аффинаж - май
скрипнет калитка. стихнет молитва. вернулся б до мая - умру, обнимая.
Мир, переломанный на несколько частей, не является абсолютно идеальным, отчего на каждого нелюбимого соулмейта найдется любимый, который предпочел захлебнуться кровью, чем оставаться с нелюбимым. Женя смотрит на подругу печальными глазами, когда та нервно теребит свитер, пытается объяснить почему она уходит от своего соулмета к другому - несоулмейту: под глазами у Лены фиолетово-синие круги от боли под ребрами, а на губах абсолютно счастливая улыбка. Женя кладет руку на плечо подруги, просто потому что говорить ничего не хочется, Лена скорее всего через год умрет в ужасных муках, а Женя сделать ничего не может. Любить можно не только соулмейта; к сожалению, вселенная не любит, когда ее решения нахально отвергают. Саша для Жени идеален во всем – он хороший, терпит ее выходки и неспособность найти работу. Главное, что цветы в их легких уже несколько лет не прорастают выше положенного уровня, а поэтому дышать легче рядом друг с другом: порой даже слишком просто. По новостям говорят о возросшей смертности, люди рационально больше не мыслят, от этого и вечные сбои – ты не обязательно окажешься тем самым человеком для своего соулмейта. Мирон живет в разноцветном мире, у него чувство самосохранения убито в раннем детстве, поэтому он несколько раз чудом избегает смерти, совсем не остерегаясь последствий, которые остались шрамами на шее. Ему порой обидно, что своего соулмейта он так и не нашел, хотя сам таковым являлся для кого-то. Но жить хотелось больше, чем любить, поэтому пришлось расстаться, однако в душе после этого пустота, которая не заполняется ни сексом, ни алкоголем. - Менеджер, - Илье приходится повторить, потому что Мирон с первого раза не сразу поверил. – Нормальная идея, я считаю, ведь ты же осел. - Хороший аргумент. Не самый веский правда, - Мирон тяжело вздыхает. - А если серьезно. Ты сам организовать все не в состоянии, сто дел на один день и в итоге я сам все разгребаю. - Может тогда стоит нанять тебе помощника? – Мирон не уступает. - Не наглей, хитрая морда. - Ни в коем случае, Мамай, просто не понял сути твоего предложения. - Нанять человека, который бы организовывал твое расписание и вообще весь рабочий план скорректировал, ты сам не справляешься. Мирон упрямый. Идея хорошая, но гордость еще лучше, а значит никто ему не нужен. Илья, однако, уже пригласил несколько человек на собеседование, на что Мирон лишь монотонно похлопал и отказался от нудного выслушивания «ботаников с района», ссылаясь на то, что у них с Ваней еще дел выше крыши. Женя слегка столбенеет, когда ее кандидатуру одобряют и заключают с ней полноценный контракт. Она буквально сносит с ног мужа, когда тот приходит с работы; они отмечают новую работу Жени игристым вином и сладким тортом. У Жени хорошее предчувствие. Мирон так не думает. Он смотрит на нее стеклянными глазами, на ее вежливую улыбку, отмечает кольцо на пальце и пытается выдавить из себя хоть подобие улыбки. Получается что-то среднее, а цветы в легких довольно распускаются, не поднимая лепестков выше уровня. Мирон смотрит на Илью потерянно, и думает, что надо бы сказать ему, а потом перекидывает взгляд на счастливое лицо девушки и понимает, что он фатально потерян. В родственные души нельзя не верить. Но и вселенную благодарить за этот порядок желания нет. Мирон видит на пальце Жени обручальное кольцо и не видит шрамов на шее – она замужем за своим соулмейтом. Женя - его соулмейт. Только вот, он для нее всего лишь работодатель и не более. Ощущать свою полную расположенность к человеку, которого ни разу не видел – странно. Но приятно. Работать с ней тоже приятно. Приятно понимать, что она на одной волне с ним, и хоть Мирон никогда своего соулмейта не встречал, он понимает почему всем так по кайфу влюбляться. - Выпьешь со мной? – Мирон опирается локтем на полку рядом со столом Жени и окидывает взглядом пустой офис. - Почему нет, - отвечает Женя, закрывая ноутбук после долгого рабочего дня. – Мужу только отправлю смс, что иду пить с боссом. - Босс, - Мирон довольно улыбается. – Твой муж вообще нормально относится к тому, что я – твой босс. - В нашем мире, где все предназначены друг для друга и доверия в замужних парах больше. Он знает, что спать я с тобой не буду, - Женя хитро улыбается, - легкие не позволят. - Умно, - отмечает Мирон. Грустная правда жизни. Пьют они в баре до тех самых пор, пока их вежливо не выпроваживают на улицу. Женя сквозь призму пьяного дурмана кричит им, что они еще встретятся в суде, а Мирон пытается снять сие на видео, но получается только серия размытых фото. Они идут до дома, придерживая друг друга за плечи, осенний дождь добавляет ночному Питеру красок, только вот ни Мирон, ни Женя дождя толком не замечают. Слишком увлечены беседой о той телке из бара, которая так глазела на них и непонятно кого пыталась закадрить своим коротким черным платьем. Мирон останавливается на минуту, пытаясь определить в какой части города они находятся, но получается весьма плохо. - Мобильник, - Мирон хлопает себя по карманам, - где мой мобильник? - Я только притворяюсь, что все знаю, Мирон, - Женя опирается плечом об столб. – Местоположение твоего мобильника я не могу определить, да что там твоего, даже своего не могу определить. - Хуевый Вы менеджер, Евгения, - Мирон недовольно морщится. - Хуевый Вы петербуржец, Мирон. Вон там твой дом, умник, - Женя указывает на соседнюю многоэтажку. До его квартиры они доходят насквозь мокрые, слегка протрезвевшие, но такие же одурманенные. Женя отпирается первое время, но потом соглашается на уговоры Мирона остаться у него на ночь. Все-таки дождь, ночь и непонятные улицы города. На самом деле телефон Женя нашла, была возможность вызвать такси или позвонить Саше, чтоб заехал за ней. Но делать этого так не хотелось. Она сняла с себя и развесила мокрую одежду по квартире, а одежду Мирона закинула в стиралку. Мирон тем временем наблюдал как менеджер в его футболке щеголяла босыми ногами по квартире – как будто всю жизнь тут прожила. Женя садится на диван и пьяно улыбается Мирону. Мирон с нее глаз не сводит и двигается ближе. Он касается ее губ осторожно, словно пробует, ждет разрешения. Женя одобрительно кладет руку на его затылок и абсолютно уверенно целует Мирона. Боль в области ребер, однако, сковывает ее движения, но она старается не обращать на это внимания. Ей сейчас хорошо, а боль угаснет. Женя утром рассматривает синяки на своем теле – последствия бунта организма. Мирон пальцами проводит по отметинам, слишком знакомо, у самого такие были несколько раз. - Саша узнает теперь, - Женя не ищет сочувствия и не жалеет о прошлой ночи. - Прости. - Твои цветы, однако, меня полюбили, не стали разрывать твои легкие, - чуть улыбается девушка. - Я и сам тебя полюбил. Я сразу понял, что наконец – то нашел девушку, которая предназначена для меня. - Как жаль, - Женя поднимается с кровати, - что ты для меня не предназначен. Женя увольняется. Целует Мирона в щеку на прощание. Женя снова остается безработной. В добавок и Саша уходит спустя время. Они даже поссориться и расстаться нормально не могут. Просто улыбаются друг другу на прощание. Словно к этому давно все шло. Странно получается, со своим соулмейтом Женя все пять лет жила в черно-белом фильме, из которого вырваться ей помог человек, заставляющий цветы в ее легких стремиться вверх. Было бы легче не любить Мирона. Не возвращаться к нему весной. Не чувствовать, как внутри война медленно убивает ее. Не смотреть в его сожалеющие глаза каждый день. Как бы ей хотелось не любить его, хотелось бы оставить его в Питере и умчаться куда-нибудь в Хабаровск, больше никогда не встречать его. Но сердце предательски направляло к нему, все время отстукивая прощальную трель, скоро цветы и до него доберутся. А пока не добрались, Женя наслаждается каждой секундой рядом с ним. Мирон рассматривает шрамы на ее шее, аккуратно проводит по ним губами и прижимается лбом к её. - Ты же знаешь, что глупо из-за меня вот так страдать? - Я знаю, что глупо не страдать. Я знаю, что глупо жить в мире, где за нас все уже давно решено. Мне кажется, что сейчас, когда меня пытается убить мое же тело, я по-настоящему живу и люблю. - Ого, - Мирон целует ее в щеку. – Знаешь, а ты у меня умеешь пафосные речи задвигать, мне аж как-то не по себе стало. Женя бьет его мягкой подушкой по голове и заливается смехом. Первый приступ у нее случается ближе к зиме – ровно год прошел с их первой встречи. Она кашляет непривычно долго, отхаркивая на ладони добрую половину легких. - Уйди, Мирон! Как можно дальше! И Мирон уходит. Оставляет ее захлебываться кровью в его квартире. Он своим присутствием только усугубляет и так бедственное положение. Только, когда он ложится рядом с ней, осознание бьет в его дурную голову. Она и правда может умереть на его руках, лишь из-за его неспособности отпустить ее. И Мирон уходит. Теперь не на несколько часов. Навсегда уходит. Оставляет ей квартиру, деньги, визитную карточку Мамая, он поможет с работой, и уезжает. Не говорит правда куда. Женя, наверное, благодарна ему. Она бы не смогла отпустить его, если бы пришлось сесть напротив друг друга и выложить все начистоту. Ей тяжело дышать. Тяжело находиться в цветном фильме без главного героя своей драмы. Но и искать выход она уже устала. С ней навсегда останутся шрамы на шее. Любовь всегда оставляет после себя следы.