Если ты оставишь меня...

Рабыня       17-23-167. Казалось бы, это простой набор цифр, которые могли означать что угодно, но для Мегары это было не так. Этот номер она запомнила раньше, чем свое собственное имя, именно так к ней обращались длительное время. 17-23-167 — это её номер в стойле рабов, барона Пао. Она была недостойна имени, только этого безликого набора цифр, выжженного раскаленным железом на её спине.       Как только девочке исполнилось семь лет, её определили на работу; ребенку предстояло обрабатывать обширные поля своего хозяина, выращивая столь ценное зерно. Неважно, насколько далеко шагнули технологии, как быстро космические крейсеры передвигаются между звездами, все хотят есть, так что зерно и овощи всегда будут в цене. Барон был сторонником экологического труда, который не наносит вреда природе, так что ни о какой технике не могло идти и речи, лишь тяжелый ручной труд. Рабов у Пао было настолько много, что никого не волновало, сколько из них сдохнет, никто не заботился о несчастных, да и сами невольники не обладали тонкой душевной организацией и добротой, пеклись лишь о себе. Насилие и жестокость были нормой в этом обществе, так что Мегаре рано пришлось усвоить, что у нее нет, и не может быть друзей, что постоянно нужно быть начеку. Еду при первой же возможности отнимут те, кто сильнее, так что запихивать в рот её надо, как только ей бросают грязную тарелку. Нельзя крепко спать, ведь ей могут свернуть шею, чтобы забрать жалкие тряпки, которые она называет одеждой, чтобы просто выпустить пар и отыграться на ней за собственную ничтожность. И хорошо еще, если свернут шею, а не покалечат или изнасилуют. Девочка рано поняла — она никому не нужна, осознала, что если хочет жить, то должна бороться.       Мегара хотела жить, отчаянно цеплялась за свое жалкое существование зубами и когтями, пыталась пробиться к лучшей жизни. Многим это было непонятно, ведь большинство рабов молились лишь о быстрой и безболезненной смерти. Многие, но не рабыня под номером 17-23-167, она твердо решила пробиться на самый верх любыми способами. Глупые мечты… Максимум, что ей светит это стать куклой, ублажающей мужчин и женщин, любого, кто заплатит; тогда она будет сытой и чистой, вот только с её телом будут творить все, что вздумается. Мегара была готова даже на это, что угодно лишь бы выбраться из тесного зловонного стойла, избавиться от нескончаемого страха.       Все эти удручающие мысли отступали лишь в те редкие моменты, когда она смотрела на небо. Там, далеко, у чужих звезд есть другие миры, ходят слухи, что там нет рабства, и все живут свободно, там другие правила, иные возможности. Мегара не мечтала оказаться там, девочка была на это не способна, она просто размышляла о том, что жизнь может быть другой. Эти «сказки» помогали ей выживать, не сломаться, как другие, лишь благодаря ним в черных, как сама тьма глазах, горел огонь.       Один день сменял другой, они были похожи один на другой настолько, что Мегара уже не ощущала течение времени. Она выживала, работала, бережно лелеяла мысли об иной участи и судьба подарила ей такой шанс. Когда девочке исполнилось четырнадцать, и она из угловатого неказистого ребенка начала превращаться в девушку, с ней решил поразвлечься один из рабов, грязный тощий мужик с безумным взглядом, он был уверен в том, что девчонка не окажет сопротивления, а он по быстрому трахнет её и уйдет. Никто не заметит, а если и заметит, то не вмешается. Это норма. Но он просчитался, Мегара не собиралась сдаваться, она шипела, кричала, кусалась и царапалась. В тот момент, когда грязный вонючий раб пытался раздвинуть её ноги, в душе девочки что-то щелкнуло, окончательно меняя и без того помутненное сознание. Мегара плохо помнила, что происходило, ведь перед глазами стояла кровавая пелена ярости. Она жаждала крови, мести, справедливости, она не желала, чтобы к ней кто-то прикасался. Ей много раз доводилось видеть и слышать, как насиловали других, и себе подобной омерзительной участи она не желала. Не так! Не здесь! Не с этим отбросом! Когда девочка пришла в себя, то увидела, что гордо восседает на обезображенном трупе несостоявшегося насильника, а в её руках еще билось его сердце. Во рту был солоноватый привкус крови, чужой крови, а на губах сияла кривая улыбка. Это был восторг! Настоящий безумный восторг! Эта ночь предопределила её судьбу, и для Мегары открылся еще один путь к лучшей жизни — стать бойцом. Смертельно-опасный путь, когда каждый поединок на потеху толпе может стать последним. Все лучше, чем стойло и работа в полях, когда у тебя есть лишь четыре часа на сон.       Больше не было тесного грязного стойла, не было изнуряющего труда на полях, но зато остался страх и непрестанная боль, а еще неугасимая жажда жизни. Тренировки были тяжелыми, болезненными, её избивали каждый день, ломали кости, выворачивали суставы, бросали на арену, считая легкой добычей, полагая, что девчонка сломается, но Мегара держалась, хваталась за жизнь. Она убивала. Убивала ради того, чтобы жить, ради того, чтобы однажды поднять еще выше и уже не бояться. Глупые мечты, они все еще терзали душу девчонки, на спине которой красовалось клеймо с номером 17-23-167. ***       Несмотря на то, что ей постоянно приходилось на потеху хозяина и его гостей сражаться на арене, убивать и калечить, Мегара прожила намного дольше, чем многие рабы и даже смогла кое-чего добиться. Ей уже девятнадцать, она все еще боец, любимица толпы, на нее делают ставки, её смерти желают так же сильно, как и победы. Долго ли она так протянет? Девушка не была в этом уверена, ведь с каждым разом ей становилось все трудней, сказывались старые раны, физическое истощение и усталость, да и её психика пострадала. Мегара не была наивной, трезво оценивала свои возможности, она точно знала, что если барон решит от нее избавиться, то легко это сделает, выставив против нее по-настоящему опасных бойцов. Именно поэтому она была послушной, хотя и мечтала перегрызть глотку хозяину. Жаль, что ошейник раба не позволит ей или кому-то еще зайти так далеко.       Она не просто боец, но и шлюха для тех извращенцев, что достаточно много заплатят Пао за ночь с ней. Иначе и быть не могло, ведь, несмотря на шрамы, она была красива — высокая, с горделивой осанкой, словно она и не рабыня, смуглая, с длинными медно-рыжими волосами, которые хозяин запретил стричь; в бою это всегда мешалось, но никто не смел ослушаться Пао. Девушка терпела чужие прикосновения, исполняла все прихоти, но при этом ничего не чувствовала, ни наслаждения, ни боли, ни радости, ни отвращения. Пока она послушна, она живет и все еще может попытаться пробиться выше. Вот только куда? У нее не так уж много шансов, разве что, кто-то перекупит её у барона…       Мегара ко всему привыкла, продолжала отчаянно цепляться за жизнь, в которой не было ничего, кроме боли и разочарования, она боялась исчезнуть, перестать существовать, а еще по-прежнему мечтала о лучшей жизни, о далеких звездах и других мирах, где все могло бы быть иначе. Теперь девушка точно знала, что это не сказки, ведь видела тех, кто прибывал в гости к её хозяину на больших крейсерах, не все они были похожи на людей. Удивительно, что мечты все еще тревожили её, а душа до сих пор не разбилась вдребезги. Императрица       Сегодня у барона Пао был особый гость, перед которым хозяин аграрной планеты готов был пресмыкаться и унижаться, позабыв о своей гордости и спеси, об извечном высокомерии и надменности, свойственным этому человеку. Все, что угодно, лишь бы не вызвать гнев или недовольство завоевателя без имени, того, кого все с дрожью в голосе называют Император. Бароном руководил лишь страх, практически животный ужас, а еще желание любыми способами сохранить положение. Именно поэтому, как только на орбите планеты появились военные крейсеры, он сразу же капитулировал и поспешил присягнуть Императору, признав его властителем. Пао знал, что случилось с теми, кто смел сопротивляться, и не желал разделить их незавидную участь. Лучше сразу сдаться, отдать все, в надежде на то, что к нему проявят благосклонность.       Император был величайшим в истории завоевателем, разрушителем, тем, кто не остановится ни перед чем на своем пути. Он уничтожал целые миры, а тех, кто подчинялся, превращал в рабов. Ни жалости, ни состраданья — одни считали его монстром, карой вселенной, что несет лишь гибель, другие преклонялись перед Императором, восхваляли его величие и силу, считали, что его корабли и воины несут мир и стабильность, а он сам Бог, снизошедший в мир смертных. Но и тех и других одна мысль об Императоре заставляла трепетать.       Барон Пао не сомневался в том, что сможет снискать благосклонность Императора, ведь был намерен продемонстрировать новому повелителю свою преданность, готовность отдать все, что имеет, а заодно порадовать взор завоевателя кровавым зрелищем. Непобедимый воин вне всяких сомнений по достоинству оценит поединки на арене. Это будет истинное пиршество смерти! Разве может Император оказаться равнодушным к подобному развлечению? ***       Мегара готовилась к очередному бою, прекрасно осознавая, что сегодня ей не выжить. У нее нет никаких шансов, ведь против нее выставят не людей, не бойцов из других планет, а диких зверей, изголодавшихся по крови и плоти. Дракарисы опасные твари в три раза больше её, к тому же их когти и клыки ядовиты, а четыре головы на длинных гибких шеях двигаются с такой скоростью, что за ними невозможно уследить. Она и другие рабы-гладиаторы лишь пища для зверья! Им дали оружие, но оно не способно пробить толстую шкуру. Пао расстарался ради важного гостя, даже лучшими бойцами готов был пожертвовать. Что ж, пусть так, Мегара все равно намеревалась сражаться до конца, даже в безвыходной ситуации она будет хвататься за свое жалкое существовании и право на жизнь.       — Готова, красавица? — управляющий ареной скользил взглядом по телу девушки. Если она выживет, он лично займется ей. У него как раз появилась подходящая идея.       — Не смешно.       — Я не шучу. Тебе идет этот… Хм… Даже не знаю, как назвать эти ниточки на твоем теле, они ничего не прикрывают и вряд ли смогут защитить, но определенно интригуют.       Мегара ничего не ответила, ей не стоит обращать внимание на подобные слова и сальные взгляды, ставшие уже привычными. Сейчас стоит думать о бое и том, как выжить. Пусть шансов почти нет, но она хотя бы попытается. Больше ей ничего не остается, ведь она все еще не готова исчезнуть из этого мира. Девушка прошла мимо управляющего ареной к другим бойцам, вместе с которыми ей предстоит выйти против опасного противника. Она здесь для того, чтобы сражаться, ей плевать, как на нее смотрят, чего хотят другие, Мегара не думала, не чувствовала — её задача выжить. Зачем? Ответ на этот вопрос становился с каждым днем все туманней, смысла в этом стремлении не было вовсе. ***       Дракарисы… Мегара всегда боялась, что её выставят против этих тварей. На её памяти, после боя с ними выжили лишь двое, но и те скончались от яда через несколько дней. И все же, она не намеревалась стоять и ждать смерти. Девушка бросилась в бой безрассудно смело, так, словно ей нечего терять, а сама она бессмертна. Никаких мыслей или стратегии, никакого плана боя, лишь инстинкты, позволяющие уклоняться от ударов, отбиваться от когтей и клыков. В этот раз у нее были помощники на арене, но пользы от них никакой, ведь каждый бился лишь за себя. Они мешались под ногами, толкались, пытались использовать её, как живой щит — не союзники, а еще одни враги. Убить их стоило первыми, так было бы проще! Вот только она не сильнейший боец на этой арене, скорее уж жертва, чья задача усладить взор мужчин и сдохнуть в пасти хищника.       Мегара злилась, и лишь это чувство помогало ей держаться на нетвердых ногах, атаковать, снова и снова бросаясь на хищную тварь, что была намного больше и опасней ее. Больше у нее ничего не осталось, её душа почти угасла и была не способна на эмоции. Сколько еще она выдержит этот темп? Недолго, это точно! И все же, непреодолимое желание жить не оставляло её, вынуждая и дальше сражаться. Крики зрителей были все громче, но они были не способны заглушить набат её сердца, шум дыхания. Она больше не может! Руки не слушаются, ноги подгибаются, еще немного и ей не удастся уворачиваться от ударов. Челюсти дракариса клацнули в паре миллиметров от нее — ей повезло, что тварь промахнулась. Девушка оступилась, наткнулась на труп, валяющийся под ногами, и рухнула на каменный пол, залитый кровью. Это конец! Осознание этого пронзило сознание, заставляя оцепенеть. Сейчас самое время закрыть глаза, зажмуриться со всех сил, но сделать это было невозможно. Мегара была способна лишь смотреть на то, как к ней несется одна из голов, что с легкостью перекусит её пополам. Время замедлилось, хотя это и невозможно, а страх и нежелание исчезнуть полностью подчинили девушку.       То, что произошло дальше, невозможно было сходу осознать. Хищная тварь заверещала и отпрянула, бросилась в сторону. Послышался грохот и крики ужаса. Мегаре казалось, что она просто исчезла из времени и пространства. Как иначе объяснить то, что дракарис отказался от легкой добычи?! Девушка все еще не могла пошевелиться, но ей удалось лишь скосить взгляд в сторону. Сердце замерло от трепета, ужаса и восторга — эти ощущения были настолько яркими, что рабыня начала задыхаться, жадно глотать ртом воздух, но даже это не помогало насытиться кислородом. Император в белоснежной силовой броне, уже обагрившейся кровью, лично вмешался в ход боя, и теперь голыми руками рвал дракариса на части, он с такой легкостью отрывал хищные головы, что впору поверить в его божественное происхождение. Мегара была не в силах оторвать взгляда от этого зрелища, все больше осознавая, что судьба вновь смилостивилась над ней, подарила шанс выжить. Вот только, кажется, её все-таки достали, и яд уже начал действовать. Мир вокруг тускнел, блеклые силуэты казались размытыми, а звуки звучали где-то далеко. Последним, что видела Мегара, стали ультрамариновые глаза, смотрящие прямо в её душу… ***       Где она? Еще никогда ей не приходилось спать на чем-то настолько мягком и приятно пахнущем. Никакой боли или неприятных ощущений, ничего не сдавливает и не мешает. Если это смерть, то жаль, что она так долго от нее бегала.       Нехотя девушка открыла глаза. Первое, что Мегара увидела — высокий сводчатый потолок. Это явно не её каморка и не одно из тех помещений, где с ней развлекались друзья барона. Да и кровать просто огромная, на ней легко десяток человек разместится. Одеяло такое мягкое и нежное, что не хочется из-под него выбираться. Все было настолько приятно и хорошо, что начинало пугать. Казалось, что в любой момент раздаться злорадный смех и все исчезнет. Когда девушка решилась повернуть голову, её взору предстало бескрайнее ночное небо с бессчетным количеством мерцающих звезд, а посреди её родная планета. Еще никогда ей не доводилось видеть ничего настолько внушительного и прекрасного, пробуждающего странный трепет в груди. Мегара не заметила, как поднялась на ноги, и нетвердой походкой подошла к панорамному окну. Сердце сжалось, то ли от боли и страха, то ли от нахлынувшего на нее восторга. Она всегда мечтала увидеть нечто подобное. Все почти так, как в её безумных фантазиях, помогавших выживать долгое время.       Где она?       Что это за место?       Какая участь ждет её дальше и почему она все еще жива?       В голове одни вопросы.       Внезапно все пришло в движение; планета в один миг взорвалась, рассыпаясь миллиардами искр и пылью, её окутал огонь, распускающийся прекрасным цветком посреди черноты и мерцания далеких холодных звезд! На глазах Мегары погиб целый мир; мир, в котором она появилась на свет, мир, кроме которого она ничего не знала. Еще никогда смерть миллионов не была настолько прекрасна! Девушка испытывала восторг и ужас, нечто невероятное, чему не могла дать описание. Ей не было жаль всех тех, кто погиб, многие даже заслуживали эту кару, но все равно, произошедшее ужасало своими масштабами и той легкостью, с какой можно уничтожить планету.       — У меня не было времени искать и убивать всех, кто к тебе прикасался, но позволить им жить, я не мог, так что решил уничтожить эту жалкую планету и всех её обитателей, — раздался приятный баритон за спиной. — Это наилучшее из всех возможных решений.       Вздрогнув, девушка обернулась и вновь столкнулась с взглядом ультрамариновых глаз, что прожигали её душу. Мегара была не в силах пошевелиться или произнести хоть слово, внутри нее разливалось что-то теплое и волнующее, то, что никогда до этого для, она не чувствовала. Это он, тот, о ком все говорили с ужасом и трепетом. Император!       Мужчина неспешно подошел к девушке, придирчиво осматривая её тело. Медики хорошо над ней поработали, не осталось ни одного шрама, а все повреждения были исцелены. Тело его избранницы было совершенным и готовым принять его! На её спине, там, где еще недавно был номер рабыни, красовался герб Императорской семьи, его клеймо, что навечно привязало Мегару к нему. Идеально!       — С этого дня, ты моя! — Император приподнял лицо девушки за подбородок. Каждое его слово эхом отзывалось в сознании Мегары, осознающей, что она поднялась на невероятную высоту, о которой даже не мечтала. — Ты больше не рабыня, отныне ты моя жена! Императрица, перед которой будут склоняться миры! — внезапно тон голоса сменился с нежного на угрожающий. — Если ты попытаешься сбежать, я убью тебя. Если ты подумаешь о другом мужчине, я убью тебя. Если ты посмотришь на других или возразишь мне, хоть раз, я убью тебя. Если ты оставишь меня, я уничтожу эту вселенную.       Это была брачная клятва того, кому не нужны ритуалы и условности, того, кто привык держать свое слово, чего бы это ему не стоило. Если он сказал, что рабыня стала Императрицей, никто не осмелится возразить или усомниться в этом. Мегара точно знала, что это не шутка, отныне она принадлежит Императору и телом и душой. Но что с этим делать дальше? Беглянка       За пять лет многое изменилось. Мегара повзрослела, стала умней и хитрей, научилась существовать в новых для себя обстоятельствах. Она больше не жалкая рабыня, с которой можно сделать, что угодно, а истинная Императрица, стоящая рядом со своим мужем, во всем поддерживающая его. Когда Император ступал на завоеванную планету, она была рядом, стояла с правую от него руку, когда казнил бунтарей — с холодным безразличием наблюдала за всем вместе с мужем, когда он выбирал новую цель — помогала с решением. Её боготворили так же, как Императора, ненавидели с той же силой. Никто не знал, что нашел завоеватель в простой рабыне, почему спас её и сделал не наложницей, а женой. Одни верили в то, что это любовь, другие искали скрытый смысл в поступке Императора, но истина была неведома никому, кроме самого великого завоевателя.       Мегара не забыла брачной клятвы мужа, точно знала, что он не шутил и исполнит угрозу, если потребуется, а потому никогда не спорила с ним, даже не думала смотреть на других. Положению молодой женщины многие позавидовали бы, ведь в любой её каприз моментально исполняется, а Император был готов ради нее на все, она была его единственной слабостью, наваждением, его безумием и страстью. Мегара не любила мужа, она была не способна на это чувство, по крайней мере, ей так казалось, но при этом ей хватало ума осознавать, насколько выгоден этот брак и её положение. У них была страсть, они наслаждались близостью, упивались друг другом, но это было животное чувство, не более. Новая жизнь устраивала Императрицу и ничего менять она не хотела. Глупо жаловаться и желать большего, того, во что не веришь, да и муж до пугающего боготворит ее. От таких, как Император, не сбегают, даже мысли такой не допускают. Она не боялась мужа, восхищалась им, как воином и лидером, преклонялась перед его умом и силой воли, была благодарна за новую жизнь и подаренное наслаждение, но её сердце оставалось холодно. Это не страшно, ведь любви в мире нет, это сказки для идиотов!       Единственное, что удручало и не давало покоя молодой женщине — уже два её ребенка погибли. У нее никогда не было любящей семьи, матери и отца, готовых отдать ради нее все самое ценное, защищать и окружить любовью, а потому она хотела подарить все то, чего не имела, своему ребенку. Когда у них с Императором родился первенец, она была счастлива и впервые улыбнулась с искренней нежностью. Казалось, что её душа начала пробуждаться от долгого сна, но через месяц младенца нашли мертвым. Мегара чуть не сошла с ума от горя, но муж приказал ей смириться и перестать плакать. Просто приказал и Мегара подчинилась. У нее не было сил ослушаться, не было даже выбора, ведь даже она не смела перечить Императору. Его слово нерушимый закон! В тот день женщина впервые по-настоящему испугалась того, с кем делила ложе, впервые увидела в его глазах нечто такое, от чего кровь стыла в жилах.       — Ты должна смотреть лишь на меня, Мегара, — бросил Император, сжимая женщину в крепких объятиях. Эти слова надолго впечатались в память его супруги, хотя она и не понимала, почему муж произнес их, почему они заставили её ужаснуться.       Все стало как прежде, а через два года она вновь родила, на этот раз это была девочка, её маленькая принцесса, так похожая на нее. И снова душа затрепетала, а в глазах заискрилась жизнь, все свое время женщина проводила с ребенком, чувствуя себя абсолютно счастливой. Мегара оберегала дочь, как могла, готова была перегрызть глотку любому, кто приблизится к её малышке, но это не смогло спасти ребенка. Однажды утром, принцессу нашли задушенной в собственной колыбели. Императрица впала в отчаяние, хотела умереть, исчезнуть, никогда не рождаться! Не было слез, она не умела плакать, привыкла всегда быть сильной, просто в душе воцарился холод и тоска, словно от нее осталась лишь оболочка. Она ходила, говорила, ела, но её ничего не волновало и не радовало, Мегара хотела, чтобы вселенная страдала вместе с ней! Почему она должна мучиться, когда другие имеют все?!       — Ты принадлежишь лишь мне, никогда не забывай об этом.       С этими словами Император пришел на помощь, дал жене то, что она желала и его армия обрушилась на новую галактику, разрушая все на своем пути! Это принесло облегчение. Мегара успокоилась, пусть и не сразу, вот только от её души почти ничего не осталось лишь кровоточащая рана, что никак не желала затягиваться. Женщина была несчастна, чувствовала себя опустошенной и бесполезной. Она нужна Императору, но ей этого недостаточно…       Месяц назад у нее появился сын, маленький крепыш с ультрамариновыми глазами. Но рождение ребенка принесло лишь страх и смятение в душу Мегары. Что если она снова потеряет дитя? Этого она точно не выдержит! Женщина практически не спала, не отходила от колыбели, превратившись в тень сына, его стражницу, существующую лишь для того, чтобы защищать. Казалось, стоит только отвернуться, как у нее вновь отнимут то, что она любит!       Её дети не могли умирать просто так! Это не стечение обстоятельств, в этом Мегара не сомневалась. Их убили, а убийца до сих пор не наказан! Она должна поговорить об этом с мужем! Император поймет и поможет, спустит всех гончих псов Империи, но найдет преступника и покарает его! Накажет всех причастных! Вот только для того, чтобы поговорить с мужем, придется ненадолго оставить сына…       — Прости, малыш, — тихо прошептала женщина, с нежностью смотря на ребенка, мирно посапывающего в колыбели. — Я скоро вернусь. Мамочка должна поговорить с твоим папой… ***       Рагнар, склонив голову, стоял перед Императором, ожидая приказа. Он — верный солдат и слуга, у которого нет своей воли, его долг устранять всех, кто не угоден повелителю. Убийца никогда не испытывал сожалений или сомнений, просто делал то, что у него получалось лучше всего. Смерть для него была не просто работой, он считал, что достиг в этом занятии совершенства, каждое убийство в его исполнении было произведением искусства, и Император ценил это.       — Я хочу, чтобы ты убил моего сына, — голос Императора был безучастным и равнодушным, словно речь шла не о его ребенке. — Мне без разницы, как ты это сделаешь, но через два дня он должен быть мертв.       — Императрица не отходит от него…       — Я велю ей прийти на мое ложе, так что у тебя будет возможность сделать дело. Никаких следов, все должно выглядеть, как естественная смерть.       — Будет исполнено, — Рагнар низко склонил голову. Он не понимал, почему его хозяин убивает своих детей, зачем избавляется от них, словно они угроза для него. Но задавать вопросы не в его правилах, это все равно ничего не изменит.       — Ступай и займись делом, — Император на миг прикрыл глаза, и тихо, почти неслышно прошептал. — Она принадлежит лишь мне…       Мегара будет страдать, но он сможет утешить свою жену, и она снова будет смотреть лишь на него, и они вместе продолжат завоевания. Этой женщине пора уже понять, что она его собственность, что лишь о нем могут быть её мысли! Она его наваждение, его безумие и слабость, с этим невозможно бороться! Мегара либо будет безраздельно принадлежать ему и телом, и душой, либо он убьет её. Ревность душила мужчину, превращала в монстра, способного причинить вред даже той, кого любит. ***       Она задыхалась, была не в силах сделать ни одного вдоха. Легкие словно сдавил железный обруч, который все сильнее сжимался. Голова кружилась, а перед глазами все плыло. Её мир рухнул, разбился вдребезги, пробуждая давно забытую ярость. Мегара ощущала себя почти так же, как в тот день, когда впервые отняла жизнь — она желала лишь крушить и убивать. То, что она услышала, повергло её в ужас! Ее детей убивали по приказу Императора! Вопрос, почему, не стоял, женщина все поняла. Теперь все сошлось, странные фразы и взгляды мужа обрели смысл. «Ты должна смотреть лишь на меня, Мегара» — именно это Император сказал ей после убийства первенца, он намекал ей на ошибку, но она не поняла. «Ты принадлежишь лишь мне, никогда не забывай об этом» — Император не желал делить жену даже с детьми. Она должна была понять это! Сколько раз он убивал тех, кто смел смотреть на нее с вожделением, а тех, на кого случайно бросала взгляды она? Ревность вызывала любая мелочь, даже надуманная! Она все это видела, но считала естественным, ей даже нравилось, что её так берегли! Она была идиоткой! Это настоящее безумие и оно не закончится никогда! Мегару трясло от напряжения и злости, она хотела убить мужа, вырвать его сердце и бросить в лицо, что никогда не любила его, но женщина знала, что слабее, она проиграет. Что же ей делать? Смириться и жить, как раньше, позабыв об убитых детях, о сыне, жизнь которого висит на волоске? Сердце пронзила острая боль, и женщина рухнула на колени, впервые в жизни из её глаз лились слезы. Она оказалась на самом верху, но это принесло лишь боль. Ей показали новую жизнь, но не дали счастья! А ведь оно было так близко! Они могли стать настоящей семьей! Могли!!! У них была страсть! Она все еще желала мужа, но при этом ненавидела всей душой.       Бежать! Она должна бежать вместе с сыном, скрыться от Императора и его болезненной извращенной ревности! Попытаться спасти единственное, что имеет для нее ценность! У нее нет, и не может быть союзников, её ненавидят, особенно после той бойни, которую ее муж устроил после убийства их дочери! Солдаты сражались с её именем на устах! Кругом одни враги! Одни захотят вернуть её Императору и заслужить его благосклонность, другие прикончить, ведь она жена монстра, сама чудовище! Никто не поможет, не даст убежище, за ней по пятам будет идти смерть! Ей придется одной противостоять целому миру, рассчитывая только на себя. Страшно! Этот путь опасен и ведет в никуда! У нее ничего не будет, за ней пустят всех гончих Императора! Шансов почти нет! Не проще ли сдаться и сделать вид, что она ничего не слышала и не знает?! Нет. Она так не сможет! Этот ребенок все для нее, она хотела его, мечтала о семье, видела в нем свое продолжение! Её сын должен получить все то, чего не было у нее!       С трудом Мегара поднялась на дрожащие ноги, у нее нет права на слабость, никогда не было! Она привыкла бороться, сражаться за собственную жизнь! Ничего не изменилось, разве что теперь она будет бороться и за судьбу сына! Она проделал долгий путь от рабыни до императрицы, теперь настало время стать беглянкой. Она пойдет на это, ведь её душа только начала оживать!       — Ты не получишь его жизнь! И меня тоже! — голос женщины был похож на змеиное шипение, а в черных глазах зажглось пламя, сродни тому, что пылает в глазах Императора в минуты гнева. Мегара не знала, как, но сегодня она покинет дворец!