Повреждение имущества.

— Лейтенант Андерсон… Хэнк, да чтоб тебя… — рука Фаулера застыла в порыве резкого движения, будто встретила в воздухе невидимую преграду.       Торс мужчины соприкоснулся с офисным столом, найдя в нем самую надежную опору на данный момент. Воздух казался твердым и тяжелым, он буквально давил на плечи капитана, от чего он постоянно делал попытки вдохнуть несколько глубже, чем позволяли его легкие. Стол, и так уже еле сдерживающий ежедневные накалы страстей этого кабинета, сейчас испытывал на себе еще и вес левой руки капитана, которая отчаянно давила на лакированную поверхность. Фаулер устало потер переносицу и задержал пристальный взгляд на Андерсоне. — Джеф, — Хэнк резко вдохнул прохладный кондиционерный поток воздуха — Ты ждешь извинений?       Андерсон вальяжно и несколько лениво перекинул упор на левую ногу и сложил руки крестом на груди. Он молча наблюдал, как капитан исходит в приступе немых ругательств. — Хэнк, мне надоело каждый раз принимать жалобы на тебя! Я не хочу отбирать твой значок, но… — Валяй, отнимай, если так нужно — он сжал руки в кулак, будто они сдерживали в себе ярость тысячи штормов. Вокруг глаз заплескались острые морщинки, переплывающие на переносицу, будто северный циклон. — Этот идиот… агрх. Провокатор чертов! Он этого и добивался, небось!       Фаулер, слегка склонив голову на бок, пристально посмотрел на своего подчиненного, после чего его зрачки медленно опустились куда-то на кипу бумаг на столе. Он сел на кресло с отстраненным видом и откинулся на спинку, закрыв лицо руками. Это действо продолжалось около минуты. Оно неизменно происходило каждый раз, когда через порог этого кабинета переступал Хэнк. После этого ритуала и счета мысленных успокоительных овец в голове Фаулера, обычно происходил еще больший скандал, который слышал весь этаж здания. Лицо Хэнка выражало нечто совершенно обыденное для лейтенанта: поджатые уголки губ, сведенные брови и прямой взгляд на субъект. В резком порыве лейтенант столкнул свой значок с поверхностью стола начальства и начал доставать пистолет, но Фаулер вдруг переменился в лице и емким «Хэнк» слегка замедлил этот «профессиональный стриптиз». — Ты сейчас забираешь свой значок назад, идешь к Ричарду Перкинсу и… — Уж лучше я пущу себе пулю в лоб из этого пистолета, чем пойду к этому убл… — раздраженный вздох капитана перекрыл окончание фразы, которой сопутствовали вращения табельного оружия в воздухе.       Попытавшись унять Хэнка порицающим взглядом, Фаулер понял, что у него выходит не слишком хорошо. Собеседник все еще размахивал дулом пистолета, детально объясняя насколько и почему Перкинс «говнюк недоделанный». — Последний раз тебя прошу… — тут же, будто бы опомнившись, капитан резко вдохнул и с каким-то полурычанием выпустил офисный углекислый газ, который тут же, еле справляясь со своей работой, поглотило маленькое деревце. А когда-то оно было подарено Хэнком. — Извинись перед Перкинсом, сейчас же! Нам не нужны эти проблемы, ни тебе, ни мне тем более, пойми уже. — То есть, ты просто спустишь ему это с рук?! Вот так просто? — лейтенант Андерсон нещадно жертвовал голосовыми связками, чтобы наконец быть услышанным. Его глаза цеплялись за нотки понимания на лице начальника, но их было слишком мало, чтобы сбавить тон. — Он сказал, что ты избил его, а это уже перебор, знаешь ли! — словно судейским молотком, Фаулер стукнул кулаком по подлокотнику своего скромного офисного кресла. — Он не имел права трогать его! Да, Коннора можно починить, в отличие от этого сранного ублюдка Перкинса, и что? Он провоцировал меня, но не мог же я просто стоять и смотреть на это — язвительность играла с тональностями фраз Хэнка.       На пару минут помещением завладела тишина. Они сверлили друг друга взглядом, и чем дольше это продолжалось, тем больше походило на психологический спарринг. В конце концов, капитан опустил взгляд, и, поправив галстук, вышел из-за стола. Сохранив дистанцию между собой и собеседником, Фаулер положил ладонь на плечо Хэнка:  — Слушай, ты же понимаешь, я не могу написать в рапорте, что ты избил его за «повреждение имущества» — голос капитана едва ли не переходил на шепот, и казалось, был теплым, как свежезаваренный чай. — Это не «повреждение имущества»… — плечи лейтенанта слегка расслабились, а его тон уподобился ритму разговора — И я его не избивал… просто разок врезал.       Хэнк выглядел немного обиженным, и капитану даже показалось, что в его глазах проскользнула нотка вины. Сложно было понять, ведь подчиненный смотрел куда-то в пол, но этот взгляд был скорее задумчивым, чем отстраненным. Это придало Фаулеру волну спокойствия, в которой он отчасти чувствовал небольшую победу. — Джеф — лейтенант медленно поднял взгляд на Фаулера, но глубоко вдохнув, вновь опустил глаза куда-то вниз — Что ты об этом думаешь?       Беспокойство и любопытство воевали на лице капитана. Он приоткрыл рот, чтобы что-то ответить, но нахмурившись, молча уставился на мужчину перед собой. — Я имел ввиду… — и снова пауза, которых капитан насчитал уже около трех десятков за этот разговор. — Может быть, стоит направить тебя к психологу? — спокойно изрек Фаулер, и тут же отвлекся на что-то происходящее за стенами кабинета. Он всматривался в стеклянные стены и задумчиво рассматривал Коннора, который сидел за своим столом и чего-то ждал, изредка посматривая в сторону кабинета. — Возможно.       Резко стрельнув в Хэнка взглядом, капитан стал внимательно всматриваться в его лицо. Нахмурившись, он скрестил руки на груди и склонил голову на бок. — Джеф, я думаю, он не просто машина.       Матерый лейтенант вскинул брови и повторил позу Фаулера, который в это время сверял его взглядом. Затем капитан принялся изучать Коннора, который был занят чтением чего-то в терминале. — Согласен. Но перед Перкинсом извиниться тебе все равно придется. — Блять, Джеф, какого… — всплеск руками и возмущенный оскал отлично сопровождали это фразу. — А я не видел никакого запроса о стабильности работы андроида из КиберЛайф.       Слегка вальяжно Фаулер вскинул подбородок и расплылся в удовлетворенной улыбке. Хэнк сощурил взгляд, но все же один из уголков его губ подпрыгнул в ответной ухмылке.       Дверь кабинета звякнула, закрывшись, и выпустив запах алкоголя. Фаулер сел за свой, закиданный безумно важными бумагами, стол, и принялся внимательно наблюдать за Коннором, который слушал порывы агрессии Хэнка, вероятно, направленных в сторону Ричарда Перкинса. Потирая подбородок пальцами, капитан задумчиво вздохнул: — Неужели панацея?