Защитник..

* Шорох, тихий скрип, царапанье чьих – то когтей и свист ветра. По телу пробегают мурашки от воя пронзительного ветра, холода и страха, который затаился где – то рядом. Вздыхаю, глубоко и тихо, сердце вздрагивает, ударяясь о грудную клетку и тоскливо бьется, словно отговаривает меня от глупых идей.. «Я сильный! Я смогу!» - уговариваю себя, хотя хочется повернуться и броситься прочь от этих мыслей и старого дома со скрипучим полом. Жилка на шее бьется слишком быстро, отчего становится еще страшней, а кровь замирает в жилах, и тонкими иголками льда втыкаются в тревожно бьющееся сердце. Шумно вдыхаю и тут же давлюсь воздухом, кашляю, но не помогает. Сгибаюсь в попытке откашляться, но это получается не сразу.. Свист злого ветра, звон и хруст веток, которые не выдерживали ледяной покров и рухнули на землю, а за ними хрустя, скрипя, разрывались нити – ткани деревьев.. Я вздрагиваю и от испуга перестаю кашлять, тишина на миг кажется гробовой и тяжелой, вдыхаю пыльный и затхлый запах и делаю первые шаги к своей цели. Мои холодные пальцы касаются плохо отесанных и сбитых проржавевшими гвоздями досок. Там внутри этого ящика лежал он. «Защитник города. И как отблагодарили его за все эти гадкие людишки? Положили в осиновом гробу, словно деревенскую нечисть. В центре леса, подальше от города в полуразрушенной лесной избушке, которая осталась от старой ведьмы. Вот тебе награда за все твои подвиги.. Сгнить среди сырости, плесени и мышиного помета…» - с яростью думаю я, трясясь от холода и гнева. Но увидев его лицо, гнев отступил ненадолго.. Я слабо улыбнулся, и взглядом обвел его холодную красоту, не увядшую, даже после смерти. Бледное лицо, с еле вздрагивающими от сквозняка черными ресницами и выгоревшими на солнце прядями волос. Ярко – алые пухлые губы, точеные скулы, красивый подбородок и лоб. Аристократ от макушки до кончиков пальцев ног. Красно – черная ткань одежды лишь подчеркивает его небесную красоту и невинное выражение лица. Длинные тонкие пальцы обхватили рукоять добротного меча и край шелкового плаща. Стало больно, от того, что не успел сказать ему самое главное. «Я люблю тебя!»- прошептал я, и слова отразились от полусгнивших стен, а затем их унес ветер куда – то вдаль, а я не выдерживаю и падаю на колени перед его гробом. Тихо трясусь от холода, который пробирает меня сквозь легкую одежду и еле сдерживаемые рыдания.. Мы сидели на холме любовались закатом. Его спина была неестественно прямая, а я боролся с собой, чтобы не положить свою голову на его плечи и спину. Обнять сзади и зашептать главные слова, но вместо этого, шепчу: - Хочешь, я не поеду? – тихо спросил я, кончиками пальцев касаюсь его плечей. Он с интересом разглядывал небо, словно видел его впервые. Я волновался, а он молчал, но спустя мгновенье он вздрогнул, словно пробудился от сна, и так же тихо произнес: - Езжай! Это ведь важно для тебя?! Я кивнул, но потом вспомнил, что он не видит и сказал: - Конечно, важно. Но, если ты скажешь я не поеду.. – убеждал я его. Он обернулся, на его бледном лице глаза показались неестественно огромными и пустыми. Он некоторое время вглядывался в мое лицо. По моей спине пробежали мурашки, а сердце тревожно забилось в груди. - Нет, езжай! Так будет лучше для всех!!! – проговорил он и отвернулся, словно не найдя того, что он так тщательно искал, снова глядя на невероятный небосвод. Тревожное предчувствие не давало мне покоя, но его слабая улыбка и тихие слова: «Я буду тебя ждать ..» - вселяли в меня надежду на скорое свидание… «Вот и свиделись! Меня не было каких – то двух недель, а ты.. » - горько думал я, утыкаясь лбом в его красную рубаху и вдыхая как ни странно цветочный запах. Я закрыл глаза представляя, что он спит, а когда проснется, мы будем вместе навсегда.. Тихое шебуршание крыс и мышей меня уже не тревожило, а холод казался летним освежающим дуновением. Стихия разошлась не на шутку, но домик сражался за свою жизнь, а я настолько поверил, что он спит, что чувствовал прикосновение его холодных пальцев и губ к своей коже. Прикосновения стали более ощутимы и страстны, сердце запрыгало в груди, слегка сжималось, словно чувствовало что – то не ведомое мной. Зашуршали одежды и громко стукнулся, метал об пол, я отстранился, чтобы поднять и столкнулся взглядом с черными омутами в которых была страсть, похоть и жажда чего – то.. Он растянул губы в улыбке, открывая острые клыки. - Я знал, что ты меня здесь найдешь! – прошипел он, тонкими пальцами поглаживая мою шею. – Я ждал тебя, мой любимый! Я вздрогнул от последних слов, но не потому, что испугался, а потому, что обрадовался. Облизав пересохшие губы языком, и стирая льющиеся слезы рукавом, я переспросил: - Ты, правда, меня ждал? - Я же обещал! – оскалился он. - Но они сказали, что ты умер! – прижимаясь к его груди лицом, выдавил я. - И даже раньше, чем они думают! – усмехнулся он. – Месяц назад меня укусил вампир, я долго боролся с собою, чтобы не нападать на людей, но и я не всесильный. Пришлось умереть для всех, при этом оставив завещание, чтобы меня тут похоронили.. Я с удивлением посмотрел на него. Он снова улыбнулся. - А теперь я должен спросить тебя об одном. Хочешь ли ты разделить со мной мою вечность? – спросил он, а глаза его засветились, словно драгоценные камни. Они манили меня, обещая любовь, счастье и вечность. Я прикрыл глаза, помотав головой, словно снимая оцепенение. И это помогло, магия вампира – рыцаря рассеялась. - Не хочешь? – он растерянно переспросил, словно удивляясь моей силе. - Хочу, очень хочу! Но я привык все решать сам, без помощи магии и гипноза! Он засмеялся, слегка откинув голову назад, как раньше. - Вот теперь я узнаю тебя, Любимый! – погладил он меня по щеке, и ласково коснулся губами моих губ. Легкий невесомый поцелуй вскоре стал страстным, а объятья жаркими. Когда мы друг от друга оторвались, я уже сидел в гробу вместе с ним, на его коленях. - Мне этого мало, я слишком долго ждал! – зашептал я, в его полуоткрытые губы, снова прося поцелуев. Он прижал меня к себе сильней и стал снова целовать меня. Я провел рукой по его груди, расстегивая пуговицы на его рубахе и скидывая ее прочь. Он не отставал от меня, и мы вскоре оказались оба обнаженными. Я задрожал, и он обнял меня сильнее, и провел по шее языком. Теперь я задрожал от возбуждения и удовольствия, ласково поцеловав меня в шею, он оскалился и вонзил в мою кожу клыки. Он пил мою кровь, но я не чувствовал ни боли, ни страха, только его страсть, его ласки. С каждой каплей я ощущал его мысли все яснее и четче: вот он укладывает меня на постель, нежно и ласково целует мое тело, разводя сильными руками мои ноги. Я обнимаю ими его за спину, прижимаюсь, ласково целую его плечи, шею, нежно перебираю шелковые пряди его волос. Но мне этого мало и я тихо прошу его больше не тянуть. Он переворачивает меня на живот, шепчет, целует, кусает мою кожу. Я подчиняюсь ему, желая прекратить пульсирующую боль в паху и напиться его страстью и желанием, почувствовать, что он только мой, а я его.. Резкая боль приводит меня в себя, и я не сразу понимаю, что это были не мысли, а реальность. Его пальцы ласково поглаживают мою спину, бедра, возбужденную плоть, живот, а я упираюсь руками в дно гроба и слегка прикусываю губу, из которой уже медленно вытекает капля крови.. Толчок, еще один и я чувствую, что взлетаю вместе с ним, куда – то на небеса. Я уже не шепчу, а кричу о любви и сквозь стоны страсти прошу еще.. Наш танец страсти, любви и нежности длился невыносимо мало и в тоже время фантастически долго. Он снова припал к моей шее, выпивая остатки крови. Слабость и невероятное удовольствие слились в едино, и я не запомнил, как мы оба кончили. Перед глазами заплясали цветные огоньки, а затем пятна. Руки медленно разъехались в сторону, дыхание было частым, но бессмысленным, так как воздух, казалось, не желал входить в мое оскверненное тело. Сердце билось так громко, что оно билось даже в ушах, как колокол. И я понял, что умираю. Он перевернул меня на спину и, наклонившись, зализал языком кровоточащую ранку. - Не стоит, - прошептал я хрипло, с трудом вглядываясь и фокусируя взгляд на его лице. – Я все равно умираю!!! Он поцеловал мою ранку, и, приподнявшись, прокусил свою кисть. - Пей! – приказал он, и поднес ее к моим губам. Я оттолкнул протянутую руку, точнее, я так думал, моя слабая рука даже не поднялась. - Пей, Любимый!!! - повторил он, я подчинился, но видно потерял мгновенье, которое могло меня навсегда оставить с ним. Я почувствовал руку смерти и улыбнулся ей. - Нет, не смей умирать!!!! – с ужасом закричал он, и я почувствовал его губы на своих. Он слегка приоткрыл мой рот и выплеснул свою кровь. Но что – то пошло не так и моя смерть приблизилась, заглядывая мне в глаза. Я с трудом пытался вглядеться остеклевшими глазами в ее лицо, но вместо этого я видел лишь белое пятно с горящими глазами… ** Он умирал, я это чувствовал. Сердце билось с огромным трудом, а кровь, что вливал я ему в рот, выливалась, не желая делать свою работу. - О боже.. – зашипел я, мысленно ругая себя за то, что решил сделать его таким же, как сам. – Я убил его! Я сам убил его своими руками.. Я сжимал его в своих руках, и все еще пытаясь вернуть, хотя с каждым мгновением надежды оставалась все меньше. И вдруг его тело вздрогнуло и забилось в конвульсиях, зрачок расширился, а рот в немом крике раскрылся. Он из последних сил вцепился в мои плечи, ногтями карябая и царапая, некоторые ранки тут же закровоточила, но я не обращал внимание на это. «Только бы он не умер..» - мысленно молил я. Его тело еще раз резко дернулось и затихло. Я ждал, но напрасно, его тело не подавало признаков жизни. Он так и не стал вампиром, а человек такую потерю крови не смог бы пережить. Я прижался к его торсу. «В его смерти виноват я!» - с болью подумал я, вглядываясь в безжизненное туловище. «Я виноват в том, что его забрала смерть!» - кричал я, перекрикивая успокаивающуюся стихию. Вскоре стало совсем тихо, только мое тихое бормотание и писк мышей.. Рассвет приближался, в принципе он мне не мешал, но ужасно раздражал. Я обнял своего любимого и укрыл нас крышкой гроба, боясь, что солнце может окончательно испепелить тело моего возлюбленного.. Мне хотелось умереть, и я умру, но только завтра. А сейчас я буду спать вместе с ним.. *ПРОЛОГ* Когда я проснулся, то ужасно испугался. Я лежал в гробу, и доски давили на меня, развивая клаустрофобию. Я испугался настолько, что стал карябать ногтями крышку, пытаясь ее скинуть. Я попытался кричать, но крик застрял в горле, я извивался, толкался и дергался, пытаясь выбраться наружу. Стенки давили на меня, сжимаясь и стальными тесками вминая в дно гроба. - НЕТ! Я НЕ ХОЧУ!!!! – наконец – то заорал я, крышка тут же отлетела в сторону, и на меня уставился мой рыцарь. Он смотрел на меня таким лицом, что я никак не мог понять выражение его лица. -Что? – неуверенно спросил я. – У меня клаустрофобия, кажется.. – тихо пропищал я. Но он не обратил на мои слова внимания. Он вглядывался в мое лицо несколько долгих мгновений, а затем прижал меня к себе, шепча: «Слава, Богу! Ты жив! Слава Богу!!!»