Июль жаркий, удушающий. Маленькой мисс Грейнджер уже девять лет. Она слишком серьезна для своего возраста, поэтому вместо того, чтобы играть со сверстниками или выпрашивать у родителей лишнюю порцию мороженного, она сидит под густой яблоней в саду с учебником по математике за пятый класс. Но книга девочку уже давно не интересует. Она смотрит на дом через дорогу. А точнее, на мальчика, который помогает матери в саду. Он симпатичный, высокий и улыбается очень заразно. Гермиона оттягивает ворот футболки, смотрит на желтый тюльпан на своем плече. Опять кидает взгляд на мальчика. У девочки есть теория, и она очень надеется, что правдивая. Потому что когда девочка смотрит на мальчика на другой стороне улицы, в горле встает ком, а сердце бьется чуть быстрее, чем обычно. К огромному сожалению маленькой мисс Грейнджер, мальчик оказывается мерзким и противным. Когда Гермиона все-таки решается подойти к нему и познакомиться, он называет ее мелкой и глупой, а когда он разворачивается и уходит, Грейнджер замечает на его щиколотке что-то, что тюльпан совсем не напоминает. Гермиона решает, что ей еще слишком рано думать о своей родственной душе. Поэтому она забрасывает мысли про это в самый дальний уголок сознания. К сожалению, не надолго.
Виктор танцует хорошо, его движения плавны и гармоничны. Гермиона впервые за всю свою жизнь получает от танца такое удовольствие. Когда она устает, Крам поступает галантно, отводит ее в дальний угол танцевальной площадки, к столику с напитками. Оттуда есть выход на балкон, и Гермиона спешит выскользнуть на свежий воздух. Виктор хмурой тенью следует за ней. Они стоят у перил и смотрят на звездное небо. Хогвартс светится множеством огней, а оно все так же красиво. Крам что-то говорит, но девушка не слушает, лишь улыбается, не настроенная на разговор. Виктор неожиданно наклоняется к ней, нежно целует в губы. Гермиона хочет отстраниться, но потом что-то в ее сознании щелкает, и она не особо уверенно отвечает. Самым страшным оказывается то, что она ничего не чувствует. Ей от этого поцелуя ни жарко, ни холодно, как бы сказали магглы. А в голове вертится лишь одна мысль. Надеюсь, тебе очень больно, чертов Фред Уизли, думает Гермиона Грейнджер, отстраняясь от Крама.Для Гермионы Грейнджер письмо из Хогвартса — самый приятный подарок за всю ее недолгую жизнь. Она с самого раннего детства знает, что особенная. Письмо — прямое этому доказательство. Хогвартс кажется волшебной сказкой, чудесным сном, местом, где сбываются все мечты. И она готова сделать все, чтобы эта история никогда не заканчивалась. Гермиона хочет быть лучшей. И она уверена, что будет. Грейнджер забывает о своей родственной душе. Немое разочарование перерастает в полное безразличие. Ее соседки по комнате болтают о том, как романтично иметь соулмейта-мага, а Гермиона не обращает на них внимания, открывая очередную книгу. Ее однокурсницы уверяют, что когда видишь свою родственную душу в первый раз, то не можешь ровно дышать, и сердце бьется быстрее. Грейнджер каждый вечер окидывает гостиную факультета своим цепким взглядом и трясет головой, отгоняя ненужные мысли. На самом деле, никого на первом курсе, исключая отдельные личности, никакие соулмейты не волнуют. Псевдо-любовная лихорадка поражает всех — и парней, и девушек — на третьем курсе. Что за глупая закономерность? думает Гермиона Грейнджер, вечером в гостиной отсаживаясь подальше от разглагольствующих о важности родственных душ близнецов Уизли, которые умудряются толкать философские речи и, одновременно с этим, перекидываться какой-то штучкой из магазина приколов. Им итак женского внимания хватает, саркастично добавляет Гермиона про себя. А потом Фред Уизли начинает носить футболки с коротким рукавом. И маленькую мисс Грейнджер несет куда-то не туда. Когда девочка впервые видит то, что пожелала бы лучше никогда не видеть, у нее подкашиваются ноги и темнеет в глазах. Потому что это… неожиданно. Фред сидит достаточно близко, в соседнем кресле, и Гермиона отчетливо видит желтеющий на бледноватой коже запястья тюльпан. Она недоуменно хмурится, трет пальцами переносицу, а потом вскакивает и уходит к спальням девочек. Никто не замечает, и Грейнджер этому неимоверно рада. Той ночью Гермиона почти не спит. Она думает-думает-думает. И, как кажется Грейнджер, в первый раз она не может ничего решить окончательно. Она не смотрит на желтый тюльпан на своем плече, но ей почему-то кажется, что он стал еще ярче. В итоге Гермиона решает, что не будет никому ничего говорить. Это совершенно иррационально и нелогично, думает она. Я для этого слишком маленькая, и не понятно, перед кем она оправдывается. Он обещал ждать вечность, если понадобится, и это становится решающим фактором. А вечность Фреда Уизли длится примерно полтора года. Грейнджер пытается не напутать с рецептом достаточно сложного для второго курса зелья. Она мешает варево аккуратно, по часовой стрелке. Одно неверное движение — час работы в пропасть. И вдруг плечо обжигает болью. Рука дрожит, зелье переливается через край котла. Гермиона чувствует презирающий взгляд профессора Снейпа. У маленькой мисс Грейнджер в глазах стоят слезы. И не из-за боли, и не из-за испорченного задания по Зельеварению. Из-за почти детской обиды. Он обещал ждать вечность, думает Гермиона, наблюдая за тем, как профессор ликвидирует учиненный ею беспорядок. И мисс Грейнджер внезапно становится совсем взрослой. Не рановато ли в двенадцать лет? спрашивает она сама себя, самой себе не отвечая. И дыхание больше не сбивается при появлении Фреда Уизли на горизонте. Лишь глухое раздражение рождается в груди. Уизли разглагольствует о том, что родственные души — ерунда. И даже не находя поддержки в лице своего близнеца, продолжает убеждать в этом окружающих. Каждый месяц заводит себе новую подружку, которая в итоге разочаровывается и продолжает искать свою половинку, Фреда оставляя позади. Каждый день показушно лезет целоваться. Где же он их только берет? безразлично негодует Грейнджер. Привыкает к постоянной боли в плече и к тому, что иногда не может ночью уснуть из-за красноватого свечения, прорывающегося через тонкую ночную рубашку.
Гермиона позволяет Виктору проводить себя до гостиной Гриффиндора. Она уверяет его, что вечер был потрясающий, и непонятным образом завязывается непринужденный разговор, который все не прекращается и не прекращается. Грейнджер понимает, что это уже слишком для прощания, но остановиться себе не позволяет. Потому что возвращаться не хочется. Не хочется подниматься в спальню, стягивать с себя бальное платье и прятать его в шкаф с осознанием того, что больше оно оттуда вытащено не будет, разве только ради транспортировки домой. Не хочется вырываться из той сказки, которую она и надеялась найти в Хогвартсе. Не хочется становиться вновь обыкновенной Гермионой Грейнджер и прощаться с великолепной девушкой из отражения, которая незаметно пробралась на Бал, занимая тело. Но тянуть время уже не совсем прилично, поэтому Гермиона позволяет себе Фреду в отместку еще раз чмокнуть Виктора в губы и скрыться в гостиной факультета. Она медленно поднимается по лестнице, ведущей в спальни девочек, заходит в комнату, обнаруживая с удовольствием, что там никого нет. Не придется запираться в ванной, чтобы переодеться. Соседки по комнате, если метку увидят, то сразу всем разболтают, поэтому Грейнджер предпочитает перестраховываться. Девушка не без сожаления смотрит на сложенные платье и мантию, которые теперь до скончания веков будут храниться в пыльной неприметной коробке. Грейнджер натягивает старый свитер и пижамные штаны, а потом вспоминает, что оставила свою сумку с учебниками и тетрадями где-то в гостиной на растерзание лучшим друзьям для списывания. И эту сумку злосчастную занести никто и не потрудится. И нет бы подождать до утра, но Гермионе эта сумка нужна здесь и сейчас. Грейнджер из комнаты выходит бесшумно и направляется в сторону кресел, что ближе к выходу из гостиной. Сумку она замечает сразу и хочет было отлевитировать ее к себе, но с разочарованным вздохом осознает, что палочку оставила в комнате. Девушке приходится подойти и забрать свою вещь самостоятельно. И, разворачиваясь, чтобы снова направиться в спальню, она замечает парочку на диване в дальнем угле гостиной. И почему я не догадалась воспользоваться манящими чарами? думает Гермиона, наблюдая как на прощание, видимо, целуются Фред Уизли и Анджелина Джонсон. Плечо уже не обжигает привычной болью. Метка-то исчезла, оставляя за собой лишь напоминание в виде контура. Исчезла еще в октябре, исчезла вместе с верой Грейнджер в то, что мечты сбываются. И Гермиона тогда лишь коротко всхлипнула, почти не жалея об упущенных возможностях. Фред отрывается от своей девушки и идет в сторону Грейнджер, направляясь к выходу из гостиной. Гермиона привычно хочет спросить, куда это Уизли собрался, но почему-то не может. Фред на ее нечитаемый взгляд не реагирует, поднимает руку с желтым тюльпаном на запястье и треплет по волосам. Цветок мозолит глаза, и Грейнджер инстинктивно отстраняется. А потом все происходит в лучших традициях жанра. Ворот растянутого свитера сползает с плеча, открывая часть контура метки. Гермиона спешит все поправить, но Фред, к ее сожалению, заметить успевает. Он недоуменно хмурит брови, улыбка с его лица пропадает. Он открывает рот, сказать что-то хочет, но слов не находит, как и Грейнджер несколько мгновений назад. Гермиона медленно отступает. — Слепая зона, Фред, — она не смеется и не обвиняет, просто констатирует факт. — Я все время была в твоей слепой зоне. Позволь мне в ней и остаться. Девушка разворачивается и быстрым шагом направляется к спальням девочек. Возведенные когда-то давно, такие привычные и безопасные, крепости напускного безразличия рушатся. Дышать Гермионе становится намного труднее.