Бухта

Они сидели на песке, и соленые волны холодили их ноги. Позади — кроваво-красный закат и сотни лет, проведенные в бесполезной резне. Небо отражается в спокойной воде, окрашивая ее в алый так сильно, что Англии чудится металлический запах. Франции, кажется, тоже. Вон он нервно озирается, совсем озябнув. — Артур, зачем все это, а? — его голос дрожит, а слова, сказанные на французском, висят в воздухе. Англия возносит глаза к небу, обняв себя руками, пытаясь хоть как-то спастись от своей тревожности. — Я не знаю, — шепот разрезает тяжелый воздух, пропахший металлом, надвое. Артур цепляется за что-то взглядом. Чайки? Нет, здесь не осталось ничего живого. Милях в двух от чего-то поднимается серый тяжелый дым. — Что-то горит, — безэмоционально произносит Керкленд на выдохе. Франциск кивает, соглашаясь. — Экипаж корабля? Я, кажется, слышу их. — Небо тоже загорелось, — отмечает Артур, показывая пальцем вверх к несуществующим больше птицам. — Неудивительно, — Франциск усмехается, сам не зная чему. Соленая вода, раньше доходившая только до щиколоток, теперь добирается до их коленей. Франциску все равно, и Англии, кажется, тоже. Они молчат, и за это время в мире в паре миль от них умирают сотни людей. Вода, мертвенно холодная, смешивается с песком, и тяжелой взвесью оседает на их телах. Артур устал. Он поднимается, пошатываясь от слабости, еле удерживается на ногах. Делает пару шагов вперед, в воду, чувствуя кожей колючий песок. Обернувшись, он видит Франциска, нервно искусывающего обескровленные губы и царапающего свою шею. — Пойдешь? — Артур протягивает ему холодную, бледную руку. Франциск встает с его помощью, и они идут дальше, вглубь. Бухта окончательно опустела.