Вспоминая забытое 2

После родов Атике и Жаклин прошла неделя. Тайну своего рождения Бейсан скрывать стала ещё больше, чем до этого делала сама Кесем. Однако о налаживании отношений с родной матерью и речи идти не могло. Девушка неделю игнорировала любые действия Валиде султан, более того, даже не разговаривала с ней. Жаклин прекрасно помнила последний разговор, в котором всё высказала матери и пообещала отомстить за враньё и испорченную жизнь. С течением времени её цели не изменились, Бейсан жила мыслью о мести и терпеливо шла по намеченному пути. Девушка с рождением двойни ещё больше завладела султаном и умудрялась легко им манипулировать. Нельзя сказать, что у Жаклин проснулся материнский инстинкт, но теперь, понимая, тот факт, что дети её козырь — юная султанша стала ещё решительнее и агрессивнее. — К сожалению, иного выхода у нас нет. Мы и так долго страдали, терпели и мучались. — шёпотом сказала Эмине одной из служанок, — Я мать главного шехзаде, и хоть Окану только около четырёх лет- он будущее этой империи и моя задача обеспечить ему это будущее… Ты знаешь, что делать. — многозначительно кивнув, госпожа передала мешочек служанке. Быстрыми темпами приближалась ночь. Жаклин привычно шла из хамама в направлении своих покоев. Девушка хотела поскорее лечь в кровать, так как последнее время сильно не высыпалась из-за двойни, которую приходилось то кормить, то спать ложить. Бейсан сильно переживала, поэтому первые несколько дней после родов никого не подпускала к детям. Но вскоре её это утомило и султанша наняла кормилицу. Как показали произошедшие события: это решение было опрометчивым. — Госпожа! Бейсан султан! Просыпайтесь! Госпожа! — кричали служанки. — Что происходит???? — Ваш шехзаде Айзер отравился! После этих слов женщина молниеносно сорвалась с места и помчалась со скоростью света по коридорам дворца. — Как его состояние?! — закричала Бейсан, сметая на пути толпу любопытных наложниц, крутившихся около лазарета. — Султанша, хвала Аллаху, Атике султан успела вовремя.-ответил доктор. — Атике? — переспросила Жаклин. — Да, она с самого утра зашла в покои детей, так как искала вас. Увидев, что малыш задыхается, госпожа позвала на помощь. К счастью, всё обошлось. Неожиданно в покои лазарета ворвалась встревоженная Кесем, а за ней и Эмине. — Как наш шехзаде? Кто осмелился на такое злодеяние?! — одарив презрением окружающих, спросила Валиде. — Думаю, малыш что-то не то съел и из-за этого возникла аллергия. — пояснила врач. — необходимо сообщить повелителю… — Съел значит что-то не то?! Да это она всё подстроила! Змея! Ненавижу! — бросившись на Эмине, закричала Бейсан. — Спокойно! Ведите себя как подобает султаншам! — расцепив девушек, сказала Кесем. — Не нужно ничего говорить повелителю, тем более, что все обошлось. Сейчас и так много проблем, только разборок и не хватало. — Я требую провести расследование! И наказать виновных! — возмутилась Жаклин. — Идите в свои покои… — приказала главная Султанша. — Кесем султан! Знайте, я этого так не оставлю! Я сама лично казню виновных! — злостно прошипела мать шехзаде Айзера и ушла. — Эмине!!! Я не знаю, причастна ли ты к этому инциденту, но надеюсь, что нет. Иначе ты бы уже была на дне океана… Тем не менее, ты тоже мать наследника. К сожалению, Жаклин не успокоится-- это факт. Поэтому ради своей безопасности, возьми Окана и езжайте в моё поместье за городом. Ты меня поняла? Когда всё наладится--вернетесь. Эмине послушно кивнула и удалилась. На следующее утро шехзаде с матерью тайно выехали из столицы. — Откуда только взялась Атике султан? Наш план провалился. — рассуждала Эмине по дороге в поместье, пока сын спал у неё на коленях. — Не переживайте, когда мы вернёмся, то закончим начатое ради будущего нашего шехзаде. — ответила верная служанка. Неожиданно карета остановилась. Вокруг послышались крики и звоны мечей. Стража что-то кричала, везде бегали охранники. Спустя пару минут шум прекратился. Эмине осторожно выглянула из кареты, но не успела и оглянуться, как на её голову надели мешок и куда-то потащили. Позади она услышала крики своей служанки и плач Окана. Кто-то взвалил Эмине на лошадь. — Пожалуйста, пустите!!! Помогите!!! — закричала женщина. — Замолчи, а то твой сын тоже окажется в мешке! Эти слова стражника её несколько успокоили. Как минимум потому, что её сын значит был ещё жив. После этого лошадь быстро помчалась вглубь леса вместе с грузом в виде Эмине и под стражей наездника. Спустя полчаса наконец поездка завершилась. Крепкие руки вновь взяли Эмине и понесли в не определённом направлении. Конце концов, женщину опустили на землю. Тут же она почувствовала запах соленой воды и шум волн, но под ногами была трава. Кто-то резко вздернул мешок с её головы и яркий свет ослепил пленницу. — Мама! — закричал Окан и подбежав, обнял маму за ноги. Женщина опустилась на колени и стала целовать сына. В этот же момент она увидела своего похитителя. — Кемаль? — вопросительно произнесла госпожа, пытаясь понять, что происходит, но потом увидела приближающуюся из приехавшей кареты Бейсан, и картинка сложилась. Только сейчас Эмине оглянулась вокруг. Она стояла рядом с сыном на краю обрыва. Позади был каменистый обвал, а за ним вдали море. Спереди густой лес. Бежать было некуда. — И что ты мне сейчас скажешь, Эмине? — издевательски улыбаясь, спросила Жаклин. — Пусти нас, пусти и разойдемся с миром. — Пустить? Ты думаешь, я не знаю, что это ты пыталась отравить моего шехзаде?! Ты первая бросила камень! И теперь ты за это ответишь! Эмине крепче прижала к себе сына и попятилась назад. — Бейсан, прошу, откажись от этой мести, не бери грех на душу! Отпусти нас! Мы сбежим и больше не появимся во дворце. — умоляла женщина. — Я знаю тебя много лет Эмине, твоя гнилая натура не умеет держать обещания, поэтому живой ты отсюда не уйдешь! — Хорошо, ладно я… Но Окан, он ребёнок, ему ещё и четырёх лет нет, он ни в чем ни виноват, малю, помилуй его! Он дитя. — А ты пожалела моего сына?! Ты подумала о его невинности, когда подливала ему яд?! — Я признаю, я грешна, но ведь ничего не удалось, Айзер жив. Прошу, не убивай Окана! — Ты подлая гадюка, Эмине!.. Но ты права, ребёнок не должен отвечать за грехи родителей. — Жаклин кивнула служанке, и та подошла к шехзаде и оторвав от матери, повела в карету Бейсан. — Обещай мне, что он будет жить. — взмолила женщина смотря вслед сыну. — Будет… А вот твоя жизнь подошла к концу… Кемаль! — Жаклин кивнула мужчине и он взяв мешок и верёвки подошёл к плачущей Эмине. Девушка не пыталась сопротивляться, пока перень связывал ей руки, она просто плакала. — А как ты стал таким, Кемаль? Неужели в тебе нет ничего человеческого? -прошептала Эмине, после чего на её голову мужчина надел мешок и завязал в области шеи. Кемаль развернул женщину к себе спиной и хотел толкнуть в обрыв. Но что-то не позволяла ему даже сдвинуться с места. Рука не поднималась спихнуть девушку вниз на острые скалы… Он так и стоял, пару раз пытался отойти, затем вновь подходил, казалось вот-вот и скинет, но не мог ничего поделать. Он воевал, убивал многих людей, но лишь врагов. — Что ты там возишься? — строго спросила наблюдавшая Бейсан. — Я… Я… Я не могу убить женщину. Я солдат, защищающий Родину, но не убийца девушек. Жаклин с разочарованием посмотрела на мужчину. Она подошла к нему на край обрыва. У неё было непроницаемо бесстрасное, спокойное выражение лица, свойственное людям, не признающим никаких законов. Одной рукой она легко и просто толкнула Эмине в спину, и та полетела вниз, цепляя камни и скалы, после чего с грохотом упала на землю, где растеклась кровью. — Ты слабак, Кемаль. — также отреченно сказала девушка и пошла в сторону кареты. Как и велел уговор, сына Эмине оставили в живых, но отправили вместе с приёмной семьёй на корабле в другую страну, чтобы никто не мог унаследовать место будущего повелителя кроме ребёнка Бейсан… К вечеру весь гарем уже знал о пропаже Эмине султан и её шехзаде. — Где они? Отвечай, я знаю, что это твоих рук дело! — кричала Кесем, пытаясь понять, как удалось дочери провернуть такую аферу за её спиной. — Откуда мне знать? Это ведь вы отправили их в какой-то особняк или поместье… В общем, моей вины здесь нет. — Не смей мне врать, Жаклин! — подойдя ещё ближе разгневано сказала женщина. — Хорошо. Да, это я от них избавилась! И ничуть не жалею. Более того, это только начало, Кесем султан! — Что ты себе позволяешь?! — госпожа со злостью дала пощечину дочери, отчего та упала на пол. — Как ты только посмела убить членов династии?! Шехзаде Окан наследник престола! — Вот только не надо распинаться и читать мне здесь морали, Валиде! Мы обе знаем, что вы убили не один десяток представителей Османского государства. И уж тем более, зная вашу любовь к власти, шехзаде Окан никогда бы не стал султаном, ведь единолично править у нас можете лишь вы и те, кто вам ноги лижет. — с саркастическойй ухмылкой ответила Бейсан, оправляясь после пощечины. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Знай своё место, Жаклин! — Я знаю своё место, госпожа. Я Бейсан Султан Хазретлери, жена Султана Мустафы, мать его двоих детей, я дочь Валиде Кесем султан и Великого Визиря Кеманкеша Паши! Я рождена не для того, чтобы кланяться. Кесем внимательно смотрела в глаза дочери, стараясь уловить в них хотя бы чуточку любви, малейшую долю привязанности, или ощущение сожаления за всё сказанное и совершенное. Но ничего не было. Только тьма, амбиции, гнев и жажда мести. — Ваша эпоха подошла к концу, Валиде. Я даю вам право выбора сейчас: или вы добровольно уезжаете в Старый дворец или я иду к повелителю и говорю, что это вы убили его фаворитку и шехзаде. — Тебе никто не поверит, у тебя нет доказательств. — Это ведь Мустафа, ему не нужны доказательства, достаточно одного моего слова как он самолично вышлет вас. Тем более верит он мне, своей жене, а не госпоже, которая загубила уже несколько султанов! На этом моменте Кесем вновь замахнулась на дочь, но поняла, что всё бесполезно. — У вас день на размышления. Дальше я пойду к повелителю. Придумывать что-либо было глупо. Кесем ясно поняла, что Бейсан не отступится и с лёгкостью соврет Мустафе ради выгоды. Поэтому никому ничего не объясняя, госпожа к вечеру покинула столицу. — Жаклин, мне Хаджи сказал, что по твоей вине Кесем уехала во дворец Плача. Как ты мне это объяснишь?! — взъерошенно спросил Кеманкеш. — Из-за этой женщины, отец, вся моя жизнь была превращена в ад! И ты ей между прочим во всем помогал! Вы оба друг друга стоите. Сначала всю жизнь врете, растите меня служанкой, затем делаете подстилкой этого старика на троне! Думаете об этом я мечтала?! — Но Жаклин, Кесем ведь… — Я всё сказала. Устои гарема вернулись. Султанши, которые являлись членами семей покойных султанов должны жить в старом дворце. Так и случилось. — Я поеду за ней. — Нет! Отец, ты не поедешь за ней. Иначе ты потеряешь меня. Подумай, кто тебе дороже: дочь или женщина, которая держит тебя за безродного раба? Пойми, Кесем использует тебя. — Она не такая! — Раз так, то делай, что хочешь. Но учти, если ты поедешь к ней, то я тебе больше не дочь. После этого разговора прошла неделя. Кеманкеш был в замешательстве. Он хотел увидеть любимую, но угроза потерять доверие дочери не давала ему возможности навестить Кесем. Всё, что он мог: писать письма. — До чего мы дожили, Хаджи! — сидя в тусклой серой комнате на старой тахте, и читая очередное письмо, опечаленно высказалась Валиде. — Какие-то вести из столицы? — поинтересовался слуга. — Мало того, что я здесь, так Жаклин ещё и запретила Кеманкешу ко мне приезжать. Более того, как только я уехала, она заняла мои покои. — Что мы будем делать, неужели проведём остаток дней в этих трущобах? — Ах, Хаджи, если бы я знала, что делать, то неприменно бы сделала… — Тук-тук! — послышался стук в дверь. — Да, войдите. — Султанша! — поклонился стражник, — У меня для вас новости. Плохие новости… Как вы и приказывали, я следил за всеми передвижениями Бейсан султан. Сегодня она ходила к шейх--уль-исламу эфенди… После её визита, я также пошёл допросить шейха. Он долго сопротивлялся, но всё же рассказал причину визита госпожи… Дело в том что наш Султан Мустафа даровал жене право вершить дела от его имени, он ей даже копию своей печати сделал… Даже не знаю, как сказать… Бейсан султан просила фетфу на казнь вашего сына Шехзаде Ибрагима. — Что?.. — наступило молчание. Кесем не могла поверить в сказанное. Её дочь собирается подписать смертный приговор своему сводному брату. На душе заскребли и начали царапать сердце кошки. Словно кто-то разрезал изнутри. — Что ответил шейх-уль-ислам? — стараясь вести себя спокойно, спросила женщина. — Он дал согласие на казнь шехзаде Ибрагима. Но официально все бумаги будут готовы через день-два. Хотя впрочем, сам указ уже подписан, остальное — мелочи. Всю ночь Кесем провела в раздумьях, изредка плача или наоборот истерически улыбаясь. В голове не укладывалось: дочь хочет убить её сына. Как? Как на это реагировать? Что делать?.. Эта ночь была одной из худших за годы жизни султанши. Она так и не уснула, глаза были мокрыми от слёз, а внутри всё рвалось на части. Разум как всегда отчаянно боролся с сердцем… Утро наступило неожиданно. — Хаджи, мы едем во дворец. — Зачем, султанша? — Ты знаешь, зачем… Готовь карету. Через два часа Кесем уже была в Стамбуле и направлялась к дочери. — Госпожа, в чём дело? Старый дворец кажется в другой стороне. — съязвила Жаклин. — Я приехала навестить внуков, поговорить с тобой, обсудить всё, что произошло. — Я сейчас занята, приходите вечером. За ужином поговорим. Время пролетело быстро. Кесем после бессонной ночи выглядела замученной, но уже спокойной. Решение было принято, и другого выхода не нашлось. — Госпожа, Бейсан ожидает вас. — сообщил Хаджи. — Ты всё подготовил? — безэмоционально задала вопрос женщина, на что ага утвердительно кивнул. — Вы всё же пришли. Присаживайтесь, — показывая своё превосходство, Жаклин села на главную тахту, а госпоже указала на подушку на полу, где обычно сидели хатун, более низкого титула. — Я вижу, ты неплохо обустроилась в моих покоях, но думаю, тебе до них ещё расти и расти. — Валиде презрительно окинула взглядом измененный интерьер и всё же села на предложенную подушку. — Повелитель пожелал, чтобы его жена жила в самых лучших покоях. — Несомненно, это чисто его решение, — закатила глаза женщина. — Главное, что теперь в этих покоях новый порядок, как и в гареме, которым теперь управляю я, — попивая шербет, гордо заявила девушка. — Верно говорил когда-то Силахтар: надев на пса корону — на цепь его уже не посадишь. — Вы сами виноваты, я лишь беру то, что моё по праву. — Какому праву? Кто ты здесь? Если бы не я, тебя бы вообще не было, или же ты жила в другой стране в другой семье. — Лучше уж в другой семье, чем с вами. — Тебя никто не держал силой! — Зато теперь держат! И всё благодаря вашей милости! — Неужели ты ни капельки не любишь свою семью?! — Это не ваше дело! Убирайтесь вон из дворца! — Я не уйду, Жаклин. Ты зашла слишком далеко в своих амбициях. Сначала Бейсан не поняла, о чем говорит султанша, но спустя пару секунд почувствовала себя хуже, стало тяжелее дышать, в горле будто что-то застряло, Жаклин начала осознавать, что это действие яда. — Вы… Вы подлая змея! Как… Как вы можете убить свою дочь? — хватаясь за свою шею, лепетала девушка. — Я считала тебя дочерью, прощала многое, но ты решила казнить Ибрагима. Ты перешла черту. — Я. Я вас ненавижу… — В этом и проблема. Я любила тебя, а ты желала лишь мести. — Вы никогда меня не любили, вы пользуетесь всеми и только! — задыхаясь кричила Бейсан. — Всё могло быть иначе. Если бы ты только сказала, что я твоя семья, если бы не считала врагом. — Вы лжете! — Скажи, Жаклин, ты хотя бы когда-то задумывалась над тем, чтобы жить со мной в мире? Чтобы быть родными людьми? — с надеждой в голосе, спросила Кесем. — Нет! Вы мне чужой человек… Еще пара глубоких вдохов, несколько попыток не задохнутся, ещё пара секунд страданий. Валиде зажмурила глаза и отвернулась, чтобы не видеть всего этого. Вскоре бездыханное тело Жаклин упало на пол. Кесем несмело подняла глаза. — Я давала тебе шанс, я до последнего надеялась… Одна фраза, одно слово о любви или привязанности, и ты бы осталась жива. — султанша достала из рукава флакон с противоядием и вылила его на пол. — но ты выбрала путь вражды. Жаль. Ты проиграла…