— И ты позволишь нам сделать это с тобой? Ты же можешь дать нам сдачи.
Он был готов избить Лиама, парнишку-оборотня, до смерти только потому, что этого хотел Нолан. Потому что тот ухватился за идею-фикс: доказать всем существование оборотней. Он помнил безумный взгляд Нолана, гордо державшегося под его ударами Лиама. Помнил, как наносил удар за ударом и мог забить бедного парнишку до смерти, если бы тренер вовремя не оттащил его в сторону. Всё лишь для Нолана.— Кто-то из вас должен избавить его от страданий.
Голос Монро звучит твердо. Она явно уверена в том, что делает. И взгляд её направлен прямо на Нолана в ожидании того, что тот сможет убить беззащитного рыжего паренька. Но Гейб знает, он не сможет. Ещё мальчишка. Слабак. Гейб сделает это за него. Бросает быстрый взгляд на Нолана, нервно закусившего губу, а затем смыкает руки на шее молодого оборотня, перекрывая доступ к кислороду. Тело под ним брыкается, пытается сбросить с себя палача, а затем затихает. И последний огонек жизни покидает его глаза. Гейб убил его, он снова сделал всю грязную работу. Но он готов делать что угодно ради Нолана.— Гейб, что ты наделал? — Это всё ради тебя. — Ты что хочешь, чтобы меня убили? — Я хочу, чтобы ты выжил.
Нолан сомневается и боится. Он опускает взгляд, старается не смотреть, поджимает губы. Нет, он не просто боится, он в панике. И Гейб видит это, но не понимает почему. Он ведь сделал всё, чтобы защитить его. Это ведь он обстрелял дом Скотта, а затем не стал забирать лавры себе. Гейб сказал Монро, что это был Нолан. И всё ради чего? Ради того, чтобы доказать охотнице, что Нолан не слабак, что он способен действовать радикально. Чтобы сохранить его жизнь. Но он ошибся: мальчишка перед ним не похож на сильного и радикального охотника. Он слишком слаб, слишком пуглив. И не понимает, в какие игры ввязался. Это бесит Гейба. Ведь если Нолан продолжит вести себя так же, слишком сильно показывать свой страх, то он может пострадать. Тогда все усилия Гейба по его защите окажутся напрасными. Он не может это допустить. «Может поэтому ты всё ещё жив». Бросает это как упрек, как обвинение. И уходит, окончив разговор. Надеясь, что этот мальчишка одумается. Перестанет распускать нюни и наконец возьмет себя в руки. Но в глубине души понимает, что этого не будет, потому что слишком хорошо знает Нолана. Это не детские игры. А они лишь дети, которым здесь не место. И Гейб осознает это, как и то, что уже потерял Нолана, каков бы не был исход игры.— Привет, Нолан. Что ты тут делаешь? — Ничего. А ты что тут делаешь? — Ищу тебя.
Хватает того за руку, останавливает, уже понимая, что тот натворил. Монро предупреждала, что Нолан не на их стороне, что он рано или поздно предаст их, а Гейб так не хотел верить в это. Он и не верил, до того момента, пока не увидел мальчишку в больнице, как и предвидела охотница. Парень опять мнется, опустив взгляд. Черт возьми, он что всегда такой? Слабак. Трус. Мальчишка. «Мне… надо домой». Заикается, рассыпаясь на части перед суровым взглядом Гейба. Господи, он ведь реально ещё ребенок, хоть не младше Гейба ни на год. «Никуда тебе не надо». Он уверен в том, что делает. Может, потом это ему ещё аукнется, но сейчас он должен сделать всё, чтобы уберечь Нолана от битвы. Спасти его шкуру. Опять.— И что, что ты сделаешь? — Именно то, что и должен был.
Он замирает на секунду, глядя в эти юные серые глаза. А затем заносит руку для удара. Ему очень трудно делать это, но только так все будет наверняка. Он не хочет портить это милое личико, но если это спасет Нолану жизнь, то он готов на это. Мальчишка сплевывает кровь, пытается бороться, но не может даже ничего противопоставить Гейбу. В его глазах страх (такой привычный для него) и непонимание. Немой вопрос: «Почему?» Как он не понимает, что Гейбу пришлось? Нолан загнал их обоих в тупик, другого выхода из которого нет. «Ты должен был это сделать». Гейб твердит себе это, смотря на обмякшего под его руками мальчишку. «Ты спас его никчемную жизнь, наплевав на себя». Повторяет как мантру, только это не помогает. Монро приказала Гейбу избавиться от предателя, убить его, а он не мог этого сделать. Он ослушался приказа, сохранил тому жизнь. И теперь надеялся, что Нолан ещё долго не очухается и останется в стороне от битвы, которая грядет. А дальше он придумает, как уберечь его. Нужно лишь выстоять этот бой.— Пристрели их. Стреляй в них обоих.
Приказ Монро эхом отдается в голове. А затем боль прошивает тело. Адская боль. Он не увидел, не успел вовремя среагировать, не почувствовал опасность. Свой убивает своего. Так иронично. Но Гейбу сейчас не до иронии. Он видит, как Нолан вырубает охотника огнетушителем, на секунду замечает панику в его взгляде и падает на пол. Не благородная смерть. И такая нелепая. Истекая кровью, Гейб ползет к шкафчику с медикаментами, опирается на него. На большое не хватает сил. «Больно. Так больно». Голос дрожит и обрывается. Ему страшно, очень страшно. Он тоже всего лишь ребенок, взваливший на себя непосильное, стремясь защитить того, кто ему дорог. Не смог. Проиграл эту битву. Тео Рейкен, оборотень, которому чуждо сострадание («чудовище», как говорила Монро), забирает его боль. Спасает его от страданий. И теперь Гейб понимает, как ошибался. Они не враги им, оборотни такие же как они. Монро ошиблась на их счёт.— Теперь не больно?
Тихое «нет» становится ответом. Но Гейб лжет. Да, физическая боль ушла, но моральная разрывает изнутри. Он не справился, не смог защитить Нолана. И что с тем будет теперь? Гейб боится, что Монро узнает о его промахе, доберется до мальчишки. И рядом с ним уже не будет того, кто сможет его уберечь. Всё должно было закончиться не так. «Прости». Шепчет из последних сил, глядя в такие родные глаза. Он не уверен, услышит ли его Нолан. Но Тео прекрасно все понимает. Он оборачивается и смотрит на парнишку, а тот еле заметно кивает. Слезы застилают его глаза. Гейб не хочет, чтобы он плакал. Не хочет, чтобы тот страдал. Но уже ничего не может сделать. «Прости». Последняя мысль мелькает в голове. Нолан в безопасности. Гейб уверен, что Тео и Лиам позаботятся об этом. Его время на исходе, и он в последний раз улыбается этому мальчишке.Раздается последний вздох, и его глаза закрываются.