engaging

— хен, — отзывается чонгук, как только юнги открывает дверь в их общую квартиру, — давай обручимся. есть несколько вещей, в которых юнги уверен: он любит музыку — писать, продюсировать, смешивать — он любит все это; он способен выпить непомерное количество кофе, прежде чем желание сброситься с моста станет невыносимым; он может открыть запечатанную банку с соленьями за две секунды, используя какую-то неведомую силу, которая, чонгук готов поклясться, наверняка передается в их семье из поколения в поколение; иногда он очень много разговаривает, пока ест; иногда он слишком зацикливается на вещах, которые нужно сделать за двадцать четыре часа; иногда он мечтает поцеловать чонгука, и чтобы чонгук поцеловал его в ответ. это просто список вещей, которые юнги знает о себе, неподдельная правда, от которой ему никак не избавиться. с некоторыми из них он уже смирился — его кредитная карта плачет от обилия счетов за кофе — а с некоторыми вещами он просто не в состоянии сражаться — глаза чонгука такие же яркие в реальности, как и в его снах. так что когда чонгук цепляется за рукав его рубашки, уставившись на него ожидающим взглядом, со словом «обручиться» на губах, сердце юнги так подло подводит его, сбивая свой ритм. — что, — юнги старается придать своему голосу максимально безэмоциональный тон, однако выходит скорее в крайней степени удивленно. он растерянно смотрит на чонгука, который ведет его к кофейному столику, на котором лежит какой-то каталог. странно, потому что обычно на их столе можно встретить только огромное количество еды, вроде попкорна, когда они решают устроить вечер фильмов (чонгук всегда создает беспорядок, но в итоге убирает все до последней крошки), пицца, китайская еда, разложенная прямо на конспектах, и иногда даже странная приготовленная дома еда по рецепту, который чонгук каким-то образом откопал в интернете и оказался достаточно упрямым, чтобы повторить. — смотри, — взволнованно восклицает чонгук, — хорошо, вот. чимин-хен показал мне это… — свадебный каталог? — скептически бросает юнги, потому что какого черта… — да! мы были у стоматолога и…слушай, хен, это не имеет значения — самое важное это то, что здесь есть купон, позволяющий любой пришедшей паре бесплатно попробовать разные торты! — бесплатные торты, — повторяет юнги. его сердце вытворяет что-то странное в груди. юнги не уверен, от облегчения ли это или от разочарования. иногда он ненавидит свое глупое сердце. — ты хочешь притвориться обрученными, чтобы получить бесплатный торт? — чтобы мы, — чонгук многозначительно указывает на пространство между ними, — смогли получить бесплатный торт. они, вроде как, на мели, но не настолько же. юнги резко выдыхает, из-за чего у него вылетает что-то похожее на шипение. — чонгук, ты можешь буквально пойти к сокджину, и он попытается впихнуть в тебя пирожные спустя буквально секунду… — хен, — чонгук уже практически хнычет, — это не то же самое! свадебные торты это как совсем новый уровень! я не хочу ждать до свадьбы… — и это твой блестящий план? почему ты просто, не знаю, не закажешь его по интернету… — это отвратительно, хен. и слишком отчаянно. чонгук делает своей миссией доставать его следующие полчаса, постоянно следуя за юнги везде и просто являясь надоедливым источником шума. он постоянно тыкает юнги в плечо и бурчит что-то, пока старший чистит зубы, и смотрит на него жалостливо, пока юнги готовит себе рамен. чонгук даже вызывается прокипятить воду и после ставит перед юнги готовую лапшу, грустно нахмурив брови. в конце концов, как это всегда и бывает, старший просто сдается. — хорошо, — восклицает юнги, когда чонгук принимается обиженно сопеть, — я пойду на это дурацкое тестирование тортов. буквально в одно мгновение выражение лица чонгука кардинально меняется, отображая вселенское счастье. — спасибо, хен, ты лучший, люблю тебя, спокойной ночи, помой посуду перед сном! — на одном дыхании выпаливает младший, буквально на скорости света побежав в сторону своей комнаты. у юнги создается такое ощущение, будто он только что был в эпицентре торнадо, что часто случается, когда рядом чонгук, однако он не в состоянии игнорировать распространяющуюся в груди щемящую нежность и тепло, улыбаясь в миску с идеально приготовленной лапшой. / юнги сожалеет обо всем на следующее же утро, когда они собираются в пекарню. чонгук будит его с утра, выглядя при этом бодро и радостно, на нем огромный свитер и его лучшие штаны, все это дополнено удобной обувью. он неугомонно переминается с пятки на носок, пока юнги покупает билеты в метро. — классное пальто, хен! — взволнованно произносит младший, пока юнги запихивает билеты в карман. — оно у меня уже где-то год. — юнги купил его на распродаже, кажется. не то чтобы у него много денег, так что. — оно выглядит очень серьезно и круто, — кивая самому себе, произносит чонгук, после тянется, беря его под руку. у юнги непроизвольно начинают гореть уши. — что ты делаешь, — больше говорит, чем спрашивает, стараясь придать голосу спокойствие. чонгук не отвечает, лишь мычит что-то рассеяно и тянет его в поезд. нужная им пекарня находится в хонгдэ, и чонгук назначил там встречу. чтобы поесть торт. юнги, очевидно, не обдумал все это достаточно хорошо. теперь все, о чем он может думать, это чонгук, набивающий щеки сладостями, походя на хомяка, или тычущий в юнги пальцем, чтобы он попробовал что-то новое. он думает о том, как все будут видеть в них пару и — вау — мозг юнги просто зависает. если он начнет думать о свадебном торте, его мозг отправит его туда, где он точно сойдет с ума. юнги хочется еще пожить, спасибо большое. чонгук молчит всю дорогу на поезде, играя в какую-то игру на телефоне. он все еще держит юнги под руку и иногда кладет голову ему на плечо, когда шея затекает. его тело ощущается именно так, как юнги помнит из тех ночей проведенных в обнимку на диване после вечера просмотра фильмов; чонгук теплый, идеально вписывается ему под бок. иногда юнги просто думает… справа слышатся тихие ругательства. юнги опускает взгляд и видит, что младший проиграл раунд в очередной игре, которой сейчас озабочен. на лице невольно проступает улыбка. когда они доезжают до нужной станции, юнги приходится протащить чонгука через толпу людей. младший является тем типом людей, что ждут, пока все выйдут, что означает, что он всегда остается достаточно долго, чтобы пропустить свою станцию. кажется, он не хочет быть грубым и толкать людей. хорошо, что юнги просто плевать. чонгук проверяет наличие кошелька и телефона в карманах, прежде чем вернуться под бок юнги и, как ни странно, снова взять его под руку. у юнги в горле пересыхает. не то чтобы он обычно прикасается к чонгуку меньше, чем к остальным своим друзьям — он бы даже сказал больше, если учитывать его глупую влюбленность. юнги прекрасно знает, что ему не должно нравиться то, как чонгук поправляет на нем одежду и проверяет его карманы на случай, если вдруг что-то могли украсть, но ему нравится. и он позволяет себе наслаждаться этим, не останавливает чонгука, когда тот жмется к боку. юнги не находит повода, чтобы сделать это. — хен, приготовься к кариесу, — торжественно провозглашает чонгук, — я взял с собой две зубные щетки на всякий случай. — для чего? — спрашивает юнги, раздраженный, но не удивленный. чонгук собирается что-то сказать, но в этот момент замечает нужную им пекарню и буквально подпрыгивает на месте, нетерпеливо утягивая за собой юнги. — вон она! пошли, хен. я голодал весь день только ради тортиков! — мог бы хотя бы позавтракать, — бурчит юнги, но позволяет тащить себя сквозь толпу снующих туда-сюда людей. народу на улице не так много, как по выходным или вечером, и юнги за это благодарен. пекарня выглядит довольно элегантно, выполненная в белых тонах, с декорациями, которые ассоциируются у юнги со свадьбами; какая-то напоминающая сказку атмосфера, превращающая это место в сказку наяву. он чувствует себя немного не в своей тарелке. он оглядывается на чонгука, чтобы узнать, чувствует ли младший себя так же, однако его взгляд полностью приклеен к представленным за витриной огромным тортам. они довольно большие, четырехъярусные, с замысловатым узором из роз. видимо, какая-то определенная тематика, думается юнги, когда они заходят внутрь. в лицо сразу же ударяет прохладный воздух от кондиционера. внутри царит теплая, гостеприимная атмосфера и пахнет ванильным сахаром. юнги рассеянно вспоминаются заказанные чонгуком в старбаксе напитки, пахнущие подобным образом. чонгук тянет его за рукав пальто и шепчет «можешь представить себя покупающим что-то в таком магазине, хен?», показывая на ценник пальцем. юнги смотрит на количество нулей и практически давится воздухом. — твою мать, — несдержанно восклицает старший. чонгук кивает на полном серьезе. кто, черт возьми, тратит столько денег на торт? прежде чем юнги успевает еще как-то прокомментировать цену — количество нулей, боже — к ним выходит женщина в белой рубашке и юбке-карандаш. она проверяет планшет, прежде чем глянуть на наручные часы. — запись на имя чон чонгука? — это я! — чонгук слегка подпрыгивает, дергая рукой так, как будто собирается поднять ее, как в школе. юнги рад, что он этого не делает, поскольку чонгук все еще прижат к его боку. это немного сжигает юнги изнутри, потому что чонгук редко бывает таким тактильным с ним. ему начинает нравиться это слишком сильно. — мы здесь для… — пробы свадебных тортов, да. я ким хиджин, — заканчивает за него женщина, и выражение ее лица трансформируется в нечто более приятное и радостное. — кстати, поздравляю. точно. они — обручены. юнги проглатывает вставший поперек горла ком и кивает, внезапно теряя аппетит (которого, в принципе, и не было). чонгуку приходится буквально потащить его вслед за женщиной, ведущей их в другую комнату, которая обставлена множеством столов, на которых стоят украшенные разнообразными орнаментами торты. перед каждым тортом стоят две маленькие тарелочки и карточка с цветами. чонгук буквально гудит от волнения, и это начинает пугать. сколько вообще тортов может влезть в одного человека? видимо, много. после того, как женщина заверяет их, что проба действительно бесплатна, и, если им понравится, они могут взять более одного куска с собой, она ведет их к каждому столику, рассказывая по отдельности про каждый торт. юнги рассеянно слушает ее болтовню о качестве шоколада прямиком из швейцарии, пока пробует очередной кусок торта красный бархат. когда они доходят до пятого торта, юнги уже еле держится. ему понравился лимонный и малиновый торт, но теперь он уже, кажется, просто не в состоянии больше чувствовать вкусов. когда они уже движутся к шестому торту, юнги поднимает руку и говорит впервые за все пребывание здесь. — нет, спасибо, я пас. чонгук переводит на него изумленный взгляд огромных глаз, копирующий выражение на лице женщины, просто в три раза сильнее. — что такое, хен? — вам не нравится? — женщина (ее имя хиджин, ради бога, юнги…) выглядит немного взволнованной этим фактом, нервно постукивая пальцами по планшету. юнги уже на грани головной и сердечной боли, поэтому он просто выпаливает первое, что приходит на ум: — мне плевать, какого вкуса торт, я просто хочу жениться. чонгук рядом с ним издает звук, как будто захлебнулся чем-то, пока хиджин улыбается, видимо, радуясь за них обоих. юнги боится встречаться с младшим взглядом. — что ж, — продолжает женщина, — давайте продолжим, чонгук-щи, если уж вашему жениху не принципиально, какой будет торт на свадьбе. чонгук бурчит что-то и движется вперед уже без него. сначала у юнги сердце, кажется, уходит в пятки от страха, но затем, когда он поднимает взгляд, то замечает, что у чонгука покраснели уши. интересно. он пробует еще не меньше пяти тортов, в итоге заставив юнги попробовать парочку. юнги лично нравится ванильный и кофейно-шоколадный, приятно сочетающий в себе сладость и горечь. чонгук тут же начинает с ним спорить — «хен, кофе в свадебном торте? ты одержим. это зависимость» — и они даже не замечают того, как хиджин улыбается знающе, наблюдая за их перепалкой. — мне понравился шоколадный красный бархат, — чонгук указывает на четырехъярусный торт, который они попробовали одним из первых. он тоже был вкусным — классика с маленькой изюминкой. хиджин отмечает это в своем планшете, и, когда встреча наконец окончена — боже, люди действительно резервируют время, чтобы опробовать торт — они покидают магазинчик с маленькой коробочкой с шоколадным красным бархатом внутри. чонгук выглядит так, будто готов в обморок грохнуться от счастья в любой момент. они провели там где-то полтора часа, но это казалось вечностью. юнги будет скучать по теплу чонгука рядом, когда они вернутся домой, и — магия разрушена, они больше не обручены. — счастлив, засранец? — бурчит юнги, неприязненно морщась от оставшегося во рту послевкусия сладостей. — да, — отвечает чонгук, но его лицо больше не кажется таким счастливым, как минуту раньше. его черты слегка изогнуты в задумчивом выражении, а в глазах читается легкая туманность, будто он сонный. чонгук лениво постукивает тонкими пальцами по коробке с тортом у себя на коленях. — эй, хен… — да? он неуверенно замирает на секунду. — ничего. неважно. я все еще немного уставший, поэтому хочу поспать немного у тебя на плече, ты не против? видимо, собирается впасть в сахарную кому. юнги кивает и позволяет чонгуку делать все, что тот захочет, что, в принципе, является метафорой его жизни. однако чонгук не спит. возможно, это звучит странно и жутко извращенно, но после двух лет совместного существования юнги вроде как знает, как чонгук дышит — как вздымается его грудная клетка, когда он вдыхает, как выдыхает, как его плечи слегка сжимаются, когда он чувствует себя неуверенно. как он слегка приоткрывает рот, когда витает в облаках. юнги знает, какой чонгук, когда спит, из тысячи ночей, проведенных за просмотром фильмов (начатых чонгуком — восемьдесят процентов времени они смотрят фильмы про супергероев, а остальные двадцать ужастики, больше, чтобы просто посмеяться над ними) и тех случаев, когда приходилось приносить младшему кофе в библиотеку, только чтобы обнаружить его заснувшим над кучей конспектов. чонгук не спит. он теребит пальцами ленточки на коробке из-под торта, а затем произносит совсем тихо, практически шепотом: — что, если бы мы были парой? у юнги сбивается дыхание. о боже о боже о боже о боже, он не готов к этому ни физически, ни душевно и — о, черт, он не готов — не то чтобы он может сказать, что не думал об этом, не мечтал о том, как будет целовать чонгука в щеку по утрам, как не мог выкинуть из головы чертовы глаза младшего — и не то чтобы он не пытается постоянно заставить чонгука улыбнуться или взять его за руку или… но они на публике. юнги не должен никогда, ни при каких обстоятельствах, начинать паниковать в общественном месте. ему требуется пара секунд, чтобы осознать, что он даже не дышит. а если точнее, забывает выдохнуть. чонгук пугает его только сильнее, когда садится прямо и спрашивает: — хен, ты вообще жив? он заставляет себя вспомнить, что нужно вести себя, как адекватный человек. юнги отказывается смотреть чонгуку в глаза — тогда он сделает что-то глупое, настолько чертовски глупое, например, поцелует его прямо на глазах у кучи людей, и юнги совсем не хочет, чтобы их первый поцелуй был в жутком поезде с по меньшей мере еще двадцатью человек, наблюдающих за всем этим, поэтому он просто тянется за рукой чонгука и сжимает ее в своей, невольно улыбаясь тому, как идеально их ладони подходят друг другу. чонгук не говорит ничего, но прижимается обратно к нему. позже, когда они выходят из поезда и оказываются одни на платформе, потому что на часах уже час дня, и все нормальные люди в это время бывают на работе, юнги тянет чонгука на себя и целует. его губы сладкие на вкус, как юнги всегда и предполагал. мимо проносится поезд, из-за чего оба непроизвольно прижимаются друг к другу, и чонгук спотыкается — о собственные ноги, о губы юнги — затем что-то падает на пол. чонгук в ужасе отпрыгивает назад, в процессе заезжая юнги по челюсти. — мой торт! юнги фыркает и тянет его обратно за локоть. — мы купим еще один через пару лет, — накрывая губы чонгука поцелуем, прежде чем смысл слов дойдет до него.