ice cream

Ближе к концу июля на Детройт тяжелым камнем упала жара. Столбик термометра показывал аж плюс тридцать пять градусов Цельсия. Над городом висело колышущееся марево горячего загазованного воздуха. Пробки в несколько километров, гудение клаксонов, ругань недовольных водителей, визг тормозов и скрежет шин по асфальту — все это смешалось в один бьющий по ушам мерный гул. Хэнк ненавидит жару. Да и вообще лето в принципе. Ну, а если быть честным, он ненавидит выходить на улицу в любое время года и суток. Однако работа требует некоторых жертв. И сейчас Хэнк сидит за столиком в кафе на веранде. Вокруг в основном маленькие дети, их взбалмошные мамаши, бурно обсуждающие, какой же порошок лучше отстирывает траву и как сэкономить на электричестве, и скучающие отцы, литрами поглощающие пиво и тоскливо глядящие на фонтан, в котором с удовольствием бы утопились. Сам Андерсон пьет зеленый (!) чай, от чего у него настроение не просто плохое, а отвратительное. Мерзость, думает Хэнк, делая глоток. Как же так получилось, спросите вы. Известно, как — Коннор взял дело в свои руки. И по этой же причине волосы лейтенанта собраны в аккуратный хвост. Одет он в идеально отутюженную белую рубашку с коротким рукавом, расстегнутую на верхнюю пуговицу. Брюки так же выглажены, и, о мой бог, они классические! Нет, мир определенно скоро рухнет, если Хэнк Андерсон не в джинсах. Что же Коннор? Он прямо-таки светится от самодовольства, хоть и фигурально, поскольку диод они убрали на время для полноты картины. Андроид строит из себя невинную овечку, но лейтенант прекрасно знает, какой он на самом деле манипулятор и чудовище. − Не грустите, лейтенант. По-моему, цирроз печени не очень приятная штука, − мило улыбается Коннор, и Андерсон скрипит зубами от злости. Надо сдерживаться, говорит он себе. Иначе вся конспирация полетит к чертям. − Что-нибудь еще будете заказывать? — официант возникает будто из воздуха. Убийство этого ублюдка, думает Хэнк. − Шарик пломбира, пожалуйста, − кивает Коннор. Коварная железка, ты же, мать твою, не ешь! − Ты меня разоришь когда-нибудь, − бурчит Хэнк. − Это ради дела, − пожимает плечами робот. Отличная отмазка, механическая сволочь. Коннору приносят в рожке, как он и просил. − Ты серьезно собрался…? — Андерсон не заканчивает фразу. − Почему нет? Конспирация — важнее всего, − сообщает снисходительно андроид и вертит лакомство, раздумывая, с какой стороны начать. Потом медленно касается языком белой массы. Неторопливо облизывает и ведет по кругу. Хэнка мутит. Он отворачивается и с преувеличенным интересом рассматривает пальму в горшке. Зонтик над соседним столиком. Птицу на ветке, нарисованную на стене. Отколотый краешек своей чашки. Да что угодно, чтобы не видеть ехидного ублюдка, намеренно выводящего его из себя! Хэнк нехотя поднимает взгляд. Сжимает кулаки и ерзает на стуле. Блядский Коннор прикрыл глаза и упоенно вкушает пломбир. Сливочные следы на уголках рта и на подбородке. Боже, блять, шепчет лейтенант. Боже, боже, боже. RK-800 смотрит на него из-под полуопущенных ресниц и дьявольски ухмыляется. Андерсон зажмуривается, и после череды алых и синих вспышек видит кое-что. Коннор хищно скалится, что для него совсем не характерно. Хэнк чувствует себя кроликом, попавшимся удаву на обед. Чем думал Камски, добавляя в свое творение возможность импровизировать и со временем изменяться до неузнаваемости?! − Вы так обескуражены, − улыбается еще шире андроид. — Не думал, что удастся достичь такого эффекта. − У тебя опять система залагала? — с надеждой интересуется лейтенант. − К вашему сожалению, нет, − хмыкает робот, и в следующее мгновение Хэнка вжимают в стену. Он пытается вырваться, но безуспешно. − Прекрати! — нервно шипит Андерсон. − Я не подчиняюсь приказам уже давно, забыли? — вкрадчиво произносит Коннор. − Сраный девиант, − дергается Хэнк, и по его шее проходится неприлично длинный язык. — Ты что творишь?! — вспыхивает полицейский. − А-на-ли-зи-ру-ю, − чеканит по слогам Коннор. — Пульс сто пятьдесят. Не волнуйтесь так. Больно точно не будет. Хэнк бы возмутился, но не успевает. Коннор затыкает ему рот напористым, яростным поцелуем. Совсем не по-андроидски. Мальчишка поднаторел в человеческих повадках, отстраненно думает коп. Вот только где и с кем? Из прострации его вырывает звук расстегнутой собственной ширинки. Такого поворота уж точно ждать не следовало! RK-800 стоит на коленях с поистине ангельским видом. Сейчас Хэнк не смог бы сказать ровным счетом ничего цензурного. − Я прошерстил несколько тысяч сайтов и вашу историю поиска в браузере, − невинно сообщает Коннор, и Андерсону резко становится нехорошо. — Так что расслабьтесь. Иисусе на лисапеде, этот мелкий развратник еще и на вы обращается! Легко сказать «расслабьтесь». Проблема в том, что Хэнк в подобной ситуации ни за что в жизни не оказался бы. Холодные тонкие пальцы на бедрах вызывают волну мурашек. Андерсон кусает губы и украдкой смотрит на Коннора. В странном лиловом неоновом свете он невероятно красив. Напоминает немного призрака, потерявшего оболочку сотни лет назад. − Зачем ты это делаешь? — сипло спрашивает лейтенант. − Потому что знаю, что вам будет приятно. Когда любят, доставляют удовольствие, не так ли? — шепчет андроид, и сердце у Хэнка замирает на секунду. Затем горячий, даже обжигающий язык обводит головку члена, и легкие как будто слипаются. − Ох… Хэнку так жарко. Ему кажется, что он находится, по меньшей мере, в жерле вулкана. Кожа будто плавится. Лейтенант запрокидывает голову, а Коннор берет в рот целиком, до упора. И начинает двигаться именно так, как нужно: не слишком медленно, не слишком быстро. − А ты хорош, − бормочет Андерсон, запустив пальцы в растрепавшиеся волосы андроида и придвинув его чуть ближе. Коннор замирает на мгновение, и Хэнк еле удерживается на краю бездны, испытывая сладкое и пробирающее до костей томление. И падает вниз, во тьму, полную огня. Хэнк трясет головой, чтобы избавиться от навязчивого миража. Фокусирует взгляд на андроиде, который и не думает прекращать свое бесстыдство, ругается сквозь зубы. Перегнувшись через стол, целует Коннора в измазанный мороженым рот. Мальчишка возмущенно мычит. − Нечего было меня злить, − хмыкает лейтенант и конфискует пломбир, приканчивая его за пару мгновений.