В твоем сердце

      Яркие лучи солнца проникают сквозь плотно закрытые жалюзи в этот ненавистный мне кабинет. Здесь настолько жарко, что мои ладони непроизвольно начали потеть. Мне это уже начинает надоедать. Мать сидит рядом и притворяется, будто сказанная этим очкастым доктором новость ее огорчила. Хотя, может это и так. Мне-то уже давно наплевать. Я разочарован в этой жизни, и эта новость только обрадовала меня. — Мы можем на этой неделе начать процедуры. Если начнем пораньше, то прогрессирование болезни можно замедлить. — доктор стал поправлять свои очки. Его и без того узкие глаза превратились в еле заметную полоску, стоило ему слегка сощуриться. Я еле как сдержался, чтобы не сказать какой — нибудь едкий комментарий. Интересно, откуда мама откопала этого чудака?! — Конечно, Джордж! Чейз обязательно придет на процедуры! — мама начала быстро кивать ему в ответ. Интересно, как можно быть такой лицемерной? У меня бы никогда так не получилось. — А вы не думаете, что мое мнение тоже важно? — я решил все — таки хоть что — то сказать. — Лично я не собираюсь приходить ни на какие процедуры. — Чейз?! — взгляд жалостных глаз упал на меня. Я еле заметно закатил глаза. Была бы моя воля, стал бы смеяться от души над ней. Но не хочется, чтобы меня еще и в психушку положили из — за нервного срыва. — Ты понимаешь о чем говоришь? Как это не будешь посещать?! — ну вот, наконец — то прежняя «железная леди» вернулась. — Я сказал свое решение. Я не буду посещать процедуры! — Чейз? Пойми, мы хотим сделать как лучше. — доктор Пейн внимательно посмотрел на меня своими щенячьими глазками. — Если начнем как можно раньше, то мы сможем хоть как — то продлить… — Я не хочу жить долго! — меня стали нервировать их разговоры. — Это слишком скучно и неинтересно. — я потянулся на стуле. — Чейз! — теперь пришла очередь матери закатывать истерику. — Как ты можешь так говорить?! Ты дорог мне, поэтому я не дам тебе умереть раньше времени. — Странно, а одному уже дала умереть. — я посмотрел на нее глазами, полных ненависти. Ее глаза забегали по сторонам, лишь бы не смотреть на меня. — Чейз прекрати это! Прошу… — Хорошо! Но проходить лечение и стричь свои волосы я все равно не собираюсь! — интересно, почему я не продолжил мучить ее?! — Но… — Лили! Думаю спорами вы ничего не решите. Поэтому лучше успокойтесь оба. — доктор Пейн потер свою переносицу. Его пальцы, на удивление, оказались длинными. Он был небольшого роста и с легкой сединой в волосах. Несмотря на седину и чуть хрипловатый голос, он выглядел довольно молодо для своего возраста. Ему наверное около сорока пяти — пятидесяти. — Да, ты прав. Мы поговорим об этом дома и позвоним тебе. — удивительно, неужели эта женщина может кого — то слушать? За столько лет я так и не узнал свою родную мать. Я встал раньше матери и подошел к двери. Мне хотелось поскорее выйти из этого душного кабинета. Голова начала сильно болеть. Наверное, из — за этих чертовых анализов. Я с самого утра ничего не ел, да и хотелось поскорее закурить. — До встречи, Чейз! — я обернулся и посмотрел на доктора, слегка приподняв одну бровь. Ему так трудно понять, что я не намерен сюда возвращаться?! — Надеюсь, мы скоро увидимся. — Надеюсь, что нет! — я выплюнул эти слова ему и, не дожидаясь упреков матери, вышел в коридор. Здесь было намного больше свежего воздуха, чем в кабинете. Я глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Головокружение так и не прекратилось. Это начинает меня бесить еще больше. Чертыхнувшись, я стал идти в сторону выхода. На пути встречались пациенты разных возрастов. Некоторым даже было лет десять, не больше. И самое главное — все они ходили в шапках, которые скрывали их лысину. Внутри меня нарастало чувство отвращения, хотелось закрыться в туалете и блевануть. Хотя, у меня и этого не вышло бы. Я, черт возьми, не хочу быть как они! Лучше побыстрее умереть, чем вот так мучиться, принимая чертовы таблетки и постоянно зависеть от людишек в белых халатах. — Чейз! — я и забыл каким жестким может быть ее голос. — Ты стал вести себя как ребенок! Почему ты так разговариваешь с доктором?! — А как я должен разговаривать с ним? Может продемонстрируешь? — запах лекарств еще больше стал давить. Я держался из последних сил, чтобы не наорать на мать. — Почему ты такой? Почему стал так относиться ко мне…себе? — мама тяжело вздохнула и попыталась дотронуться до моей руки. Я резко отошел от нее и слегка врезался об стену. Ее холод слегка помог мне прийти в себя и я снова посмотрел на растерянное лицо матери. — Я такой же как и всегда. Ты должна была уже давно меня узнать. — я проговорил это охрипшим голосом. Мне самому стало страшно слышать свои голос, полный отчаяния. — Но ведь тебе это не знакомо. Тебе никогда не было дела до своих детей. — Чейз! О чем ты… — Я прекрасно понимаю, о чем говорю. С тех пор, как умер отец ты только и делала, что пропадала на фирме или заводах. Тебе ведь было наплевать на то, что дома тебя ждут твои сыновья. — я приблизился к ней поближе, чтобы ощутить ее страх и проигрыш. — Это не так! Почему ты не хочешь понять этого?! — она все же умудрилась схватить меня за руки. Я попытался вырваться, но ее хватка оказалась крепкой. — Я всегда любила и буду любить тебя и… — она замолчала не договорив фразу. Я посмотрел на нее с ожиданием во взгляде. -…и Томаса. Вы все, что у меня есть и я всегда желала вам только добра. А теперь ты говоришь, что не хочешь лечиться! Как по — твоему я должна себя вести?! Прохожие стали оглядываться в нашу сторону. Крики матери слишком сильно привлекали внимание. Я снова попытался вырваться, и это мне удалось. Руки предательски заныли из — за сильной хватки, но это ничто по сравнению с головной болью, которая с каждой минутой становилась все сильнее. Мне нужно поскорее уйти отсюда подальше, иначе я упаду в обморок прямо в коридоре. — Мне нужно идти. Можешь не ждать меня сегодня, я не приду домой. — я стал потихоньку отдаляться. — Куда ты собрался?! — снова проснулась «железная леди». — Чейз?! — но мне было далеко наплевать на ее крики. Мне просто хотелось выйти из этой чертовой больницы и глотнуть свежего воздуха. Я нажал на кнопку лифта, но он оказался не рабочим. Какого черта в больницах не работают лифты?! Я ударил кулаком об двери и пошел искать другой выход. Поблизости обязательно должна быть лестница. Я завернул за угол и увидел нужную мне табличку. Пулей выбежал на лестничную площадку и стал спускаться вниз. Мне все больше не хватало воздуха, я просто — напросто задыхался. А этих ступенек, кажется, становилось все больше. Наконец, я дошел до первого этажа и, миновав стойку регистратуры, вышел во двор. Прохладный весенний воздух окутал меня повсюду. Я стал жадно глотать ртом воздух, одновременно с этим расстегивая замок на своей куртке. Спустя двадцать минут мне все — таки стало лучше. Я подошел к своему байку и взял шлем в руки. Интересно, кому его отдадут когда меня не станет? Мать наверняка в первую очередь избавится от него. Я усмехнулся и уже хотел было надеть шлем, как вдруг услышал чей — то голос. «Жизнь — это сказка». Я встал как вкопанный, не зная, повернуться мне или уехать не оглядываясь. Как давно я не слышал эту фразу?! Как же она стала мне так ненавистна?!