Полукровка

По возвращению в родные стены школы, я волоком завела греческого дурня в свою комнату и, толкнув его на диван, направилась в ванну за аптечкой. Аполлон разбил кулак просто в мясо, кровь шла не останавливаясь. По пути я пыталась что-нибудь сделать, но так ничего и не вышло. У меня не было никаких подручных средств, поэтому я лишь пришпорила Пегаса, при этом кидая в адрес Аполлона полные недовольства возгласы. Грек же молча сносил всё и, склонив голову, не смотрел на меня. Достав аптечку, я поспешила обратно и, усевшись рядом с Аполлоном, стала осматривать его исколоченную руку. Вид крови сводил меня с ума. Я чувствовала, как внутри меня что-то меняется, и меня это очень пугало. Тряхнув головой, я отправила друга в ванну и сказала ему тщательно промыть руку. Аполлон растерянно уставился на меня. Он заметил, как мои глаза заметались, и что я побледнела. Подскочив на ноги, я рванула на кухню выпить воды, чтобы успокоиться. Стакан в моей руке трясся как ненормальный, из-за чего вода разлеталась в разные стороны. Выпив немного и, поставив громко стакан на столешницу, я выдохнула и вернулась в гостиную. Парень вышел из ванны и, заметив, как я держусь за голову и бледнею на глазах, испугался. Аполлон перестал грузиться о ситуации с Афродитой и переключился на меня, так как мне было нереально плохо. Подлетев ко мне и поглядев на моё лицо, он стрелой сбегал на кухню и вернулся со стаканом воды. Приняв стакан и выпив очередную порцию воды, я завалилась на спинку дивана устремляя голову к потолку. — Ли-Ли, ты белая! Нужно позвать учителя Тота! — он хотел побежать к дверям, но я успела перехватить его руку и остановить. — Да погоди ты панику разводить, мне из-за крови стало плохо… Её вид меня, скажем так, выводит из привычного состояния… — отводя взгляд, пояснила я. — А? Что это значит? — Аполлон сел обратно рядом со мной и стал внимательно смотреть на меня. — Не бери в голову… Фух… вроде, полегчало… — голова перестала кружится, и я ощутила легкость. От вида крови у меня началось головокружение, и даже от части начало мутить. — Может, лучше всё-таки позвать учителя?… — не унимался президент студсовета. Ну что за ёлки палки?.. — Нет, не нужно! Ты лучше скажи, какого хрена ты убежал из академии и руку себе изувечил?! — заругалась я, доставая из аптечки бинты и другие нужные для первой помощи средства. Бог заёрзал и отвернулся, пряча глаза под золотыми волосами. — Я... Ну... Я просто был так зол... Отец пообещал, что Афродита будет наказана, но она по-прежнему здесь, да ещё и не ограничена в передвижении… — он помрачнел. Я слышала по голосу Бога, что он нереально разочарован в своём отце. — Аполлон, я же тебе уже сказала, мне всё равно, что будет с Афродитой, мне важнее, чтобы ты, Дионис и Аид были в порядке. Как же вы трое не понимаете, что мне плохо видеть вас грустными? Вы вините себя ни за что… Хватит, прошу тебя, не разрушай себя… — попросила я, заканчивая забинтовывать его руку и берясь за неё со всей осторожностью и нежностью. Рука парня дрожала то ли от немой истерики, которая бушевала внутри него, то ли от боли. — Но-о-о… — протянул он, поднимая на меня глаза. К ним прибывали слёзы. Меньше всего я хотела снова увидеть слёзы на этом позитивном лице. — Поверь, если Афродита снова попробует что-то сделать, я сама с ней разберусь… Миром у нас всё равно ничего не решится, я зря на это надеялась. Её подколы и оскорбления были обидными, но я всё равно пыталась найти с ней общий язык, но всякий раз была оскорблена и послана… Дружбы у нас не будет, так что придётся действовать по-другому… — склоняя голову и натянуто улыбаясь, заговорила я. Всё это время я пыталась наладить отношения, сносила всё, что она мне говорила и делала, не стерпела я лишь тогда, когда она причинила боль Локи. В тот момент я почти её ударила, но Тор меня удержал от этого действия. — Лихнис… — Бог изменил манеру обращение ко мне, и в голосе ярко выражено всколыхнулось волнение. — Я не трогала её лишь из-за того, что ты её брат, а она твоя младшая сестра. Много раз мне хотелось её ударить, признаюсь, но я ужасно боялась, что ты, Дионис и Аид разозлитесь на меня и отвернётесь, ведь она ваша семья… — это-то и не давало мне вломить Афродите по носу. Я боялась, что потеряю друзей, боялась что они обозлятся на меня, ведь как ни крути они семья. — Ли-Ли, мы бы никогда от тебя не отвернулись, с чего ты это вообще взяла? — опровергая мои внутренние мысли, обратился ко мне грек. Его лицо выражало такую же мягкость и любовь как и всегда, ничего не указывало на то, что он сердиться или как-то отрицательно думает обо мне. — Пожил бы ты мою жизнь и не спрашивал бы… — мой ответ его удивил. Тёплые руки Бога солнца обняли меня прижимая к себе. Лицо же он спрятал в моём плече и волосах. — Аполлон? — такие действия стали для меня шоком. — Я, Ди-Ди и дядя Аид очень любим тебя, Ли-Ли, и мы никогда тебя не бросим, даже не сомневайся в этом. — от слов Аполлона моё сердце дрогнуло, а в душе появилось тепло. Мне было очень приятно услышать эти слова. Уже давно я заметила за собой, что люблю каждого из ребят. Каждый стал для меня не просто другом, а родным сердцу человеком. — И я вас люблю… — ответила я, обнимая друга. Ближе к вечеру Аполлон повеселел и снова начал излучать позитив. Я радовалась этому, ведь он стал прежним. Сидя на диване в гостиной, мы разговаривали, пили чай с помороженными и просто хорошо проводили время. Скандинавы не особо любят греков, уж не знаю по каким причинам, я никогда в это не вникала, да и не хочу. Мой народ очень агрессивный, и, если так подумать, мы воевали и конфликтовали со всеми до кого дотягивались… Мне же всегда было от этого слегка не по себе. Ну живут себе люди, никого не трогают, а тут какому-то херу с горы в рогатом шлеме захотелось устроить кровавую баню и завоевать тот или иной город. И пока он не победит или не умрёт, он не уймётся. Плюс и одновременно минус викингов в том, что у них, сука, нет тормозов! Метод боя лишь один: напролом или смерть. Такие слова как «Сдаться»или «Отступить» были для викингов всё равно что в стакан вождю смачно плюнуть. Короче, либо в бой, либо вперёд и с песней в Вальхаллу, ну или в Хель, смотря как ты накосячил при жизни. Наше чаепития было прервано громким и ужасно внезапным стуком в мою входную дверь. Аполлон выронил пирожное, а я подавилась чаем и едва не уронила кружку на себя. Паническая атака на мою дверь длилась до тех пор, пока я и Аполлон не подбежали и не распахнули двери. За ней был перепуганный Такеру. — Таке-Таке, что стряслось?! — опередил меня Аполлон, выходя к японскому Богу и беря его за плечи. Такеру задыхался. Ну, неудивительно, он наверняка все четыре этажа пробежал на одном дыхании. — Б-Баль… — нормализуя дыхание, пытался выговорить Такеру, но у него не хватало дыхалки, чтобы закончить. — Баль? — Аполлон повернулся на меня, надеясь на то, что я поняла, о чём пытается сказать нам японец. И я поняла. — Что-то произошло с Бальдером?! — мне стало страшно. Аполлон тоже испугался и повернулся на Такеру обратно. Тот проглотил ком в горле и, выдохнув, наконец-то смог донести нам то, из-за чего он так бежал и едва не проломил мне дверь. — Бальдер… Он потерял сознание… Тор сказал позвать тебя… Лихнис… — он тяжело дышал. Странно, он же столько бегает, чего он так задыхается? — Скорее побежали к Баль-Балю! — вскрикнул Аполлон, рванув к лестнице. — Ты иди, а я приду с Такеру, когда он отдышится. — грек глянул на меня, после чего кивнул. — Хорошо! — Аполлон быстро устремился вниз, и лишь его шаги по лестнице отдались эхом по пустым коридорам каждого этажа. Вскоре хлопнула входная дверь, и всё стихло. — Ещё… Тор сказал какое-то странное слово… — вновь заговорил Такеру. Решив его не держать посреди коридора, я завела его к себе и усадила на диван. — Слово? Какое слово? — спросила я, протягивая другу стакан с водой. Такеру выпил воды и продолжил: — Что-то на скандинавском. Вроде как «Odeleggelse!» — стоило ему произнести это слово, как у меня пробежался мороз по коже от затылка до хвоста. — Odeleggelse! (Разрушение!) — я, Тор и Локи договорились использовать это слово, когда сила Бальдера начнёт высвобождаться. Тот факт, что он потерял внезапно сознание говорит о том, что его сила Бога Разрушения вот-вот высвободится, и всему настанет конец… — Что оно означает? — Такеру заметил, как я занервничала. Говорить ему я ничего не буду. Это не значит, что я не доверяю Такеру, просто ситуация с Бальдером не должна достичь остальных, да и ему не стоит знать. Ох, не хочу я ему врать, но у меня нет выбора… Прости меня, Таке… — Это слово означает «Беда». — складывая руки на груди, слукавила я. — Беда? Тогда почему Тор крикнул это на родном языке? — Такеру как-то по-странному прищурил глаза. — Наверное по привычке… Я сама не поняла. — японец резко поднялся и приблизился ко мне, из-за чего я попятилась и обрушилась в кресло. Хорошо, что дракон в моей комнате, а-то бы я сейчас на него рухнула. — Ты что-то скрываешь. — он не спрашивал, а утверждал. Его миндальные глаза наблюдали за мной, не отводя взгляд. — Что? — нервно выдохнула я. — Да и не только ты. Я привык, что этот рыжий себя странно ведет, но вот ты и Тор меня уже насторожили. Что происходит? — мне стало страшно от его взгляда и тона голоса. Из-за этого мне даже на миг показалось, что мы вернулись в первый день здесь, когда он ещё относился ко мне как к врагу. — Я не могу тебе пока рассказать, прости… — мне стало ужасно совестно, ведь Такеру мой друг, и врать ему я не хочу. Но и рассказать тоже не могу… Великий Один, чего же всё так тяжело?! — Ты мне не веришь? — отходя на пару шагов назад, спросил японец, хмуря брови. В миндальных глазах всплеснула обида. — Не-не-не! Ни в коем случае! Просто всё слишком сложно, мы и сами пока не уверены в том, что подозреваем. Прошу, подожди немного, мы обязательно всё вам расскажем, но только не сейчас! — я подскочила и взяла друга за плечи. Такеру болезненно воспринимает всё на тему доверия, поэтому я и поторопилась удостоверить его в том, что я ему доверяю как самой себе, и что дело далеко не в этом. Такеру дорог мне, и я не хочу его обежать. — Понял. — сухо отозвался он. — Такеру, только прошу, не обижайся на меня! Я правда хочу рассказать тебе, но пока не могу! Я пообещала Тору и Локи молчать до тех пор, пока мы не разберёмся. — смотря прямо ему в глаза, говорила я. Японский Бог заглянул прямо в мои чуть ли не плачущие от стыда глаза. После его губы растянулись в лёгкой улыбке. — Хорошо, я верю тебе, Лихнис. — улыбка сама по себе растянулась на моём лице, и я обняла маленького японца, крепко прижимая к себе. — Спасибо, Таке! — он смущённо отвернулся и тихо пробубнил себе под нос «Пожалуйста». Мы прибежали в лазарет и буквально на пороге, я ощутила что-то непонятное, словно через всё моё тело пропустили электрический разряд. Мои глаза моментально нашли лежащего в кровати Бальдера и сидящих рядом с ним Локи и Тора. Ребята тоже были здесь и они были напуганы. Они что-то обговаривали, когда мы вбежали в комнату. Я так вообще споткнулась об порог и, разумеется, шарахнулась на пол, больно ударившись коленями о мраморный пол. Такеру было хотел помочь, но я почти сразу же подскочила назад на ноги и подбежала к своим. — Не ушиблась? — спросил меня Локи, когда я подошла и встала между ним и Тором. Взгляды обоих моих земляков были прикованы к моим коленям. Что они там надеялись увидеть через штаны, я не знаю, но это выглядело забавно. — Я цела. Что с ним случилось? — парни озадаченно пожали плечами, а затем Локи выговорил: — Он внезапно потерял сознание, когда мы вышли из актового зала. — он очень сильно волновался, он был бледен и морально истощён. Глаза как серые стёкла смотрели в никуда. Тор мало чем от него отличался. — А он хорошо себя чувствовал? — возможно, что обморок вызван плохим самочувствием или переутомлением. Тор отрицательно качнул головой. — Всё было хорошо. В этом-то и странность, он стоял и резко упал. — значит, моя версия отклоняется. У меня начала гудеть голова… — А что сказал учитель Тот? — на этот вопрос мне поспешила ответить Юи. — Он сказал, что это просто обморок, и что Бальдер скоро очнётся. — лица ребят были взволнованными и опечаленными всей этой ситуацией. Мою голову начало обносить с новой силой, я взялась за голову и чуть согнулась с корпусе. Пройдя незаметно для друзей к стене и, прислонившись к ней, я вдохнула. В носу запахло кровью, а в глазах всё стало плыть. Ноги стали ватными, а всё моё тело пробило холодным потом. — Хёллстрём, что с тобой? — из ниоткуда возле меня появился Цукито. Он подловил меня прямо перед тем, как я бы камнем обрушилась на пол. Все развернулись, и я услышала, как громкий голос Юи, переполненный ужасом, пронзил комнату: — У неё кровь из глаз идёт! — все рванули ко мне. Все, кроме, судя по голосу, Аида. Он побежал на выход из комнаты с криком: — Я за Тотом! — хлопнула входная дверь. — Лихнис! — этот голос принадлежал Локи, я чувствовала его руку на своём плече и руке. Тор тоже был рядом прямо возле моей головы и вытирал чем-то мои кровавые слёзы. — Лихнис! Лихнис-сан! Ли-Ли! Красавица! — друзья звали меня, но я всё-равно очень быстро потеряла сознание.