Импровизируй

      Наступил день съёмок. Я от него тогда могла ожидать всего чего угодно, но только не того, что собственно и произошло. —Алекс, давай уже быстрее, итак опаздываем,-недовольно крикнула Прайс, поглядывая на часы. Времени осталось впритык, а темноволосая слишком долго собирается. —Дай мне нормальное бельё выбрать! А то опозорюсь ещё перед ним!-крикнула та в ответ, швыряясь в ящике с бельём. —Серьёзно? Ты сейчас думаешь об этом? Идиотка. Тебе бы может там подобрали, если тебе твоё не нравится. Да и пробудешь ты в нём не долго,-девушка усмехнулась.       Когда наконец она быстро собралась, мы ломанулись напролом до студии. Естественно Алекс захотелось выпендриться, и когда мы подбежали к студии, то я внезапно услышала дикий визг, на который среагировали даже работники студии. Даже сам Томас вылетел. По итогу оказалось, что она вывернула ногу, и ходить пока не сможет. один из сотрудников отозвался отвезти её домой. Ситуация стала более напряжённой. Всё уже было готово к съёмкам, а актрисы главной не было. Вот тогда то мне и досталось по полной. —Мисс Прайс, сами понимаете у нас чп. Только вы можете спасти положение. Парик мы вам сейчас подберём, и держится он довольно крепко. Выхода иного сейчас нет, а съёмки переносить уже нельзя,-настойчиво режиссёр пытался уговорить Линн сняться в этой сцене, пока её подруга не вылечится. —Да вы серьёзно? Мистер Рой, я не для того устроилась работать. А кто будет ему синяки рисовать? Она же должна бить его. —Не беспокойтесь, у нас есть второй гримёр. Прошу Вас, положение безвыходное.       Мне тяжело было ему отказать, да и подводить других я не хотела. Деваться было некуда и я согласилась. Мне сейчас очень хотелось ударить Томаса. Он всё больше времени проводил вне съёмок с Алекс, а про меня и вовсе забыл, как и тогда. Снова вспомнилась та детская обида и чувства, только теперь они обрели новый масштаб. Моя уверенность и дерзость канули в никуда. Я очень занервничала, и выглядела как влюблённая школьница.Идиотизм. Мне не удаётся совладать с собой и успокоиться.       Внезапно ко мне подходит Томас, и с волнением смотрит на меня. —Что режиссёр сказал? Съёмки переносятся? Алекс поправится недели через три, я думаю. Не меньше. —Нет,-та грубоватым тоном ответила ему, подняв взгляд. —Съёмки пройдут сегодня. На сегодня я дублёр Алекс,-закончила она, выдохнув. —Серьёзно? Ты согласилась на это?-парень усмехнулся. —Ну что ж, тогда до встречи,-он будто изучал её взглядом, и удалился в гримёрную.       Да чтоб его! Я лично бы сама сейчас его избила, а не Мила. Так, спокойно Прайс, соберись. Всё будет нормально. Потом ты просто пошлёшь подальше человека, в которого когда-то была влюблена и теперь...влюблена в него снова? Серьёзно? Моё положение весьма плачевное. Молодец Линн, лучше не придумаешь.       Меня направили в гримёрку, в которой раньше была Алекс. На удивление меня не красили, а лишь раздели и дали другое бельё. Я накинула свою повседневную одежду.Ну спасибо. Далее меня уже позвали на съёмочную площадку. Снова те же декорации. Гостиная. Я сажусь, и вскоре выходит Томас. Пару секунд и уже заканчивается настройка освещения. Я нервничаю. Другая декорация была совсем неподалёку, и меня это нервировало ещё больше. —Мне сценарий то дадите прочитать может?-завопила та, когда поняла, что не знает чем ей вообще тут нужно заняться. —Полная импровизация мисс Прайс. Поставьте себя на место главной героини. Насилие, вот что от Вас требуется,-скомандовал режиссёр. —Снимаем!-послышалась команда другого мужчины.       Вот чёрт, не запороть бы это всё сейчас. Я стараюсь сосредоточиться и не волноваться, но легче скачать, чем сделать. Мне приходится повернуться к Томасу, который с поддельной любовью смотрел на меня. Это было...правдоподобно. Его взгляд гулял по мне с некой страстью и трепетом, губы не сомкнуты. Я слышу его обрывистое дыхание. Его рука медленно ложиться на моё колено и поднимается наверх. —Брайан...-срывается у меня с губ на резком выдохе. —Мила, я так давно жаждал встречи с тобой, и безумно хотел провести с тобой эти чудесные мгновения.       Его слова зацепили меня. Теперь он один из любимых мною актёров. Я практически верю ему, будто это говорит Томас за себя. Мне нельзя проявлять нежность, лишь насилие. Я ударяю его в грудь, и даю пощёчину. Он потирает щеку и недовольно смотрит на меня. Чёрт, что не так? Также должно быть. —Снято! Загримируйте, пожалуйста, мистера Сангстера,-отдаётся команда, после которой Томас спешно удаляется в гримёрку. —Вы держались молодцом мисс Прайс,-режиссёр показал её большой палец вверх, дабы та не растерялась духом.       Я была зла на него, но...все эти съёмки, фальшивые чувства. Это не моё однозначно. Я путаюсь в себе. Мне сложно будет избивать его и...заниматься с ним подобным. Спустя двадцать минут Томас возвращается. Его щека стала красной, а на плечах видны "синяки". Боже, как я боюсь, что потом они станут настоящими. Он вновь садится около меня, а его рука снова на моей ноге. Нервы натянуты до предела. —Снимаем!-снова раздаётся команда. —Мила...Любимая, я готов принять такую тебя. Мы сможем побороть это, вместе,-с трепетом в голосе произносит кареглазый. —Прошу...Помоги мне, То...Брайан,-ошибка была едва заметной и никто её не заметил.       Вот же чёрт! Я чуть не назвала его Томасом. Молодец Прайс! Соберись! Его рука слегка сжимает мою ногу, а вторая свободная тянется к моему лицу. Я поддаюсь и закрываю глаза. Он не спеша тянет моё лицо к своему, а моё сердце зарывается под землю. Боже, помоги мне. Касание. Касание таких горячих и пухлых губ уносит меня в никуда. Мне не удаётся совладать с собой. Как же он приятно целует...Но не забывать главное о насилии. Я слегка кусаю его за язык, а он невольно стонет. Мои руки тянутся к его шее, цепляясь за неё, и впиваясь ногтями. Послышалось тихое шипение, но он целует дальше. Нежные губы опускаются к моей шее, от чего я невольно вскидываю голову. Я просто теряю себя...А тут ещё и камеры снимают! Та рука, что лежала на моём колене уже оказалась на груди. О нет, если он что-то ею сделает, то я точно начну стонать. Хотя, так наверное и должно быть. И как по велению судьбы его рука нежно сжимает грудь, а его поцелуи идут всё ниже. Я вся тону в нём. Почему? Мы же просто общались в детстве, и всё. Как так вышло? Мне становится тяжело дышать, и с моих губ срывается стон, я уже готова умереть как вдруг... —Снято! Перерыв двадцать пять минут,-снова раздаётся команда.       Ааа, да они издеваются надо мной! Лучше бы мне сейчас он не попадался, ибо я себя не контролирую. Встав с дивана я ухожу в гримёрную, и пытаюсь привести себя в чувство. Во мне всё сжимается. Что он делает со мной? Веду себя как одна из его орущих фанаток. Отвратительно.       Во время перерыва я решила попить кофе и успокоиться, вроде бы как помогло. И вот нас снова вызвали на съёмочную площадку. Снова тот же диван. Я сажусь на него, и вскоре подходит Томас, но уже более оживлённый. —Снимаем!-и вновь та же команда.       Томас снова притягивает меня к себе, покрывая моё тело поцелуями, и лаская его руками. Нет...снова это чувство. И снова меня охватывает волнение с гораздо большей силой. Он переваливает меня на диван, и нависает надо мной. Этот взгляд...волосы, которые так ярко освещались, лицо, что было в тени и будто бы чёрные глаза. Сердце начинает колотиться в бешеном ритме, а дыхание становится рваным. Стук сердцебиение буквально отдавал в уши. Мои руки тянутся к его спине, впиваясь в неё ногтями. Он зашипел и поморщился. И вот я уже бью его по спине, вымещая на нём свою злобу, и прикрываясь слабостью Милы. Стараясь меня успокоить он резко целует меня. Я жмурюсь и бью его по спине дальше, но на поцелуй отвечаю. —Как же дорого мне обходятся твои чувства,-шепчет он, шипя от неприятной боли. —Брайан, прости я...не могу иначе,-отвечает та, крепче сжимая руки на спине. —Снято! Новая работа для гримёра,-этой фразой режиссёр велит ему отправиться в нужную комнату.       Что ему сделают там на этот раз? А...синяки. Хотелось бы мне посмотреть на это. Я сижу и терпеливо жду. Но меня до сих пор не отпускает. Такое странное ощущение. Я так жажду сейчас его возвращения. Ноги стали словно ватными, а дыхание всё такое же обрывистое. Возбуждение? Похоже на него...       И вот он, вернулся. Пока я не вижу в нём изменений, но думаю они скоро будут чётко заметны. —Томас, Вы и мисс Прайс должны будете направиться в спальню. Попутно между вами должна виднеться страсть. Мисс Прайс, не стоит сейчас Вам избивать мистера Сангстера. Итак, снимаем!-режиссёр будто сам оживился, но выглядел довольно серьёзным.       Мы толком не обменялись словами вне роли. Было как-то странно даже. Он поднимает меня с дивана, и ведёт по длинному коридору, а за нами следует оператор. Ноги окончательно немеют и я едва ли не падаю. Какая тут к чёрту импровизация?! Аккуратно повалив меня на кровать он снова нависает надо мной. Его глаза снова такие чёрные и манящие...Мои руки тянутся к его слишком горячему телу. Положив ладони на живот я веду их выше, цепляясь за плечи. Около нас находилось около трёх операторов, и меня это немного нервировало. Один снимал сзади Томаса, другой слева от меня, а третий сверху в юго-восточной стороне комнаты. —Волнуешься? -тихо шепчет он ей на ухо, покрывая шею поцелуями. Девушка лишь хрипло стонет в ответ. —Видимо судьба решила, что не посмотришь ты на голого меня в стороне,-с усмешкой произнёс он снова также тихо.       Какой он наглый и дерзкий. Не помню его таким. Возможно такие черты в нём просыпаются лишь периодически. Он был очень добрым и милым мальчиком, а сейчас я вижу перед собой взрослого мужчину, который был судя по всему немного нарциссом. К тому же этот мужчина был очень уж сексуальным, этого я отрицать явно не могла, пускай он и был довольно худой. —Раздевай меня,-вновь так же тихо шепчет он ей на ухо.       ЧТО Я ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ? РАЗДЕТЬ? Я ЕМУ ТОЧНО СЕЙЧАС ЧТО-НИБУДЬ СЛОМАЮ. Но деваться опять же было некуда. Я слегка надавила на плечи, от чего он тихо простонал. Похоже, там реальные синяки. Расстегнув его рубашку я отбросила её в сторону, созерцая нечто прекрасное по своему мнению. Господи, куда я пала? Восхищаюсь и правда как бешеная фанатка, но удержаться и правда было сложно. У меня не было никогда толком отношений, а тут хотя бы их имитация.       Под рубашкой оказалась майка белого цвета, которая облегала его тело. Какие руки, ключицы...Хотела я было только снять с него майку, как он снова резко поцеловал меня. Снова это чувство. Оно изводило меня. Он нагло лапает меня, только уже заползая руками под одежду. Какие же ледяные были у него руки. От его касаний всё тело покрывалось мурашками. Прервав столь сладкий поцелуй он прижимает мои кисти к кровати над головой, не давая мне двигаться, а сам тем временем опускается к животу. Одна его рука держит мне руки, а другая приподнимает верх майки, оголяя живот. Касание. Такое трепетное и приятное. Это чувство ещё больше начинает напоминать о себе. Его холодная рука скользит вдоль моего тела, поднимая майку полностью наверх. Какая же она холодная! Я снова вздрагиваю. Меня ещё больше начало раздражать, что нас снимают. Дав свободу моим рукам он аккуратно скользит ими по моей спине, нащупывая застёжку бюстгальтера. И вот он избавляет меня от него. Операторы всё снимают, а мои нервы трещат по швам. —Мила, ты безупречна,-говорит он громче, касаясь губами груди девушки. Юноша не спеша покрывал её поцелуями, после которых оставались багровые следы. Иногда его язычок увлекался чересчур, лаская грудь.       Какая же это пытка. Я...никогда не ощущала ничего подобного. Всё внутри сжимается и превращается в единый комок нервов и напряжения. Его губы, его язык это просто...Я уже не чувствую себя. Для себя я подмечаю, что он весьма хорош в актёрской игре, особенно в таких сценах. Мне всё тяжелее терпеть подобное и потому я приподнимаю его лицо, давая сигнал, что настала моя очередь. Руками я тянусь к низу его белоснежной майки и тяну наверх. Доведя её до уровня груди он сам снимает её через голову и смотрит на меня. Это тело...Какими же ужасными были синяки. То ли настоящие, то ли гримм...Мне даже страшно представить, что сейчас на его спине происходит. Думаю, это я увижу в отснятом моменте. Я аккуратно веду руками вдоль всего его тела, слегка царапая ноготками. Никогда бы не подумала, что худое тело может быть таким сексуальным. Я на пределе. Обхватив его за шею я притягиваю его к себе и снова целую. Он трётся об меня...Каждый участок моего тела был очень чувствительным, от чего я постоянно стонала. Малейшее его касание было для меня словно ударом тока.       Вновь он опускается поцелуями ниже, ведя мокрую дорожку до низа живота. Я снова выгибаюсь в спине словно кобра. Это становилось невыносимо. Опустившись к низу живота он расстегнул мои шорты и потянул их вниз, оставляя меня лишь в одних трусах. Он изучает меня, а это лишь только больше меня раздражало и выводило из себя. Моё тело немеет от напряжения, и я уже готова отключиться прямо сейчас. Только.Не.Это...Его рука. Она уже под тканью моего белья. Оператор наводит туда объектив камеры, а другой снимает моё лицо. Третий же снимает лицо Томаса. Его губы приоткрыты, а его дыхание обжигает низ моего живота. Его пальцы буквально скользят там. Я его просто ударю сейчас за это. Несмотря на просьбу не бить его я не выдерживаю. Я толкаю его ногой в живот, заставляя его отойти от меня. Он слегка откашлялся, схватившись за живот. —Брайан, я больше не могу...Я не хочу причинять тебе такую боль...-она практически плачет. —Мила...-юноше по всей видимости было довольно больно получить такой пинок. Выдохнув он снова подходит к ней, но уже при этом снимая с себя весь низ.       Джинсы, что так плотно обтягивали ноги кареглазого, полетели к остальной одежде. Нависнув над лицом девушки, в проведя рукой по щеке вновь целует её. Другая рука снова скользит по телу, цепляясь пальцами за ткань нижнего белья девушки, оттягивая его вниз.       Я закрываю глаза, дабы не готова до сих пор увидеть это. Так или иначе я почувствую это. Мои руки сжимают в руках простынь. Слышу некий треск фольги и делаю для себя вывод, что он уже полностью голый. Я хочу посмотреть, но...Я слегка приоткрываю глаза и в этот же момент он закидывает мои ноги себе на плечи, притягивая меня к себе.       Резкое проникновение, толчок бёдер и боль. Вот что я чувствую сейчас. Он слегка наклоняется ко мне и едва ощутимо касается губами шеи.       Я теряюсь во времени, и чувствую лишь как моё тело наполняется столь приятным теплом от действий Томаса. Я не понимала, почему я так сильно изменилась для этой сцены. Его движения были нежными и интенсивными. Прежде мне не доводилось становиться единым с человеком, с которым я любила общаться в далёком детстве. Не знаю, смогу ли вообще на него потом смотреть после этого. Операторы успевали запечатлеть каждый кадр нашего наслаждения. Все наши пикантные места попались под обзор камер.       Его мокрое и горячее тело вновь трётся о моё. Как же было сладостно и трепетно это чувство. Я осыпала его тело поцелуями, не отдавая себе отчёт в действиях. Он явно создан для съёмок в таких сценах.       Этот момент. Момент, когда наши тела прознает невыносимо-приятная судорога. Притянув меня ближе к себе он сдавленно стонет, зажмурив глаза. Я также сдавлено простонала в его шею, случайно оставив след на ней. —Снятно! Вы молодцы, можете пока собираться, ибо на сегодня всё,-звучит тот же голос.       Переведя дыхание кареглазый отпускает девушку и быстро подняв одежду удаляется в гримёрную. Линн же в свою очередь едва ли не в слезах убегает в гримёрку. Там её и пробило в истерику. Девушка не понимала, чувствует ли она до сих пор что-то к Томасу. Ей было невыносимо неприятно заниматься с ним подобным только лишь для съёмки. Слёзы текли по щекам, а на теле остались яркие отметины, что оставил светловолосый.       Я должна успокоиться...Мне ещё до дома добраться нужно. Переодевшись в свою одежду я умываю лицо и привожу себя в порядок. На теле всё ещё будто ощущаются касания Томаса, и это просто ужасно...Я покидаю гримёрную и иду в сторону выхода из студии, как вдруг натыкаюсь на причину своей истерики. Сангстер. Только не ты прошу. —Ты какая-то не такая, что с тобой Линн?-его взгляд был порядком взволнован. —Томас, то что произошло...Я не могу это принять как простую роль. Все мои чувства они просто,-девушка изображает ком в руках. —Они просто смялись и полетели куда подальше. Я злилась на тебя, потому и била, когда не нужно. Твои шашни с Алекс меня бесили, и я не понимала почему. Как же это глупо. Сама с себя уже охреневаю. Ревность? Возможно это она,-девушка вновь была на грани истерики, и едва не кричала, а на глазах выступали слёзы. —Линн, успокойся. Не нужно на себя так накручивать. Это всего лишь актёрская игра. Я тоже изображал, что влюблён в кого-то и... —Вот именно! Ты изображал, а я не могу изображать то, что уже есть,-она бьёт его кулаком в грудь от бессилия. —Линн...Возьми себя в руки, слышишь?-он хватает её за кисти рук. —Томас, отвали от меня хоть сейчас, пожалуйста! Мне и так невыносимо плохого от этого всего!-девушка срывается на крик.       Кареглазый ничего не говорит и просто прижимает её к себе, и та даёт волю эмоциям. По щекам текут слёзы, а руки снова отчаянно бьют его по спине. Он терпит. Он не хотел, чтобы она испытала ту же боль, что он ей причинил, будучи ребёнком. Он просто не понимал этого. —Когда ты уехал...Я много ночей плакала и вспоминала о тебе. Я постоянно думала о тебе, и едва ли не сходила с ума...К счастью я нашла людей, которые помогли мне забыть о тебе, они изменили мою жизнь...-шмыгнув носом прошептала она. —Возможно тогда я заслужил каждый твой удар,-коротко ответил он, не отпуская её.