***
По небу, словно высокоскоростной японский поезд, пролетел самолёт, оставив белоснежный след дымчатых облаков. Солнце только восходило в центр небосвода, когда Чонгук решил вытащить Юнги на этот чёртов пикник в середине мая. Да, именно чёртов, потому что Юнги чертовски ненавидит, когда его отрывают от работы, особенно, если это какой-то мальчишка по имени Чон Чонгук. В подранных джинсах, потрёпанных найках, обычной белой футболке и почему-то всегда улыбающийся, как дурак. Юнги чертовски ненавидит, когда его отрывают от работы, но Юнги слишком любит Чонгука, чтобы отказать. К сожалению. — Хоть бы кофе взял, малой, — с долей упрёка говорит старший, доедая яблоко. — Сигаретку бы ещё… Чонгук достаёт откуда-то из портфеля целый пакет чупа-чупсов и пасует Юнги. Парень смотрит на связку, а потом выбирает яблочную конфету на палочке и засовывает в рот, пожимая плечами. Сладко. Чонгука вполне устраивает такой Юнги. Задиристый и вечно курящий; с запутанными мятными волосами и пропахшей яблочными сигаретами ветровкой; с серьёзным лицом и изжившим своё красным рюкзаком фирмы «Ванс». — Малой, а вода есть? Чонгук мычит. Он бы счастлив сейчас достать холодненькую банку колы или спрайта, но взамен получает даже не нагретую солнцем бутылку воды, а большое ничего. Из портфеля на него смотрят только заляпанные тюбики акрила и художественные принадлежности. Парень мотает головой в ответ, а Юнги хмыкает и жмурится от солнечных лучей, как рыжий уличный кот, наевшийся сметаны. Чонгук смотрит на хёна. Он смотрит на него с уважением, так, будто видит перед собой пример, которого стоит придерживаться. Он смотрит, как Юнги посасывает конфету, перекатывая леденец на палочке во рту, и улыбается. Улыбается так сильно, что сам того не замечает. Он разглядывает белоснежную кожу и те самые выразительные глаза, думая, что по сравнению с ним он никчёмный мальчишка, который даже ни разу не целовался. Мальчишка, чьё лицо усыпано маленькими подростковыми прыщиками; мальчишка, который не додумался засунуть бутылку воды в свой рюкзак, в очередной раз подтверждая свою несобранность и безалаберность. Если верить книжкам и фильмам, то похожие ситуации это всегда весело. Даже если пикник начался с ругани в шесть утра или суеты в прихожей — всегда жди хороший конец. А Юнги не против и плохого конца. Юнги против духоты и отсутствия воды. Вроде как, только середина мая, а жарит так, будто сейчас самый разгар июля. Духота вокруг смешивается с влажностью, создавая удивительное ощущение, от которого хочется поскорее отойти на тот свет, чтобы не мучиться — цикад только не хватает. Но душно Юнги не только из-за ужасной жары. Ему дышать нечем из-за Чонгука. Из-за маленького сорванца, который всеми силами пытается скрыть свои чувства за неумелыми жестами и покрасневшими щеками; за опущенными в пол глазами и пересохшими губами, которые он облизывает каждую свободную секунду. Юнги задыхается. Было бы неплохо сейчас окунуться с головой в ту самую речку, которую они миновали по дороге на эту поляну, а ещё лучше было бы не выходить Юнги из дома и не видеть застенчивое лицо Чонгука. Чёртов пикник.***
Юнги томно дышит, наблюдая за проглядывающим сквозь облака солнцем, когда Чонгук выдавливает белила на деревянную палитру и достаёт кисточки. Парень расфокусировано смотрит на яркое небесное тело, пытаясь не смотреть в сторону «юного художника», который то и дело матерится из-за собственных ошибок на холсте. Это забавно. Забавно смотреть, как кто-то делает что-то столь глупое без капли сомнения. Забавно, правда, забавно. Юнги расслабляется. Он опускается на колосящуюся траву и закрывает глаза. Парень лежит какое-то время, ощущая, как в венах стучит кровь, переливающаяся из сердца в сосуды, и прислушивается к своим ощущениям. В голове, среди кромешной тьмы, загораются первые светлячки мыслей и Юнги поднимается. Нужно домой. Посмотреть, чем занят Чонгук и срочно идти домой, пока он полностью не потерял себя здесь. Из-за Чонгука. Из-за чёртового Чонгука с удивительными способностями к рисованию и его чудными картинами акрилом. Твою мать. — Хён, — Чонгук оказывается рядом слишком быстро и неожиданно, от чего Юнги дёргается и тяжело выпускает из лёгких воздух. — Хён, я закончил, как тебе? Юнги поворачивает голову в сторону холста и думает. Думает, что ещё не готов к очередной картине, от которой он не сможет оторвать взгляд. Не готов к Чонгуку, чьё лицо заляпано красками, но до сих пор остаётся очень привлекательным. Чертовски не готов жить и существовать с этим парнем на одной планете. — Красиво, — сухо говорит Юнги. — Как всегда. Только ты так умеешь.