Breaking news!

Гарри лежал на больничной койке, окруженный полным молчанием, наслаждаясь столь редким моментом спокойствия. А еще ловил мощнейшее дежавю. Рядом на стуле пристроилась Гермиона, а на соседней кровати развалился Рон. От нечего делать он подкидывал в воздух скомканный в шар лист бумаги, но не смотря на отличные показатели вратаря сборной по квиддичу Гриффиндора, мяч с завидной периодичностью прилетал ему по лицу. – Эх, – глубокомысленно вздохнул Гарри, когда бумажный мяч в очередной раз шмякнул рыжего по носу. – Ты хочешь добавить что-то к своему потрясающему утреннему спичу, Гарри? – не отрывая взгляда от учебника по трансфигурации, подняла бровь Гермиона. Мальчик лишь многострадально закатил глаза и, перевернувшись, уткнулся лицом в подушку. – Миона, ну ты чего? – пользуясь тем, что виновник всей суматохи ничего не видит, Уизли-младший многозначительно кивнул в сторону Гарри. – Все было очень даже неплохо, ты Хорька поставил на место и пресек множество слухов! Правда, породил еще больше… – Действительно, Рон, не стоит преуменьшать! Твой эмоциональный экспромт явно превзошел по популярности ту же речь Мартина Лютера Кинга о равенстве, лично я собираюсь вырезать его из завтрашней газеты и повесить на свою доску мотивации, – все так же невозмутимо припечатала Гермиона, явно получая удовольствие от торчащих над подушкой пунцовых ушей Поттера. – Ну, вот видишь, даже этого, Лютика Кинка, или как его, превзошел! – не сдавался Рон. – И вообще, ты бы знал, какая истерия чуть было не началась, когда тебя унесли, сам профессор Снейп, между прочим, тебя левитировал! Ты не волнуйся, мы лично проследили, чтобы по пути сюда он тебя головой обо что-нибудь не стукнул. – А все-таки, Гарри, мы поймем, если ты не захочешь делиться, – Гермиона наконец-то отложила свой талмуд в сторону, – но как так вышло, что не Джеймс Поттер, а Северус Снейп твой отец? – М-м-м-м-м, – промычал в подушку парень, но все-таки поднял голову и задумчиво уставился в стену, – так же, как и все происходит в моей жизни, то есть, к-хм, через одно место. Меня ведь Дамблдор после встречи с Василиском сдал Северусу на опыты, тот давай с моей кровью химичить, а я… Полез по его указанию в стеллаж с зельями, да кто виноват, что я карминно-красный от терракотового не отличаю?! А он еще случайно в процессе порезался, в общем, в один момент поданное мной зелье побелело, а затем стало голубым. Я ничего не понял, а Снейп и сам в начале, мягко говоря, обалдел, потом тоже белеть начал. Ну а дальше самый яркий разбор полетов в моей жизни, он так не орал даже тогда, когда я на четвертом курсе стал участником турнира! – Подожди, – вмешался Уизли, – что-то я ничего не понял из этой цветопляски! При чем тут зелье и все остальное? – Боже, Рон, мне все больше интересно, чем же забита твоя голова, если в ней нет даже таких элементарных знаний, – горестно вздохнула Грейнджер. – Это было действие зелья родства, как ДНК тест, хотя для кого я распинаюсь, проще говоря, цвет показал, что маги, чья кровь попала в зелье - родственники. – Да, примерно так же мне и профессор Снейп потом все объяснил, только слов цензурных меньше было! – улыбнулся Гарри. Рон встрепенулся, кажется, чтобы спросить что-то ещё, как тут в Больничное крыло царственно вплыл патронус в виде лани и, убедившись, что в помещении нет лишних любопытных, голосом Ужаса подземелий произнёс: “Мистер Поттер, если вы уже соблаговолили очнуться, прошу вас проследовать в мои покои, иначе вашему будущему жениху будет угрожать неминуемая гибель”. – Гарри, у тебя еще и жених есть?! – воскликнул до глубины души пораженный Рон. Лань же невозмутимо продолжила: “Вам же, мистер Уизли, спешу напомнить, что завтра будет необходимо сдать шестифутовое сочинение по долголетним эликсирам. Боюсь, умственные способности не передаются воздушно-капельным путем, поэтому я обязательно узнаю, если его напишете не вы, а мисс Грейнджер. И в моих силах сделать так, чтобы вы умоляли об еще одной встрече с троллем вместо отработки со мной”. После этих слов лань приветственно склонила голову перед единственной присутствующей девушкой и растаяла серебристой дымкой. – Даже не знаю, что и думать, я надеялся, что уж Северус не примет мою оплошность за чистую монету! – засобирался Гарри. – Но, кажется, сейчас Драко Малфой рискует остаться без отца, так что я побегу! Смотря за тем, как их друг скрывается за дверью, Гермиона тихо вздохнула: – Знаешь, а я даже рада, что все это время наш Гарри не был один! – Я, конечно, тоже! Но… – неловко потер шею Рон, – я вот одного понять не могу! Если Снейп все это время знал, что он отец Гарри, то почему продолжал снимать с него так много баллов?! Гарри летел по коридорам так, словно за ним опять гналась Венгерская хвосторога, только опасность в этот раз была больше – встреченные по пути ученики как один пытались его окрикнуть и остановить, и, видит Моргана, ничем хорошим это бы не закончилось! Попадать в Азкабан только из-за того, что пришлось проклясть парочку любопытных учеников – не хотелось. Хотя, может ему, как Гарри Поттеру, сделали бы исключение за победу над Воландемортом, это стало бы первым разом, когда Гарри был бы рад своей славе. Не успела эта мысль задержаться в голове героя, как за очередным поворотом чья-то рука ловко схватила его за форму и прижала к стене. Гарри только схватился за палочку, как перед лицом возник ни к Мерлину ранее помянутый наследник рода Малфоев. – Потти, да стой же ты, стой! – Драко еле удержал рванувшегося в сторону Гарри. – Я просто поговорить хочу! – Чего тебе? – насупился Поттер. – О папочке своем спросить хочешь? – Во-первых, дела главы рода меня не касаются, если уж он решил позариться на тебя, значит, были на то причины! Во-вторых, – с нажимом проговорил Малфой, ибо вновь пришлось сделать усилие, чтобы не дать Гарри вырваться. – Во-вторых, тебе не кажется, что теперь это твой папочка? Ну и в-третьих, я, на самом деле, хотел спросить про тебя и Северуса! Это правда? – Теперь ты меня послушай, для тебя он профессор Снейп, это во-первых, – нахмурился покрасневший Гарри, передразнивая Малфоя-младшего, – а во-вторых, да, нас связывают только родственные отношения. Еще вопросы? Драко тут же примирительно отпустил Гарри и отступил на шаг: – Ты извини меня, Поттер, за последние недели, да и вообще, ну ты понял, – повел плечами слизеринец, его щеки покрылись пятнами смущения. – Я бы еще хотел спросить, что ему нравится? Ну, профессору Снейпу? – Не твое дело, – ощетинился Гарри и отбежал от, кажется, сходящего с ума бывшего врага. Мальчик уже хотел помчаться дальше в подземелья, но обернувшись на поникшего Драко, крикнул через плечо: – Он оценит редкие ингредиенты или дорогой алкоголь, но не вздумай, слышишь, дарить ему лилии! Ни в каком виде! И не дождавшись тихого "спасибо", Гарри бросился прочь по коридору. К Малфою же подошел непонятно откуда взявшийся Блейз Забини и участливо похлопал однокурсника по плечу: – Молодец, Драко, с будущей мачехой отношения надо налаживать! – и расхохотался, смаргивая выступившие слезы. К тому моменту, как Гарри добежал-таки до личных покоев Северуса, он чуть три раза не убился на особо крутых лестницах и дважды едва не стал обладателем премии Дарвина, запнувшись на ровном месте о свои ноги. Он уже занес руку, чтобы постучать, не пытаясь отдышаться, как дубовая дверь сама распахнулась и стоящий на пороге Северус, окинув Гарри внимательным взглядом, втянул мальчика внутрь. Вопреки опасениям Гарри, Люциус Малфой был ещё жив и при поверхностном осмотре совершенно невредим. Разве что к расхаживающему по кабинету Снейпу старался даже боком не поворачиваться, не то, что спиной. – Люциус-с-с-с, дорогой друг, – не хуже покойного Лорда зашипел зельевар, когда немая сцена начала затягиваться, – может соизволишь, наконец, объясниться? – С удовольствием, Северус, – величественно встряхнул головой лорд Малфой, – сразу же, как пойму, в чем именно меня обвиняют. – Ах ты змей подколодный, гадюка блондинистая, я тебе покажу, – начал наступать взбешенный профессор, – соблазнил моего сына, обесчестил! А теперь отказываешься жениться! И все это после того, как поклялся мне, что и не подумаешь трогать моего Гарри! Да я о тебя и палочку марать не стану, так, по-маггловски морду набью! – Подожди! – влез Гарри между отцом и непоколебимым Малфоем-старшим, прикрывая собой последнего. – Во-первых, у лорда Малфоя отвращение ко всему маггловскому! Это раз. И два, ты все не так понял! Мы с отцом Драко не состоим ни в каких отношениях. И неужели ты рассказал ему, что являешься моим папой?! Ты запретил мне делиться этим даже с Роном и Гермионой! – Знаешь, Гарри, – раздался сзади мягкий голос сиятельного лорда, – твой отец сделал это, потому что в одиночку в этой войне не выжить, вам нужна была помощь. И Северус, как думаешь, если бы я нарушил клятву не трогать парня, смог бы я сейчас стоять здесь или откат прикончил бы меня в расцвете лет? – Допустим, – отступил зельевар, недоверчиво переводя взгляд с одного на другого. – Но кто тогда?! Чье имя ты собирался назвать?! – Тебенепонравится… – потупился Гарри. – Четче! – Тебе не понравится, – но голос предательски дрогнул. – Не бойся, Гар-р-ри, - перехватил подбородок мальчика Люциус, над которым перестала нависать угроза, но тут же вздернул ладони вверх под молниеносное "руки прочь!" от Снейпа. – Раскрой, с кем же встречается столь одаренный волшебник столетия? А мы с Северусом придумаем, как тебе помочь. – Я… Я, вообще-то, соврать собирался, чтобы все отстали! Хотел сказать, что это Воландеморт… – у Гарри хватило совести смутиться под смехом Люциуса Малфоя. – Гарри, ты... Какой же ты все-таки! – у Снейпа даже глаз дернулся. – Не был бы моим сыном, точно решил бы, что Поттер! – Пап, ты не злишься? – Гарри медленно подошел к школьному профессору и уткнулся лицом в черную мантию, наводящую ужас на всех первокурсников. Да и на старшие курсы тоже. – Ну что ты, мой мальчик, - с грозного зельевара мигом слетели все маски, – сильно переживал, да? Конечно, я не злюсь, просто волнуюсь за тебя очень! Хочешь, приходи сегодня вечером, отпразднуем скорое окончание учебного года? И ты, Люциус, загляни как-нибудь, есть что обсудить! – Непременно, Северус, непременно, – кивнул Малфой-старший и направился к выходу, – пойдем, Гарри, провожу нашего Золотого мальчика, чтобы с ним ничего не случилось. Медленно шагая по слабоосвещенному коридору, старший и младший маги хранили полное молчание, пока Гарри, кося на Люциуса не начал слабо улыбаться. Когда и уголки губ лорда Малфоя приподнялись в намеке на усмешку, тогда уже парень расслабленно засмеялся. – И все же, мой милый Гарри, – лорд поравнялся с Поттером и продолжил идти, взяв парня под руку, – почему ты не хочешь рассказать Северусу правду? – Правду?! – всплеснул одной рукой мальчик, и не думая отбирать у мага свою вторую ладонь. – Ты же видел, что он сегодня устроил? Если бы не поверил, живым оттуда ты ушел бы только помолвленным со мной! Не думаю, что ты хочешь этого. По крайней мере, я еще совсем не готов к этому. Считай, не нагулялся! – Ах, не нагулялся? – притворно ласково вздохнул Малфой и, одним рывком развернув к себе Гарри, провел рукой от шеи до запылавшей юношеской скулы. – И куда же мой маленький лорд хочет прогуляться, м? Тебя не смущает, что кроме твоего отца, вся магическая Англия считает нас любовниками? – Люциус, ну что ты, в самом деле? – Гарри медленно оттеснил мужчину к стене, пробираясь руками под вышитую мантию. – Неужели и в правду пошел бы на такой шаг? Хотя меня особо интересует клятва, которую упомянул Северус, как ты сумел её обойти? Да и народ ты вполне можешь разубедить, дав интервью в Пророке. Мерзкая газетенка, но такой выгоды не упустит! – Как знать, Гарри, какие еще желания ты способен во мне пробудить? – и Люциус ловко поменял их местами, теперь уже он нависал над прижатым к стене парнем. – Просто наш зельевар, по натуре крайне параноидальный маг, в своё время не обратил внимания на формулировку: я обещал не подходить к тебе первым, кто же знал, что все это время ты слишком успешно притворяешься наивным мальчиком и сам кинешься меня соблазнять? Под низкий шепот лорда Гарри успел невольно зажмуриться и расплыться по стенке, как вдруг тело потеряло тепло прижатого другого, и парень протестующе распахнул глаза - Люциус, довольно усмехаясь, отступил назад, маняще сверкая серебристым взглядом. – Насчет Пророка, Гарри, если захочешь, что-нибудь придумаем, – серьезно добавил Малфой-старший, – а раз пока все знают, полагаю, никто не удивится, если заметит нас вместе скрывшимися в одной из тайных ниш этого замка. Помню, во времена моей молодости в Хогвартсе было полно укромных уголков. Несмотря на шутливый тон, Поттер уловил в словах искушающее предложение, однако обратил внимание совсем на другое: – И что же вы делали в этих уголках, а? – Хм, неужели мой не нагулявшийся мальчик ревнует? – и Люциус притянул возмущенного парня к себе, мягко обняв его за талию. – Не переживай, мы исключительно практиковали темную магию, строили заговоры против сил Света и сочиняли гимны небезызвестному Тому Реддлу. – Да ну вас, лорд Малфой! – рассмеялся Гарри и звонко чмокнул растянутые в улыбке губы. – И если ты сейчас не занят, я знаю, где мы можем интересно провести время! Люциус Малфой довольно ухмылялся ближайшие пятнадцать минут, пока не обнаружил себя в обществе еще двух гриффиндорцев, одному из которых, подозрительно рыжему и заикающемуся, без сомнений, Рональду Уизли, писал сочинение по зельям. Сам Гарри сидел рядом, потрясающе бесстыжий, возбужденно ерзая то ли от иронии ситуации, то ли от обжигающих неверием и восхищением взглядов и хриплого шепота. Рон, сидящий как можно дальше от странной парочки, был готов поклясться, что слышал что-то вроде “…неделю сидеть не сможешь!”, но так как Гарри выглядел таким счастливым, то Рон подумал и решил - нет худа без добра. А что подумала об этом Гермиона – никто так и не узнал, но только потому, что она была очень приличной ведьмой.