Королева улья

       Думаю, что Сора-ку был выбран не случайно. Насколько я знаю, в тех местах более тёплый климат, к тому же в заброшенном городе можно заранее установить множество ловушек, особенно если моим преследованием займется клан Абураме. Возможно, что через какое-то время Сузумебачи планировала подать и им знак, где нас искать. Например, захватив меня в заложники, или манипулировать с помощью того же противоядия для детей. Это было вполне в духе кузины. Все Камизуру знали об этом городе. Кажется, мне о Сора-ку рассказывал отец. До Третьей мировой войны там собирались разные наёмники и нукенины. Это был особый «свободный» город, в котором можно было встретить представителя любой страны или клана. Город контрабандистов и шпионов, известный всему континенту. Та самая Хачимицу, чьи свитки я читала, шпионила именно там. Во время Третьей мировой Сора-ку вымер из-за эпидемии, за неделю выкосившей почти треть жителей. С болезнью не могли справиться лучшие ирьёнины, как и понять, что это за вирус или в чём причина смертей. Сора-ку опустел. Кто-то умер, кто-то покинул его навсегда, опасаясь заболеть. Сопоставляя все факты, я подозреваю, что истинное расположение пчелиной матки, которую спрятал Ишикава перед походом на Коноху, было именно в Сора-ку. Первый Цучикаге боялся предательства от шиноби Страны Земли. Отсюда и все легенды про Свиток Первого Цучикаге: отправляясь в тот самоубийственный поход на Скрытый Лист и клан Абураме, он позаботился о том, чтобы большинство секретов Камизуру остались секретами… даже от его потомков. Если моя догадка верна, в Сора-ку кузине будет легче призывать гигантскую пчелиную матку пространственной техникой. Я никогда этого не видела, но Джибачи после тех ночей любил поболтать и похвастаться. Особенно поболтать о Сузумебачи, её мечтах и целях. Он рассказал мне, что свиток Великой пчелиной матки сейчас находится у неё, что-то вроде того, что кузина сильна и через столько лет в клане наконец появился человек с достаточным уровнем чакры, способный сделать призыв. Я вспоминала всё, что знала о кузине, потому что это могло пригодиться. Плохо помню детали «получения кланового имени», в памяти отпечаталась только пещера со старыми гнёздами, моя акебеко, боль и то чудовище, поедающее других детей. Тогда я думала, что матка-гигант там и живёт, но разрозненная информация и мои детские впечатления после ночи раздумий в последний сяккоо года наконец начали собираться в единую картинку. Сузумебачи на момент моего получения роя было лет семнадцать. Тогда выжила одна я. Похоже, что через какое-то время моя мать захотела повторить мой «подвиг» и повторно получить пчелиную матку, так как во время моего вынашивания её пчёлы, скорее всего, погибли. Полагаю, Сузумебачи снова не смогла справиться и моя мать умерла. Кузина толком не знала, как управлять той гигантской пчелой. Благодаря библиотеке Абураме это теперь знаю я. Более того, из информации библиотеки я знаю, что за яд использован и как получить противоядие, даже если этого не знает сама Сузумебачи. Да и зачем ей спасать надежды клана Абураме, который она мечтает уничтожить с самого детства? Эпидемия в Сора-ку не была случайностью. Яд, похожий на вирус, вырабатывают личинки той гигантской пчелиной матки. Если этот яд попадёт в кровь или даже на кожу, это приводит к медленному разрушению организма, которое протекает очень похоже на какую-то болезнь. Самое забавное, что противоядием является слизь этих же личинок. Поэтому все Камизуру, в чьи тела приживляют личинку гигантской пчелы, будущую королеву роя, в дальнейшем имеют иммунитет к этому яду. К сожалению, личинка во мне уже давно переродилась в пчелиную матку, а живое противоядие можно получить только в кладке гигантской пчелы. Это один из тех ядов, к которому невозможно создать искусственный антидот. А если и можно, то требуется живой яд, а не заражённый человек. Несколько дней назад, когда я ставила в госпитале печать против беременности, мы поговорили с Сакурой на эту тему. Она заинтересовалась моим пчелиным ядом и попросила его для изучения, пояснив, что, в отличие от искусственных, яды животного происхождения совсем другие. Их даже нельзя извлечь из организма из-за того, что они сразу как-то по-хитрому распадаются и внедряются. Думаю, на всякий случай она хотела создать антидот от моего яда. Обычная паранойя шиноби и проверка лояльности. На Шино мой пчелиный яд не действовал, он объяснял это высокой сопротивляемостью вообще к большинству ядов благодаря жукам. Но этот навык нарабатывается в каждом рое отдельно, потому что жуки связаны со всеми системами организма. Просто передать это другим людям почти невозможно. Полагаю, Сузумебачи сделала выводы после той встречи с Шино пять лет назад. Она почти всё продумала. Почти. Она не включила в свои расчёты меня. Правда, что может сделать слабая куноичи? К тому же в тех амулетах, которые достались всем детям, были разведчики. На случай, если мне придёт в голову кого-то предупредить в клане жуководов, Сузумебачи просто отменила бы операцию. И я бы не смогла ничего доказать, потому что всё выйдет так, словно я всех отравила и пытаюсь перевести подозрения на своих как бы несуществующих родственников. Ведь по всем официальным бумагам я последняя из клана Камизуру. Вот только Сузумебачи не учла, что я тоже владею техникой разведки, в силу слабости, возможно, даже лучше неё, и знаю возможности и ограничения. Когда шершень превратился в записку, я поняла, что есть и другие. Иначе, если бы рядом был кто-то ещё, всё раскрылось раньше времени. Клан жуководов не должен был остановить меня. Если бы Сузумебачи почуяла, что я кого-то из них предупредила, она бы отложила свой план мести и обрекла всех детей на мучительную смерть, а я бы не смогла добраться до кузины и её Гигантской пчелиной матки. Поэтому я ничего не сказала Шино или обаа-сама. Не подала ни единого знака. Вместо этого с первыми лучами солнца я вошла в клановую библиотеку, которая выглядела достаточно внушительно и охранялась от любых вторжений, даже небольших насекомых, и из всех своих пчёл создала крупный теневой свиток, который потом свернула и прикрепила к перевязи. В библиотеке я оставила свою акебеко, поставив её на определённые зашифрованные символы стола и выцарапав на боку одиннадцать полос, которые могли сойти за часть рисунка. На случай, если, воспользовавшись какой-то хитростью, пчела Сузумебачи залетит внутрь, когда я выйду, то не увидит записки или чего-то подобного. Для неё моё послание будет чем-то вроде «мне очень жаль», чем указанием на раздел о пчёлах и описании яда личинок на одиннадцатой таблице. Шино нравилась моя красная коровка, и он знал, что полос на ней не было. А ещё он очень умный. Сузумебачи могла проследить за мной внутри клана Абураме, и, полагаю, клан её интересовал гораздо больше, да и разведчики в такую погоду были привязаны к «амулетам». Излишняя активность привлечёт внимание. Абураме тоже не пальцем деланные. Подключать зрение можно лишь к одной пчеле, и на это тратится много чакры, особенно если большое расстояние. Значит, большинство разведчиков будет подглядывать в радиусе своего «дома», в котором запечатана чакра и еда для них. А кто-то один проследит за мной в квартале. Я сомневалась, что Сузумебачи или Джибачи рискнули войти в саму Коноху. Слишком деревня защищена, да и зачем с такими-то техниками разведки? Праздничные обереги для Абураме были выполнены в форме разных насекомых, их ни с кем не перепутаешь. Скорее всего, на них был сделан заказ где-нибудь в соседнем городке, так что имелась возможность подготовить маленькие ловушки и запечатать внутри разведчиков и отравителей. В любое другое время их бы тут же распознали насекомые Абураме, но если не высовываться и прятаться, то кое-что можно и узнать. Плюс кузине и кузену понадобится время на подготовку и отдых перед нашей «родственной встречей». Я слишком хорошо их знала. Они могли следить за мной внутри клана Абураме, на выходе из Конохи, а потом — по дороге в Сора-ку, спокойно дожидаясь там. Не учли они того, что у Шино и сейчас у меня были друзья. Ни у Джибачи, ни у Сузумебачи не было таких отношений. Из деревни я выходила из тех же ворот, через которые когда-то попала. На территории клана Инузука на меня вылетел белый лохматый пёс. И для наблюдателей было естественно, что я его испугалась, попыталась «заговорить», сообщив, что просто пошла в Сора-ку по семейным делам, и бросила подачку, чтобы побыстрее пройти и покинуть Коноху. Я видела старую фотографию их команды, сомневаюсь, что Сузумебачи узнает в маленьком белом щенке, который был с Кибой, этого зверюгу, которому я вместе с куском мяса бросила припасённого теневого пчелиного клона. Не у одной Сузумебачи получаются фокусы с записками. Кажется, подозрений я не вызвала, так что вряд ли они проследят за псом.

* * *

Весь путь до Сора-ку я выращивала новых пчёл. На этот раз шершней. Теперь у меня были на это силы и я знала парочку секретов. По дороге никого не ощущалось, преследования как будто не было. Хотя я сообщила Кибе, что если они догонят меня на пути в Сора-ку, то всё может сорваться и мои родственники сбегут, но всё же было неспокойно. Раньше мне не приходилось полагаться и надеяться на других. У меня никогда не было друзей. Вдруг мне не поверили? Или Шино посчитал меня во всём виноватой? Или просто я настолько неспособна как шиноби, что не могу их почувствовать? Завидев каменные здания с чернеющими провалами окон, я остановилась перевести дух. Горы прикрывали от ветра, а солнце здесь хорошо припекало тёмные камни. Здесь на самом деле было теплее, чем в Конохе. К тому же я прошла мимо горячего источника, больше напоминающего небольшое озеро. — Ты вовремя, Джоо-чан! — я вздрогнула от того, что узнала этот голос. Я обернулась, чтобы убедиться, что это действительно мой кузен. Век бы не видеть зализанные назад светлые длинные волосы, глумливую пошлую ухмылку и спрятанные за очками маленькие глазки, которые словно раздевали меня. — Сузуме ждёт тебя, идём, — позвал меня он. Я подчинилась. А потом сердце заколотилось, как бешеное, потому что я ощутила, как в меня проник жук. Кикайчу Шино. Он здесь. Но как?! Впрочем, было совсем не до предположений, потому что мы дошли до какой-то площади внутри заброшенного города. Из здания на середину дороги вышла Сузумебачи. Рикудо-сэннин, пусть у меня всё получится! — Значит, свиток у тебя, Джоо-чан? Хорошая работа. Я знала, что он у них. Больше не у кого. — Мне нужно противоядие, отдай его мне, — ответила я, положив руку на свиток. — Эти дети ни в чём не виноваты. Они ещё даже не приняли насекомых! — Ты всё ещё не поняла, маленькая дурочка? — усмехнулась кузина. — Я не собиралась ничего тебе давать. Забудь про Абураме. Ты вернёшься домой. Твоя миссия завершена. — Ты хочешь, чтобы я вернулась в Камень? — я в шоке уставилась на кузину. — Конечно, Джибачи же так скучал по тебе, — ухмыльнулась она. — Со свитком Первого Цучикаге мы сможем вернуть себе величие. Начнём новую эру. — Может быть, ты даже станешь Четвёртой Цучикаге? — мне казалось, что Сузумебачи совсем выжила из ума в своей жажде силы. — Очень может быть! — не поняла она моего сарказма. — Давай! Мою перевязь грубо дёрнул Джибачи, срывая с меня «свиток» и бросая тот своей сестре. — Эй, почему он не открывается?! Просто со своим теневым свитком это смогу сделать только я. Но я скорчила самую надменную рожу, на которую была способна, и усмехнулась. — Что, думаешь, всё так просто? Получила свиток и весь мир твой? Первый Цучикаге был параноиком, он бы не позволил недостойному открыть свой свиток. У того, кто сможет открыть, должен быть особый ключ, который доказывает право сильного. — А ты откуда знаешь? — прищурилась Сузумебачи. — Прочитала инструкцию, — ухмыльнулась я. — Сама подумай: если бы Абураме смогли прочесть свиток, они бы уже захватили весь мир. Про ключ и что он из себя представляет мне рассказала старейшина. Она тоже думала, что я смогу открыть этот свиток. Думаешь, Абураме такие дураки брать человека из другого клана просто так? Они рассчитывали, что я помогу им с достоянием Ишикавы. — Верно, — хмыкнула Сузумебачи. — Так вот почему они так легко согласились. И что же это за ключ? — А почему я должна тебе говорить об этом? Ты бросила меня в чужой клан. Ты даже не представляешь, как мне там жилось! Ты подставила меня с отравлением детей. Мне их жалко, они не заслужили смерти! — закричала я. — Если я дам тебе противоядие, ты скажешь, Джоо-чан? — проворковала Сузумебачи, опасно оскалившись. — Ну что ты так расстроилась, имоото? Это же на благо нашего клана. Ты же хочешь нам помочь, верно? Будь хорошей девочкой, расскажи всё. Не заставляй меня пытать тебя и портить твоё красивое личико. Джибачи расстроится. — Л-ладно, а ты точно дашь противоядие? — я сделала вид, что напугана. Прежняя Джоо-чан была бы напугана и не посмела перечить кузине. Прежней Джоо-чан было нечего терять. — Конечно же, отдам, — переглянувшись с Джибачи, кивнула кузина. — Говори, что за ключ. — Старейшина говорила, что существует ещё один свиток, — запинаясь, бормотала я. — Это какое-то «наследие Ишикавы», связанное с пчёлами, которым может пользоваться лишь сильнейший шиноби клана, больше я не знаю. — Наверное, ключ — это свиток договора с Великой пчелиной маткой, Сузуме! — воскликнул Джибачи. — Я и сама догадалась, — хмыкнула она. — Как хорошо, что он всегда со мной. Кузина сделала несколько ручных печатей, открыла рот и медленно достала длинный свиток. Прямо из горла. Как я и предполагала, она использовала какую-то технику. Если убить её, то договор с пчелиной маткой будет потерян. И ещё не факт, что, даже обнаружив её физическое нахождение где-то в Сора-ку, сможешь её обуздать и захватить. — И как воспользоваться этим ключом к свитку? — спросила Сузумебачи. — Не знаю, может быть, поднести к нему или замотать тот свиток… — предложила я. Джибачи подошёл к своей сестре, они были поглощены предстоящим «чудом». Свиток призыва оказался рядом, и я сложила печати, прерывая технику теневого подражания. Часть моих пчёл самоубийственно напала на Сузумебачи и Джибачи, а другая часть принесла мне свиток договора с пчелиной маткой. И я побежала прочь.