Равнение на флагмана!

«Конго» встретила утро в плавучем доке. Ремонт был завершен, и сейчас предстояла процедура вывода корабля, для чего рядом с воротами батопорта уже изготовились подать концы два мощных буксира. Забортная вода с шумом втекала в плавучий док, присаживавшийся под ее тяжестью все ниже, и вот корпус линкора оторвался от кильблоков. Впереди был выход на «мерную милю», проверка работоспособности всех механизмов и контрольный отстрел орудий после ремонта. Яркое тропическое солнце величаво поднималось над островными горами – старыми, потухшими вулканами, освещая яркими лучами громадный боевой корабль, разрезавший на полном ходу штилевую гладь моря. Мощный бурун закипал под форштевнем, поднимаясь почти до яркого фиолетового сигила «Конго». Конго сидела на краю мостика и наслаждалась потоком ветра, бьющего ей в лицо, развевавшего платье цвета ночного неба, игравшего прядями белых волос. Хотелось еще большей скорости, и турбины в глубине корабля подняли обороты до самого полного… Поступил сигнал от «Миоко» - ее ждала первая битва в составе человеческого флота. Тяжелый крейсер и линкор объединились в единую информационную сеть, и как ранее, в составе Туманного флота, могли видеть что происходит друг у друга. В отличие от Конго Миоко предпочла вместе с командующим перейти в боевую рубку, разместившись в кресле командира артиллерийской боевой части. С видом школьной отличницы Миоко сосредоточенно вглядывалась в пробегающие перед ней символы и цифры боевой информационно-управляющей системы. На тактическом планшете отображался сектор, в котором предстояло сойтись в бою двум дюжинам кораблей. Архипелаг сверху напоминал трезубец, древком протянулся с востока на запад, и тремя цепочками островов, как лучами – на запад, северо и юго-запад. Именно с севера-запада вместе с эсминцем «Хацухару» и крейсером «Линдер» вступала в бой «Миоко». Позади за ними в качестве дальнего тяжелого прикрытия шел линкор «Фузо». Набрав полный ход, тяжелый крейсер выпустил пару гидросамолетов-истребителей. И именно они первыми заметили направленные в «Миоко» торпеды, а несколькими секундами позже – и эсминец «Геде» противника, выпустивший их. Тяжелый крейсер резко повернула влево, и торпеды, не причинив вреда, прошли мимо вдоль бортов узкого корпуса «Миоко». А вот ответный залп ее носовых орудий оказался куда удачнее – тяжелый двухсоттрехмиллиметровый фугасный снаряд угодил в эсминец, мгновенно окутавшийся паром из пробитых котлов. Пытаясь спастись быстро терявший ход «Геде» укрылся дымовой завесой. Не видя противника «Миоко» сбросила два веера торпед в грязно-белую тучу. И туда же потянулись пузырчатые следы от торпед, почти одновременно сброшенных «Линдером». Но повезло именно «Миоко» - эсминец подкинуло на оранжевом грибе взрыва, переломив корпус пополам. С первым противником было покончено, но со стороны противника тоже полетели тяжелые снаряды, один из которых попал в нос «Миоко» - тяжелых повреждений не нанес, но надо было отходить, так как с юга одновременно появились тяжелые крейсера «Пенсакола» и «Йорк», позади которых, милях в четырех, маячил линкор «Нью-Мексико». Воздух завибрировал от гула пролетающих тяжелых снарядов, «большие дядьки» - линкоры, начали приветственный обмен плюхами. Становилось жарко. Развернувшись на шестнадцать румбов, сиренево-фиолетовый крейсер с белыми разводами на бортах, огрызаясь кормовыми башнями, полным ходом пошел на север. «Линдер» поставил позади дымовую завесу, поливая «Пенсаколу» ливнем бронебойных снарядов из своих скорострелок. Особого вреда они не наносили, но явно раздражали командира противника, который захотел ввести в действие кормовые башни, чтобы одним махом прихлопнуть обнаглевший легкий крейсер, но тем самым открыв свой слабобронированный борт, чем не замедлили воспользоваться «Миоко» и «Хацухару». Первая четко всадила в «Пенсаколу» сразу пять снарядов, один из которых пробил цитадель. А эсминец, прикрытый дымовой завесой «Линдера», сбросил почти с пистолетной дистанции торпеды. Американец заметил опасность из под воды слишком поздно, когда времени на маневр уже почти не оставалось, но все равно попробовал отвернуть. Агония была быстрой – одна за другой две торпеды попали в кормовую часть корпуса. Тяжелый крейсер осел кормой, и высоко задрав нос, пошел на дно. Противник, оценив ситуацию, ставшую неблагоприятной, правильно решил, что лучшая доблесть – это осторожность, и начал отходить на юго-восток. Тихоходный «Нью-Мексико» заметно отставал от улепетывавшего на полном ходу «Йорка», и стал прекрасной мишенью для фугасов «Миоко». Быстро взяв линкор в «вилку» она добилась целой серии попаданий и вот уже над ним поднялись клубы черного дыма пожара. От ответных залпов «Миоко» уходила резко меняя галсы, горящий линкор, по которому стреляли сразу четыре корабля, никак не мог пристреляться, и смог добиться только одного попадания. Тяжелый бронебойный снаряд пробил надстройку позади второй трубы, встряхнув крейсер от киля до клотика. И хотя «Миоко» была тяжелым крейсером, ее тонкая броня не могла защитить от трехсот пятидесяти шести миллиметрового снаряда, и, получив такой удар, она стала осторожнее, увеличила дистанцию между собой и линкором до предельной, не выпуская жертву из прицелов носовых орудий. Бой завершился рокотом шести башен главного калибра «Фузо», пославших двенадцать тяжелых снарядов в пылающего противника. Получив смертельное ранение, «Нью-Мексико» грузно осел, огонь плясал на его палубе и надстройках, а снизу корпус жадно поглощало море. В бою наступила пауза, можно было осмотреться. Пока они успешно прорвали правый фланг, на левом сражение проходило с противоположным результатом. Потеряв несколько кораблей, союзники под вражеским натиском откатывались к центру. Их нужно было срочно выручать, и развернувшись на северо-восток «Миоко» полным ходом пошла на выручку. Мимо, отходя на север, прошел тяжело поврежденный линкор «Байерн», за которым гнались два легких крейсера типа «Фиджи». Один из них настолько увлекся погоней, что даже не заметил появления на поле боя нового игрока. Его башни были повернуты в другую сторону, чем «Миоко» не замедлила воспользоваться. Из десяти стволов всех пяти башен вырвались языки пламени и легкий сизоватый дымок, двухсоттрехмиллиметровые бронебойные снаряды с расстояния всего в девять миль вскрыли борт «Фиджи» как консервную банку, проломив тонкую броню и проникая внутрь, к скрытым в цитадели машинам, котлам, турбинам, погребам боезапаса, взводя взрыватели, чтобы сокрушить сердце корабля… Второй «Фиджи» оказался гораздо опытнее. Бросив погоню за «Баерном», оценив, что «Миоко» сейчас более опасный противник, обойдя тонущего товарища, решительно ринулся в атаку. Тяжелые и легкие крейсера, по сути, отличаются только калибром орудий, а броня у них у всех примерно одинаковая. И с близкого расстояния скорострельные орудия меньшего калибра легких крейсеров, опаснее мощных, но медленных восьмидюймовок, установленных на «Миоко». Осознавая это, тяжелый крейсер сделала полный разворот, попутно сбрасывая по курсу наступающего «Фиджи», с обоих трехтрубных аппаратов правого борта шестисот десяти миллиметровые торпеды. Казалось, закипело само море. Корпус крейсера гудел от попаданий. Часть снарядов раскалывалось или рикошетировало от брони, часть пробивала «Миоко» насквозь, но удачные попадания все множились. Уже был разбит торпедный аппарат левого борта, искурочены настройки, в груду переломанного металла превратилась ажурная решетка самолетной катапульты… Побледневшая Миоко тщательно целилась, зеленая лампочка прицела непрестанно мигала, и едва успевали перезарядиться орудия - крейсер огрызался огнем. «Фиджи» умело выставлял вперед только нос, чтобы уменьшить размер цели. От удачного попадания фугаса вспыхнул пожар, но огонь был быстро взят под контроль, и на частоте стрельбы это не сказалось. Боеспособность «Миоко» быстро падала, и в довершении всех бед заклинило кормовую возвышенную башню… А вот торпеды «Фиджи» не заметил. Одна из сброшенных на пределе дальности стальных сигар нашла жертву, ударив в нос, напротив погребов боезапаса. Детонация, и вот уже грозный, побеждающий противник превратился в огненный шар, расшвыривающий обломки во все стороны. Командующий одобрительно поднял вверх большой палец, Миоко устало откинулась в своем кресле, ничего не ответила, но заметно порозовела. Потеряв двоих своих товарищей, противник заметно потерял боевой настрой, и вот на тактическом планшете красные значки побежали, откатываясь к югу, от зеленых значков союзников. «Конго» и «Миоко» подошли с разных сторон к гавани почти одновременно. И если на прибытие линкора никто не обратил особого внимания, крейсер встречали победным салютом. Один за другим корабли флота выходили в свои сражения. Линкор весь день стоял на рейде, а его аватара скучала на мостике, время от времени украдкой поглядывая на крейсер «Буденый», но сигнала готовиться к бою и походу до вечера так и не было. А вот на вечерний разбор, на этот раз, Конго не опоздала, и прибыла как раз к началу награждения. На столике перед командующим лежали две коробочки, обтянутые красным бархатом. - Крейсер «Буденый» награждается медалью «Первая кровь»! Высокий, уже немолодой мужчина со знаками различия капитана первого ранга Советского военно-морского флота поднялся со своего кресла и вышел вперед, обменявшись с командующим крепким рукопожатием под аплодисменты всех остальных присутствующих офицеров. - Иван Александрович, что-то Вы решили собрать коллекцию этих наград – с улыбкой произнес Алексей. - А что поделать, если в начале боя эсминцы прямо на меня и выскакивают… - Пусть выскакивают и почаще! Капитан вернулся на свое место и прозвучало: - Крейсер «Миоко» награждается медалью «Сокрушительный удар»! Глаза Конго округлились. Миоко, все еще не уверенная, что вызывают именно ее, немного неуклюже встала, осмотрелась вокруг, увидела только улыбающиеся мужские лица, и направилась в сторону командующего, который уже ждал с красной коробочкой в руках. - Кто мне говорил, что в своем Туманном флоте у тебя не было побед и ни одного потопленного? И не хватает боевого опыта? - Да… - Видимо тебе очень подраться хотелось! Молодец! С первого боя – победа, и сразу три противника. Держи такую марку и дальше! Под новый всплеск аплодисментов Миоко стала пунцово-красной. А когда кто-то отчетливо произнес: «Снайпер!» девушка покраснела еще больше, аж до самых ушей. А Конго, и так отличавшаяся светлой кожей, побледнела еще больше. Миоко, провожаемая множеством взглядов, на негнущихся ногах, вернулась на свое место. А вечерний разбор продолжался своим чередом – сегодня досталось командиру тяжелого крейсера «Пенскола», проигравшему дуэль с эсминцем «Киев», и чей корпус сейчас занимал плавучий док. По завершению прозвучало традиционное: - Вопросы – есть? - Никак нет! – последовал дружный ответ, и капитаны кораблей засобирались на свои катера, пришвартованные у трапов «Буденого». Награжденный сегодня капитан крейсера подошел к Миоко и предложил: - Знаете, саму медаль можете носить на одежде, слева. Хоть и не форма, но… Правда, надеюсь, у Вас их будет еще много, все разом не надеть, потому, рекомендую, рисовать знаки медалей или на борту, или на боевой рубке. - Спасибо… - Пойдемте, я Вам покажу! Туманница в платье школьницы и человек в военно-морской форме пошли вместе, провожаемые взглядом красных глаз блондинки в вечернем платье цвета ночного неба. - Конго! А Вас я попрошу остаться! Командующий смотрел на нее, ухмыляясь какой-то, только ему понятной шутке. - Слушаю Вас. - Давай вместе подумаем, что нам с тобой делать, как правильно применить тебя в бою, какую тактику разработать. Да ты присядь – командующий рукой указал на пару плетенных кресел, стоявших с противоположных сторон небольшого столика, на котором примостился небольшой фарфоровый чайник. Конго молча села на предложенное ей место. Командующий налил чай в пару чашек, одну придвинул девушке, вторую оставил себе. Правда, к ним никто не притронулся. - Ну что, линейный крейсер «Конго», что сама думаешь? Конго молчала, только неотрывно смотрела на командующего. Некоторое время он поддерживал игру в гляделки, но видимо ему это надоело, в руках появились сигарета и зажигалка, и выпустив клуб сизого дыма, человек продолжил: - Из сильных сторон – отличная артиллерия. Дальнобойная, а если с корректировщиком, так вообще за горизонт стрелять можно. Бронепробиваемость и сила урона снаряда – любой другой линкор на уровне обзавидуется. Опять же, скорость – можно быстро менять позицию, переходя от атаки к обороне и наоборот. Но и недостатков – тоже предостаточно. Броня слабовата, рассчитывать на нее особо не стоит. Высокий борт и длинный корпус – для артиллеристов прекрасная мишень. Ну и противовоздушная оборона… Вы в своем Туманном флоте вообще ПВО внимания не уделяли, что ли? - Нет. Не было необходимости. В последней битве человечества применялись самолеты, но их ракеты уничтожались волновой броней, а сами самолеты легко сбивались. - Мда… Всех этих технических наворотов теперь нет, а значит полагаться придется только на стволы и маневр. И еще – да, орудий у тебя немного, но важен навык их использования, а значит – придется сосредоточить тренировки именно на этом. Вобщем, будем менять тактику… - Ну и упрямая же ты… - проворчал командующий, скрываясь в боевой рубке линкора. Конго, как и в прошлый раз, осталась на мостике, полной грудью вдыхая морской воздух, стараясь не выдать своего волнения. Снова при сборе эскадры в ее состав был включен авианосец, а значит – такой же противник будет на противоположной стороне. Союзные самолеты с ревом форсированных двигателей эскадрилья за эскадрильей отрывались от палубы «Индепенденса» и уходили на север, скрываясь за грядами островов. Вскоре поступил сигнал: «Засекли противника!» - и на тактическом планшете появилась отметка медленно ползущего в двадцати четырех милях к северу линкора «Нью-Мексико». У Конго символы проплывали в полупрозрачном круге боевой информационной системы перед глазами, команды отдавались мгновенно, заметно превосходя по скорости сложное и ненадежное человеческое оборудование. У задней возвышенной башни громко хлопнула катапульта, и самолет-разведчик взвился в воздух. Орудия главного калибра нащупали цель, взяли точно рассчитанное упреждение, и рявкнули, начиная бой. Капитан противника явно считал себя в полной безопасности, когда фугасный снаряд по крутой вертикальной траектории ударил в палубу перед носовой башней, разорвался и вызвал пожар. С досадной неприятностью быстро справились, но орудия линкора только безвольно обшаривали горизонт, «Конго», ведшую убойный огонь, линкор не только не мог достать, но даже не видел. Второй залп также лег с накрытием, фугас рванул на рострах. «Нью-Мексико» не хотелось быть мишенью, и он начал отворот на северо-восток, чтобы выйти из артиллерийской «вилки». Однако тяжелому и тихоходному линкору было сложно быстро выполнить этот маневр, и со злорадной усмешкой Конго выстрелила в третий раз. Уже заходящий на посадку израсходовавший горючее корректировщик успел передать, что видит дым еще одного пожара, поднимающегося над «Нью-Мексико». «Конго» вышла из-за острова как раз чтобы увидеть как в столбе опадающей воды торпедного взрыва закончил свой поход союзный эсминец-разведчик. Оставшиеся без «глаз» свои легкие крейсера «Нюрнберг» и «Кенигсберг» резво развернулись, и преследуемые залпами маячившего на горизонте вражеского «Буденого» во всю прыть ринулись под прикрытие «Конго». Полный бортовой залп линейного крейсера доставил немало неприятностей противнику, который явно не желал меряться силами. Получив три попадания, вражеский крейсер также лег на обратный курс. Ему на смену пришел «Фузо», взявший на прицел «Конго», и уже ей пришлось резко отворачивать, чтобы не получить тяжелыми снарядами в борт. Начинался смертельный танец, в котором каждый из противников старался подловить другого. Воздух гудел от пролетающих снарядов, хлопков разрывов, шума опадающей султанов воды. «Конго» резко меняла галсы, отходя все дальше к югу, стараясь чередовать свои залпы в моменты перезарядки «Фузо». И вот в эту игру решил вмешаться еще один участник – авианосец противника. Две эскадрильи бомбардировщиков и две эскадрильи торпедоносцев шли с севера, явно выбрав в качестве цели отчаянно маневрирующую «Конго». Союзный авианосец направил на перехват свои истребители, но одной эскадрильи было явно недостаточно. На выручку пришли «Нюрнберг» и «Кенигсберг» - они выпустили свои палубные истребители, и использовали все имеющиеся зенитки. Хотя эта завеса оказалась не плотной, но прорываясь через стену из взрывающихся снарядов и трассеров самолеты противника утратили строй, нападали не кучно, бомбы сбросили абы как, и даже торпеды шли не грозным рядом, а в разные стороны, так, что даже «Конго» с ее длинным корпусом удалось от них увернуться, при этом ссадив с неба в воду три летательных аппарата. Атака закончилась так же быстро, как началась, и только груды раскаленных гильз у зенитных орудий напоминали о той смертельной угрозе, что пришла на крыльях с севера. «Кенигсберг» не успел выйти из маневра отворта от шедшей на него авиаторпеды, и «Фузо» воспользовался этим, мгновенно перенеся огонь с «Конго» на этот небольшой легкий крейсер линкор добился серии попаданий, которые оказались смертельны. Еще один союзник был потерян, и ситуация с каждой минутой ухудшалась. Позади «Фузо» снова появился недобитый «Буденый», пославший свои фугасы в «Конго». Вспыхнула кормовая надстройка. Разозлившаяся Конго сделал доворот и ответила наглецу всем бортом, одновременно отправляя ремонтных дронов гасить огонь и исправлять повреждение. Легкий крейсер противника словно наскочил на каменную стену, и получив сразу два попадания в цитадель, перевернулся, обнажив красное днище. Но этот доворот дорого стоил и самой «Конго» - наконец доплетшийся до места сражения «Нью-Мексико» горя желанием отомстить за неудачное начало боя, выпустил сразу все двенадцать снарядов из своих четырех башен. Застонала раздираемая сталь, завыл сигнал тревоги, на несколько секунд полуослепшая Конго даже потеряла управление. Но бой продолжался, снова загрохотали кормовые орудия линейного крейсера, отступавшего, но продолжавшего сражаться… Скрылся под водой союзный «Нюрнберг». Милях в пятнадцати обнажив таран, кормой вперед, шел на дно «Нью-Мексико». Как два бойца на ринге, сцепившись в клинче, сошлись «Фузо» и «Конго». На обоих кораблях палило все, из чего можно было стрелять, даже самые мелкие зенитные калибры били в упор по противнику. Оба корабля сближаясь, горели. «Фузо», имея большую огневую мощь, решил завершить бой одним ударом своих шести башен, и выйдя на полный бортовой, выпустил тонны металла и взрывчатки, ураганом пронесшиеся по «Конго». С грохотом за борт повалилась подрубленная у основания грот-мачта, в огромную пробоину в носу заливалась вода, но носовые орудия продолжали действовать, а с четырех миль промахнуться было невозможно… Командующий осторожно разжал ладони аватары, вцепившиеся в леера ограждения разрушенного мостика, аккуратно поднял ее и понес боевую рубку, полулежа разместив в капитанском кресле. Позади под водой громыхнул глухой взрыв котлов тонущего «Фузо», выбросив фонтан обломков. Эскадра победила, но все, кто уцелел, как и «Конго», едва держались на воде. Вместо героического возвращения в базу пришлось вызывать буксиры и спасателей, чтобы дотащить победителей до своих баз. - Линкор «Конго» награждается медалью «Дредноут»! Светловолосая девушка в вечернем платье поднялась, и гордо вскинув голову, неторопливо пошла к командующему. Стук ее высоких каблуков потонул в шуме аплодисментов в ее честь. Она делала вид, что не обращает на все это внимания, как и на радостно-восторженное выражение лица Миоко. Но едва тонкие пальцы коснулись коробочки с наградой, глаза девушки-линкора вспыхнули. Это была ее первая победа в бою с достойным и равным противником.