и только с любопытством разглядывал Лесси. – Не мешало бы постричься. – Научитесь не переходить на личности, – отвечал Лесси не без строгости. – Это очень грубо. Болванщик широко открыл глаза, но не нашелся, что ответить. – Чем ворон похож на розу? – спросил он, наконец. _Загадки – это гораздо веселее... ну и чудной же сон_ – По-моему, это я могу отгадать, – сказал он вслух. – Ты хочешь сказать, что думаешь, будто знаешь ответ на эту загадку? – спросил Мартовский Заяц. – Совершенно верно, – согласился Лесси. – Так бы и сказал, – заметил Мартовский Заяц. – Нужно всегда говорить то, что думаешь. – Я так и делаю, – поспешил объяснить Лесси. – По крайней мере... По крайней мере я всегда думаю то, что говорю... а это одно и то же... – Совсем не одно и то же, – возразил Болванщик. – Так ты еще чего доброго скажешь, будто "Я вижу то, что ем" и "Я ем то, что вижу", – одно и то же! – Так ты еще скажешь, будто "Что имею, то люблю" и "Что люблю, то имею", – одно и то же! – подхватил Мартовский Заяц. – Так ты еще скажешь, – проговорил, не открывая глаз, "серый” парень, - будто "Я дышу, пока сплю" и "Я сплю, пока дышу", – одно и то же! – Для тебя-то это, во всяком случае, одно и то же! – сказал Болванщик, и на этом разговор оборвался. С минуту все сидели молча. Лесси пытался вспомнить то немногое, что он знал про воронов и роз. Первым заговорил Болванщик. – Какое сегодня число? – спросил он, поворачиваясь к Лесси и вынимая из кармана часы. Он с тревогой поглядел на них, потряс и приложил к уху. Лесси подумал и ответил: – Третье. – Отстают на два дня, – вздохнул Болванщик. – Я же говорил: нельзя их смазывать сливочным маслом! – прибавил он сердито, поворачиваясь к Мартовскому Зайцу. – Масло было _самое свежее_, – робко возразил Заяц. – Да, но туда, верно, попали крошки, – проворчал Болванщик. – Не надо было мазать хлебным ножом. Мартовский Заяц взял часы и уныло посмотрел на них, потом окунул их в чашку с чаем и снова посмотрел. – Уверяю тебя, масло было самое свежее, – повторил он. Видно, больше ничего не мог придумать. – Надо все таки их было отправить к часовщика, – вздохнул Заяц. Лесси с любопытством выглядывал из-за его плеча. – Какие смешные часы! – заметил он. – Они показывают число, а не час! – А что тут такого? – пробормотал Болванщик. – Разве твои часы показывают год? – Конечно, нет, – отвечал с готовностью Лесси. – Ведь год тянется очень долго! – Ну и у меня то же самое! – сказал Болванщик. Лесси растерялся. В словах Болванщика как будто не было смысла, хоть каждое слово в отдельности и было понятно. – Я не совсем вас понимаю, – сказал он учтиво. – Мы же вроде про часы говорили, при чем тут годы? – Соня опять спит, – заметил Болванщик. _Так "серого парня" зовут Соня – мило._ и плеснул ему на его макушку горячего чаю. Соня с досадой помотал головой и, не открывая глаз, проговорил: – Конечно, конечно, я как раз собирался сказать то же самое. – Отгадал загадку? – спросил Болванщик, снова поворачиваясь к Лесси. – Нет, – ответил Лесси, – Сдаюсь. Какой же ответ? – Понятия не имею, – сказал Болванщик. – И я тоже, – подхватил Мартовский Заяц. Лесси вздохнул. – Если вам нечего делать, – сказал Лесси с досадой, – придумали бы что-нибудь получше загадок без ответа. А так только попусту теряете время! – Если бы ты знал Время так же хорошо, как я, – сказал Болванщик, – ты бы этого не сказал. Его не потеряешь! Не на того напали! – Не понимаю, – сказал Лесси. – Еще бы! - презрительно встряхнул головой Болванщик. – Вы говорите о нем как о человеке. – А кто же он по твоему? – Во первых время это – оно, а во вторых оно – это абстрактное понятие, придуманное человеком для сомнительного удобства отслеживания периодичности событий. – Ну ты и загнул! – восхитился Заяц. – Ты с ним небось никогда и не разговаривал! – фыркнул Болванщик. – Может, и не разговаривал, – осторожно отвечала Лесси. – Зато не раз думал о том, как бы убить время! – А-а! тогда все понятно, – сказал Болванщик. – Убить Время! Разве такое ему может понравиться! Если 6 ты с ним не ссорился, могла бы просить у него все, что хочешь. Допустим, сейчас девять часов утра – пора идти на занятия. А ты шепнула ему словечко и – р-раз! – стрелки побежали вперед! Половина второго – обед! _Вот бы хорошо!_ – тихонько вздохнул Мартовский Заяц.) – Конечно, это было бы прекрасно, – задумчиво сказал Лесси, – но ведь я не успею проголодаться. – Сначала, возможно, и нет, – ответил Болванщик. – Но ведь ты можешь сколько хочешь держать стрелки на половине второго. – Вы так и поступили, да? – вдруг осенило Лесси. Болванщик мрачно покачал головой. – Нет, – ответил он. – Мы с ним поссорились в марте – как раз перед тем, как этот вот (он показал ложечкой на Мартовского Зайца) спятил. Королева давала большой концерт, и я должен был петь "Филина". Знаешь ты эту песню? – Что-то такое я слышал, – сказал Лесси. Разумеется он ничего подобного не слышал – ему вдруг просто захотелось поддержать разговор. Тут Соня встрепенулся и запел во сне: "Ты мигаешь, мигаешь, мигаешь..." _Видимо надежды нет никакой, он тоже с дубу рухнул._ – Лесси даже немного разочаровался. Соня в свое время никак не мог остановиться. Пришлось Зайцу и Болванщику ущипнуть его с двух сторон, чтобы он замолчал. – Только я кончил первый куплет, как кто-то сказал: "Конечно, лучше б он помолчал, но надо же как-то убить время"! Королева как закричит: "Убить Время! Он хочет убить Время! Рубите ему голову!" А время подхватил... – Какая жестокость! – воскликнул Лесси. – С тех пор, – продолжал грустно Болванщик, – Время для меня палец о палец не ударит! – Но ты же ничего не сказал? – А это не важно... И на часах все шесть... Тут Лесси осенило: – Поэтому здесь и накрыто к чаю? – спросил он. – Да, – отвечал Болванщик со вздохом. – Здесь всегда пора пить чай. Мы не успеваем даже посуду вымыть! – И просто пересаживаетесь, да? м догадался Лесси. – Совершенно верно, – сказал Болванщик. – Выпьем чашку и пересядем к следующей. – А когда дойдете до конца, тогда что? – рискнул спросить Лесси. – А что если мы переменим тему? – спросил Мартовский Заяц и широко зевнул. – Надоели мне эти разговоры. Я предлагаю: пусть барышня расскажет нам сказку. – Это кого ты барышней назвал? а знаете что идите вы все ... сумасшедшие. – Такой грубости Лесси стерпеть не мог: он молча встал и пошел прочь, он и так здесь столько времени зря потерял. Соня тут же заснул, а Заяц и Болванщик не обратили на Лессин уход никакого внимания, хоть он и обернулся раза два, надеясь, что они одумаются и позовут его обратно. – Гребанный сон! – не выдержав выкрикнул Лесси. Оглянувшись в последний раз, он увидел, что Соня вытащил из-за пазухи какой-то до боли знакомый бутылек и выпил его. Через какое-то время он начал уменьшаться и почему то покрываться шерстью. У Лесси аж глаза на лоб полезли. На столе стояла серая мышь на задних лапках, та самая у которой он украл пирожок, та самая от которой он убегал. – Так не удивляется, не удивляется. – сказал сам себе Лесси. А "эти" начали засовывать Соню в чайник. – Больше я туда ни за что не пойду! – твердил про себя Лесси, пробираясь по лесу. – В жизни не видал такого глупого чаепития! Тут он заметил в одном дереве дверцу. – Как странно! – подумал Лесси. – Впрочем, сегодня все странно. Войду-ка я в эту дверцу. Так он и сделал. И снова он оказался в длинном зале возле стеклянного столика. – Ну все видимо по той же схеме, – сказал он про себя.