«Кхм, ну… Привет, наверное»
Сиплый голос, который в последнюю встречу был звонким и приятным, донёсся до уха Сокджина из трубки, заставив всё тело вздрогнуть. Он невольно начал глубоко дышать, услышав, как усмехается Чимин на том конце провода. Но он промолчал.«Сегодня дождь. Пасмурно. Я не знаю, почему в очередной раз звоню тебе спустя три ебаных года. Но, раз ты отвечаешь, то всё ещё помнишь. А знаешь. Я тоже ещё не забыл.»
Чёрт, почему он так спокойно все это говорит? Джину это покоя не даёт. Сам то он ничего не забыл. Такое не забывается. И не стирается временем.«Будешь молчать? Что же… Я знал, что так и будет. Я просто хотел сказать, что… Я помню все наши даты. Вплоть от момента нашего знакомства… Тогда мы ещё трейни были, и группа существовала. Жаль, что её больше нету. Слышишь, как я осип? Да… Знаю… Неприятно слышать такой голос. А ведь ты гонял меня тогда по тренировкам по вокалу. — «Чимин-и, стонешь ты конечно лучше, чем поёшь.» Ты так любил эту шутку. Хотя ещё и вечно говорил, что мой вокал — лучший в группе.»
У Кима к горлу подкатывает колючий ком. Ему даже дышать трудно становится. Всё тело бьёт озноб и мелкая дрожь. Он отпускает телефон. Тот падает на паркет, а сам Джин после включает громкую связь.«А ты помнишь… Как я стоял на остановке тогда? Да, мы ещё были трейни. И ты позвал меня гулять… Помнишь, конечно. Меня тогда в жар бросало, я так волновался. А ещё… Помню, как мы на звёзды смотрели… Ты помнишь? Конечно помнишь…»
Чимин не ошибся в словах ни разу. Помнит. Джин помнит и хочет вернуть всё это. Ту холодную ночь. Теплое пуховое одеяло, которое он вытащил из своей съемной однушки, потому что холодный ветер пробирал до костей. Яркие, слепящие глаза звёзды и луну. Красивую, полную луну. Чимин сравнил её с блюдцем, ярко улыбнувшись, сам не поняв, что своей улыбкой в тот день растопил ледяное джиново сердце. Джин помнит. Помнит это сплетение рук, помнит теплое дыхание младшего на своей шее. Прекрасно помнит, как нёс его в ту же самую однушку, ведь Чимин уснул на плече Кима. Сейчас он и сидит в этих холодных четырех стенах, на твердой и неудобной кровати, которая в ту ночь казалась самой мягкой и самой уютной. Но ведь сам Сокджин прекрасно понимает, что дело не в кровати. Дело в Чимине. В той атмосфере, которую он создаёт своим присутствием.«Ты знаешь, я скучаю. Я невыносимо скучаю по тебе. По твоим рукам и объятиями. Знаешь, пусть мы в разных городах сейчас, мне снится, что ты держишь меня за руку. Просто держишь за руку и улыбаешься. Почему это так реалистично, чёрт возьми?»
Джин пускает по щекам мокрые ручейки, которые безжалостно скатываются за воротник белой рубашки, подаренной в прошлое Рождество Чимином, которая сейчас кажется смирительной. Воспоминания окутывают его с головой, а на другом конце провода слышится возня. Кажется, в комнату кто-то зашёл. Пак не отключился. Ким всё слышал.«— Ты что, опять по нему страдаешь?»
Голос знакомый до жути, но понять, кто это, не удаётся.«— Нет. Это вовсе не так. Я не страдаю — Хён, не говори так, будто на твоих щеках нету слёз. Прошло три года. Забудь и отпусти. — Чонгук, отстань, я сам разберусь.»
После же лишь хлопок двери был слышен и тихое всхлипывание.«Знаешь, что я помню лучше всего? Я помню твой отдаляющийся силуэт и тот дождь, который стекал по моим волосам и щекам, пряча слёзы. И то, что стало контрольным выстрелом.
«Нам нужно расстаться. Но мы можем остаться друзьями.»
А разве после такого остаются друзьями? Нет. После такого стараются забыть. Как можно скорее избавиться от воспоминаний. А ты? Помнишь ли ты всё это?»
Джин лишь приоткрыл рот, после прикусив губу«Не отвечай. Я всё и так понимаю… И… Прости, что звоню. Сегодня дождь. Пасмурно. А старые раны всегда ноют в плохую погоду…»
Чимина прервал полувскрик Джина. — Приезжай! — и звонок завершен. И Чимин приедет. Чимин обязательно к нему приедет.