prove it

Гарри действительно не может поверить, что позволил своей старшей сестре, Джемме, затащить его на какую-то тупую братскую вечеринку. Когда она впервые предложила пойти вместе, он немедленно отклонил предложение, которое она изначально приняла. Пока ее, видимо, подруга Лотти не сказала, что она обязательно должна заставить его прийти. После этого она начала давить на него сильнее, раздражая такими фразочками, как: «Давай, Гарри! Это твой второй год в университете, а ты еще ни разу не ходил на вечеринки!», на что он ответил: «Ходил!» «Крещение племянницы Найла не считается.» Гарри только пробормотал в ответ: «Там было вино.» Но сейчас он здесь, в каком-то отдельном домике Фи Каппа Большая Птица*, или, точнее, стоит одиноко в углу, пока Джемма и Лотти, похоже, занимаются своей жизнью, выпивая шоты и вскрикивая каждый раз, когда шарики для пинг-понга попадают точно в чашки противников. По правде говоря, Гарри никогда не был поклонником таких больших вечеринок, как эта. Особенно тех, где много мужчин, у которых больше тестостерона, чем клеток мозга. Определенно, ему всегда было комфортнее с девушками, проносится в голове. Конечно, здесь есть и девушки. Большая часть. Но они все слишком пьяны, чтобы понять, что Гарри не играет за их команду. Ему пришлось отправить двух девушек домой на такси, и это прошел час с тех пор, как он сам приехал. В третий раз, когда девушка пытается увести его вверх по лестнице, он решает, что, может быть, было бы неплохо что-нибудь выпить, что позволит ночи быть более сносной. Он отталкивает девушку, вырывая из ее хватки свою футболку, и подходит к столу с алкоголем, начиная от слабоалкогольного пива и до бесконечности. Стайлс внезапно осознает, что не знает об алкоголе столько, сколько стоило бы в его возрасте. Он хватает пластиковый стаканчик и берет яблочную водку, потому что, насколько плохо это может быть? Какой-то мудак, видимо, запачкал бутылку, потому что, когда он хочет взяться за горлышко, она выскальзывает из рук. — Упс! — Восклицает он, не задумываясь, зажмурив глаза, мысленно подготавливая себя к тому, что сейчас раздастся неизбежный звук разбивающейся на мелкие осколки бутылки, но ничего такого не происходит. Открыв один глаз, он видит, что бутылку, которую он только что уронил, держит… ебаный греческий Бог. Буквально. — Привет, — говорит голубоглазый Адонис со взъерошенными волосами, с гордостью демонстрируя свою улыбку. Гарри стоит там, широко раскрыв глаза, и когда он ничего не отвечает, брови собеседника ползут вверх. Кудрявый поспешно прочищает горло. — Спасибо за то, эм, что ты словил, ну, сам понимаешь, бутылку, — он неловко кашляет в кулак. Мальчик хихикает. — Могу ли я сделать тебе напиток, раз ты, похоже, не справляешься сам? Щеки Гарри розовеют, но он изо всех сил пытается игнорировать чувство смущения где-то внизу живота. — О, да. Он берет ту же бутылку, что зеленоглазый почти что разбил. — Водка, как я понимаю? — Гарри снова кивает и он наливает немного в стаканчик. — Чистая? То, как губы этого парня двигаются, и то, как напрягаются его мышцы, а еще немного видно нижнюю часть живота, когда он поднимает руки в своей майке, заставляет мозг Гарри превращаться в кашицу. Похоже, он даже не может думать натурально (не то, чтобы когда-нибудь правда мог). — Нет, гей*. Парень сразу же прекращает наливать и смотрит на Стайлса сквозь свои ресницы. Облизывает губы и ухмыляется. — Я имел в виду напиток. Теперь Гарри официально идиот. — Оу, — ему сразу же хочется полностью провалиться под землю. — Тогда да, чистая. Он кивает и протягивает ему стаканчик, наполненный до краев чистой яблочной водкой. Кудрявый собирается уйти и найти шкаф, где будет прятаться всю оставшуюся жизнь, когда его прерывают. — Я Луи. — Гарри, — он отвечает увереннее, чем чувствует себя на самом деле. — Ты состоишь в братстве? Я никогда не видел тебя, — спрашивает Луи, ухмыляясь. — Думаю, я бы тогда помнил тебя. Гарри сглатывает, потрясенный тем, что кто-то такой невероятно привлекательный, как Луи, действительно сейчас флиртует с ним? И он состоит в братстве, без сомнений. Парни из братств — идиоты, как показывает его опыт общения с такими, но Луи не похож на мудака. — Нет, абсолютно нет, — говорит он слишком быстро и придавая-этому-слишком-много-значения. Луи поднимает брови. — У тебя, похоже, слишком категоричное отношение к братствам для парня, находящегося на братской вечеринке, — смеется он. Гарри невероятно облегчил тот факт, что он не обидел такого красивого парня, поэтому он пожимает плечами. — Не совсем, просто не присоединился к какому-либо. И, к твоему сведению, я здесь, потому что моя сестра притащила меня сюда. — Тебе не нравятся вечеринки? — задыхается от удивления парень. — Это главная причина, почему я в Фи Кап! Почему тебе не нравятся братские вечеринки? Гарри даже не успевает раскрыть рот, когда какой-то качок в футболке с названием братства начинает драться с парнем в кепке с названием другого братства посреди игры в пиво-понг, опрокидывая не только стаканчики с пивом, но и весь стол. Кудрявый поворачивается обратно к Луи, чьи губы сейчас плотно сжаты в тонкую линию. Он кивает. — Да, они сделают это. — Он поспешно вливает в себя еще один шот, едва реагируя на горький алкоголь. — Еще гей-водки? — Спрашивает он. Гарри кивнул. — То есть, ты сейчас говоришь мне, — с вызовом начинает Луи, — что если бы ты выбирал между Человеком-пауком Тоби Магуайром и Томом Холландом, ты бы выбрал Тома Холланда? Они теперь сидят в кресле на двоих во второй части этого дома, подальше от всех тусующихся, затевая спор о динамике вселенной Марвела. Гарри кивает. — Очевидно. — Ты самый худший из всех, — Луи смеется, делая еще один глоток пива. Стайлс ухмыляется. — Эй, я не виноват в том, что ты застрял в прошлом. Тоби Спайдермен даже не имел смысла! Он никогда не стрелял паутиной из кожи рук, у него было специальное приспособление, чтобы стрелять, и он такой, типа, тссс, — объясняет он, делая движения рук Человека-паука. — Спайдермен Том Холланд намного больше приближен к образу из комиксов, и он действительно похож на подростка, в отличие от Тоби, снявшегося в фильме в возрасте двадцати семи лет. Луи выглядит напуганным словами Гарри. — Но в общем, есть же ощущение, что Тоби был настоящим Человеком-пауком, ты не можешь отрицать это! — Я ничего не отрицаю! — защищается кудрявый. — Я просто говорю, что среди трех Спайдерменов Том — самый лучший. Луи качает головой. — Я абсолютно не согласен. — По крайне мере, мы можем согласиться с тем, что Спайдермен Эндрю Гарфилд был полным отстоем? — О, абсолютно. Не могу пройти мимо ни одного фильма с ним без желания удариться головой об стену. — Согласен, — усмехается Гарри. Он снова делает глоток своей гей-водки и кривится. — Я бы определенно трахнул Тома Холланда. Луи раздумывает над сказанным и склоняет голову в сторону, похоже, соглашаясь. — Он очень милый. Но низковат для меня. Гарри приподнимает брови на эти слова, отставляя свой напиток на журнальный столик перед ними. — Я практически уверен, что он выше тебя. — Это неправда! — скалится Луи, поставив свой стаканчик на стол рядом с Гарри, наклоняясь вперед, чтобы быть более устрашающим. Это была лишь причина. — Его рост — сто семьдесят шесть сантиметров, — говорит Гарри. — А мой — сто семьдесят девять! — недоверчиво возражает он. Стайлс правда сдерживается, но все равно взрывается смехом. — Это определенно не так, приятель. — Так! — он держится за свою правду, слегка толкая Гарри. — Докажи, — смеется тот. Ноздри Луи вздуваются, когда он смотрит на кудрявого сверху вниз, облизывая губы. Стайлс поворачивается всем телом к парню, подпирая голову рукой, ожидая, что получит доказательства насчет роста. Луи просто смотрит на него. — Окей, я докажу тебе, — ворчит он. У Гарри нет времени на ответ, потому что его хватают и толкают назад — теперь он лежит горизонтально на этом кресле. Губы Луи прижимаются к его собственным, и он не уверен, каким образом доказывает что-либо, но точно уверен, что с этим у него все в порядке. Гарри начинает отвечать на поцелуй, руки запутались в чужих волосах, пока пальцы Луи двигаются вверх и вниз по его торсу, пробираясь под футболку. Гарри случайно позволяет стону сорваться со своих губ, когда большой палец парня задевает сосок. Услышав это, Томмо углубляет поцелуй. Зеленоглазый не хочет упускать свою удачу, поэтому опускает одну из рук на колени парня. Он тут же разрывает поцелуй, когда чувствует, как руки Гарри сжимают его задницу, и он думает, что, возможно, удача окончательно упущена. — Прости, — хрипло говорит Стайлс. Луи игнорирует это. — Хочешь найти спальню? — Абсолютно. Каким-то образом Гарри чувствует стояк Луи сквозь свою и его пару джинсов, когда его прижимают к стене первой же пустой спальни, которую они нашли. Ни у кого из них нет и малейшего представления о том, чья это комната, и, честно говоря, никто из них не парится по этому поводу. — Тебя когда-нибудь трахали? — Луи рычит в ухо Гарри, целуя и кусая его шею. Он вздрагивает, глаза закрываются от великолепного чувства зубов парня на своей коже. — Да. — Он был нежен? — спрашивает Томлинсон, оставляя мягкий поцелуй на ключице. Он переходит на другую сторону шеи, чуть ниже уха. Засасывает, создавая насыщенный фиолетовый синяк, отчего Гарри становится сплошным стонущим беспорядком. — Или грубым? — Ох, — стонет парень. — Он был нежен. Шатен мычит в ответ, медленно поглаживая Стайлса по спине, ослабляя ремень на его джинсах и забираясь туда. — Тогда, хочешь сделать это нежно, любимый? Он быстро качает головой, задыхаясь от ощущения пальцев, надавливающих на вход. — Грубо, пожалуйста, — умоляет кудрявый. Луи ухмыляется и прижимает к сжатому колечку мышц средний палец, и Гарри почти потерялся в ожидании, схватив парня за плечи и с силой сжимая их. Томмо плавно вытаскивает руку из чужих джинсов, заставляя младшего кусать нижнюю губу и скулить. Он прижимает губы к губам Гарри, их зубы сталкиваются, но никто не придает этому должного внимания. — Где ты хочешь это сделать? — прорычал он в ухо кудрявого. Нечеловеческий звук покидает губы Стайлса, пока он лихорадочно разглядывает комнату, сглатывая. — Возле стены? Глаза парня темнеют. — Разворачивайся. Зеленоглазый делает, как ему говорят, упираясь руками в стену и прижимаясь к ней. Он вздрагивает, когда старший ведет руками вверх по его спине, отбрасывая ненужную футболку куда-то в сторону. Томлинсон оставляет нежный поцелуй на плече, прежде чем схватить за бедра и прижаться к ним. Гарри стонет, почувствовав, как член парня трется о его задницу сквозь джинсы, прижимаясь щекой к холодной стене. Луи только сильнее прижимается к нему. — Я сейчас сниму с тебя джинсы, хорошо? — он шепчет на ухо, прижимаясь грудью к спине. Гарри кивает. — Да, да, сделай это. Он протягивает руку и расстегивает пуговицу на джинсах, опуская вниз, оставляя висеть на лодыжках. — Нет трусов? — произносит Луи, приятно удивленный. Стайлс решает не отвечать на риторический вопрос, снимая с себя обувь и джинсы. Томмо гудит в восхищении от тела младшего, включая каждую веснушку и изгиб. Гарри оглядывается только для того, чтобы найти Луи, теперь уже только в штанах, опустившегося на колени. Он задыхается, когда парень разводит половинки и обводит пальцем вход. — Какая же у нас тут хорошенькая маленькая задница. Дыхание младшего ускоряется, когда он чувствует чужое дыхание на своей заднице. Он двигает бедрами, мысленно крича Луи сделать хоть что-то. Томлинсон не тратит впустую это время, обводя языком дырочку, за что получает гортанный рык. Все, что Гарри сейчас хочет сказать — это Блять, Луи, твой ебаный язык, о Господи, я сейчас умру, блять, это так хорошо, я женюсь на тебе, если ты будешь так использовать свой язык каждый день. Вместо этого, он просто говорит: — Блять. Луи лижет, щелкает и хлюпает, а Гарри кричит громче, чем, вероятно, должен, когда парень добавляет к языку еще и палец, используя слюну, как смазку. Руки кудрявого сжались в кулаки, а глаза закрылись. Он ударяет кулаком по стене, когда Томмо вставляет второй палец и двигает ими, разводя внутри, как ножницы. Его ухо прижато сейчас к стене, и он слышит слабый стон — что вообще за хуйня? — из соседней комнаты, но игнорирует это. — Третий, третий, — стонет Гарри, и Луи быстро выполняет это. — Люблю слышать, как ты просишь. — На этот раз он грубо толкнул пальцы, и Гарри буквально плакал от того, как ему хорошо. Отчаянно нуждаясь хоть в каком-нибудь облегчении, он опускает руку вниз, чтобы погладить себя, но Луи быстро отводит его руку. — Не трогай себя, пока я не скажу. — Блять! — Гарри тяжело дышит, кусает губы и стон вырывается из его горла. Голубоглазый встает, резко убирая пальцы из задницы младшего, заставляя скулеж срываться с его губ. Он прижимается грудью к чужой спине, протягивая руку и сжимая его член, немного поглаживая. — Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — Стайлс кивает, наслаждаясь тем облегчением, которое дает ему сейчас парень. — Я тебя не слышу. — Пожалуйста, Боже, да, — он задыхается, когда Луи сжимает его член. — Пожалуйста, Боже, да что? — Пожалуйста, ради любви к Богу, Луи, пожалуйста, трахни меня так сильно, как только можешь, заставь меня кричать, так что все эти тупые парни из братства услышат, как хорошо ты заставляешь меня чувствовать себя, или, клянусь Богом, я… Луи быстро плюет на руку и размазывает слюну по своему члену в презервативе в качестве смазки. — Хороший мальчик, — рычит он, направляя член к колечку мышц. — Скажи мне еще раз, как ты хочешь это сделать. — Черт, — Гарри тяжело дышит, кожа покрывается потом, — грубо, Луи, пожалуйста, я… — его перебивает то, что Луи начал заполнять его, головка начала входить в правильном направлении. Гарри выпускает стон, когда Луи начинает неспешно двигаться, сжимая его бедра так крепко, что, без сомнений, завтра там появятся синяки. — Блять, — задыхается Томмо. — Ты, черт возьми, более узкий, чем я мог представить, — его слова превращаются в один громкий стон в конце. — Сильнее, — стонет парень. — Давай изо всех сил. Луи не нужно просить дважды, он немедленно увеличивает темп толчков, вдалбливаясь в Гарри так сильно, что они оба уверены, если остальные на вечеринке не услышат их стоны, то точно услышат, как громко их бедра бьются друг о друга, снова и снова. Шатен наполняет его так хорошо, что Гарри даже не верится. Каждое движение попадает прямо по его простате, это так хорошо, и каждый раз, когда их бедра сталкиваются, он просто… такой наполненный. Это невероятно. Абсолютно невероятно. Абсолютно, положительно, стопроцентно… — Невероятно, — Луи заканчивает его мысль, и вместе с этим, кудрявый не уверен, что может быть еще лучше. Пока не это. — Повернись и позволь мне увидеть себя, — говорит он прямо в ухо Гарри, мгновенно выходя из мальчика. Стайлс слушается и делает так, как ему говорят, абсолютно разрушенный и переполненный в этот момент, он просто хочет кончить. — Блять, ты красивый, — Луи закусывает нижнюю губу и смотрит на комод в другой части комнаты. — Туда, — говорит парень, и Гарри понимает, что он имеет в виду, быстро подходя к нему и запрыгивая. Задница соприкасается с полированным деревом, губы Луи находят его, и член снова входит без предупреждения. Язык старшего блуждает в его рту, они чувствуют вибрации от стонов друг друга. Гарри прислушался к указанию Томмо не касаться себя все это время, и всего становится слишком много, его член весь красный, истекающий предэякулятом. Единственный способ сдержаться, чтобы не касаться себя, это запустить пальцы в волосы шатена и тянуть их, когда хочется прикоснуться к себе. Именно поэтому Гарри ощущает такое чертовски сильное облегчение, когда Луи начинает говорить. — Я чертовски близок. Прикоснись к себе, — между поцелуями. Он едва успевает несколько раз быстро провести по своему члену, не разрывая их поцелуй, когда Луи наваливается на него, а весь комод сильно дрожит. Их стоны становятся громче и сливаются в один, потому что оба приближаются к кульминации. Гарри кончает первым, впервые разрывая поцелуй, чтобы укусить Томмо за впадинку между ключицами, пачкая свою руку и торс Луи спермой. — Продолжай, — тяжело выдыхает Стайлс, когда наконец достигает оргазма, и парень слушается. Кудрявый стонет, пока тот продолжает вдалбливаться в него. В каком-то смысле, переутомление разрушает его еще больше. — Ох, черт возьми, — стонет Томлинсон, приближаясь к развязке. — Ты так. Блять. Хорош, — с последним словом он громко кончает в презерватив, их с Гарри стоны наполняют комнату и даже коридор. Голубоглазый ждет с минуту, после чего выходит, положив голову на татуированную грудь Гарри. Он откидывает голову назад и упирается затылком в стену, они оба пытаются восстановить дыхание. Их глаза встречаются минутой позже, наполненная похотью тишина оглушает. Гарри ухмыляется. — Ты все еще не сто семьдесят девять сантиметров. Луи закатывает глаза, но улыбается парню, похлопывая его по колену. — Пойдем, возьмем еще гей-водки, да? Кудрявый хихикает, кивнув. — Давай.