Свобода

— Быстро, уходим отсюда. Эти слова рушат непродолжительное затишье, заменившее ненадолго настоящее спокойствие. Ральф и осознать ничего не успевает, а уже бежит вместе с остальными по коридорам корабля, вновь покидая казавшееся надёжным место. Мимо него проносятся десятки андроидов, и Ральфу тяжело в такой толпе не сбиться, однако он видит возвышающуюся над ней спину Лютера и слышит его направляющий голос. Хоть немного, но это помогает не сорваться, не потерять в хаосе способность мыслить. Ральф верит, что всё ещё может хорошо закончиться, если рядом есть Лютер. Тем хуже становится для него тот момент, когда одна из подбирающихся ближе и ближе пуль попадает Лютеру в ногу. Ральф замечает это, только пробежав мимо, и оборачивается на визг Алисы, чувствуя, как растекается выплеснувшийся страх. Кэра оказывается быстрее него, поднимает Лютера, поддерживая его, и доводит до открытой двери, где без сил опускает на пол. Мгновение никто не двигается, стараясь не привлекать внимания проходящего мимо спецназа, затем Лютер нарушает молчание. Он просит оставить его, Кэра спорит с ним, а Ральф всё никак не может понять произошедшее. Неужели так может закончиться история для Лютера? Для того, кто дал ему дом просто в своём лице, без какой-либо заоблачной Канады. Потерять его будет слишком несправедливо и больно для того, чтобы продолжить путь за счастьем, которое уже не сможет стать полноценным. — Я догоню вас у границы, — произносит Лютер как можно более уверенно, сам в попытках поверить своим словам. Однако Ральфа это убеждает, помогает ему успокоить собственные царапающие сознание мысли. — Ральф останется с ним, — под удивлённо-скептическим взглядом Кэры он теряет часть своей решительности, однако крепче сжимает кисти, словно ища некую призрачную поддержку. Времени на раздумья нет, поэтому Кэра коротко кивает и убегает дальше, ведя за собой Алису. Ральф опускается перед Лютером на колени, пытаясь собраться перед неизбежным вопросом с его стороны. — Зачем ты это сделал? — с горечью шепчет Лютер. — Тебя ведь могут убить. — Ральфа ведь никто не пустит через границу. Не таким, — Ральф прикасается к левой части своего лица, еле сдерживая слёзы. Несправедливость всей ситуации нахлынула на него сейчас, когда повсюду люди; из-за них он такой, и они не дадут ему шанса жить дальше. — Уж лучше Ральф... умрёт, чем оставит Лютера. — Я не позволю тебе умереть, — Лютер осторожно берёт его руки в свои, глядя на Ральфа с сожалением и решимостью. — Роуз передала бинты для тебя. Всё будет хорошо, и никто ничего не заметит. Обещаю. Ральф всхлипывает и прижимается к нему, давая волю чувствам в такой неподходящий момент. Он уже не понимает, какие эмоции испытывает, но сквозь их поток пробивается лёгкая искра надежды, почти было потухшая. К ней тянутся оба, убирая с кистей кожу, не нарушая зрительный контакт. Однако пальцы их так и не соприкасаются, спугнутые близкой очередью выстрелов. Лютер отстраняется от Ральфа и тяжело поднимается по стене, стараясь издавать как можно меньше шума. Последний помогает ему удержаться на ногах, и они вместе будто растворяются в веренице коридоров. *** Находясь под злобно нацеленным дулом посреди заснеженной улицы, где нет никого, кроме них двоих, Джерри, патрульных и смерти, Ральф чувствует, как холод пробирается в него. Но вместе с леденящим страхом в сознании формируется освежающе-пугающая мысль о том, что это не такой плохой финал. Кто знает, чем обернётся всё в дальнейшем, каким станет наказание, если в Канаде в них распознают андроидов. Может, лучше закончить историю сейчас, впервые встать на защиту не себя, а того, кто дорог? Погибнуть, не видя потери, которую он просто не сможет вынести. Ральф отгоняет от себя навязчивую идею, однако уже готовится шагнуть вперёд, игнорируя собственные же жалкие попытки. Останавливает его вид подбирающейся к спецназовцам Кэры. В ней также горит желание спасти, но оно совершенно другое. Чистое, светлое будущее для всех, включая себя. Никаких ненужных жертв, способных принести лишь печаль и болезненные воспоминания. С благодарностью Ральф смотрит на неё, счастливую, потому что все живы, и признателен он Кэре не только за помощь с патрульными. Снова ей, пусть и неосознанно, удалось показать ему правильный путь к счастью, где Лютеру не придётся с горечью оглядываться в прошлое, ведь Ральф будет рядом. *** Обходной путь занял, казалось, целую вечность, полную стрельбы и риска оказаться среди тех, чья кровь голубыми пятнами окрасила свежий снег. Однако, несмотря на это, сейчас группа достигла надёжной и куда более спокойной автобусной остановки. Ральф с опаской прикасается к бинтам, скрывающим его кисти и левую часть лица, и изо всех сил надеется, что они не слетят в самый неподходящий момент. Ещё хуже, если попросят их снять, поэтому он понемногу отходит подальше от скопления людей, избегая ненужных вопросов и с нетерпением ожидая Кэру с билетами. Лютер приближается к нему, непричастный к решению дела с автобусом, а потому свободный на пару драгоценных минут. Пустое время, которое можно заполнить чем угодно, в последние дни пропало насовсем, забрав с собой всякое подобие отдыха. И теперь, когда небольшая его часть всё же оказалась в его распоряжении, Лютер решает потратить её на разговор. — Что хочешь делать, когда мы пересечём границу? — спрашивает он, глядя перед собой, словно смотря в будущее, где они уже там. — Вряд ли у Ральфа есть выбор, — в такие моменты изуродованная часть Ральфа будто загорается, причиняя непонятную для него, призрачную боль, смешивающую все чувства. — Да и не многое он умеет. — Знаешь, — тон у голоса Лютера мечтательный, граничащий с отчаянным. — Мы ведь сможем жить как семья. Кэра, Алиса... Мы с тобой... Лютер сбивается; ветер бьёт ему в лицо, напоминая о том, что ничего ещё не закончилось, развеивая фантазии. — Ральфу очень бы хотелось, — у Ральфа дрожат руки, хотя он прекрасно знает, как их стабилизировать. — Мне... очень бы хотелось. — Так оно и будет, — удивление в глазах Лютера сменяется теплотой, он ласково проводит рукой по его волосам, разворачиваясь к нему. Кэра вдалеке машет Лютеру рукой, поэтому он застывает на середине действия, затем вновь обращается к Ральфу. — Пойдём. Люди не причинят тебе вреда, но можешь держаться за мной, если хочешь. Ральф коротко кивает, до сих пор не до конца понимая, что сказал, однако чувствуя себя намного легче. Через несколько минут дверь автобуса закрывается за его спиной, и путь остаётся теперь только вперёд. *** Объявление об измерении температуры кажется Ральфу почти сюрреалистичным, настолько оно смертельно, даже для тех, кто столько раз выбирался живым. Перед сканером все равны, и это становится всё яснее по мере того, как медленно продвигается очередь, сокращая расстояние до эшафота. Хочется сбежать, прервать медленную пытку, но сзади и спереди солдаты, да и в городе сейчас то же самое. Скрываться больше негде, остаётся вверить себя судьбе, уже занёсшей над их шеями свой топор. Неумолимо движется поток людей, и вскоре наступает судный час. Кэра первая подходит к окну, остальные невольно делают шаг вслед за ней. Когда пограничник направляет на неё сканер, Ральф зажмуривается, крепко сжимая ладонь Лютера. Под закрытыми веками мелькают сильно испорченные кадры прошлого; среди них нет чётких, однако есть те, что содержат больше, чем просто картинку. От них веет свободой, мечтой, настоящей жизнью, а не пустым существованием. Ральфу хочется, чтобы таких воспоминаний стало больше, чтобы они перекрыли собой старые, и он избавился бы наконец от старого, гнилого здания, мелькающего в них. Смог бы назвать домом нечто куда более уютное и спокойное. — Прошу... — умоляющий шёпот Кэры заставляет его открыть глаз, безмолвно присоединиться к её просьбе. — Мы лишь хотим быть свободны. Мужчина обводит стоящих перед ним андроидов взглядом, переводя его на экран телевизора, где тысячи таких же, как они, смиренно просят ничего более жизни на воле. Он колеблется мгновение, но затем всё же произносит то, что так давно хотелось им услышать. — Добро пожаловать в Канаду. После этих слов Ральф не помнит, как добрался до выхода из пропускного пункта, однако холодный ветер улицы возвращает его в сознание. Граница позади. Алиса бросается обнимать Кэру, и он с улыбкой наблюдает за ними, радуясь за их счастье. Лютер рядом с ним зачем-то пытается скрыть эмоции, но затем не выдерживает, подхватывая Ральфа на руки. Последний успевает придержать на всякий случай бинты, а остальные суетные действия так и остаются несовершёнными, перекрытые поцелуем. Ральф прикасается к щеке Лютера, словно не веря в происходящее, не желая отпускать его. Второй раз за короткое время он закрывает единственный глаз, на сей раз не от страха, переполняемый эмоциями, которые ему хочется сохранить неповрежденными, не в ненадёжной памяти, а в душе. Момент застывает, становясь единым с будущим, таким же светлым и по-домашнему тёплым.