***
Они неторопливо идут среди деревьев небольшой рощицы, за которой их конечная остановка – здание, где укрылись члены вражеской организации. Оба молчат, каждый размышляет о своем. Причем так странно – и Дазай, и Чуя думают о том, что они будут делать после окончания задания, словно напарники наперед знают: не умрут. Их враги – возможно, но они – нет. Осаму резко останавливается. Накахара делает еще несколько шагов. Потом оборачивается, удивленно смотря на напарника. - И?... Че стоим? Скумбрия, если ты забыл, напоминаю: мы на задании, а не на прогулке, - не выдержав повисшей тишины, негромко произносит Чуя, поправляя шляпу. - Я помню,- тихо отвечает Дазай, смотря Накахаре прямо в глаза. От этого взгляда рыжий невольно ежится. - Тогда причина остановки?- его напарник начинает терять терпение. И вот как угадать, о чем думает этот горе-суицидник в данный момент? - Да так… - Осаму продолжает путь так же внезапно, как и остановился. Пожав плечами и пробормотав нечто нечленораздельное в адрес «чертовой Скумбрии», Чуя следует за ним. Через несколько минут между деревьями замелькали окна давно заброшенного здания, если так можно было выразиться об огромных дырах в стене. Дазай косо смотрит в сторону рыжей бестии. Накахара ухмыляется. Знает: скоро начнется веселье.***
Осаму резко тряхнул головой, возвращаясь в настоящее. Подошел к креслу и бесшумно опустился на него, откинувшись назад и прикрыв глаза. В квартире душно, но мужчине абсолютно не хочется вставать и идти открывать окно.***
Чуя не знал только одного: это «веселье» станет для него последним по вине его напарника. Дазай не успел остановить действие «Порчи», так как его окружила каким-то чудом выжившая группа противников. А когда Осаму наконец вырвался, было поздно. Накахара лежал среди тел поверженных врагов, крови, грязи и оторванных конечностей. Его пустые, голубые глаза смотрели в ночное небо, которое Чуя уже не мог видеть. Рот был приоткрыт, из уголка губ текла тонкая струйка крови. На бледной коже были видны знаки порчи. Шатен стоял над телом напарника и молчал. Он не кричал, не рыдал, не бился в истерике. Просто смотрел на тело Накахары, не желая признаваться даже самому себе, что глубоко в душе молится, чтобы это все было кошмаром, и Дазай вот-вот проснется в постели, в своей квартире. А рядом будет тихо сопеть Чуя, измотанный после бурно проведенной ночи.***
Дазай открыл глаза. Ничего не выражающим взглядом мужчина несколько минут прожигал дырку в потолке. Перед ним, одно за другим, всплывали различные образы, воспоминания, связанные с Чуей.***
Их первая встреча, когда оба они смотрели друг на друга настороженно, недоверчиво. И как они оглядывались друг на друга, когда их уводили. Их первая крупная ссора, которую спровоцировал Осаму. Заодно, это была их первая драка, после которой Чуя получил хороший нагоняй от Кое, а Дазай неделю провалялся в медпункте. Их первое совместное задание, где он узнал, что жизнь Накахары зависит от него и его способности. Он помнил, с каким страхом смотрел на напарника, осознав, что тот не контролирует свои действия. Их первая сигарета прямо там, на поле боя, среди трупов, внутренностей, разбросанных повсюду, крови и груды искореженного металла. Немного пухлые губы Чуи, пахнущие табачным дымом, искусанные до крови, которые с таким упоением целовал. Их первая ночь, проведенная вместе. Хриплые, но громкие стоны рыжего, его бледная кожа, на которой расцветали алые пятна засосов и следы от укусов. Немного угловатые черты, тонкие запястья, что обычно были спрятаны за тканью перчаток. Его голубые глаза, которые, казалось, светились во мраке комнаты. С какой потом нежностью Дазай перебирал огненно-рыжие пряди волос спящего напарника. Его умиротворенное выражение лица и спокойное дыхание. Их частные совместные посиделки вечером. Чуя всегда откупоривал бутылку недешевого вина, которую напарники распивали за разговорами обо всем на свете, вплоть до литературы. Накахара обожал читать. Особенно зарубежную литературу. А еще у него был довольно неплохой голос. Парень часто напевал что-то себе под нос, когда корпел над бумагами, на неизвестном Осаму французском языке. Дазай всегда в такие моменты становился еще тише, лишь бы не пропустить ни одного звука, ни одной ноты. Их последнее задание…***
Услышав какой-то шорох, Дазай несколько раз моргнул, возвращая свое сознание из пучины воспоминаний в настоящее. Обвел настороженным взглядом комнату. Этот звук точно создало что-то в его квартире. Мужчина встал с кресла и медленно, почти бесшумно, прошел в другую комнату. Не увидев ничего необычного, направился на кухню. Зайдя туда, он замер. Затем тепло улыбнулся. Возле окна стоял до боли знакомый силуэт. Он медленно обернулся. Губы Чуи растянулись в широкой, немного безумной, улыбке. -Я никуда не уйду,- Накахара не шевелил губами, но его шепот Дазай отчетливо слышал у себя в голове,- Я буду с тобой рядом до самого конца. Рыжий громко рассмеялся. Осаму вторил ему. Смех экс-мафиози безумен и очень громок. Дазай, отсмеявшись, подошел к Чуе ближе и протянул руку, стремясь хотя бы кончиками пальцев провести по щеке любимого человека. Но это, увы, не получается: пальцы прошли сквозь Накахару. Мужчина не отчаивался. Шатен знал: скоро, очень скоро он сможет коснуться бывшего напарника. Дазай прошел в спальню и сел на кровать. Чуя стоял напротив, по-прежнему широко улыбаясь. Осаму выдвинул ящик тумбочки, что стоял возле кровати и достал оттуда пистолет. Он чувствовал холод металла возле виска. Он видел голубые глаза любимого человека, его широкую***
Три года назад Накахара Чуя погиб при выполнении очередного задания. Тогда же Дазай Осаму, его напарник, сошел с ума. Нет, он не кричал, не рыдал, не рвал на себе волосы, стоя над телом Накахары. Что-то сломалось внутри него. Дазай начал часто разговаривать с невидимым собеседником, называя его Чуей, смеяться без причины и бормотать нечто бессвязное себе под нос на непонятном языке. Иногда он, вроде, вновь приходил в себя, но в такие моменты ни с кем не разговаривал, лишь молча смотрел в одну точку.***
Осаму усмехнулся. Они называют его сумасшедшим. Заставляют глотать какие-то таблетки, пытаются убедить, что Чуи уже нет. Но как его может не быть, когда вот он, прямо перед ним. Улыбается, протягивает к нему руки, смеется и зовет с собой. Они просто не хотят видеть того, что видит он. Они не хотят верить ему. Накахара недавно спросил его: -Зачем тебе вообще нужна их вера? Просто иди ко мне. Я жду тебя уже давно. И Дазай согласился. Чуя сопровождал его везде. Наблюдал за ним, смеялся, выслушивал бесконечные извинения и звал к себе. Лишь иногда исчезал, на два-три часа. Тогда Осаму молчал, думая о чем-то своем. Дожидался, когда же его любимый вернется. Но сегодня он наконец уйдет из этого мира. Наконец-то вновь сможет прикоснуться к Чуе. Наконец-то. Он сошел с ума? Возможно. Но в таком случае Дазаю нравится быть сумасшедшим. Он вновь видит Чую. Видит его голубые глаза, угловатые черты лица, его улыбку. Вновь слышит его голос, его смех. Ему есть к чему стремиться. Ведь скоро он сможет вновь прикоснуться к нему. Тишину квартиры нарушил выстрел. Скрип кровати и что-то тяжелое с глухим стуком упало на пол. Затем снова наступила тишина. На этот раз до самого утра, пока пришедшие врачи не нашли труп Дазая Осаму.