Ю Чжанцзин не такой. Он не тот тип людей, которые терпят издевательства. Он не тот человек, которого
кидают на свиданиях (по большей части потому, что он не ходит на них). Та ситуация, в которой он себя обнаруживает, неважно
какая она, не для него.
Но он также взрослый. Да.
Прежде чем снова взбеситься Чжанцзин отправляет еще одно сообщение парню, который должен был прийти на свидание, какому-то придурку Бэй Хунлиню, отказываясь смотреть на предыдущие проигнорированные сообщения, которые он отправил несколько часов назад.
Вы: Ты не придешь, да?
Джанцзин ждет еще две минуты, прежде чем сделать еще один глоток своего напитка. Его охватывает безразличие, и он решает, что ему все равно.
Вы: придурок. надеюсь, ты задохнешься!
Ему все равно. Джанцзин тяжело вдзыхает и медленно считает в голове, сжимая кулаки, пока на его ладонях не остаются следы от ногтей. Алкоголь затуманивает сознание, притупляя его здравый рассудок, но да. Джанцзиню все равно. Он сглатывает слезы и старается перестать думать о ситуации, в которую он попал, потому что он видел много случаев, когда люди действовали сгоряча, а потом жалели об этом. Отдаленность — это хорошо. Отдаленность имеет смысл.
Джанцзин облегченно выдыхает, как только представляет себя в своей гостиной на диване, возящимся со старым караоке, которое никогда не работает нормально, но притворяется, что делает это все равно. Он представляет, как поет самые высокие ноты Let The World be Destroyed, а не сидит здесь в одиночестве, пока его пальцы злобно отстукивают по барной стойке, в то время как Бэй Хунлинь, который даже не потрудился
отправить ему сообщение, имеет наглость не прийти, когда он должен был быть здесь еще 3 часа назад. Он надеется, что Бэй Хунлинь закончит где-нибудь далеко-далеко в яме или где-нибудь еще, в любом случае, это должен был быть
Джанцзин, кто —
— Хей, — слышит Джанцзин и быстро поднимает голову вверх, когда чья-то рука мягко опускается ему на плечо. Она теплая, но его нельзя раздражать еще больше. Он ничего не способен делать сейчас, кроме как пойти домой и кипеть от злости.
— Что? — говорит Чжанцзин чуть более резко, чем он бы хотел, но он
зол и его только что
кинули, поэтому он никогда и не соглашался на свидания в этом ебаном
Тиндере и — о.
О. Подождите. Этот незнакомец горяч. Джанцзиню нужно немного времени.
— Я понимаю, что ты сейчас в ярости, но ты мог бы быть чуть более добрым к столу, — говорит мистер Привлекательность и либо пропускает, либо не замечает внезапное молчание Джанцзиня, когда указывает на его руки. Когда Джанцзин переводит взгляд на стол, то понимает, что он бессознательно царапал его. Его ногти оставили маленькие царапины и сколы краски, разбросанные вокруг. Упс.
Джанцзин почувствовал, как горят его уши, и отвернулся. Конечно же, этот парень не подошел к нему, чтобы завести дружеский разговор. Он просто здесь для того, чтобы указать на ущерб, причиненный Джанцзинем, потому что закон Мерфи реален. Все, что может пойти не так, пойдет не так. Дурацкий Бэй Хунлинь с его дурацким красивым профилем в Тиндере начал цепочку несчастливых событий, которые, к сожалению, Джанцзин должен как-то пережить. Но кто этот парень, чтобы делать его жизнь еще хуже? Джанцзин никогда прежде его не видел. Кроме того, стол никогда не делал ничего хорошего для него, так почему он должен воздерживаться от царапин. Не похоже, что этот парень имеет право что-либо говорить. Это дело Джанцзиня и стола, и только их.
— Я тебя даже не знаю, — сказал Джанцзин, тщательно обдумав свой ответ.
Незнакомец улыбнулся ему, и Джанцзин на самом деле сглотнул. Честно, закон Мерфи может умереть в муках. Парень не знает, что он сделал не так, чтобы заслужить такое: встретить прекрасного незнакомца, который подошел к нему не ради знакомства, сразу после того, как его кинули. Он делает еще один глоток своего напитка, немного вздрагивая, когда он пробирается ему в горло. Без зазрения совести он оглядывает незнакомца с головы до ног, потому что по какой-то причине это единственная вещь, на которой его запутанный мозг может сосредоточиться прямо сейчас.
Он замечает, как его волосы неопрятно уложены. Они немного взъерошены, Джанцзин обычно так не делает, но когда незнакомец улыбается, то у него на лице появляются две симметричные ямочки прямо рядом с его пухлыми губами.
Мило, подумал Джанцзин. Глаза незнакомца все еще смотрят на него, и улыбка наконец-то доходит до его глаз.
— Нет, — отвечает он, — но мы можем это исправить.
Джанцзиню потребовалось время, чтобы вспомнить, что он сказал ему изначально, но, когда он вспоминает…
черт. Джанцзин не успевает взять себя в руки, прежде, чем его рот открывается в шоке.
— Черт, — отвечает Джанцзин, потому что это самый лучший подкат, который он когда-либо слышал в свою сторону.
Он действительно никогда раньше такого не испытывал, подкат от кого-то, кто дразнит его. Незнакомец продолжает улыбаться ему, очевидно, радостный своему успеху, и Джанцзин ловит себя на мысли о том, что он мог бы получше уложить свои волосы. Возможно, завить их, чтобы он не чувствовал себя таким уродливым и скучным рядом с ним. А он ненавидит чувствовать себя неуверенно.
— Давай возьмем тебе выпить что-нибудь получше. Твое пиво на вкус просто отвратительно, — сказал ему парень и подмигнул.
Так, подождите. Джанцзин почувствовал внезапный прилив злости. Этот напиток был вместе с ним с самого начала, до того момента, как Джанцзин понял, что его кинули, и до сих пор, в то время, как над ним начал издеваться незнакомец. Это его
друг. Они
связаны.
— Мне не нравится, как ты критикуешь мой напиток, — пробормотал он в ответ, оборачивая руку вокруг стакана.
Однако его напиток вскоре был отодвинут в сторону новой рюмкой, короткой и широкой с мини айсбергом в центре. Жидкость, которая наполняла его на три четверти, была красивого янтарного цвета. Джанцзин грустно сравнил ее красоту с простотой его старого напитка. Рядом с его новой рюмкой он выглядел уныло в стакане, заляпанном отпечатками пальцев Джанцзиня, и абсолютно точно разбавлено. Джанцзин чувствует себя также, но все равно пьет новый. Он принимает свою слабохарактерность и извинятся за предательство.
Напиток прожигает его горло, но Джанцзин не слишком против, потому что он согревает его изнутри. Он с сожалением смотрит, как его старый стакан уносят.
Незнакомец представляет себя как Линь Янцзюнь, прекрасное имя для такого прекрасного лица. Джанцзин понимает, что сказал вторую часть вслух, потому что Янцзюнь смеется и дарит ему еще одну улыбку. Джанцзин не может сказать из-за алкоголя или из-за теплого выражения лица Янцзюня его щеки начинают гореть, а в его животе летать бабочки, но он не придает этому значения, когда говорит свое имя, и Янцзюнь снова усмехается. Он был бы не против привыкнуть к этому ощущению.
— Ю Джанцзин, ха. Значит, я могу рассчитывать на развитие этих отношений?
Джанцзин неожиданно для себя начинает смеятся, прикрываясь рукой. Его имя, Ю Джанцзин, хоть и пишется иначе, но звучит также как и слово «совершенствоваться». Он находит забавным то, как быстро Янцзюнь использует этот факт. На самом деле, ему интересно почему он так много дразнит его. В действительности Джанцзин не такой уж и интересный.
— Конечно, — Джанцзин тянет, как только успокаивается, — но только если купишь мне немного еды.
Даже если Янцзюнь просто игрался с ним, по крайней мере сейчас, он мог получить от этого для себя какую-то выгоду.
— Считай, уже сделано, — Янцзюнь позвал официанта и попросил тарелку жареной курицы. Официант оказался обаятельным, с мальчишеской улыбкой и плотно уложенными за уши волосами. Джанцзин думает о том, как он и Янцзюнь хорошо смотрятся вместе и смутно думает о том, почему Янцзюнь не флиртует с официантом вместо него. Потом он вспоминает, что официант на работе и чувствует себя очень тупым.
Он и Янцзюнь продолжают разговаривать ни о чем и обо всем. Джанцзин упоминает о том, что он работает в развлекательной сфере, и иногда выступает в маленьких ресторанах или вечеринках.
— Подожди! Ты обязан спеть как-нибудь и для меня, — и Джанцзин обещает, не будучи уверенным в том, что они еще когда-нибудь встретятся, потому что по какой-то причине он чувствует желание показать себя Янцзюню. А еще то, как смотрит на него Янцзюнь, не оставляет место для ответа «нет».
В своем туманном, полупьяном состоянии Джанцзин потерял счет времени, но еду приносят очень быстро после этого.
Чуть позже Джанцзин узнает, что Янцзюнь тоже работает в развлекательной индустрии, но как модель (иногда как актер). Джанцзин почти роняет кусок курицы в восторге —
вообще-то да, он роняет курицу, потому что начинает подбирать ее обратно.
— Ваау, неудивительно, что тебя такое красивое… — Джанцзин замирает. Красивое что? Красивые брови, да, но Джанцзин понимает, что он хочет упомянуть его улыбку и ямочки, ну и конечно
голос. Также тот факт, то его черты лица очень острые. Это почти захватывает дух.
Джанцзин понимает, пока задумчиво жует кусок курицы, что он не может определиться. Он очень медленно и проницательно смотрит на Янцзюня, но не может решить что, кроме как
всего, так что он решает остановиться на этом.
— … все, — говорит Джанцзин, отслеживая черты лица Янцзюня вилкой с куском курицы.
х х х
Янцзюнь, как выясняется, действительно чертовски смешной. Где-то посреди их разговора Янцзюнь начинает рассказывать ему холодные шутки, и Джанцзин не может перестать смеяться.
Самая последняя — я не пьян, я просто опьянен тобой — доводит Джанцзиня
до слез, потому что во-первых он на 99% уверен, что Янцзюнь
пьян, во-вторых, с чего бы Янцзюнь был увлечен им. Джанцзин просто теряется.
Где-то между его третьей и четвертой рюмкой, когда их смех затихает и приводит к икоте и красным щекам, Янцзюнь решает, что пора заканчивать.
— Я поймаю тебе такси, — предлагает он, как только помогает Джанцзиню встать со стула.
Джанцзин почти отвечает ему, когда его нога сталкивается с ножкой стула и он чуть не падает. Удар его тела о что-то теплое заставляет его вздохнуть, и когда он смотрит вверх, то видит перед собой усмехающегося Янцзюня. Джанцзин чувствует, как его щеки становятся еще краснее и двигается, чтобы отойти подальше, но Янцзюнь притягивает его к себе за талию.
— Эй, — мягко говорит он. Успокаивающе. — Давай сходим на еще одно свидание? Сегодня было весело.
Джанцзин чувствует, как просто позволяет себе плыть по течению, слова «да, давай» уже на кончике его языка, когда он понимает, что сказал Янцзюнь. Свидание? Он обдумывает слово снова и снова, пытаясь понять, могло ли это значить «поиграться с парнем, которого только что кинули», но его мозг становится довольно медлительным от их близости, так что он просто сдается.
— Свидание? — спрашивает он, вопросительно глядя на Янцзюня. — Янцзюнь… Ты флиртовал со мной?
Джанцзин чувствует, как его сердцебиение учащается, когда он смотрит на то, как Янцзюнь запрокидывает голову и смеется сильнее, чем кто-либо за всю его жизнь. Джанцзин остается при своем старом мнении. Янцзюнь абсолютно точно пьян. Как кто-то может смеяться так сильно?
— Джанцзин, — говорит он (вытирая слезы?), когда наконец-то успокаивается. — Ты действительно чертовски милый.
— Спасибо? — отвечает Джанцзин, до сих пор ничего не понимая. Да или нет? Это пик его унижения? — Так ты?
Янцзюнь в очередной раз
улыбается ему, и Джанцзин тает, но в то же время он просто хочет знать ответ.
— Было больно?
Джанцзин не сдерживает себя, закатывая глаза.
— Если ты спросишь про то, как я упал с неба, я ударю тебя.
— Когда твой парень кинул тебя? Потому что я тут, чтобы поднять тебя, — Янцзюнь лишь усмехается в ответ.
Вау, этот парень. Джанцзин смеется, и затем его пробирает, потому что он просто не может
остановиться. Это худший подкат, который Джанцзин когда-либо слышал, что говорит о многом, так как он вполне уверен в том, что каждая фраза, сказанная Янцзюнем в этот день, находится в этом списке. Но эта, эта находится в его вершине.
Посреди неконтролируемого смеха Джанцзиня, Янцзюнь умудряется как-то обернуть свою руку вокруг Джанцзиня без ведома последнего. Когда смех Джанцзиня наконец-то утихает, он находит себя на очень близком расстоянии от лица Янцзюня. Во взгляде последнего он смутно находит что-то мягкое, но при этом что-то темное. Почти голодное.
Это то выражение, почти что голодное, которое заставляет Джанцзиня занервничать. Прежде чем он понимает это, его рот начинает открываться без его ведома и он начинает бормотать:
— Подожди, Янцзюнь. Линь Янцзюнь, — он поднимает глаза наверх и натыкается своим языком на его губы. По какой-то причине взгляд Янцзюня усиливается после этого, и Джанцзин опускает свой взгляд вниз. — Я только планировал сходить на свидание с тем парнем из Тиндера, возможно, пойти на второе, но это все. Я не планировал… ну знаешь,
это с ним. Я думаю, еще слишком рано для этого на первом свидании — о! Это не
плохо, если ты так делаешь, я имею в виду, я полностью тебя поддерживаю… если это твое…
Вау, Джанцзин говорит слишком много, но по крайней мере взгляд Янцзюня становится немного мягче. И все равно это слишком для Джанцзиня. Он бьет себя по губам своей рукой, чтобы заткнуть себя, и ждет, когда заговорит Янцзюнь. Кто-то должен лишить его права открывать рот. К черту свободу слова, Джанцзиню не стоит ее иметь.
Янцзюнь снова смеется, его теплое дыхание щекочет щеку Джанцзиня.
— Я всего лишь собирался тебя поцеловать, — говорит он, и Джанцзин сглатывает, когда Янцзюнь смотрит на его губы. Его голос становится ниже, посылая по коже Джанцзиня мурашки. — Ты не против?
— Д-да! Поцелуй. Поцелуи — это нормально, — глаза Джанцзиня становятся больше, когда он начинает заикаться.
Янцзюнь немного отстраняется так, что они смотрят друг на друга, голова Джанцзиня немного наклонена в его руках.
— Так… — начинает Джанцзин, но затем Янцзюнь наклоняется и прижимается к его губам своими, затыкая его.
При контакте Джанцзин чувствует, как его сердце сжимается внутри. Губы Янцзюня мягкие и теплые. И Джанцзин чувствует, как по его позвоночнику проходит дрожь. Они стоят так какое-то время, связанные поцелуем, прежде чем Янцзюнь приоткрывает его рот своим языком. Джанцзин чувствует его язык у себя во рту, это странно, но приятно. Он позволяет Янцзюню исследовать его рот, проникая в каждый его уголок, и Джанцзин тает при ощущении его губ на своих. Да, он
абсолютно точно был бы не против привыкнуть к этому чувству.
Когда Янцзюнь отстраняется, Джанцзин не дышит. Он хочет целовать его немного дольше и возможно держаться за него, потому что, вау, это было прекрасно. Джанцзин хочет почувствовать это снова, и он открывает свой рот, чтобы сказать это, но Янцзюнь прижимает свой палец к его губам.
— Мне кажется, на сегодня достаточно, — он улыбается, его голос (Джанцзин же не придумал это?) немного напряжен. — Я поймаю тебе такси, чтобы быть уверенным, что ты спокойно доберешься до дома.
Он разворачивается со смешком и подмигивает ему через плечо.
— В следующий раз, когда мы встретимся, будь уверен, что наша близость только усилится.
х х х
Спустя некоторое время, когда Джанцзин сидит, устроившись на ступеньках ресторана, оперевшись спиной на стену, Янцзюнь машет ему, зовя к себе. Его рука лежит на открытой двери машины, а его улыбка светится ярче, чем уличные фонари. Джанцзин улыбается и машет в ответ.
Они быстро обмениваются номерами и обнимаются, пока водитель не бросает им быстрое «поторопитесь», и они вынужденно отстраняются. Джанцзин закрывает дверь, но они все еще смотрят друг на друга сквозь окно. Парень старается как можно лучше и тщательнее запомнить все маленькие детали лица Янцзюня.
Без предупреждения водитель срывается с места, и Джанцзин ударяется головой о сиденье впереди него. Он начинает хихикать и потирать свою голову, в то же время смотря на то, как Янцзюнь загибается в приступе смеха.
Дурак. Джанцзин игриво говорит, улыбаясь.
Как только машина поворачивает за угол, Джанцзин смотрит на то, как машущая ему фигура исчезает в ночи, и погружается в сиденье машины. Его тело все еще трепещет от прикосновений Янцзюня, призрачные касания до сих поргреют его кожу.
Он погружается в состояние транса, лениво смотря на мелькающие за окном огни города, оставляющие тени на сиденьях. Его мысли не сосредоточены ни на чем, когда он чувствует вибрацию в своем кармане.
Придурок Хунлинь: черт парень расслабься
Джанцзин показывает телефону язык, борясь с желанием отправить такую фотографию в ответ, но в итоге все же решает просто заблокировать его номер. Он будет вести себя, как взрослый, решает Джанцзин. И, кроме того, он чувствует благодарность, потому что из-за этого он встретил Янцзюня.
Да.
Как только он закрывает глаза, в его голове всплывают ямочки и забавные подкаты, и понимает, что он больше не думает о том, как его кинули.
