Жертва

Барт почти задыхается. Дергается, хотя не может ничего поделать и вырваться, ведь руки и ноги связанны, а сам он лежит на постели. Пока что Инерция лишь играется, с ненавистью смотря в глаза Импульса, который все еще улыбается. Сломать руку легко, и тишину прерывает щелчок, а затем и сдавленный болезненный стон младшего Флэша. Его рот не заткнули, но он не говорит и сопротивляется лишь потому, что лежит в неудобной позе. Ему это наоборот нравится. Тоддеус видит это по глазам Барта и ему отвратительно, и вместе с тем интересно, будет ли он улыбаться все так же, если в него засунуть нож? Руки трясутся, и очень хочется убивать, резать эту тонкую нежную кожу под пальцами, на которой очень легко остаются синяки. Но парень держится, смотря в лицо того, кто был для него исходным материалом. Тихо гремят инструменты, заранее подготовленные Твейном. Пять ножей разных размеров, положенных в ряд на столик. И мокрая тряпочка рядом с Бартом, чтобы стирать с него кровь. Он сам на это согласился, поэтому и не дергался. Кто бы мог подумать, что Барт на самом деле был мазохистом? Он любил Инерцию, поэтому терпел все, даже наслаждался тем, как ему делают больно за каждое лишнее слово, движение, улыбку, провоцируя специально. Правда парень не очень радовался тому, какой Тод холодный и хмурый, сосредоточенный. В его глазах не было ни единой искры ответных чувств, хотя именно он все это и начал. Но Импульс ценил каждое прикосновение, даже если его больно били об косяк, насиловали, мучительно сжимая пальцами отверстие на члене, чтобы тот не смог кончить, изводя темноволосого, обжигая его шею горячим дыханием, прикусывая кожу на плече до крови. От таких мыслей и пикантных подробностей, что всплыли в голове Твейна, парень чаще задышал, злостно усмехаясь, беря со стола первый нож. Сначала Инерция аккуратно проводит лезвием по боку Импульса, надрезая кожу, а потом вгоняет куда-то между ребрами. Нож входит плавно, словно в масло, а Барт почти кричит, открывая губы в болезненных стонах, жмурясь, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Чтобы спидстер не плакал, Тод смачно ударяет того по щеке. - Слабак. Ненавижу тебя. Ты сам просил, так что терпи, - шепотом говорит Инерция, и Импульс замолкает, всхлипывая и шумно выдыхая, когда Тоддеус дергает ножом. - Вот, хороший мальчик. Барт бледнеет на глазах, стоит Инерции вытащить из него нож, как спидстер замечает огромное кровавое пятно на постели. Главное, чтобы этот слабак не умер от потери крови - так думает светловолосый, убирая окровавленное оружие обратно на тумбу. Импульс теряет сознание, отчего Тоддеус со злости смыкает на его шее свои руки, стараясь убить, покончить со всем этим. Избавиться от ужасных чувств, которые творятся в его душе. Но не может, как и всегда, он не может убить Барта, с ужасом в глазах хлопая по его щеке, стараясь уловить дыхание Аллена. Понимая, что наделал, и вместе с тем еще сильнее злясь от того, что Импульс тут умирает, а сам он еще не наигрался. Остается лишь быстро сбегать за аптечкой, скидывая ножи со стола, не заботясь о том, что его руки сами в ранах. Он не садист, ему не нравится мучать, когда Барт не сопротивляется, улыбаясь, выглядя так отвратительно, ужасно, по-детски, беспомощно, что хочется убить. Но вместе с тем Твейн не может противоречить сам себе, своему желанию крови, своей темной натуре. И лишь что-то его останавливает. С самой первой их встречи. *** Наутро в комнате пахнет спиртом, не смотря на то, что окно открыто на всю. Именно от прохлады Барт и просыпается. Бок мучительно болит и он вспоминает все то, что произошло вчера. Он сам согласился, сам просил его мучать, обещая, что не умрет. И не умер. Губ парня касается улыбка. Слабая, очень слабая. Как может человек улыбаться после такого? Импульс не знает, но он просто делает это по привычке. Твейн лежит рядом, хмуро смотря в лицо Импульса. Кажется, он совсем не спит, никогда Барт не видел его спящим. Но Твейн волновался за свою жертву и это видно по глазам. Благо, регенерация спидстера дает темноволосому парню какие-то шансы выжить с ним под одной крышей. Что их свело? Почему именно их судьба заставила быть вместе? Почему однажды злые враги сошлись в битве, но Барт был пощажен? Почему Инерция вновь не смог его убить? Он и сам не знал. А потом, после пары секунд взгляда в такие ненавистные глаза, он уже целовал чужие губы. Инерция любил Барта, давно уже любил, и ненавидел и себя и его за эти чувства. Барту нравился Твейн, пусть он и был злодеем, его злобным клоном. Пусть он даже может убить его на следующей неделе. - Ты обещал не умирать, - тихо нарушает тишину голос Тоддеуса, полный презрения. - Но ведь я жив, - спокойно отвечает Барт, смотря в потолок. Барт дрожит от холода, лежа под одеялом и Тод жалеет его, придвигаясь ближе, чтобы обнять. Лицо все-такое же презрительное, губы сомкнуты в одну полоску, да и сам он очень холодный. И не только поведением, но и температурой тела. Импульс не может согреться, почти с ужасом смотря на такое родное и безразличное лицо. Пусть он и не знал, что Инерция сидел с ним всю ночь, держа за руку и молясь, чтобы Импульс не погиб, ведь везти его было некуда, а сам блондин едва ли мог оказать должную помощь. - Не смей меня больше так пугать, - спустя пару минут произносит Тод, прижимая Импульса поближе к себе. - Я не умру, клянусь, - с улыбкой отвечает Барт. Холод и страх отступают, а чужие объятия, наконец, начинают согревать.