Невидимая сторона

В груди теснится нарастающее волнение. Воздух вокруг просто удушающий. Перебирая пальцами, я сжимаю губы почти до появления кровавых следов, а мой рыщущий взгляд ни на ком не останавливается. Здешняя атмосфера наводит на меня нервозность. Я сижу на стуле в местном отделении полиции и ерзаю на мягкой обивке сидения, когда понимаю что половина полицейских таращатся на меня практически в упор. Сквозь не зашторенные жалюзи на окнах кабинета главного следователя, с тревогой наблюдаю за тем как, Пабло обменивается рукопожатиями с детективом полиции, и учтиво поджимает губы. Когда он дергает за ручку двери, мы встречаемся осторожными взглядами. — Детектив хочет поговорить с тобой о Мие. Я съезжу за кофе и буду ждать тебя в машине. Муж целует макушку моей головы, как бы давая понять, что все в порядке, и я моментально успокаиваюсь. Пабло всегда действует на меня таким образом. Он знает, что мне нужна его поддержка и никогда в ней не отказывает, проявляя ее то в объятиях, то в таких вот целомудренных поцелуях. С ним я всегда чувствую смирение. — Итак, Паула, — детектив с созвучным именем Рикардо Фарра на табличке его письменного стола, указывает мне на стул. Достаточно посмотреть на него невооруженным взглядом, чтобы понять этот мужчина обаятелен. Холодные глаза, устремленные на меня в упор, сильные руки с длинными пальцами и смуглая кожа в тон его темным волосам. Да…этому детективу самое место на подиуме. Я гоню лишние мысли прочь из своей головы и вслушиваюсь в слова молодого следователя.  — Вы не против, если я задам пару вопросов о сеньоре Агирре? Усилием воли я стараюсь вернуть себе самообладание. — Конечно, — мои глаза все еще исследуют затылок Пабло, удаляющегося к выходу из участка, и после того как фигура мужа скрывается в дверях, я переключаю все внимание на детектива. — Ваш муж сказал, что вы с сеньорой Агирре были подругами. Расскажите, как вы познакомились? Воспоминания о дне, когда я впервые встретила Мию представились мне чередой кадров на пленке старого фильма. Одна картинка быстро сменялась другой. В памяти моментально всплыло собственное отражение лица в зеркале, висевшее в гостиной над каминной полкой… Время, когда я впервые почувствовала внутреннее одиночество… Два месяца тому назад. Я пробегалась глазами по неразобранным коробкам с надписями «осторожно хрупкое», когда в дверь позвонили. Наверное, Пабло что-то забыл, или же попросту решил забить на рабочие дела, и составить мне компанию в том, чтобы разобрать вещи после переезда. Обычно мужчины проявляют не слишком много участия в создании домашнего уюта, но чем черт ни шутит? Мой муж определенно был небольшим ценителем комфорта, и в обустройстве дома полностью полагался на меня. Я подошла к двери и распахнула ее с улыбкой, предполагая, что увижу там Пабло.  — Привет! Высокая блондинка, с прямыми волосами, широко улыбнулась, уверенно уложив одну руку на дверной косяк. Ее короткое платье в стиле дрянных девчонок, и длинные ноги, скрещенные в коленях, выдавали в ней ее природное обаяние и полное отсутствие вкуса в одежде. Серьезно, за несколько дней, что мы жили в Бельграно, я еще ни разу не видела женщину здесь, которая одевалась бы столь вызывающе-откровенно. Но розовый определенно был ей к лицу. Местные представительницы прекрасного пола предпочитали скучную классику в одежде, а их юбки всегда целомудренно прикрывали колени. Ей богу, добавь им причудливые шляпки на голову и вылитые подданные на приеме у английской королевы. — Я Мия Коллучи, живу в доме напротив. Блондинка забавно прихлопнула себя по лбу и закатила глаза в широкой улыбке.  — Агирре, уже год как замужем, и все никак не могу привыкнуть к новой фамилии. Девушка указала глазами на пирог в другой своей руке. — Это как жест хорошего тона. Добро пожаловать в наш скучный городок! В ее открытой улыбке было столько света, а в манере общения — непринужденности, что меня это сразу несколько подкупило. Неуверенно переняв из ее рук тарелку, я замялась на пороге. Пригласить радушную соседку в дом не входило в мои планы, тогда как и взять ее угощение, и кратко поблагодарив за проявленное гостеприимство, закрыть дверь перед ее носом, показалось мне совсем не вежливым поступком. — Спасибо, это приятно! Сама я печь не умею, могу предложить вам холодный лимонад в знак своей признательности. — О, да не берите в голову, я ни черта не смыслю в готовке. Я купила его в одной из местных кондитерских на пятой улице. Советую попробовать вишневый штрудель, после него мой муж готов говорить «да» на любую мою просьбу. Еще одна широкая улыбка промелькнула на лице соседки. Она забавно морщила нос, когда смеялась, похожая на маленького ребенка. Что же, несмотря на наши внешние различия, у нас было что-то общее. Это ее маленькое признание дернуло мой язык на необдуманные действия. — Паула Бустаманте! Приятно познакомиться. Я протянула руку, но вместо этого Мия предпочла меня обнять. Опешив на месте от проявленного радушия, я не сразу сообразила, как правильно поступить. Вот так этот ранний визит положил начало нашей женской дружбе. По началу мы сошлись на том, что обе ненавидим готовку, затем, в процессе общения выяснилось, что мы обе также прекрасно разбираемся в винах и ни черта не смыслим в домашнем хозяйстве, в отличие от идеальных обитательниц нашего района. — Какой красивый у вас дом! Большой… — Да, четыре спальни. Пабло хочет завести большую семью в будущем. — Детишки? Как мило. Мой муж тоже допекает меня будущим потомством, но сказать по правде, — Мия перешла на игривый шепот, — я пока не готова жертвовать личной свободой. Поэтому, противозачаточные мои лучшие друзья. Только пожалуйста, ни слова местным дамочкам, они здесь просто помешаны на семейных ценностях и детских праздниках. Я учтиво улыбнулась и произнесла. — Тогда это будет наш общий секрет. Большего, я ей не сказала. На самом деле, детей хотел Пабло, а я как хорошая жена, не хотела перечить собственному мужу. В конечном итоге, зачем бы я тогда согласилась выйти за него замуж? — Ладно, мне уже пора. Мия украдкой взглянула на свои наручные часы, — через двадцать минут я должна быть на занятии по йоге. Ты обязательно должна пойти туда со мной в следующий раз. Местный тренер так горяч, что местные мамаши, бросают свои любимые чада на нянек и бегут на его занятия. Была рада знакомству. Забегай ко мне в гости как-нибудь. В этом городе совсем не с кем поговорить. Игриво подмигнув, Мия проследовала на каблуках до своего жилища и помахала мне с крыльца своего дома. Так, стоя на пороге с пирогом в руке, я осознала, что в Бельграно появился человек, способный меня принять. А возможно, в будущем еще и понять. — Вы хотели бы рассказать еще что-то? Голос детектива заставил меня оторваться глазами от его записей и посмотреть ему прямо в глаза. Голубые, такие же как у Пабло. — Были ли у нее недоброжелатели или может она с кем-нибудь ругалась? — Нет, Мию все любили, понятия не имею, кому понадобилось ее убивать. — Ясно, — Рикардо положил ручку и закрыл свой ежедневник, — в таком случае сеньора Бустаманте, больше не смею вас задерживать. Если вспомните что-то важное, прошу немедленно сообщить мне об этом лично. Детектив протянул мне визитку и помог открыть дверь своего кабинета. Пока я шла к выходу меня не покидало чувство стыда. Я знала множество секретов Мии. Возможно, даже слишком, но имела ли я право их раскрывать? А что если это бы как-то помогло в расследовании ее убийства. Обернувшись, я встретилась взглядом с молодым следователем. Он явно провожал меня глазами и подозревал в недосказанности, но таково типичное поведение всех работников полиции. Или же он видел большее, ту ложь, что я старалась от него утаить… Пабло вернулся с работы раньше обычного. Не знаю было ли это как-то связано с убийством Мии или же так просто сложились обстоятельства, так или иначе он впервые за последние месяцы ужинал дома. Муж застал меня врасплох, когда я наблюдала за окнами дома четы Агирре. Низкая живая изгородь, окаймляющая дорожку к входной двери, и увитый зеленью фасад, так и нетронутый рукой садовника. Мия собиралась нанять человека, который бы помог ей ухаживать за садом, разбитым возле дома. Прошлый садовник рассчитался около месяца назад. Ставни были закрыты, но сквозь узкие щели пробивался тусклый свет. Вероятно, Мануэль топит свое горе, сидя в гостиной прямо в эту минуту. Мне стало стыдно за то, что я так и не нашла в себе силы выразить свои соболезнования лично. — Прости, я тебя напугал, — от прикосновения рук, сцепившихся на моей талии, я вздрагиваю. Пабло целует меня в шею и шепчет привет на ухо. — Пахнет вкусно. Что на ужин? — Я приготовила «Асадо», — моя рука тянется к кухонному шкафчику, где лежит вся посуда. — Тогда я приму душ и спущусь. Провожая взглядом Пабло, который поднимается по лестнице, я перемещаю глаза на свою руку. Она все еще горела от ожога, напоминая об утреннем инциденте. Это как короткая памятка о том, что я гораздо больше хозяйка на кухне, нежели шлюха в спальне, как говорится в одной старой поговорке о семейных отношениях. Ужин протекает в молчаливой тишине. Мы оба угнетены новостями о смерти Мии, но я пытаюсь заговорить об этом первой. — Ты разговаривал с Мануэлем? Может нужно послать ему завтра цветы, чтобы выразить ему наши соболезнования. — Я зашел к нему после работы. Он слишком подавлен, и у него весь дом в цветах, не думаю, что это хорошая идея. Почему бы тебе не навестить его завтра? Предложила бы ему свою помощь в организации похорон, если ты не занята. Если я не занята… Не знаю что конкретно имел в виду мой муж, но меня всегда обижали его подобные высказывания в мой адрес. Как-будто смерть единственной подруги для меня не так важна, как скажем, уборка дома или поход по магазинам. А возможно, Пабло имел в виду мою писательскую деятельность. Он никогда не относился серьезно к моему труду, словно писать романы и детективы не является работой. Наколов вилкой овощи в тарелке, я вымещаю все свое недовольство на помидоре черри. Больше всего меня обижает то, что Пабло в курсе, что в последнее время у меня совсем пропало вдохновение писать. Я не обременена работой. Мой редактор неоднократно передвигал срок сдачи готовой рукописи, и ясно дал понять, что конец мая это последняя дата. Я написала не больше трех глав за последние два месяца. У меня определенно наступил творческий кризис. Пабло ошибочно полагал, что переезд в пригород с его смиренным течением жизни, вернет меня в нужное писательское русло. — Ты прав, я зайду к нему завтра. Уже известно, когда состоятся похороны? — Пока нет. Криминалисты признали смерть Мии насильственной, поэтому потребуется чуть больше времени после вскрытия. Мысли о том, что красавица подруга будет разрезана скальпелем на холодном железном столе бездушным патологоанатомом приводит меня в тихий ужас. Мия бы не пережила, глядя на то, как уродуют ее тело. Да, она была перфекционисткой во всем. Особенно, что касалось ее внешности.Она тщательно следила за тем как выглядела, при этом совершенно не следила за тем что говорила. В мегаполисе ее посчитали бы открытой, а здесь в Бельграно, скорее глупышкой-блондинкой, не отличающийся умственными способностями. Хотя на самом деле, местное сообщество женщин ненавидело ее за то, какой эффект она производила на их благоверных мужей. Было что-то в общении с Мией ужасно притягательное. То, как она широко улыбалась, сверкая идеально ровными зубами. Открытый смех и ужимки, которые другие нередко воспринимали как откровенный флирт на гране фола. Но она была такой. В этом была вся Мия Агирре. Красивая, жизнерадостная и открытая. Мужчины любят таких и мечтают заполучить себе в любовницы. — Что с тобой? Рука, непроизвольно вздрагивает, когда Пабло с заботливой нежностью накрывает ее своей ладонью. — Я просто задумалась… Кому понадобилось ее убивать? А что если этот кто-то человек, которого мы хорошо знаем и даже не смеем подозревать? Запихивая в себя последний кусок мяса, Пабло делает глоток простой воды из стакана и ставит его на стол. — Ты имеешь в виду Мануэля? Что? — наблюдая за моей удивленной реакцией, он тут же поясняет. — Мужья нередко убивают собственных жен по разным мотивам. Это классика жанра. То с какой простотой рассуждает Пабло, порождает на коже волну будоражащих меня мурашек. — Надеюсь, ты ошибаешься, — я встаю со своего стула и принимаюсь убирать грязную посуду со стола. — Пойду поработаю немного в спальне за ноутбуком. Не задерживайся, — шепчет муж мне на ухо, обнимая сзади. — И спасибо за прекрасный ужин. Твои кулинарные способности растут с каждым днем, дорогая жена. Когда Пабло уходит, я еще долго не могу забыть его слова, сказанные об убийстве Мии. Так или иначе, я начинаю опасаться собственного мужа. Месяц назад Из-за массы свободного времени у меня стало развиваться стремление к порядку. Мои старые подруги по колледжу всерьез бы задумались над тем, не сошла ли я с ума, если бы увидели как я регулярно мою полы во всем доме. Даже в тех комнатах, в которых мы с Пабло не живем. И все от безделья. Я трижды за сегодня садилась за рабочий ноутбук, размышляя над тем стоит ли мне убивать главную героиню. Ничего. Я так и не выбрала для нее участь, словно это было судьбоносное решение, как приговор присяжных в суде. Который мог бы повлечь за собой казнь ни в чем не повинного человека. Решив немного изменить род деятельности, дабы получить нужный ответ на свой вопрос, я отправилась на второй этаж. Проходя мимо кабинета Пабло, я вдруг остановилась. В основном, эта комната всегда была заперта, но сегодня я отчетливо могла разглядеть святая святых своего мужа. Меня одолело любопытство. Темные портьеры, массивный дубовый стол выдавили своим антуражем любителя старой доброй классики. Такой и был Пабло. Типичный адвокат. Спокойный, рассудительный и прагматичный. Беспорядок на столе в виде разбросанных бумаг с какими-то записями не так привлек мое внимание, как деревянная рамка с фотографией. Это был снимок с нашей свадьбы. Я невольно улыбнулась, совершенно не ожидая, что мой муж ко всему прочему еще и романтик. Рука самопроизвольно потянулась к письменным ящикам. В какой-то момент, я даже себя отдернула, понимая как глупо поступаю, роясь в личных вещах своего благоверного. Что я пытаюсь там разыскать? Порно журналы? Второй телефон, с которого Пабло переписывается со своей любовницей? Чтобы там ни было, любопытство меня подвело. Потянув за ручку последнего ящика, я увлеченно стала разглядывать его содержимое. Последний ящик — это как полка с секретами, нередко его запирают на ключ для верности. Старый диск, семейная фотография из детства, запасные ручки и… тетрадь в твердом переплете. Я закрыла ящик, но в последний момент передумала и взяла в руки нечто похожее на ежедневник. На первой странице красиво выведенными буквами было нацарапана надпись: «Личный дневник». Моя совесть призвала меня к ответу, но вместо этого, я пролистала страницы и глазами остановилась на последней из записей, датированной двадцать пятым марта. Я больше не могу этого выносить. Каждый день я встаю с кровати с мыслью о том, переживу ли я все это? Двуличие собственного мужа меня убивает. Мне страшно произнести это вслух, но к счастью я могу это написать. В случае моей смерти прошу винить моего мужа…