***
Дерек вспоминает это уже после наказания в библиотеке. — Ты никогда не встретишься с моей семьей, — шипит он, протискиваясь между полками с собранием романов Джейн Остин, чтобы взглянуть на Стайлза. — Лора была просто невозможной, а это еще цветочки. Я буду до самой смерти держать тебя подальше от них всех. Стайлз вздыхает и щиплет Дерека за нос пыльными пальцами, которыми он протирал полки. — Я в любом случае их увижу, когда буду подвозить тебя на выпускной бал, дурачок. Я бы предпочел пережить это до того, как накручу себя и словлю паническую атаку. — Бал? — Хейл тянется вперед и тычет в Стайлза углом «Нортенгерского аббатства», — ты ничего не говорил об этом. — Ну, как минимум один танец до нашего выпуска. Мне нужен полный набор школьной жизни, теперь у меня даже есть одна сладкая хмурая штучка… — от прилива вдохновения Стайлз хлопает в ладоши, — кстати, как насчет стиля пятидесятых? Ты, гель для волос и кожаная куртка, хм, точно. Мы можем приехать на мотоцикле! — Ни у кого из нас нет мотоцикла, — справедливо замечает Дерек. — А однажды я видел, как ты грохнулся с велосипеда, когда любовался на соседскую болонку. — Почему ты всегда разрушаешь мои мечты, Занудный Дерек? Горячий Хмуробровик. Потрясающий Нет-никогда-в-жизни... — Ладно, если хочешь, можешь прийти в гости, — перебивает тот, пытаясь скрыть смех за потускневшими обложками книг. — Скажем, в пятницу на ужин? Только остановись, боже. — У тебя самый сексуальный смех, — признается Стайлз, и… Это не самая безумная вещь, которую он говорил. Дерек хорошо справляется с собой, сдувая пыль и грязь Стайлзу в лицо.***
Стайлз появляется у него дома, одетый в обтягивающую выцветшую футболку команды по лакроссу вместе с темно-серым блейзером. Дерек пытается не хлопнуть себя по лбу. — Что? — Стилински оглядывает одежду с носков до рукавов, даже приподнимает футболку, — все чистое! — Мои родители называют тебя «тот качок», — говорит Дерек вполголоса, — они и так думают, что ты помешан на спорте и используешь меня, чтобы улучшить свои оценки. — Это моя любимая одежда… Я нервничал! И подумал, что выгляжу нормально— — Так-то да, ты горячий, но смысл не в этом… — несчастно объясняет Дерек, когда его мать заходит в коридор. — Спроси своего приятеля, не хочет ли он кукурузного хлеба с чили, — прохладно возвещает она и поворачивает обратно на кухню. Стайлз косится на входную дверь, будто размышляя, не удрать ли ему прямиком в Палестину. С этого момента все становится только хуже. — У Дерека уже есть список требований для колледжа, — рассказывает отец, когда передает сырный соус. — Ты, наверное, не будешь никуда поступать? Или по спортивной стипендии? — Вообще-то я рассматриваю Стенфорд, — Стайлз недоуменно хмурится. — Моя мама тоже там училась. — Это отличный университет, — вступает Грант, старший брат Дерека, но его тон скептично-сомневающийся. Дерек незаметно скрипит зубами. Если его семейка продолжит в том же духе, придется улететь на Луну, чтобы хоть немного ослабить это чувство унижения. — Правда-правда, — Стайлз самозабвенно намазывает соус на свежий хлеб, — у меня третий по величине средний балл в школе, так что я не особо беспокоюсь. — Мы просто хотим убедиться, что Дерек все еще сосредоточен на… — То есть, мой средний балл выше, чем у Дерека, — он подмигивает своему сбледнувшему бойфренду. — Прости, Дюма, но что есть, то есть. — Дю— кто? — Грант сердито хмурится, — это ваша спортивная гомофобия? — Прекрасно, — вздыхает Дерек. — Гомофо… Я встречаюсь с твоим братом! — восклицает Стайлз, — почему я… — Это пари, да? — продолжает Грант, — шутка? Розыгрыш? Дерек роняет вилку, раскрыв рот. — Ты спутал с тем фильмом из восьмидесятых, — вклинивается дядя Питер. — Уймитесь, — громко говорит Лора, — вы беспокоитесь ни о чем. Стайлз может быть хорошим игроком, но он даже больший заучка, чем Дерек. — Спасибо! — радостно отвечает Стайлз. — И, хм. Чили очень вкусный, можно еще, миссис Хейл? — Конечно! Я же ни на что не намекаю, но ты должен знать: Дерек ни с кем не встречался до тебя, ему даже никто не нравился. — Мам. — Я просто пытаюсь… — Я знаю, что ты пытаешься сделать, и нет. — Дерек злобно встает со своего стула, — да, отлично, я ни с кем не встречался. И да, вы все волнуетесь. Но я не собираюсь сидеть здесь, пока вы всем скопом издеваетесь над парнем моей мечты, — он агрессивно выдыхает. — И, кстати, все наказания были из-за меня. Я взломал школьную базу данных, между прочим, и это того стоило. — Гол, — хихикает маленькая Кора, разбивая натянутую тишину. Дерек импульсивно хватает Стайлза за руку, обрывая пиршество с чили. — Прямо сейчас мы идем в комнату, потому что должны готовиться к вступительным по математике. Мы оба, ведь Стайлз умный и ответственный. — Спасибо за обед! — кричит Стилински уже из коридора, — лучший кукурузный хлеб в моей жизни, мы должны как-нибудь повторить… Боже, Дерек, да иду я, спокойно…***
Хейл не успокаивается, пока они не поднимаются по ступенькам и не заваливаются в его комнату. Он просто пинает дверь и прижимает к ней Стайлза, аккуратно придержав за талию. — Вау, что-то намечается, — тот по-совиному моргает, — ладно, мы должны сверить наши конспе… Дерек наконец-то целует Стайлза так, как мечтал, но не мог набраться смелости воплотить в жизнь вплоть до этого момента: глубоко, сильно, с прикусыванием мягких губ. Он знает, что Стилински понял разницу, потому что парень тяжело дышит и хватается за дерековы плечи, словно не может удержаться на ногах. — Господи Иисусе, — пищит Стайлз, когда получает секундную передышку. Дерек прижимается ближе и оставляет засос под челюстью, рядом с кадыком, а Стилински стонет так низко, как никогда до этого: — что… Ох, погоди. Как ты умудрился поцеловать меня так и не поцарапать брекетами? — Я долго практиковался на своем запястье, — бормочет Дерек, его рот все еще прижат к чужому горлу, — это несложно, когда ты понимаешь общий смысл. — Блять, ты такой милый, я просто не— Мы можем снять футболки? Или может, ну, постель? Только если ты не… Стайлз копошится напротив двери, пытаясь стянуть футболку и не оттолкнуть Дерека, пока тот вспоминает, что такое кислород и зачем он нужен. — Моя семья внизу, — говорит Хейл, и Стилински разочаровано останавливается. — Так что мы останемся здесь. Дверь не запирается, придется придерживать ее. — Зачем? — шепотом спрашивает Стайлз, пока Дерек помогает снять его верхнюю одежду. В итоге он оказывается прижат к двери еще сильнее, чем раньше. Стайлз великолепен: золотистые глаза потемнели от похоти, а кожа покрылась мурашками вплоть до маленьких темных сосков. Дерек наклоняется и берет один сосок в рот — парень сразу вжимается в него с тихим удивленным восклицанием. — Чтобы никто не смог прервать нас, — мягко объясняет Хейл, немного откинувшись назад, и любовно прослеживает ключицу Стайлза кончиками пальцев. — Прерва— О мой… — его глаза расширяются, когда Дерек опускается на колени и слегка придерживается за стайлзовы бедра для сохранения равновесия. — Не может быть. Дерек, кто-нибудь точно услышит, а твои родители уже ненавидят меня! — Тогда ты должен быть тихим, нет? — Хейл смотрит на Стайлза снизу вверх, — но если ты не хочешь— — Нет, я хочу, хочу! — лихорадочно возражает Стилински, расстегивая джинсы. Совершенно бесстыдный, он цепляет резинку нижнего белья под яйца и стукается затылком о дверь. Он почти твердый, и Дерек никогда не думал, что настоящие члены могут быть настолько привлекательными — все-таки он смотрел только на Стайлза, другие парни ему никогда не нравились. Но сейчас он ловит себя на том, что облизывает пересохшие губы. Дерек немного наклоняется и берет член в руку, пока Стайлз лихорадочно ударяет ладонью по комоду справа от них: — Эм, постарайся быть потише? — Да, само собой, — истерически хихикает тот, — без пробле— Ох, черт. Черт-черт-черт! Приободренный такой отзывчивостью, Дерек лижет еще раз, нажимая сильнее. В этот раз он сосредотачивается на темно-красной головке, на которой уже появляются прозрачные капельки. Стайлз издает странный звук и бьет по комоду так сильно, что математический приз Дерека падает на пол. — Вау, — выдыхает он, вежливо погладив шею Хейла, — вау. — Ага, — соглашается Дерек, пытаясь отдышаться, — закрой-ка рот. — Что, поче— Блять! Он заглушает свой крик слишком поздно, и Дерек посмеялся бы, не будь в его рту члена. Очевидно — это минет начального уровня: Дерек понимает, что пока не способен принять Стайлза так глубоко, как хотелось бы, и он продолжает сбиваться из-за того, что его собственный язык творит нечто невообразимое, и уголки губ уже слегка потрескались… Вдруг Стайлзу не понравится, если он решит, что Дерек ужасен, и… — Черт! — громко и протяжно стонет Стилински, несмотря на ладонь, зажатую между зубов, и Хейла быстро возвращает в реальность. Он пытается сохранить в памяти всё, что дает ему Стайлз, пока тот выгибается и хватает волосы Дерека в кулак. — Ох, — вырывается у Дерека больше от удивления, чем от боли. — Боже, прости, прости! — Стайлз вынужден отнять руку ото рта, чтобы извиниться: на его костяшках остались темные синяки, и почему-то именно это помогает Дереку понять, что он сам болезненно возбужден. — Ничего страшного, — успокаивает его Хейл, потирая всей пятерней животик Стайлза и желая дотронуться до как можно большего. — Думаю, мне это нравится — грубость и все в таком духе. Так что ты можешь контроли— — Ты такой горячий, — хнычет Стилински, возвращая ладонь в волосы Дерека, в то время как другая его рука снова рядом с комодом, — серьезно, типа, как в порно. Кроме того, что ты лучше, чем в порно, потому что ты — это ты, и на тебе до сих пор очки, божечки, да. Дерек должен прикусить губу, чтобы не сказать что-нибудь смущающее, вроде точняк. Но он все равно это говорит, так как Стайлз из тех, кому нравится слушать дурацкие словечки. Конечно — тот забавно хихикает, а потом таращит глаза, когда Дерек снова насаживается на его член. Стайлз все еще смеется, но теперь чистый звук смеха перемежается с жадными глотками воздуха: в этот раз Хейл старается установить ритм, а его руки расставлены по бокам от стайлзовых бедер. Дерек уверен, что в жизни ни на чем так не концентрировался, кроме последнего концерта год назад, где он вынужден был выступить соло. — Дер, — шепчет Стайлз, когда челюсть Дерека слегка каменеет, — Дер, я очень близко. Я просто, ах, мне нужно… Можешь добавить руку? Пока ты— О, да-да-да, немножко сильнее… Ага, именно так, ох, спасибо тебе, Дерек. Это так странно и сексуально, типично для Стайлза, что тот отстраняется и сжимает себя через плотные джинсы. — Всегда пожалуйста, — сдавленно отвечает Дерек. У Стилински вырывается смешок, и он внезапно кончает в чужой кулак, прикусив свое запястье в попытках приглушить стон. Приз по математике окончательно закатывается под шкаф. — Вау, — шепчет Дерек. — Думаю, это мои слова, — возражает Стайлз, сползая вниз по многострадальной двери. — Черт, Дер, это был так круто. Что я могу сделать для тебя? Позволь мне— — Твоя рука, — моментально говорит Хейл, а затем затихает, пристыженный собственным рвением. — Эта? — Стайлз пропускает его волосы между растопыренных пальцев, царапая кожу, и Дерек дрожит, — я тоже могу отсосать— Я хочу. Блять. — В следующий раз. Я так много думал о твоих руках, когда… Ну, ты знаешь, — щеки предательски краснеют. У него наверняка видок, как у идиота. — Че-ерт, это прекрасно, — Стайлз позволяет себе расслаблено соскользнуть на пол. Он толкает Дерека и дергает с него джинсы с плавками так быстро, что жаждущий внимания член чуть комично шлепается на живот. — Ладно, — говорит Дерек, почесав нос, — это смущает. — Вау, он такой милый, — воркует Стайлз, из-за чего Хейл чешется еще сильнее. — Смирись, Дюма, у тебя очень миленький член. — Совсем чокнулся, ты— М-м! Стайлз сперва пристально разглядывает набухшую головку, обвитый венами ствол, а потом в один момент высовывает язык и проводит им по чувствительной кожице. — Нравится? — между делом интересуется он, водя большим пальцем вокруг щелочки уретры; Дерек унизительно хныкает, и Стайлз с широкой усмешкой повторяет движения, — так я делаю себе, но ты, может, любишь по-другому? Хочу, чтобы все было хорошо, поэтому скажи, если… — Просто быстрее, пожалуйста! — сквозь зубы цедит Дерек, и тот немного ускоряет поглаживания, — да. Господи, ты идеален. — Ты идеален, — шепчет Стайлз, наклонившись, чтобы оставить горячий поцелуй на дерековой скуле и спрятать свой лоб в изгибе чужой шеи. — Можешь поверить, что твой брат думает о нас? Что я встречаюсь с тобой из-за спора; брехня, ты чудесный. Я всегда хотел тебя и даже не надеялся, что смогу заполучить по-настоящему, а они называют меня обманщиком?! — Стайлз, ты... Не мог бы ты поболтать о моей гиперзаботливой семье чуть позже? Низ живота наливается тяжестью, и Дерек вдыхает чудный запах ягодного шампуня, поднимающегося со стайлзовой макушки. Рука с длинными худыми пальцами крепко обхватывает его побагровевший член, и всякий раз, когда Стилински поворачивает запястьем, мизинец останавливается в миллиметре от самого чувствительного местечка под яйцами. — Может, если они поймут, как сильно я тебя люблю, — мурлычет Стайлз прямо в ухо, — то перестанут быть такими зад... Дереку удается выдавить потрясенное «А?!», когда парень кусает его за левую мочку, и… Хейл кончает так сильно, что на секунду его душа, похоже, отделяется от тела, а глаза застилает сверкающая пелена. — Славно, — говорит Стайлз, продолжая ласково гладить опадающий член, — кто-то наверняка слышал… это. — Блять, — слабо откликается Дерек. — Я— Я, может, люблю тебя. Тоже. — Ха, я знаю, — довольно отвечает тот, но Дерек чувствует, как из тела напротив уходит нервное напряжение. Он уверен, что вся бравада — не более, чем знаменитое актерское мастерство Стилински. — Когда меня выпустят из-под домашнего ареста за ссору с родителями перед гостем, я отведу тебя на ту граммофонную вечеринку*, — обещает Дерек, инстинктивно располагая ладонь на спине Стайлза. — Но без мотоциклов. Возможно, я надену кожаную куртку, если хочешь. — О боже, твои родители правы, я развратил тебя, — испуганно бормочет Стайлз. Дерек оборачивает руки вокруг его грудной клетки и копошится, устраиваясь сверху. — Я развращу тебя, — рычит он и старается не обижаться, когда Стилински хохочет до слез. ____________ *Граммофонная вечеринка - популярное развлечение 50-х годов