Не дано забыть

Эвелин нравится пересматривать записи геройствования Эластики. Она такая быстрая, такая решительная, заботится о людях и ущербе, сначала думает, а потом действует. Она не такая, как остальные супергерои. В какой-то момент Эвелин ловит себя на мысли, что ей даже жаль использовать её для своего плана. Но так надо. Супергерои слишком опасны и слишком влияют на разум обычных людей, чтобы позволить им расхаживать по улицам города и дальше. Их надо запретить навсегда. Так что симпатии в плане не место. Но она всё ещё ловит себя на том, что засматривается на Эластику, когда та проходит мимо. На её плавные движения, на ободряющую улыбку, на её добрые карие глаза, которые загораются каждый раз, когда она рассказывает о своих приключениях. А ведь Эластика так боялась возвращаться в мир геройствования и спасения жизней, а теперь встречается с новыми суперами, подбадривает их, распивает шампанское и машет Эвелин, когда замечает её на другом конце комнаты. Никто не замечал её раньше. Не до того, как её харизматичный брат кивал в нужную сторону и представлял её. Да и после этого интерес к ней гас, как только Уинстон начинал говорить о чём-то другом. Не то чтобы она всегда мечтала быть в центре внимания, но это стало приятным разнообразием. Эластика улыбается ей, нежно касается плеча или ладони в знак поддержки, а по спине Эвелин уже бегут мурашки. Она их ненавидит и постоянно смахивает, стараясь как можно скорее забыть. Только это сложнее, чем кажется. Теперь она проводит с Эластикой много времени, а даже если они не общаются, то Эвелин наблюдает за её камерой, за её интервью, которое вот-вот должно сорваться, и что-то сжимает сердце раскалённым обручем, опуская его до самых пяток. Во время боя с “Экранотираном” она даже вздрагивает, когда Эластику бьёт разрядом, и та падает на пол. Эвелин сжимает кулаки - ей надо взять себя в руки, надо отбросить мысли, которые мешают осуществлению плана. И у неё даже получается. Но только на время. На Эластике оказываются гипнотизирующие очки со встроенными экранами, и та подчиняется её воле. Она будет делать всё, что Эвелин ей скажет. Такая власть соблазнительна, но опять же - она всего лишь средство. Когда её план осуществится, она снимет со всех супергероев очки, и оставит их на растерзание миру. Так будет лучше. Не для супергероев, но для мира. - Иди за мной, - командует Эвелин, и Эластика подчиняется. Она выходит на тёплый воздух, и её эластичная кожа больше не трещит и не ломается. Эластика глубоко дышит и невидящими глазами смотрит в сторону горизонта. Начинает темнеть, и раскалённо-оранжевое солнце садится за морем, окрашивая воду в пастельные тона. Это красиво. Даже набитый техническими идеями разум Эвелин распознает красоту, когда видит её. Розовое небо с лиловыми широкими мазками, силуэты чаек, кружащие над лодками с высокими белоснежными парусами, волосы Эластики, которые становятся медными в лучах закатного солнца. - Подойди ближе, - просит она внезапно охрипшим голосом. Эластика оказывается совсем рядом, на расстоянии какой-то дюжины сантиметров. Её лицо спокойное и расслабленное, она не знает, что ей предстоит сделать и какой переворот устроить в мире. Эвелин тянет к этому лицу, но гораздо больше ей хочется бы увидеть её глаза. Древесные с крапинками цвета мёда - она запомнила каждый их оттенок, каждую их деталь, хотя совсем этого не желала. Эвелин наклоняется ближе, и их губы почти касаются друг друга. Она чувствует дыхание Эластики на своих тонких дрожащих губах. Она может ей приказать, и Эластика сделает так, как ей приказано. Она может… Эвелин выдыхает весь кислород из лёгких и лишь на мгновение прикасается к её губам своими, но тут же отстраняется. Призрачный поцелуй, который не оставит и следа в памяти супергероини. - Иди на корабль, - приказывает она, и смотрит, как Эластика уходит. Она пойдёт за ней, чтобы проследить за планом, но сразу после того, как утихнет дрожь во всём теле. Эвелин радуется, что никто из контролируемых не сможет вспомнить, что с ними происходило. Жаль, самой Эвелин не дано забыть.