Я вовсе не супергерой

      Когда Питеру было не больше пяти лет, он лишился родителей. Совсем юный, совсем глупый. Тетушка с дядей вырастили его как родного сына. Он благодарен тому, что у него были действительно прекраснейшие опекуны за то время. Однако… в этой жизни не всё так гладко. Дядя Бен умер, когда Питеру только-только исполнилось одиннадцать. Питер чувствовал вину в смерти любимого человека, ведь в тот день они были вместе, а затем случилась ссора и… Этот момент никогда не сотрется из памяти маленького мальчика.       Питер старался изо всех сил. Зная, что тетя Мэй прикладывает всевозможные усилия, чтобы справиться со счетами, личной жизнью, так ещё и маленьким племянником, Питер отдавал всего себя учебе. Биология, математика, физика, химия… Он видел себя в великом будущем. Кем-то гениальным как, например, Тони Старк. Герой его детства. Герой его настоящего и будущего.       Затем случился укус. Обычная экскурсия в лаборатории, где было множество различных пауков в террариумах. Стоило ему отвлечься… Сколько же Паркеру тогда было? Тринадцать, кажется.       Спустя месяц он понял, что достоин большего. У него была сила, у него был ум. Это то, что нужно для того, чтобы помогать. Помогать остальным. Быть дружелюбным соседом-паучком. Тогда-то его и заметил Старк.       Теперь он практиковался у него. Он работал в лаборатории с утра до ночи. В свободные дни патрулировал город. Он так старался стать заметным, стать полезным, стать мстителем, что не заметил состояние своей тети.       С каждым днём ей становилось хуже. Да она и сама старалась не обращать на это внимания. Всего лишь покалывание в сердце. Всего лишь головные боли. Всего лишь слабость. И даже не заметно, как координация изменилась, а зрение стало хуже. Если бы она сказала Питеру. Если бы обратилась за помощью. Если бы, если бы.       Питеру было всего-то пятнадцать лет, когда он лишился своей семьи. Вот так просто — мама с отцом погибли в его детстве, дядя Бен был убит грабителем на его глазах, тетя Мэй умерла от инсульта в их квартире, держа в руке бутылку Хайнекена, пока по телевизору шла очередная передача «Что? Где? Когда?», ведь она не могла уснуть, пока Питер не вернется домой, а тот вновь заработался у Старка, разрабатывая новую сыворотку паутины, потому что его собственная (как бы странно это не звучало) была слабовата.       Он вернулся домой в два часа ночи, взволнованный тем, что завтра очень важный тест по биологии, а он толком не спал. Он придумывал, что бы сказать такое Мэй, чтобы она не так сильно злилась. Телевизор всё ещё был включен, свет всё ещё горел, пицца давно остыла, а остатки пива впитались в ковёр. Успел бы он её спасти, если бы пришёл раньше? Если бы, если бы…       — Мистер Старк, я не знаю, я не знаю… — Питер громко всхлипывал, пока звонок стоял на громкой связи, а сам он сжимал руку Мэй, не видя перед собой ничего. Скорая уже ехала. Но какой от неё толк.       — Держись. Я выезжаю. И… Не делай глупостей, карапуз. Я сожалею, но…       Голос Старка перекрыл громкий вой мальчика. Это был стон отчаяния. Стон боли. Ему было страшно, ему было обидно. Спектр чувств смешался, образуя неведомое сочетание. Что же ему делать, что же ему делать…       Вот так просто. Пятнадцатилетний мальчик остался совершенно один в этом огромном мире, полном злодеев и героев. Прямо сейчас сидит на полу напротив бездыханной Мэй, смотрит на её бледное лицо, такое спокойное, безэмоциональное. Было ли ей так же больно, как больно Паркеру в этот момент? В голове был рой из эмоций; каждый голос успел напомнить о себе. Здесь были и голос страха, кричащий ему о том, что же он будет делать; здесь и паранойя, напоминающая ему, что такую ситуацию он прокручивал не один раз, пока маленький ждал возвращения Мэй домой, хоть на часах и было уже одиннадцать, «ты же останешься сиротой! Будешь ждать её, а она не вернется. В дверь постучат дяди полицейские и заберут тебя в страшный приют, а ты сбежишь, когда отпросишься пописать»; и голос отчаяния, поговаривавший о том, что теперь ничто не держит его в этом мире — этаж достаточно высокий для прыжка вниз. Столько голосов и все они ничтожны. Ни один из них не хотел сказать: «хэй, Пит, всё будет нормуль, ты не парься, с кем не бывало. Выше нос, парень. Ведь это не ты оказался на полу».       А где-то на другом конце города руку Тони лишь крепче сжимал Кэп, сидевший рядом с ним в мастерской, когда раздался звонок Питера, а теперь ехавший с ним на полной скорости в Квинс. Вот так просто. Сегодня вы делаете друг другу утром кофе, размышляя о том, почему же Наташа игнорирует такие заметные ухаживания со стороны Клинта по отношению к ней. Утром — вы супергерои, спасающие планету, а вечером — ничтожные смертные люди. Люди, которые умирают в одиночестве. Вот так просто. Сегодня жив, а завтра… Что же им делать…       Похороны были ужасны. Ну, никто не говорит, что они прекрасны. Только если вы не смотрите на то, как вашего заклятого врага опускают под землю, вот тогда, вроде как, чувствуется некое превосходство. Ну, что же мы, это действительно было ужасно. Не все понимали, что здесь делают Капитан Америка и Железный человек, крепко обнимая плачущего подростка. Не все понимали, почему Кэп и Старк пришли вместе. Если уж до многих дошло то, что Питер практиковался у Тони, то Стив… Затем панихида из грустного мероприятия превратилась в повод для фотографии и кучи вопросов у величайших героев Земли.       — Я впервые вижу этих людей, — сухо сказал Питер, разглядывая толпу, пока Нэд вытирал слезы, разглядывая старое фото Мэй. — Никто из них никогда не приходил на её день рождения, представляешь? Как-то я застал её одну за маленьким кексиком с одной свечкой, почти догоревшей. Она пыталась скрывать, что ей тоскливо, но я-то видел… да, я-то видел…       — Как думаешь, она счастлива сейчас? — повернулся к Паркеру друг. Питер взглянул на Нэда и пожал плечами.       Старк не говорил никому о своих намерениях. Как только они с Кэпом приехали на квартиру Питера, Тони написал знакомой девушке, которая точно смогла бы помочь в этой ситуации. Ведь оставлять Питера одного нельзя… Она обещала прийти сегодня, но в этой толпе унылых и незнакомых людей её не было видно.       — Ну, паучок, как ты, держишься? — Старк подошёл к подросткам с бокалом вина в руке. Нэд кивнул и удалился от них в сторону Мишель, что, удивительно, стала для Питера таким же другом, как и Нэд. На Старке были солнцезащитные очки, скрывавшие то, что не спал он не первые сутки.       — Мне схватиться за стол? — монотонно спросил Питер. Тони усмехнулся и отпил из бокала. — Если серьезно… я не знаю. Ну, я знаю, что осиротел и что через денек-другой меня отправят в приют. Что теперь я вряд ли буду зависать в вашей мастерской.       Словно ожидая того момента, когда Питер скажет это, из толпы показалась высокая девушка лет двадцати восьми-тридцати. Заметив Тони, она улыбнулась и махнула ему рукой. Незнакомка была в черном костюме, а её темные волосы с парой седых прядок были собраны в высокий пучок на голове.       — Ну, привет, Старк, — улыбнулась она и обняла мужчину. — Опять пьешь?       — Если ты не заметила, то мы как бы на поминках и всё такое.       Девушка закатила глаза и посмотрела на подростка. В её глазах блистала непонятная никому вокруг надежда и любовь. При одном её появлении в комнате казалось, словно солнце как-то проникло в помещение.       — Карапуз, знакомься, это Ева, — девушка живо замахала рукой, как будто от скорости зависела теплота знакомства. — Моя старая подруга. Однажды помог ей с кое-чем, теперь она моя должница.       — Эй, Старк! — Ева сложила руки на груди. Питер подумал, что она нравится ему.       — Ладно-ладно. Всё это делается по доброй воле. Так вот, о чём это я, — Тони выхватил бокал с подноса проходившего мимо официанта и продолжил, — она хочет помочь тебе. После, кхм, смерти Мэй, ты остался без опеки…       — И она хочет меня усыновить? — налету спросил Питер. Сначала идея показалась ему бредовой, но, поразмыслив, он посчитал, что это было бы здорово. Вряд ли такая девушка напивалась бы в смерть и приводила бы домой друзей-наркоманов.       Но Ева лишь улыбнулась и, прикрыв глаза, покачала головой.       — Нет, пацан, не в этом дело. Было бы клево, если бы у меня был ребенок, но мне хватает моего несносного кота. Но у тебя есть возможность стать куда более особенным ребенком, — её лицо засияло и она посмотрела на Старка, словно спрашивая у него, может ли она сказать об этом. Тони мотнул головой, словно соглашаясь, вновь отпивая из бокала. — Тони хочет усыновить тебя.       — Всё это время ты был для меня как родной сын и…       Старк продолжал говорить речь, которая, честно говоря, давалась ему с трудом. Но зря он, что ли, всю ночь готовился?       — Это замечательная идея, Тони, — подбадривал его Стив. — Нет, не вини себя в её смерти, — шептал он, сжимая Старка в объятиях. — Ты сможешь позаботиться о нём. Мы вместе позаботимся.       Однако Питер не ожидал такой новости. Всё, что угодно — пожар, землетрясение, террористы захватили церковь, Мишель залетела от математика, у него обнаружили смертельную болезнь. Всё, что угодно, но только не факт того, что он станет преемником Старка. Приёмным сыном. Почти что сыном. Супергероя детства. Супергероя настоящего и будущего. Так ещё и мысль о том, что его вторым отцом станет Капитан Америка…, а ведь никто, кроме него и Мстителей, даже не знают об этом. Лучше бы смертельная болезнь. Ведь это проще принять. Теперь-то.       — Извините, мне что-то нехорошо, — прошептал Питер, закрывая рот рукой. Тони не закончил свою речь, потому что Питера вырвало в критическом расстоянии от его дорогих ботинок. Развернувшись к выходу, он выбежал из здания, прокручивая в голове то, что сказала Ева.       — Ему настолько противно от этого факта? — спросил Тони, смотря вслед убегающему Паркеру. Ева положила ему руку на плечо и улыбнулась.       — Это всегда тяжело, Тони. Стать частью супергеройской семьи. Я не говорю, что каждый второй живёт в семье с двумя культовыми личностями Америки, но он не первый, он не последний. Не переживай ты так. Парень просто разнервничался. Он сам даст тебе ответ на это.       Ева ушла, прихватив со стола маленький кексик и оставив Старка одного стоять с бокалом вина посреди зала, куда в скором времени прибежала уборщица.       Паркеру нужно было какое-то время, чтобы разобраться в себе. У вас бывало когда-нибудь желание напиться и принять огромное количество различных наркотиков (надышаться эфиром, задохнуться от огромного количества кокса, подавиться кислотой), лишь бы перестать думать и чувствовать, но вы презираете всё вышеперечисленное? Теперь у Питера эта мысль крутилась наряду с «сначала левая нога, затем правая, опять левая, правая», он как бы не думал об этом, но если бы не команды в мозгу, то он бы просто стоял на одном месте. К его великому сожалению он ещё маловат для такого. Что он может себе позволить? Понаблюдать за пьяными взрослыми? Найти на улице закладку? Он всегда считал, что на улице хотя бы одна закладка быть должна. Попросить купить пива? А может лучше вина? Что пьют в таких случаях — коньяк или виски? Всё так быстро кружилось в его голове, что трудно понять, с чего всё началось. Мысли об алкоголе так забили голову, что он совсем забыл о том, что пару дней назад вернулся домой и нашёл свою мертвую тётю на полу слишком поздно; провёл в больнице слишком много; плакал, упав посреди дороги на колени, слишком долго. Он совсем забыл о том, что полчаса назад незнакомка сказала ему, что мистер Старк хочет стать его опекуном. Он совсем забыл о том, что он, черт подери, прямо сейчас, в данный момент — гребанный сирота. Ни дома, ни денег на пиво, ни желания двигаться дальше. На кой-чёрт эти поминки если абсолютно всем, включая её коллег по работе, всем насрать на то, от чего она там умерла? Всем, кроме него. Кроме парня из Квинса — Питера Паркера — который мечтал стать кем-то великим, наравне с Тони Старком, а теперь он только и думал, где бы раздобыть наркотики, хотя его тётя, мать вашу, лежит прямо сейчас в гробу и Питер прямо-таки чувствует своим паучьим чутьём, как она наворачивает круги вокруг своей оси, возмущаясь тому, какой же он идиот.       Каково это — быть членом Мстителей, но не совсем? Когда твои оба родителя как бы лидеры команды, но ты сам ещё не в команде…       Питер остановился. То есть… это не было галлюцинацией? Не было выбросом воображения на почве расстройства, недосыпа и голода? Та девушка — Ева — она действительно говорила, что Тони… Мистер Старк… То есть он действительно… А не значит ли это, что он только что…       — Вот же сука! — Питер ударил себя по лбу и побежал назад к месту, где проходили поминки. Как же неловко вышло. Все его мысли были забиты самым идиотским способом решения проблем, хотя на самом деле сейчас больше всего ему нужна была семья. И если Мэй была ему родной, то Тони стал для него второй семьёй.