Первая и последняя встречи

Боль, Вина, И отчаяние - всё это плотной стеной окружало меня в течение этой недели. Боль была несильной, но частой и жутко неприятной, и, находившись во всех конечностях, иногда проходила по ним колким зудом и застревала где-то в глотке, где чуть выше расположился комок вины. Он распускал свои колючие ветки и прорастал прямо в сердце, наполняя его пустоту уже не физической, а моральной болью. И уже оттуда, тесно переплетаясь с ветками вины, цвели бутоны отчаяния, покрывая все пространство уже не только сердца, но и моей головы. Всё это скорее походило на депрессию, и, возможно, это она и была, но я так не считал. При полном опустошении я всё ещё пытался найти выход из всего этого, но надежда все тусклее мерцала вдали и отдалялась от меня по течению солёных слёз. Было трудно. Морально трудно. И даже попытка оказалась пыткой... - Обед доставлен, - услышал я по ту сторону стены. Мои душераздирания прервал голос одной из кукол, приносившей мне еду раз в день. Из небольшой дверцы громко шлёпнулся поднос. Взглянув на него, я увидел только пайку хлеба и коробку воды вместо сока (такой сладости у меня никогда не было бы). Да, каждый раз всё меньше и меньше. Что-то явно происходит. Ой, тут еще была тарелка с кашей на донышке. Ну, тогда ничего не изменилось. Сев на корточки, я принялся есть. Еда на удивление была вкусной, но я так думаю, скорее всего, из-за голода. Быстро закончив с перекусом, я нерешительно глянул на ту дверцу. Что если... Аккуратно поднявшись, подошел к ней и попытался просунуть руку. Нет, всё тщетно. Почему я вообще только сейчас это проверил? Выкинув поднос с тарелкой обратно, я вернулся на свое насиженное место и принялся заниматься своим любимым и единственным делом - морочить себе голову вопросами, на которые нет ответов... Сегодня утром я обнаружил симуляцию стены, прикрывавшей вентиляционный люк, но до сих пор не был уверен, что это действительно так. С одной стороны тяга к свободе и справедливости всеми силами пыталась утянуть меня за шкирку к этому люку, но с другой стороны дети депрессии плачем предлагали остаться тут, в относительном тепле и удобстве. Через какое-то время к тяге уже присоединилась и надежда, где даже страх детишкам не помог. Искоса взглянув на люк, я всё-таки решился на первую вылазку. Мысль о том, что мне нечего терять, немного успокоила внутреннюю язву боли, и, подойдя к нему, я аккуратно пополз. И даже не удивился, когда по рукам и ногам прошёлся болезненный зуд. Это вянут хрупкие бутоны отчаяния, а на их месте прорастает надежда. Через несколько минут я оказался у развилки. Недолго думая, выбрал правую сторону и медленно отправился туда. Возможно, меня давно засекли датчики слежения, но это как-то и не морочило мою голову. А следовало бы побеспокоиться. Куда же девалась моя осторожность? Её вымыли волны солёной воды? Вдруг я услышал тот злосчастный голос и ускорился в его сторону. Чуть позже оказалось, что он доносится абсолютно с другого места. Тихонько ругнувшись, я поменял направление и вскоре увидел свет в конце свинцового туннеля. Что в вентиляции делала решётка, я не знал и не думал, кто до этого мог догадаться. Этот человек явно не понимает, для чего вентиляция вообще нужна. Но сейчас всё это не так сильно волновало, как эксперимент по другую сторону свинцовой "клетки". Аккуратно присев у прутьев решётки (благо, вентиляция была широкой), я увидел Боба в костюме динозавра, и невольно улыбнулся. Бедняжка и не знает, что его ждёт. Боб смотрел чуть правее от меня, в ту сторону,где находилась камера того диктатора. В голове промелькнула мысль, что это уже другая камера, а не та, которая витала и следила за всем, что происходит в революции. Злосчастный голос что-то вещал на фоне, а я наблюдал за картинкой и заметил, что локация своеобразно сменилась. Телепорт? Возможно, но передо мной неожиданно предстал бурный водопад. Немного растерявшись, я осмотрелся и увидел, что на одном из камней лежит... книга? Рядом возникла ещё одна локация, но в этот момент я уже быстро полез в сторону предполагаемого вентиляционного выхода, не думая о последствиях. В боку начали прорастать шипы тревоги, но мне было всё равно, ведь я думал о книге, которая там просто так оказаться не могла. Всё это могло бы оказаться симуляцией, но я прекрасно понимал, что всё равно уже не сделаю ничего глупее, чем пойду на революцию в составе восьми клонов. С предателем. А я ему больше всех доверял... Отголосок обиды уже собирался прогрызать моё сердце, но быстро ретировался вместе с остальными мыслями, когда я увидел выход. Симуляция? Ай, да ладно. "Нечего терять," - повторил я и вылез из свинцовой тюрьмы. Свет болезненно ударил по глазам (конечно, неделю в темноте просидеть), и только через три минуты я смог различать объекты. Локаций появилось достаточно много, камера диктатора находилась далеко, и я полез к водопаду. Быстро стащив книгу, кинулся обратно к люку, пока меня ещё не засекли. Тревога барабанной дробью пробивала по моим ушам "Симуляция", а я мысленно палил в неё из пулемета "Нечего терять". М-да, это фраза оправдает еще много моих глупых действий... О нет. Пока я карабкался к люку, край моей футболки зацепился за выступающий гвоздь и уже разорвал добрую долю ткани. Отлично. Просто отлично. В прибавку голос диктатора зазвучал все ближе и ближе. "Эксперимент заканчивается," - пронеслось в голове. Сейчас отключатся все симуляции, и мне нужно тотчас уходить. Тревога забила сильнее, и я ей уже не сопротивлялся. Небрежно отодрав кусок зацепившейся футболки, я спешно залез в вентиляцию и чуть-ли не побежал, забыв закрыть сам люк. Невероятно ускорившись и привыкая к темноте, я по памяти поворачивал с одних развилок в другие. Возможно, я изначально заблудился, но только минут через двадцать вернулся обратно в свои "апартаменты", когда путь отсюда до выхода составил не больше десяти минут. Прикрыв люк и включив симуляцию (что странно, логичней было бы, если бы ей управляли дистанционно), я уселся как можно удобней и, перед тем как читать, осмотрел свою футболку. Да, теперь она оголяла моё бедро, что было весьма неприятно. Еще хуже было, осознавая, что это единственная одежда, находящаяся у меня. Мою революционную "униформу" скорее всего выбросили, и это грустно. Грустно, что не осталось ничего, и мне действительно "нечего терять". Ветки вины вместе с бутонами отчаяния снова хотели заполонить мою голову и сердце, но недавно возникший интерес к книге быстро поджарил их на месте. Взяв её и аккуратно перелистнув, я начал читать. "Меня зовут Том. Сколько я себя помню, я всегда был предан науке." Это... дневник? Дневник диктатора? Тревога нахлынула опять, но жгучий интерес вытолкнул её назойливые волны и заставил читать дальше. "Роберта я знаю практически с самого детства. Мы учились в одном университете и всегда пытались превзойти друг друга, изобретая разнообразные устройства, способные изменить мир к лучшему." Роберта? На следующей странице была прикреплена фотография с выпуска, и когда я увидел Роберта, картина в моей голове начала проясняться. Так вот откуда у меня все эти знания в физике и электронике... Быстро глянув на Тома, я невольно заметил, что он выглядит неплохо. И тут же яростно плюнул прямо на фотографию, чтобы как-то снять из ниоткуда взявшийся гнев. "Мы основали компанию Bobsoc, собравшую в своих стенах лучшие умы человечества. Несмотря на дружбу, между нами сохранялся дух соперничества. Желание превзойти Роберта толкало меня на всё более опасные эксперименты..." Так вот откуда этот садизм. "...пока он наконец не поставил точку в нашей борьбе, представив миру X - гениальное изобретение, позволяющее придать любому объекту любое свойство. " Рассмотрев фотографию, я ужаснулся. Кристаллы... Они же... Мысли путались, а паника сводила горло, и мне оставалось только продолжать читать. "Долгое время я пытался создать хоть что-нибудь стоящее, пока, отчаявшись, не решился на крайние меры: использовать изобретение Роберта, чтобы стать намного умнее. Я настроил все возможные параметры X на запредельную мощность, но не заметил, что началась перегрузка..." Схватив оставшийся кусок хлеба от своего перекуса, я увлеченно зажевал его и продолжил читать. "Не знаю, что бы со мной стало, если бы в последний момент не зашел Роберт. Он бросился на помощь, но, вытолкнув меня из поля действия устройства, сам попал под него. Отключить X было уже невозможно, и Роберт впитывал в себя десятки свойств, знаний и возможностей, пока из-за перегрузки устройство не взорвалось. Единственное, что он сказал перед тем, как исчезнуть, что мир ждёт гибель. Что это значило? Угрозу? Не знаю, как на него повлиял X, но с такими способностями он мог сделать что угодно. Единственная возможность остановить его: заново собрать X и применить на себе. Проблема в том, что схему знает сам Роберт. Я разыскивал его долгие годы, пока, наконец, не обнаружил скрытое убежище. Мне осталось только погрузить его в сон, тогда я выиграю время, чтобы получить схему X." Мозг взорвался, мысли стянулись в тугую нитку, и ни одну из них я не мог уловить. Сейчас я был не просто удивлён, а скорее шокирован. Столько возникло новых вопросов... На секунду мне показалось, что это всё, но через несколько страниц обнаружил еще немного текста: "Когда я нашел Роберта, у меня была всего одна попытка, чтобы его остановить. К счастью, я смог выбрать подходящий момент и погрузить его в глубокий сон. Если мои расчеты верны, то через Х Роберт успел получить 394 способности. Я смог разделить эти силы по отдельным клонам, чтобы нейтрализовать каждую по отдельности. К сожалению, схема Х оказалась в сознании одного из них. Тогда я решил проводить эксперименты, чтобы найти слабость каждого клона, иначе в их разум не проникнуть. Завтра первый эксперимент со смертельным газом, посмотрим, что получится." Отложив книгу, я почувствовал что-то новое. Это в сердце начали прорастать сорняки стыда. Но за что? С каждой секундой мне становилось всё хуже и хуже, и одна из мыслей, наконец-то выбравшись из тугого клубка, забила перед глазами красным неоном: "Я виноват." Но в чём? Теперь перед глазами назойливо полетели флешбеки спасения клонов и "революция", и тут до меня дошло. Я Всё Портил, А Не Исправлял. Шок сошел с меня и сменился на панику. Всё, что я делал, всё, что считал правильным и нужным, оказалось... плохим? Я мешал диктатору, нет, Тому спасти своего друга, нет, мир только ради того, чтобы выпендриться и показать себя "не таким как все." Мне стало так стыдно и противно, а сделать я уже ничего не смог. Внезапно почувствовав глаза на мокром месте, я понял, что уже минуты две рыдаю навзрыд. Я опять рыдаю? Какой же слабак. Надо было срочно успокоиться. Вдохнув и выдохнув, я протёр веки и погрузился в думу. Раз я мешал и портил всё, следовательно теперь, чтобы искупить вину, мне придётся... присоединиться к Тому? Отвращение прошлось по всему телу, но "терять было нечего", нет, "помочь было нечем." Всё ещё глотая нотки сомнения, я всё-таки решился на поступок, с которого бы впал в смеховую истерику месяц назад.

***

Дождавшись следующего дня и нового эксперимента, я перекусил и полез по вентиляции туда же, где был вчера. В голове было пусто, ведь сейчас у меня была только одна задача: "Успеть до начала." Всё бы ничего, но я опять заблудился в этих развилках. Услышав голос, я ускорился и пополз на него. Найдя выход, с грохотом выломал дверцу и приземлился на белый пол. Как я и рассчитывал, меня заметили. Камера подлетела ко мне и с некоторым удивлением спросила: - Номер Один? Я молчал, но с места не сходил. Мельком глянув на Боба, я заметил, что он в обычной одежде рядом с литрами какого-то напитка(*). Тот, в свою очередь, с нескрываемым удивлением смотрел в мою сторону. Вздохнув, я поднял книгу и повертел её перед камерой. Находящийся за нею всё понял и властно крикнул куклам: "Прекратить эксперимент." Те быстро разбежались и стали уносить банки с напитком, один из них схватил Боба и куда-то потащил. А тот всё ещё продолжал удивлённо пялиться на меня. Камера подлетела ближе, и, выждав какое-то время, диктор тихо сказал: - Пошли за мной. Я кивнул. Через некоторое время ходьбы по пустому пространству перед нами открылась дверь, и я ненароком заметил, что её можно открыть только ключ-картой. Но зачем я сейчас об этом думаю? Наверное потому что боялся... Дойдя до какой-то двери, камера остановилась, и я следом за ней. - Что тебя привело ко мне, Номер Один? - проговорил диктор. Я не мог ответить ему, так как сам ничего не знал. Помутнение разума? Похоже это было единственным оправданием. - Оу, я и забыл, что ты не умеешь разговаривать. Да, так и есть, на этом языке я говорить не умею, но всё понимаю. Стоп, как это работает? Не успев придумать ответ на свой же вопрос, я заметил, что дверь медленно начала открываться. Мне опять стало не по себе, и я мысленно твердил уже две фразы: "Нечего терять" и "Я делаю правильно." В последнее очень хотелось бы верить. Дверь наконец-то отворилась, и ко мне вышел Том. Выглядел он почти не изменившимся, хоть и был заметно старше. Единственное, чем он отличался от фотографии, так это огромным удивлением. Мне стало неловко, и я лишь протянул книгу и замер. Он всё ещё смотрел на меня во все глаза, но книгу взял. "Взамен" диктор протянул мне какое-то устройство. - Это переводчик, - сказал он, и я заметно поёжился. Ему абсолютно не подходил этот голос. Он для садистов, а не для Тома. Ну не похож Том на садиста, вообще никак. Диктор замолчал и, пытаясь подобрать слова, заметил мою странную реакцию, - Что-то не так? Я уже прицепил устройство к уху и, покопавшись на ощупь в настройках, сказал, - Everything нормально. Тот еле заметно улыбнулся и кивнул. Я вообще не очень понял, что мог значить его кивок, но предположил, что он так спрашивает цель моего визита. Собравшись с мыслями, я затараторил: - Вот прочитал я ваш дневник и выяснил, что эксперименты вы ставите в благих целях, и прошу простить меня за все причиненные мной неудобства... Диктор опять удивлённо смотрел на меня. Да, на такого своевольного, побитого жизнью революционера я сейчас был не похож, и я продолжил: - ...и взамен предлагаю заключить союз и исправить всё, чем я помешал. Я просто не знал, для чего ваши эксперименты и не думал, что исходный Боб... - Довольно, - тихо проговорил тот, и, снова улыбнувшись, сказал, - Хорошо. Я могу заключить с тобой сделку. Ты помогаешь мне решить вопрос с... - он немного запнулся и продолжил, - с Робертом, а я подарю свободу остальным клонам и тебе навсегда. - Согласен, - спешно проговорил я. Такой расклад событий был более менее удовлетворительным. - Отлично, Номер Один, ты меня радуешь. Пойдём сменим тебе одежду, и да, я видел, что ты вчера вылез из комнаты. - Но ведь я... Я нашумел? Вы видели как я стащил книгу? - Конечно видел, у меня на тебе датчик слежения. - Но зачем? - Я знал, что ты долго спокойно сидеть не будешь. Ветки вины и бутоны отчаяния давно высохли и больше не росли на моём пути, боль угасла в утреннем свете, а их место заняло что-то странное, только что зародившееся, но я предпочту думать, что это надежда на лучшее.