Не то, что должно быть

      Прикосновение Аллуры ощущалось сначала скорее холодным, а никаким не приятным. Кит словно нутром чувствовал, в каком ужасном месте она только что была, и этот неприятный привкус ему определённо не нравился.              Сначала это был душащий свет.              Кит закрыл глаза, и теперь, как бы ни силился, у него не получалось их раскрыть; несмотря на это, непонятный свет всё равно маячил перед глазами: белый, ослепляющий, попадающий на сетчатку, хотя и неоткуда. Он был даже холоднее рук Аллуры, от которых Кит хотел отшатнуться, дёрнуться, но не имел и права. Белый свет продолжал всё заполонять, продолжал врываться в сознание, как в итоге всё это схлопнулось. Словно какая-то бомба внутри разорвалась, и Кит бы закричал со всей силы, но руки вмиг онемели, конечности не чувствовались, и этим телом он был больше не в силах управлять.              Отвратительное состояние. Кит даже не осознавал, что произошло; хотел двигаться — не мог; хотел плакать — не мог; хотел вдыхать воздух — даже этого не мог. Ничего не мог.              Когда спустя долгое время — Кит не мог сказать какое — глаза хоть как-то стали поддаваться, то медленно, слишком медленно для этой ситуации он стал раскрывать их. Иначе и не получалось. Кит хотел закрыть их, как только открыл достаточно, чтобы понять, что перед ним находится. Какие-то чёрные смазанные пятна расплывались, извивались из стороны в сторону и виделись только через щёлочку из глаз, которую с трудом, но Кит раскрывал. Словно язычки чёрного пламени, они заполоняли собой всё и росли, и плясали в каком-то безумном, невнятном танце.              Кит с пугающей скоростью осознавал, что это.              «— Монстры, они трогают, прикасаются».              Кит хотел сжать губы до предела и только удивился, когда это у него получилось. Боль сминаемых губ была ощутима даже в таком не совсем физическом существовании, но Кит только и продолжал на них жать — всё из-за того, что его глаза раскрылись окончательно, чтобы удалось рассмотреть место, в которое он попал.              Это, вероятно, и правда была какая-то другая форма Рифта или одно из его измерений, пронизанных квинтэссенцией и доступных для разных форм: что для физических, что для духовных, раз отсюда к ним вернулось тело Лэнса, но раз здесь могла в бестелесной форме находиться и сама Аллура с Китом. И эти твари здесь тоже были. Лэнс всё верно говорил: они отвратительны. Какая-то жижа, каша, какие-то наросты заполоняли всё это пространство, сияющее белым и не имеющее в то же время ничего. В этом пустующем пространстве монстры извивались вблизи Кита, но пока не прикасались к нему, так как его закинуло не на место их скопления. Однако эти существа были близко, и это напрягало.              Кит скривился. Определённо это входит в его личный список одних из самых отвратительных существ во вселенной, хотя видел он их немало. У здешних обитателей не было никаких ужасных зубов или вывороченных наружу внутренностей, но от неестественно изгибающейся тёмной материи исходило лишь какое-то удушающее ощущение и давление, которое сложно было побороть. Ещё звук их переплетений между собой такой шуршащий, а в какие-то моменты и гудящий, и хлюпающий, не добавлял ни в коей мере радости картине. Только ненависть. Это те существа, что хотели пожрать Дайбазаал, или, по крайней мере, существа с такой же природой.              Парень судорожно выдохнул и попробовал пошевелить остальным телом — с каким-то удивлением он в следующий миг стал наблюдать за тем, как руки поддались без особых проблем, что сейчас ему удавалось разминать их. С каким-то удивлением Кит наблюдал и за тем, что, как оказалось, он всё это время даже не лежал, а просто стоял на месте. Совсем он не ощущал тело, раз даже смог стоять всё это время и не заметить подобного. Это странное место, и из него Киту поскорее надо убираться. Вместе с Лэнсом.              Парень сделал шаг, напряжённо озираясь по сторонам. Существа и правда не замечали его и просто продолжали своё бездумное и бессмысленное существование, двигаясь из стороны в сторону хаотичным роем. Они то нависали над ним сверху, то слонялись по бокам, тянясь во все стороны и закрывая собой части видимого проблеска света. Только внизу их не было, а был тот невероятный свет и, похоже, какая-то твёрдая на ощупь поверхность. Зрение здесь размывалось, так что очертания всего словно трещали по швам, двоились в глазах и шли множеством помех, что лишь своё тело он мог видеть отчётливо. Но неважно; этот непонятный пол может его выдержать — и главное как это, так и то, что здешние обитатели не считают его за врага или какую-то угрозу. Кит уже не знал, кого ему стоит боготворить за то, что хотя бы с этим непонятно чем ему не придётся бороться; пусть он настороже, но сейчас видит, что для этих существ он нисколько не значим и не интересен.              Кит двинулся вперёд. Не хотелось прикасаться к этой заразе, так что он выбирал места для шагов осторожно, избегая хаотичных волн чёрной мари. Они извивались и по земле, и довольно быстро передвигались, потому приходилось следить, как бы ничто не приблизилось к нему. Кит не хочет проверять, что будет при соприкосновении. Он просто хочет поскорее это закончить.              Выражение на его лице с каждым шагом становилось всё более паническим — Кит банально не привык к подобному, раньше у него хотя бы был баярд, с которым он и мог уничтожить любого неприятеля. Кит готов уничтожить всё что угодно, всё, что угрожает ему и его близким, но, как сейчас, просто избегать и скользить от этого роя, он не привык. Он боялся, что будет, если притронется к этим монстрам, но в то же время стал бояться за Лэнса только сильнее.              Они к нему прикасались. Закутывали, не отпускали, выкачивали, прятали, обвивали. Если Кит сейчас так боится, то каково столько раз было ему?              Стало противно как от вида этих существ, так от мыслей о чувствах Лэнса, так на миг даже от самого себя. Кит отогнал все свои страхи и уже более твёрдым шагом направился дальше. Он прошёл, наверное, всего шагов десять, как дальше на расстоянии метра от них уже не представлялось возможности проходить. Их уплотнение увеличивалось, и липли эти наросты друг к другу всё сильнее, что продвижение стало усложняться.              Кит напрягся, когда случайно в таких усложнившихся обстоятельствах задел это существо. Лиановидная конечность резко затормозила на месте, а Кит только криво ахнул, смотря на кончик, задевший его плечо. Существо разворачивалось и словно в своей беспроглядной тьме стало взирать на Кита, замершего на месте и, кажется, забывшего как дышать, насколько он был всем этим напуган и насколько дрожь охватила всё его тело. Даже в голове не отпечаталось, что он почувствовал при прикосновении. Он был готов сражаться, или кричать, или делать что-либо, если оно решит на него напасть, но не произошло ничего. Монстр просто медленно пустился ниже и, прикасаясь и обвивая его по краю спины, направился дальше.              Не случилось драки или нападения, но от этого скользящего прикосновения по телу Кит сразу же открыл рот и стал панически вдыхать воздух в лёгкие. Он напрягся всем телом и выгнулся, как струна, когда это местами то жидкое, как желе, то сухое, как ветки, существо проходилось по его боку. Это отвратительно, но терпеть можно. Было не только какое-то противное ощущение от того, что оно неприятно на ощупь, но и другое — Киту сложно классифицировать это, но чем-то похоже на иссушающее чувство. Словно она и правда вдыхала его, высасывала, соединялась с душой, впитывала.              Отвратительно.              Кит направился дальше.              Одновременно было противно, а одновременно он был даже на подъёме. Раз эти прикосновения не несут за собой особой угрозы, он не ранен, не подвергся нападению, а жив, то всё это можно пережить. Хотя оставался открытым вопрос, могло ли это существо выкачивать этим прикосновением его душу и, если часть выкачивала, как это может в будущем сказаться. Но по крайней мере пока это не такие страшные, каких Кит боялся, последствия — не чувствовалось особой усталости, лишь нахлынувший страх стал подстёгивать его с новой силой. В любом случае дальше Кит двигался осторожно, чтобы не испытывать судьбу и не нарваться на очередное прикосновение. Дыхание становилось всё более тяжёлым, а к наростам со временем он даже привык и в шутку называл родными.              Нет. Не родными. Даже шутить над ними не удавалось. Кит их всё ещё боялся, но уже гораздо меньше.              Он не знал, как время шло в этом месте, но ему казалось, что прошло уже достаточно для того, чтобы начать волноваться. Лэнс не попадался. Никаких ни признаков Лэнса, ничего вообще, отличного от столь ужасающих видов. Кит правда был готов отчаяться, но когда увидел вдали какой-то намёк на другой цвет, в отличие от привычного тёмного и белого, то воодушевился, как никогда ранее. Даже хотелось крикнуть «Лэнс» и бежать к нему сломя голову, но он всё ещё не знал, какие ужасы могли здесь ещё встретиться, потому не решался.              Однако он верил. Верил, что это Лэнс, что он нашёл его. Давно Кит не чувствовал себя настолько счастливым, особенно учитывая всю тьму, виденную им ранее.              Чем ближе он приближался, тем сильнее видел, что это были за иные цвета: коричневые, зелёные, с жёлтыми вкрапинками.              Это он.              Сквозь рванную картинку из-за снующих здесь и там монстров Кит уже определённо видел его макушку и, скрытую за курткой, сутулую спину. Кит не понимал, почему Лэнс сидит на месте, поджав к себе, похоже, колени — было не очень понятно из-за того, что к нему сидели не лицом. Особенно Кит не понимал, почему Лэнс не двигается и позволяет обвивать себя этим монстрам: наросты плавно скользили вдоль него по плечам, проходились и по ногам, ползая по низу.              Хотелось уничтожить их всех, но Кит не мог.              Когда он приблизился достаточно, то из его горла смог вырваться хриплый вздох и последующее: «Лэнс». Кит уже тянул руку к нему, уже хотел прикоснуться, но потом всё вмиг пропало. Лэнс, заслышав чужой голос, шарахнулся и рванулся вперёд, перекручиваясь в падении; он боязно посмотрел на него, словно лишь Кит был здесь каким-то монстром, а не то тёмное, что теперь обвивало его руку и поднималось выше по плечу.              — Что ты… кто ты?!              Кит потерял дар речи на тот момент; его рука так и повисла в воздухе, пока он ошарашенно смотрел на отползающего от него Лэнса.              — Что за чертовщина, Лэнс?! Это же я, Ки…              — Ты один из них! — воскликнул Лэнс и, не давая и слова сказать, подорвался с места, чтобы рвануться сквозь кучу существ в их самую гущу, в противоположную от Кита сторону.              Кит, даже не думая, рванулся за ним, стараясь изо всех сил огибать монстров. В голове никак не укладывалось то, что он нашёл Лэнса, живого, целого, невредимого, как он тут же и ускользнул. И по какой причине? Его не узнали. Лэнс говорил, что память в такие моменты крошится, но подобного Кит банально не ожидал.              Как Киту вернуть его? Как Киту хотя бы догнать его?              Фигура всё исчезала, лавируя между существами, ставшими ему, похоже, чуть ли не своими. Они не препятствовали парню, а, чувствуя стремительное приближение, даже расступались. Кит не мог похвастаться тем же, потому что уже не успевал и они вновь смыкались в пустующее место, препятствуя проходу.              Кит терял Лэнса. Если он продолжит осторожничать с ними, то потеряет его.              — ЛЭНС!!!              Плевать на эти прикосновения. Просто плевать.              Кит вытягивает вперёд руки и, кривясь, морщась и кряхтя, пробирается через эти живые заросли. Снова последовало это иссушающее чувство, какое-то отвратительное; даже сложно понять, что оно несёт, или хоть как-то классифицировать, но, пока он может двигаться, Кит отбросил его. Сначала парень боялся, что на него накинутся как на неожиданного вторженца в своё пространство, но они просто безропотно подавались на прикосновения и позволяли раздвигать себя.              Как какие-то неживые. Как куклы. Как бездушные.              Кит не знал, что у них внутри, чем руководствуются, чем живут или почему это происходит, но не стал даже и думать; он не думал ни о чём, пока Лэнс убегал. Не думал даже о том, что теперь эти существа, отброшенные им, стали всё плотнее обвивать его, прикасаться, скользить — кто-то прошёлся по его бедру толстым наростом, кто-то с рубцами по задней стороне шеи, кто-то угловатый по талии, руке, предплечью, везде.              Кит сказал заткнуться своему страху. Он уже бежал и выставленные вперёд руки уже сильнее помогали избегать их, но всё равно монстры замедляли ему путь. Хотя постепенно теперь он догонял Лэнса. Был ближе.              — Лэнс, прошу, это я, Кит. Остановись!              — Это снова вы исчезните!              С кем можно перепутать Кита? Что за глупость?              Творящийся абсурд и ломающийся голос Лэнса настолько больно били по сознанию, что Кит чуть не свалился, запутавшись в извивающихся недолианах. Он даже подавился и попробовал перепрыгнуть через них, когда они по наитию только и стали опутывать его с новой силой. Паника усиливалась, хватка сжималась, а в глазах не то от силы сжатия, не от от гадкого ощущения зарябило, но Кит, перекрутившись, быстро избегает уплотнения вокруг тела. Он остро осознаёт, что если бы это продлилось подольше, то у него и правда могли быть серьёзные проблемы. Прогнать дрожь и восстановить дыхание ему удалось не сразу, но это ему удалось, ровно как и вновь сосредоточиться на погоне за парнем.              — Лэнс, ты пропал сегодня из своей кровати — это мог знать только я, а никто дру…              — Вот именно! Это могли знать только мы!              — Что? Где логика?! — выплюнул Кит и, рванув ещё одну лиану, побежал дальше. Кажется, она хлюпнула с противным звуком. Киту показалось, что он мог её сломать, на что в ответ она сейчас может пожелать убить его, но перекинутый назад взгляд дал ему понять, что ей было плевать даже на свою боль, если она вообще чувствовала её.              Никакой логике не поддавалось это место, хотя будто бы в этом космосе ей когда-нибудь что-то поддавалось. В любом случае Киту нет смысла с этого всего грустить; они и Лэнс и так нахлебались всякого дерьма, так что спасибо, что происходящее не ухудшилось и того более и на них не нападали. Теперь весь мозг Кита был погружён в мысли, как догнать Лэнса и не свалиться на землю от усталости, которую теперь, увы, он слишком отчётливо стал ощущать. Конечности с каждым движением, каждой секундой проведённого здесь времени или с каждым прикосновением существ — он уже не был уверен — всё с большим трудом подчинялись его воле, зато с гораздо меньшим немели. Настолько, что мысль свалиться и уснуть здесь становилась всё более заманчивой, однако не в его смену. Это бессилие подсказывает ему лишь о том, что находиться здесь дольше, опасно. Это место не для людей.              Кит только и сделал, что ускорился.              — Логика именно здесь и есть, лалалалалала, ай, лала, уйди!              Кит не понял вообще ничего из того, что пытался сказать Лэнс: это был безумный набор букв какого-то умалишённого. Похоже, Лэнс не привык к нахождению здесь посторонних, так что Кит и будет с ним разговаривать, чтобы отвлечь хоть как-то и вывести из себя.              — Лэнс, Аллура беспокоится, все волнуются, мы должны вернуться!              — Чтобы ты снова сделал что и всегда никогда!              Лэнс всегда был таким безумцем? Кит понимает, что это ужасное место, но не знает, в каком нужно быть состоянии, чтобы бормотать такую бессвязную чушь. Это значило лишь то, что Лэнс и правда был на грани. Кит, рвясь вперёд, только закусил губу и попробовал зацепиться за хоть какую-то мысль в его речи, чтобы попробовать продолжать говорить с ним хоть о чём-либо.              — Что? Что я всегда делал?              — Заставлял верить и убивал эту веру! Я ненавижу тебя!              — Но я… хочу заставлять тебя верить!              — А мне это надоело, я просто хочу, чтобы всё это исчезло! Я хочу быть од...              Киту не послышался этот отчаянный вопль и всхлип — Лэнс начинал плакать от этого всего непонятно что, и от такой мысли было больно. Между ними оставалось всего пару метров, и Кит уже не думает, а мощным рывком отталкивается от земли и летит в его сторону. Он обхватывает, цепляется руками за его ноги, они путаются, Лэнс путается в наростах, Кит тоже, и всей этой безумной кучей они падают вниз.              — Отпусти, отпусти, отпусти! — воет Лэнс истошным воплем.              Он уже ревёт, визжит, словно Когане и правда здесь самый страшный монстр. Кит никогда не слышал, чтобы Лэнс так орал, чтобы брыкался изо всех сил, чтобы молил своим плачем. Но Кит не может его отпустить.              — Лэнс, это я, это я, это я…              — Хватит, прошу, прошу… — Лэнс брыкается и ёрзает, желая причинить как можно больше дискомфорта парню, цепляющемуся руками за его бёдра.              Обездвиживать Лэнса всё сложнее, но Кит не позволит ему выбраться, так что лезет выше, чтобы не позволить ему дрыгаться корпусом и бить кулаками. Какие-то сдавленные между их телами наросты всё ещё извиваются дикими движениями, а какие-то, чувствуя их возню, наоборот пытаются поскорее убраться от них. Совсем что-то они временами даже не монстры, а пугливые создания — или это не травмированная никакими смертями душа Кита на некоторых из них так влияет?              — Я просто хочу остаться од…              — Ты не хочешь оставаться один, — прошептал Кит и, заломав руки наверх, навис над ним. Глаза Лэнса панически расширились, и даже хныкать он перестал, насколько испугался того, что отступать некуда и он в ловушке. — Ты не хочешь, Лэнс, — проговорил Когане вполголоса, перехватывая одной рукой его запястья, припечатывая их к земле, а вторую опуская к шее.              Лэнс дёрнулся и попытался отстраниться от чужой руки, обхватывающей его под подбородком, но в итоге только сильно ударился щекой о поверхность под собой. От этого движения последняя зажатая между ними тёмная конечность ретировалась от них; теперь оставшиеся существа так и продолжали извиваться где-то на периферии, периодически проскальзывая по спине, бокам и ногам. Это уже было привычно, пусть и неприятно, но даже все мысли об этом вытеснялись одним лишь Лэнсом.              Кит прикрыл глаза и, когда открыл, сказал лишь: «Лэнс». Мягко, трепетно, настолько, насколько мог нежно. Его даже самого испугало то, насколько тёплым оказался его голос. Кит не ожидал, что он может иметь такие интонации, но он имел и сейчас такие они были по отношению именно к Лэнсу. Кажется, самого Лэнса это напугало и потрясло; Кит не может как-то классифицировать гамму чувств, промелькнувшую на лице парня, всего лишь заслышавшего своё имя, в которое старались вложить как можно больше силы. Лэнс даже немного успокаивается и уже посерьёзневшим, но всё равно испуганным взглядом смотрит на Кита. Чтобы смотреть на него обоими глазами, даже лицо он поворачивает, отрывая щёку от земли, так, что она снова соприкасается с рукой Кита.              — Спасибо.              — Ты не…              — Это я, Лэнс. Замолчи и просто поверь мне.              — Ты просто…              — И ты сам просил меня не бросать тебя одного. Я и не бросаю, Лэнс. Я нашёл тебя здесь среди всего этого, понимаешь?              Лэнс просто ничего не ответил.              — Всё хорошо, Лэнс, просто позволь Аллуре нас вернуть. Мы должны убраться отсюда, не это наш мир. Давай, ты не настолько погряз во всём этом, ты должен понимать, что там Аллура что-нибудь сможет сделать с тобой, чтобы всё было в порядке, мы долж...              — Какого чёрта, ты не можешь произносить такие слова, — Лэнс криво усмехнулся.              — А какие я тогда могу?              — Что никто меня не спасёт.              От безжизненного голоса Лэнса, от вмиг ставших пустыми глаз внутри Кита что-то болезненно сжалось. Он был не уверен, за кого Лэнс принимал его, но, похоже, уже догадывался. От этого стало только больнее.              Кит не милый, не заботливый, не любит все эти нежности, это не для него, он не хотел обо всём этом думать. Это не его, но сейчас всё это словно само собой приходило к нему: эти слова, мягкий голос, переживания за Лэнса. Кит всё равно пытался, даже когда думал, что не умел, ведь хотелось его успокоить хоть как-то, даже не просто потому, чтобы вытащить, а потому что просто хотелось. В любом случае Киту нужно заставить его поверить, что бы ему сейчас ни виделось и как бы этот мир уже ни захватил его разум.              — Но, Лэнс, — прошептал Кит, мягко поглаживая большим пальцем скулу. — Я рядом, — рука опускалась всё ниже к его губам, плавно надавливая на них. Как губы с лёгкостью раскрывались под движением, так и глаза Лэнса распахивались на этих словах. — Я обещал, что не брошу тебя. Я и не брошу. И я тебя спасу.              Взгляд Лэнса дрогнул, что-то в нём надломилось, ледяная корка испуга пошатнулась, но не спала окончательно. Именно тогда Кит решается на то, на что никогда бы не решился ни в какой иной ситуации. Он просто тянется вниз, прикрывает глаза и прикасается к его губам своими. Кит не хочет смотреть на реакцию Лэнса, на его пустующие глаза и на то, что он ничего не почувствует даже от поцелуя — он просто хочет сделать это, поступить именно так, поцеловать, дотянуться хоть как-то. Кит и пытается.              Поцелуй какой-то невнятный, с привкусом катившихся по щекам Лэнса слёз и совсем без какого-либо ответа с той стороны. Кит просто задерживается на чужих губах дольше положенного, просто жмётся и, кажется, сам уже предательски шмыгает. Он боится, что Лэнса не удастся вернуть. Они слишком долго не понимали, что происходит, и Кит молится, чтобы не стало слишком поздно.              Когда Когане отстраняется, он готов ко всему: что Лэнс ударит его, закричит или, наоборот, никак не изменится в лице. Не ожидал Кит того, что Лэнс в тот момент вновь начнёт светиться белым. Совсем-совсем слегка, еле различимо, но он вновь начинал сиять этим белым светом, как при последнем исчезновении. С глаз с новой силой стали скатываться слёзы, и в контрасте с его невыразительным сейчас лицом это выглядело в каком-то роде странно. Удивительно.              Кит просто смотрел на его лицо и нежно стирал капли с одной щеки. Оно было красивым; в такой момент спокойное, ранимое, хрупкое, оно выглядело и правда красивым. Кит знает, что так думать неправильно и глупо, но даже слёзы не портили Лэнса, даже с ними он был красивым.              Как сложно было признаться себе и в этом.              Лэнс дёргает руками, вяло пытается вырваться, и Кит позволяет ему высвободиться из хватки; он уже понимал, что они возвращаются. Парень видел, как и от его руки шёл свет, а значит, Аллура наконец-то получила возможность их вытащить. На удивление даже существ не сильно этот свет отпугивает, они с каким-то интересом огибают тела парней, уже переставших возиться. Но теперь не то чтобы как-то может беспокоить их шипение и высасывание сил — они скоро от них избавятся. И всё же не совсем Кит мог разобраться в их с Лэнсом передаче энергии; пусть должно быть всё не так, но, может, как-то они и помогали ему держаться.              Кит отворачиваться от наблюдения за наростами, и в тот момент видит, как Лэнс тянет руки к нему, всё не сводя внимательного взгляда и кладя ладони на щёки. Кит легко усмехается, когда Лэнс подтягивается выше и следующие слова с неверящим взглядом выдыхает ему прямо в губы.              — Но ты же не можешь... ты же не ты.              — Но это я, Лэнс, — шепчет Кит, обхватывая рукой чужое запястье, и с прикрытыми на миг глазами прижимается, льнётся к ласкающему и тёплому прикосновению на щеке. — Это я.              Он не успевает ничего больше ни увидеть, ни сказать. Кажется, Лэнс всё ещё говорил что-то, пытался, но все звуки из этого мира словно выкачали. Они пропадали. Всё пропадало: как Лэнс, так и сам Кит.              Свет затопил всё, и очертания Лэнса размывались под силой множества тёмных пятен по бокам, но Кит всё равно смотрел лишь на парня, в последний миг даже, кажется, сумевшего искренне улыбнуться ему.