hugs

обнимашки. объятия. простое механическое движение рук, иногда ног, вокруг тела другого человека, иногда предмета. ничего сверхъестественного. тогда почему это так важно для Чимина?

Глубокая поздняя ночь. Юнги как обычно не спит, сидя перед компьютером и втыкая в экран. Ему не нравится переходный момент в этой песне. Тут чего-то, черт возьми, не хватает, переход от вокала к рэпу слишком резок, и Юнги раздражен. Черт возьми, как он раздражен; эта песня преследует его уже более недели. Он так устал, он просто вселенски устал. Кофе уже работает как снотворное - он готов сдаться. Он просто готов сдаться, ему надоело играться с этим треком. Юнги откинулся в кресле, прикрывая глаза. Это приятно - наконец закрыть их. Рука на мышке по привычке повела курсор к кнопке проигрывания. Зазвучала знакомая до ужаса мелодия, и, дойдя до того самого момента, Юнги не выдерживает и ставит на паузу. У него нет больше сил слушать свой промах. 2:54. Все, он хочет домой, в свою уютную кровать, пока он - снова - не отключился в кресле. В тишине неожиданно зазвучал писк клавишей. Знакомая трель - о, стоп, это же введение пароля в студию Юнги? Он резко открыл глаза. Так и есть, дверь открылась. Спиной в студию вошел миниатюрный Чимин, закрывая за собой дверь. Он повернулся к Юнги лицом, и тот увидел заспанного мальчишку в наспех (она была помята и кое-где задрана) надетой толстовке и штанах, что потирал кулачками глаза. - Чимини? - Привет, хён, - голос у него был такой же сонный, из-за чего он был еще милее и тоньше. - А я проснулся ночью, и мне было холодно. Захотел погреться - у Тэхена лежал Чонгук, и я пошел к тебе - тебя нет в постели. И в кухне, и столовой, в гостиной тоже, и ванные все пустые, но я хотел обниматься… ну… вот я и тут. Юнги не умилился, совсем нет. - Так далеко идти, - ворчал он, уже протягивая руки к младшему. С сонной улыбкой тот прыгнул вперед, обнимая своего сидящего в кресле хёна. Немного приподнявшись, Юнги сел поудобнее, сводя ноги вместе. Отпустив на какое-то время моментально надувшегося Чимина, он похлопал по своим коленям. Тот мгновенно взобрался на него, положив свои согнутые ноги по обе стороны ног Юнги и обняв того за шею. Сильно-сильно прижимаясь, он перебирал пальцами его волосы на затылке. Дыхание Чимина после очевидно быстрого шага выравнивалось. Он словно успокаивался рядом с Юнги. Тот же поглаживал спину Чимина двумя руками, вдыхая через раз. Присутствие Чимина тоже на него влияло. Через какое-то время, когда Юнги привык, он подался вперед и положил голову ему на плечо, из-за чего Чимин оказался даже ближе. Тихонько отбивали минуты часы. Теплое дыхание Чимина мурашками отдавалось Юнги в шею. - Почему ты тут уже который день? - тихо и неожиданно спросил Чимин. Юнги вздрогнул от резкого звука и от вибраций воздуха на его шее. - Я… - он вздохнул. - Я работаю над одной песней, но она не работает так, как я хочу. - Ну и… за эту неделю ты хоть что-нибудь изменил? - Зачем ты так жестоко, - пожаловался тот и сильнее зарылся в шею Чимина. - Нет, - продолжил он говорить с этой позиции, - я сделал только кучу бесполезной работы, которую потом и удалил. Чимин искренне надеялся, чтоб Юнги не заметил, как с каждым его словом он дергается. - Дай мне послушать, - попросил Чимин. Теперь искренне надеялся Юнги. Черт, теперь Чимин тоже говорил ему прямиком в шею, у него каждый раз дрожали уши. Мурашки устроили марафон и теперь наматывают круги по всему его телу. Задумавшись над своей реакцией, Юнги даже не сразу понял вопрос. Лишь после установившейся тишины он догадался, что Чимин чего-то ждет. - А. Да. Песня. Я- да, сейчас, - Юнги подвинул кресло к столу, с сожалением отрывая голову от чиминовой шеи. Чимин тоже хотел подняться, однако Юнги положил руку ему на спину, прижимая обратно к себе. Младший улегся обратно. Юнги включил мелодию снова. - Здесь, - прокомментировал песню Юнги, снова прикрыв глаза. - Над этими секундами я бьюсь. - Да… ты прав. Тут пустовато. Может… те элементы в начале, те биты на первых пятнадцати секундах? Включи их, - он тихонько говорил, но Юнги все, конечно, слышал. И причина состояла не только в непосредственной близости Чимина. - Пробовал, - горько сказал Юнги, заново проигрывая песню. - Грубо звучит. - Ты прав, - Чимин снова согласился и зажевал губу. - Может, на тональность выше сначала, от вокала чуть выше, и потом ниже к твоему промежутку. Попробуй. Чуть больше освободив руки, Юнги потянулся к пульту, вырезая и вставляя кусок. - Чимин, твою мать, это обалденно. Черт возьми- о, ребенок. Чимин сладко посапывал на плече у Юнги, не ослабляя хватку на его шее. Юнги только обхватил Чимина покрепче. С улыбкой он скосил глаза на спящего мальчика. Как жаль, что эмоции нельзя сложить в банку и иногда доставать, наслаждаясь. Как жаль, что тут нет камеры! Юнги бы так хотел запечатлеть маленькие руки вокруг него, нежные щеки, мягкие волосы, спадающие на плечо. Он бы хотел снова и снова чувствовать дыхание на своей коже, прикосновения рук. Со сладкой улыбкой на губах Юнги откинулся на спинку кресла, закрывая глаза. Кресло неожиданно кажется ему удобным. Юнги часто смотрел, как Чимин обнимается. Он всегда следит за младшим, но смотреть на радость Чимина ему всегда нравилось больше всего. Как с разбегу влетает в Намджуна - он его подхватывает и кружит. Как с распахнутыми руками бежит к Сокджину, прокручивая его в объятиях. Какой он прилипчивый к Тэхену, обнимая того сзади. Впрочем, то же делает и Тэхен - все давно привыкли. Для каждого у Чимина словно была своя эмоция, свой вид объятий. Но больше всего Юнги нравилось, когда Чимин обнимал его. Он словно чувствовал себя дома - уютно и комфортно, как никогда. Но для Чимина это просто были еще одни объятия. Об этом Юнги просто старался не думать, ценя моменты близости. - Если бы я был Чонгуком, я бы записывал каждое твое выражение лица, когда Чимин перестает тебя обнимать, - подошел к нему Намджун. - Ты мрачнеешь на глазах - сразу закрываешься своим панцирем и становишься опять тем самым Шугой. Он тебя умиротворяет, - заметил тот. - А я его - нет. Вот так в короткой фразе вылилось все, что Юнги боялся сказать, боялся открыть, боялся выпустить, чтоб не утонуть. Невзаимность - то, чего Юнги меньше всего хотел, но получает. Каждый раз он обнимает Чимина так сильно, как лишь может, чтоб показать, ты важен мне! Не уходи! Останься тут, со мной... Но Чимин неизменно упорхнет. Снова. - Хён… Я знаю, ты смотришь на Чимина, ты следишь за ним, когда он с другими, но посмотри хоть раз, какой он с тобой. Ты увидишь. Чимин как будто слышал этот разговор. Словно узнав самые потаенные мысли Юнги, каждое его прикосновение просто кричало эмоциями, которые ему так хотелось услышать. Чимин брал его за руку, утыкался в плечо, все чаще подходил обнимать. Юнги не понимал причин. Это не восторженные объятия, когда Чимин влетает в Намджуна, не бесящие детские объятия с Тэхеном, не радостные с Сокджином… Что это? Чимин словно показывал… привязанность? Как мило он тыкался носом в Юнги, аккуратно сплетал их руки, он словно показывал особое отношение, и Юнги это… пугало. Он просто это выдумал. Ха! Чимин? Привязался к нему? Не более, чем к остальным. Сердце хотело петь и обнять в ответ, а разум отказывался играть собой, боясь быть отвергнутым. - Ты избегаешь меня! Чимин обиженно стоял перед сидящим на диване Юнги. Намджун быстро указал на дверь присутствующим и тихо вышел сам, лишь обернувшись напоследок, чтобы посмотреть на Юнги. Тот отвел глаза от него, посмотрев снизу вверх на Чимина. - О чем ты? - Ты! Ты-ты больше не обнимаешь меня, и-и не подходишь, и- ты- вообще! Я безразличен тебе? Почему ты перестал? Я что-то сделал? Скажи, что? - с дрожащими губами Чимин размахивал руками. Юнги быстро схватил его руки, поглаживая костяшки. - Сделал что-то только я. Я к тебе слишком привязался, но знаю, что это невзаимно, и хотел уйти, абстрагироваться- - Почему ты так решил? А и вправду… Почему он так решил? - Я не знаю. Ты ведь всегда всех обнимаешь. В этом для тебя нет ничего необычного… Ты не искал особых путей ко мне, и- Чимин перебил его, буквально свалившись на старшего. Поглаживая руками спину, он говорил Юнги прямо в шею: - Какой же ты, хён, дурашка. Ведь тебя я обнимаю по-другому. Чаще, больше, крепче. С тобой спокойнее. Юнги только положил голову ему на плечо. - Ну и? - Намджун поднял бровь. - Что теперь? - А что теперь? - Юнги говорил тихо, потому что на его коленях лежала спящая голова Чимина. Перебирая волосы младшего, Юнги успокаивался. - Вы что-нибудь решили? - Нет, зачем? - Вы столько находитесь рядом… Что между вами? - Объятия. - Объятия? - Ага. Объятия. Намджун просто вышел. - Я знаю, что ты не спишь, - наклонился Юнги к Чимину. Тот только улыбнулся и обнял старшего за талию, все больше зарываясь носом в его живот. Юнги улыбнулся, перебирая волосы и гладя кожу за ухом и на шее. Чимин приоткрыл один глаз. - Что ты делаешь? - Наслаждаюсь, - кинул Юнги и продолжил выводить пальцами рисунки на коже Чимина. Когда все собрались в гостиной для просмотра фильма, двоим сразу отдали кресло. Кажется, все привыкли к вечным проявлением близости между ними. Постоянное прилипание друг к другу уже никому не казалось странным. Закинув ноги на один из подлокотников, Чимин положил голову на грудь Юнги. - Хён… почему тебе нравится меня обнимать? - тихо спросил Чимин, когда удостоверился, что все увлечены фильмом. Юнги посмотрел вниз на Чимина, который тоже поднял глаза. - А тебе? - Я не знаю, - зажал губу Чимин. - Мне раньше и не нравилось в целом обниматься. А потом- - Потом появился я, - ухмыльнулся Юнги. - Ну… да, наверное. Но ведь меня ты обнимаешь… по-особенному. Старший внимательно посмотрел на него. - Потому что ты - особенный. - Дорогой друг, мне кажется, ты в заднице. - Ложь. Юнги отчаянно храбрился, делая вид, что ему абсолютно удобно работать, будучи прижатым спящим Чимином. - Какого черта этот ребенок так много спит? - Ты его успокаиваешь, не знаю, сколько раз мне нужно сказать, что ты на него влияешь, - потер переносицу Намджун. - Ты к нему привык, и он к тебе тоже. - Что ж… Я рад. - Я просто хотел сказать… вы не ограничиваетесь нашим домом в выражении своих эмоций. Может, вам стоит немного… умерить свой пыл на публике? - Зачем? Меня не смущает. - Тебя всегда смущало, - указал Намджун. - Мне уютно с ним. Комфортно. Я не стесняюсь того, что с ним близок, - осторожно, чтоб не разбудить Чимина, пожал плечами Юнги. Еще одной поздней ночью в дверь Юнги послышался стук. - Это я, можно войти? Казалось бы, в доме много таких “я” ходит, но Юнги всегда узнает его голос. - Тебе снова стало холодно? - спросил Юнги, поднимая одеяло, чтоб Чимин лег рядом. - Нет, - ответил младший, кутаясь в одеяло возле него, - я просто хочу поспать вместе. Юнги застыл на месте. - Э, Чимин, а ты уверен- - Я не собираюсь спать с тобой,- ухмыльнулся младший. - На тебе, рядом с тобой, может и под тобой - ты худой - но только спать. Теперь иди сюда, я хочу тебя обнять, - закончил, протягивая к Мину руки. И Юнги просто не может отказать себе - он обвивает руками талию Чимина в ответ. Возможно, ему и неудобно, но он ни за что об этом не скажет. Ох, сколько раз у него затекала шея, ибо он часами лежал на плече Чимина. Болели руки от его веса, отнимались ноги - он ни разу об этом не говорил, не жаловался. Это, как ни странно, была приятная боль, что напоминала ему о присутствии Чимина еще часы спустя. Немного поменяв положение, Чимин обеспокоенно спросил: - Тебе точно удобно? Как этот ребенок читает его мысли? - С тобой всегда удобно. Улыбаясь и уплывая в сон, Чимин перебирал пальцами пряди волос старшего. Тот только дернулся. - Мне не нравится, когда трогают мои волосы, - пробурчал Юнги. - Но у тебя мурашки, - провел Чимин по шее хёна пальцем. Юнги снова дернулся. - Но волосы не трогай. Ну правда не нравится. - Тебе не нравится, когда это делаю не я, потому что ты меня любишь. Юнги подавился. Чимин улыбнулся. Юнги тоже улыбнулся. Юнги не нужно складывать свои эмоции в банку, ибо они никогда не заканчивались. Ни дня не проходило без маленьких пальчиков вокруг его тела, теплого дыхания на коже, мимолетных касаний, долгих сплетений их рук и снов на двоих. Юнги просто наслаждался происходящим… но теперь он знал, что это чувство тоже на двоих. - Карамельных снов, Минни. - Ясного рассвета, хён. - Почему это так важно для тебя? - Потому что мне важен ты.