солнечные батареи

их кровати стоят совсем рядом, по-солдатски выровненные изголовья, одинаково неряшливые, сбитые постели от частых перерывов на полежать. это была бы вообще одна кровать из двух сдвинутых, если бы не стена между. реальная, шероховатая и прохладная, пусть даже тонкая настолько, что джису может иногда слышать сериальные диалоги с ноутбука лалисы, если та без наушников. время после ужина в пансионе – самое скучное. библиотека закрыта, бассейн тоже, прогулки по территории не приветствуются – предполагается, что до самого отбоя девочки должны смиренно сидеть по комнатам и зубрить учебники. не школа, а тюрьма строгого режима. джису засовывает электронную книгу под подушку и, бросив взгляд на чеён, которая с е р ь ё з н о весь вечер штудирует учебную литературу, дважды стучит в стену. проходит какое-то время, но с обратной стороны доносятся два ответных удара. чердак жилого корпуса был не слишком приятным местом, когда девочки его обнаружили. точнее, обнаружила его джису, ища себе какой-нибудь тайник, чтобы прятать там сигареты – её уже наказывали за нарушение школьных правил, и теперь в любой момент мог нагрянуть кто-то из учителей или староста этажа с проверкой. раздражает до скрипа зубов, когда посторонние копаются в твоих личных вещах, но если после проверки конфискуют единственное, что позволяет не свихнуться в этом отстойном месте, – будет гораздо хуже. спустя несколько месяцев они вместе с лисой притащили на чердак старый матрас, найденный в инвентарной, колючее одеяло болотного цвета – оттуда же – и крохотный светильник на солнечных батареях, без пользы валяющийся в шкафу чеён. джису знала – хоть об этом никто прямо не говорил – что их дружба с лалисой не приводит администрацию школы в восторг. у лисы «столько потенциала», успеваемость намного выше среднего, сертификаты с различных олимпиад, а у джису – сигареты за отходящей досточкой на чердаке и, пожалуй, всё. какое там положительное влияние? тем больше восторга вызывали внутри джису такие вот вечера, когда они лежали на своём матрасе, набивка которого распадалась на неудобные комки, завернув краешек колючего одеяла под головы. они могли болтать без умолку о будничных проблемах, могли перешёптываться о чём-то более глубоком и сокровенном, а могли просто молчать, но это были т о л ь к о они. только вдвоём, в своём особенном маленьком мире, где пахло пылью и дымом, а закатные лучи за косым окном, растворяясь в клубах густого тумана, делали воздух похожим на персиковый молочный коктейль. никаких оценок, табелей и заведующих учебной частью с ядовитыми улыбочками. лалиса в очередном свитере безумной расцветки. джису, крутящая зажигалку между пальцев. звёзды, проявляющиеся по одной на синем полотне, врезанном в оконную раму. джису возвращается уже после отбоя, кружит по комнате на цыпочках, чтобы не разбудить соседку. а потом опускается на кровать и, прижавшись щекой к ласкающе холодной стене, потихоньку стучит три раза. ответ, такой же осторожный, приходит практически сразу. один стук – «я сейчас не хочу разговаривать». два – «встречаемся на чердаке». три – «я люблю тебя». и это больше, чем они могли бы сказать другими способами.