Вера в сказку

      Мэри МакДональд с детства верила в сказку. И когда, ей пришло письмо из Хогвадса, она, кажется, ничуть не удивилась, ведь все так и должно быть, не правда ли? В мире должно существовать волшебство, добрые феи и любовь. Обратную сторону – она замечать совершенно не хотела. Но ее заставили…       Это был ее двадцатый март, с всё еще не растаявшим снегом и холодным ветром, проникающим под пальто. Под стук каблучков она все дальше уходила от шумных улочек Лондона, держа в одной руке пачку газет, с шевелящимися и нет, картинками, а в другой, в кармане, волшебную палочку. В начале пути, Мэри еще озиралась по сторонам, и даже петляла дворами, но сейчас, когда разум думал лишь о теплом камине, она шла напрямик, не заботясь об осторожности. И эта была ее ошибка, в этой войне.       Лишь нервный вздох успел вырваться из ее груди, когда в очередной раз, завернув за угол, ее грубо прижали к каменной стене мужские руки. Газеты рассыпались по подворотне, утопая в грязном снегу. - Узнала? – прижимая девушку к стене своим весом, спросил Он. По телу прошел электрический ток, а глаза наливались все большим страхом. Ей не требовалось ни секунды, чтобы узнать этот голос и вспомнить круглые черты лица с темными глазами, она видела их каждую ночь. В своих ночных кошмарах. - Узнала, - довольно протянул Он. – Я вижу это…       Неожиданно, большие карие глаза заметались из стороны в сторону, а сердце ускорило удары, по-видимому, намереваясь сбежать и как можно быстрее. Замершие пальцы сжали палочку, но рука была резко выдернута из кармана, а дорогая сердцу вещь, выброшена во все тот же снег. Сердце пропустило удар. Побег провалился… - Ну что ты, - он хмыкнул и лишь сильнее навалился на девушку, обдавая горячим дыханием ее тонкую шею. – Я ведь и свою могу достать. Мери стоило усилий сдержать стон. Это было слишком больно, слишком возбуждающе, слишком противно, слишком не понятно... Это было слишком для нее. - Ты вспоминаешь нашу «беседу»? – сильнее прижимая к холодной стене ее запястья, спросил он. Мери дернулась всем телом, словно на рефлексе, от неприятных воспоминаний. - Тише, - снова похабно улыбнулся Он. – Не переживай, это не место для моих «бесед» - и отчего-то сердце девушки заныло. – Я просто хочу знать… Вспоминаешь? Вспоминает ли она, его горячие пальцы сжимающие ее шею? Его горячее дыхание? Его влажные губы? Она с силой зажмуривает глаза: Нет! Неправильно! Так нельзя! - Вспоминаешь… - вновь протягивает он и касается ее шеи. – Это хорошо… Отпуская одну руку, он достает из своего кармана маленькую карточку и вкладывает бумажку в карман ее пальто. - Приходи сегодня вечером. Мы вновь «побеседуем»…       А дальше… Она точно не помнит, но, кажется, когда так же неожиданно, как и появился, исчез Мальсибер, она съехала вниз на грязный тротуар и еще долго сидела, среди газет, шуршащих на ветру, вглядываясь в атмосферу потемневшего Лондона. Ему даже не нужно было пользоваться Империусом, он сотворил из нее куклу лишь своими глазами. От этого хотелось разорвать себя на части, оторвать все еще горячее место поцелуя от своей шеи, стереть ощущение его рук. Но у нее не получалось. Ее мысли все чаще возвращались к его губам и лежащей в кармане карточке. Она ненавидела себя еще сильнее… Мэри МакДональд верила в сказку, но теперь видела лишь другую сторону.