Часть 1
19 июня 2018 г. в 23:50
– Артур, – Франциск сложил руки на груди, – ты собираешься ставить палатку или нет?
Кёркленд в ответ поглядел нечитаемо и отозвался не без высокомерия:
– Должен ли джентльмен сам ставить палатку, если его дама – джентльмен?
– Не лягушка – и то хлеб, – Бонфуа скептично фыркнул. – Но я повторяю вопрос – ты собираешься ставить палатку?
– А ты? – Англия хмыкнул. – Или у тебя ногти накрашены?
– Ещё нет, но скоро будут, – посулился Франциск, – чьей-то дымящейся кровью.
В ответ фыркнули ещё скептичней, но и только.
– Артур, ну, в самом-то деле, – Бонфуа вздохнул, – это уже даже не смешно. В конце концов, не ночевать же нам под открытым небом.
– А никто и не смеётся. Как там говорят? Солнце, воздух и вода – что там дальше?
– Луна, Артур, – терпению француза мог позавидовать святой, – она уже взошла, а если мы не поставим палатку, то, боюсь, твои мечты о воде скоро сбудутся, – кивнул на небо, – кажется, дождь собирается.
– Собирается, собирается, – жизнерадостно подтвердил Россия, волоча мимо них громадную охапку хвороста.
– Слышишь? – Франциск значительно покивал. – Собирается!
Кёркленд презрительно покосился на удаляющуюся спину русского, обтянутую засаленным тельником:
– Этот соврёт – недорого возьмёт.
– Артур! – Бонфуа топнул ногой. – Хватит валять дурака и давай ставить палатку! Остальные уже час как у костра сидят, хлебцы жарят, какао пьют! Или что там Иван вёз в канистрах!
Англия покосился в сторону поляны, где действительно уже давно полыхал огонь, слышался шум, хохот и звяканье посуды. Больше всего его, похоже, взволновало замечание о канистрах, но в итоге он лишь сел прямее – и только.
– Валяй, ставь, – разрешил Франциску, – но я тебе помогать не намерен.
– Да почему?! – возопил тот. – Нам же вместе в ней!..
– Именно, – отчеканил Кёркленд, – именно поэтому не намерен, потому что с тобой в ней спать я не стану!
Бонфуа моргнул раз, другой, а потом воззрился на Англию с искренней обидой:
– Как вы меня задолбали с этими стереотипами! Ты еще демаркационную линию валежником против меня выложи, хотя кому как не тебе, милейший сосед, знать, что я не бросаюсь трахать всё, что движется, лежит или ползёт пьяное пятничным вечером и плямкнуть толком не может!
– Да при чём тут «трахать»! – свой рявк Артур подкрепил ударом кулака по кочке. – Оглохнуть можно, когда ты храпеть начинаешь!
– ...Я?! – После секундной паузы Франциск оскорбился даже сильнее, – Мон шер!..
– Да хоть дарлинг! Ты как отключаешься – всё, пиздец, комаров по стенам размазывает, котов в форточку выдувает!
Повисла знаменитая мхатовская пауза. Потом раздался звонкий шлепок.
– Кстати, о комарах, – Бонфуа смачно выругался и ещё раз шлёпнул себя по щеке, – Артур, ты вот снаружи спать собрался, а слышал ли историю, как один турист на ночь забыл закрыть палатку, а утром его нашли полностью обескровленным?
Кёркленд ядовито фыркнул:
– Альфреда этими байками пугай.
Франциск вздохнул. Земля задрожала.
– Старичьё! – проорал Альфред, проносясь мимо. – Айда купаться, пока гроза не началась!
Англия возмущённо вскинулся, но пятеро смелых – Хенрик, Людвиг, Альфред, Иван и Силенд – уже проломились сквозь орешник вниз к озеру и только плюх и шлёп по воде стоял.
– Сукин сын, – Кёркленд пнул ногой шишку, – никакого уважения!
Бонфуа задумчиво глядел на возникшую в орешнике просеку.
– Что? – немедленно заинтересовался Артур. Ему очень хорошо было известно это выражение на французской морде – тому, кто его вызвал, ничего хорошего оно обычно не сулило.
– Знаешь, – Франциск шлёпнул себя по другой щеке и почесал кончик носа, – Иван ведь тоже храпит. Не часто, но всё-таки.
– И что?
– Я видел в сумке Альфреда беруши.
Вокруг мирно стрекотали сверчки. На лицо Артура выползала инквизиторская улыбка.
– Отлично. Ты начинай с палаткой, а я пойду... Перехвачу и нам какао.