«губы об твои»

После того, как я влетел в больницу, крича, чтобы девушке помогли, вся больница поднялась на уши, забегали врачи, отобрали у меня девушку и повезли приводить её в сознательное состояние, смывать с неё кровь и, наконец, сказать мне, что с организмом этой девушки, если он уже не выдерживает. Когда я передавал её врачам, она лишь откашливалась, но даже двинуться не могла. Всё время, что я думал, что она без сознания, она, оказывается, просто медленно затухала, то ли от полученного шока, то ли он истощения. Я сказал, что буду ждать её у кабинета врача, и сам, сопровождая девушку, бегом направился вслед за каталкой. Врачи сказали, что обязательно помогут ей, а я заранее проплачу деньги, чтобы её прописали в VIP-палату. Я обеспечу ей полный анализ тела, узнаю все результаты обследований и, конечно же, если понадобится, оплачу любое лечение. Когда же врачи спросили меня об её имени, я действительно понял, что всё гораздо сложнее, чем я думал, ведь даже её имени я не знаю, а когда врач спросил, знаю ли я, где она проживает, я понял, что это и вообще конкретный провал. Итак, переволновавшись, я и вовсе забыл о том, чтобы позвонить парням для того, чтобы они нашли мне тех отморозков, забыл сообщить Тиллю о том, что мне нужна информация об этой девчонке, я бы даже фотографию ему достал, лишь бы я был уверен, что узнаю о ней всё раньше других. Чувство встревоженности отбило все мои привычные инстинкты защиты, понимания и осторожности. Словно я мальчик пяти лет. Я понурил голову, уставившись куда-то в пол, рассматривая лакированные кончики моих туфель. Рукава рубашки давно закатаны, а на некоторых участках моего костюма осталась кровь, галстук и вовсе висит на мне на последних ниточках, но всё равно создаётся ощущение, что что-то душит меня. Сначала я списывал на крепко затянутый галстук, даже распустил его, а теперь понимаю, что это не он. Так я не знаю, сколько просидел. волнуясь, думая и придумывая стратегию. Изредка я отвлекался на часы, но всё равно терял счёт времени. - Она пришла в сознание, - спустя час ко мне наконец вышел врач, снимая с длинных пальцев перчатки. Я подорвался с места, как оголтелый. - Я думаю, что минут через 15-20 мы уже можем перевести её в палату, - врач усмехнулся, когда увидел, что я нервно топчусь на месте, хотя девушка мне совершенно незнакома. Так почему я переживаю о ней? - Вы хотите отдохнуть? - мистер почтительно коснулся моей руки, когда я немного шатнулся. Наверное, всё потому что я слишком за неё переживаю. Но отдыхать я хочу сейчас меньше всего. Я выпрямился рядом с врачом, который оказался достаточно высоким и плотным, руки мои полезли в карманы. - Я хочу сопроводить её в палату, - врач мне улыбнулся, но уставился выжидающим взглядом. Он явно понял, что я намерен на серьёзный разговор. - А что с её организмом? - я нервно дёрнулся, когда услышал печальный и разочарованный вздох муниципального работника. Что это значит? Что всё плохо? Или же всё ещё хуже, чем просто плохо? Врач потёр шею, приглашая меня сесть, из вежливости я согласился, хотя сейчас во мне столько энергии, что есть ощущение, а главное - желание, забить кого-нибудь до смерти. - Эта девушка истощена, она на последних силах выдавила нам своё имя - Патриция Авогадро, если Вам самому оно нужно, - я про себя произнёс имя, обещая не забыть, но фамилия даже для произношения невыносима. - Мы с врачами предполагаем, что это не первое избиение, кто-то издевается над ней, в прямом смысле этого слова, - врач с осторожность посмотрел на то, как я в ярости сжал кулаки. Значит, мои предположения оказались верными - её организм не выдерживает, потому что и до этого он боролся с побоями. - Мы позвонили всем больницам, но ни одна не принимала у себя мисс Авогадро, видимо, она боялась идти в больницу с побоями, поэтому лечила их дома, как могла, - с минуту, после речи врача, я молчу, потому что не знаю, что сказать. Для меня дико избивать девушку, которая даже не заслужила этого. Она явно непродажная, явно не наркоманка, она выглядит прилежно, ухоженно и совершенно спокойной. Она не кидается, так что она такого могла сделать, что её постоянно кто-то избивает? - А как Вы поняли, что её избивают довольно часто? - врач мягко улыбнулся, но что-то грустное и очевидное я увидел в этой улыбке. - Что-то не так? - я недоумённо посмотрел на врача. - На теле пациентки очень много шрамов, синяков, которые уже сходят который день, есть так же рванные раны и подкожные гематомы, - от всех слов меня ежесекундно бросает в дрожь, а представление её тела и вовсе сходит с ума. Одновременно я хочу и разорвать тех, кто это делает с Патрицией, а в следующее мгновенье хочу заставить их просить всемирно прощение. - Это будет сходить очень долго, крови у неё мало, потому что многое уходит так же через ротовую полость, а также через раны, которые она самостоятельно просто физически не способна закрыть, поэтому она слабее многих других девушек, - всё, оказывается, хуже, чем я предполагал. Я не мог видеть тело девушки из-за темноты и толстой одежды, и поэтому даже не думал, что всё настолько тяжело. А получается так, что Патрицию избивают, издеваются, а она просто замалчивает. Но зачем? Из-за страха или из-за глупости? - А ей может стать лучше? Что в ваших силах? - я с надеждой посмотрел на врача. Я готов вывалить какие угодно суммы, пусть просто он пообещает мне, что поможет ослабевшему организму. - Я буду оплачивать любые процедуры и лечения, - приятный на вид мужчина уже снял свою шапочку. Теперь он не врач, а просто приятный человек, который старается меня поддержать. - Мы делаем всё, что в наших силах, девушке придётся пройти курс лечения, но также восстановиться и психологически, - сэр говорит такими замысловатыми фразами, что из-за размытого понимания мне сложно порой понимать его термины, но всё же, что-то я улавливаю. Уловив мой вопросительный взгляд, врач продолжил. - Я имею ввиду, что ей нужно сменить обстановку. В прошлом над ней издевались, а она всё терпела из-за того, что была слабее и не имела, так сказать, значение. Но сейчас ей нужно почувствовать себя под защитой, потому что у девушки могут развиваться мысли, что если над ней издевались, то так и должно быть. Ей больше нельзя в ту среду, ей нужная новая жизнь. Немного подумав, я не знаю, как это произошло, но я резко выпалил: - А я могу без её разрешения забрать её в эту самую новую жизнь? - врач отрицательно замахал головой. - А если она разрешит? - врачи одобрительно кивнул. Кажется, ситуация усложняется. - Хорошо, тогда я поговорю с ней, но в любом случае, к старой жизни она не вернётся, - я поднялся, а врач поднялся вслед за мной. - Я могу зайти к ней? - я посмотрел на кабинет, в котором сейчас находится Патриция. Но врач остановил меня, когда я хотел было направиться туда. - Идите в палату, свяжитесь с её родственниками, если вам нужна информация о ней, то вам предоставят на регистрации всё, что имеют. А мы тем временем доставим её в палату, - врач собирался уже уходить, но обернулся. - Вы же знаете номер палаты? - Да, - я поблагодарил врача тем, что почтительно поклонился в шее, - я бывал здесь раннее, несколько раз, - врач ушёл, а я направился в палату, не забыв забрать телефон. На регистрацию я не пошёл, я сразу направился к лифту, который ввёл на самый верхний этаж, где я бывал уже несколько раз. То мы с парнями попадём в какую-нибудь передрягу, а порой кому-то оплачиваем лечение из-за своих же действий. Но это бывает крайне редко, чаще всего мы просто бросаем виновников нашей агрессии на произвол судьбы, чтобы те понимали, как им может достаться от противника посильнее. Это работает на самом деле, как бы жестоко это не было, это единственный способ доказать людям то, что на любого сильного найдётся ещё сильнее. К сожалению, а порой нет, в этом мире всё достаётся потом и кровью. Лифт медленно катится на этажи выше и выше, а мне не по себе, словно после рассказанного врачом я просто не смогу спокойно смотреть на травмированное тело Патриции. Я не мог толком разглядеть её кожу, но сейчас быть может и хочу узнать всё, но крайне боюсь. Потому что я сам часто делаю девушкам больно, но никогда не обвиняю себя в этом, а тут я посмотрел на это со стороны. Конечно, я не избиваю их, но делаю из них посмешище. Первым нужно позвонить Тиллю, чтобы тот прислал всю информацию, а потом позвонить кому-то из парней, чтобы они привезли мне сменную одежду, потому что уходить отсюда в скором времени я не собираюсь. Я добьюсь согласия девушки, не той силой, к которой она привыкла, а той, что называется словесное принуждение. Она не выдержит под моим напором. Достав из кармана телефон, я быстро нашёл номер друга, попутно следя за тем, на каком я сейчас этаже. Пятый этаж - прекрасно, но слишком томительно и страшно. Гудки по ту сторону линии лишь пугают, ощущение, словно в самый нужный момент весь мир решил подождать. Но тут друг всё-таки ответил: - Слушаю, - строгий голос друга говорит о том, что вероятнее всего он сейчас на работе, хотя уже глубокая ночь, - Леон? - я тряхнул головой, перестав думать о ситуации, а говорить то, что есть. - Да, привет, - лифт остановился, двери открылись, выпуская меня на людный врачами этаж. Они по полной готовили палату, которая назначена для Патриции, принося туда сменные полотенца, простыни, и завозя туда даже цветы. Я быстро пошёл по этажу. - У тебя сейчас собрание? - парень в ответ угукнул. – Я недолго, тогда сделаешь мне одолжение? - Какое? - Тилль насторожился, я почувствовал это даже через толщу смартфона. - Ты знаешь, если это пробить информацию, то я сделаю это прямо сейчас, - Тилль никогда не отказывает в помощи. В плане компьютеров он тот ещё гений. Создаёт программы, пихает их на рынках, занимается незаконной коррупцией и ловит огромные бабки на том, что занимается любимым делом. Его основная обязанность в нашей компании добывать такие компроматы, которыми можно запугивать людей, делать их уязвимыми. Наверное, если бы у нас не было Тилля, то нас бы не так сильно уважали. - Да, пробей мне такую девушку, как Патриция Авогадро, - я произнёс имя по слогам, чтобы Тилль смог записать такое сложное имя, которое я вообще еле запомнил. - Записал? - друг что-то шептал себе под нос, но через несколько секунд послышался смешок. - Новые поступления, и как? - я нервно дёрнулся, вспомнив о том, что владею самыми мощными клубами города, и не только. - И чего ты позвонил так поздно, ты какой-то нервный? - неудивительно, что Тилль заметил моё состояние, у него зуб на это наточен. - Расскажу, как приедешь в главную больницу города, если что, VIP-палата, - я прочеканил всё быстро, уверенный в том, что друг всё равно всё записал. Свернув за угол, я упёрся прямо-таки в нужную дверь. - Если что, жду тебя с информацией. - Что уже случилось? - Тилль обречённо выдохнул: потасовки стали случаться слишком часто. - Остальные парни знают? - я вошёл в палату, до боли вычищенную и приятную глазу. Я выдохнул, когда плюхнулся на мягкий диван. - Ещё нет, собираюсь им позвонить позже, - я откинулся на спинку. - В общем, я проведу здесь всю ночь и собираюсь быть может некоторое время здесь пожить, - Тилль хотел было что-то сказать, но явно впал в ступор. - Если что, заскочи ко мне домой и прихвати мне каких-нибудь вещей, - осмотрев себя, я заметил, что рубашка уже совершенно негодная, её место только на свалке. - Хорошо, буду примерно через час, подожди немного, - что ж, как я и говорил, на Тилля можно положиться. - И так, господа, прошу меня простить, но совещание отменяется, - послышались слова прощания подчинённых со своим начальником, а затем Тилль снова вернулся ко мне. - Так, ладно, я сообщу парням, ты пока со своим разбирайся. Буду через час с вещами и информацией. Хоть я и не совсем понимаю, но мне стоит тебе верить, - через секунду послышались гудки - Тилль отключился, что говорит о том, что он уже рванул выполнять мои просьбы. Неожиданно в палату завезли девушку уже одетую в больничную сорочку, с ухоженными волосами, с пластырями на руках и лице, изредка, по дороге к больничной койке девушка покашливала, но доктора заботливо переворачивали её, чтобы в любой момент она не захлебнулась собственной кровью. Я подорвался и подскочил к девушке, которая полуоткрытыми глазами внимательно смотрела на меня, словно изучая или же благодаря. Она пыталась что-то сказать, когда врачи помогали ей перелечь, но из-за ослабевшего организма она даже при всех стараниях не может это сделать. - Нет, нет, ты молчи, - я осторожно взял девушку за руку, помогая ей перейти своими ногами и сесть, она с покорностью и вежливостью приняла мою помощь, облокотившись на меня и делая нерезкие движения. - Вот так, садись, - я усадил девушку самостоятельно, потому что врачам нужно быть уверенными, что в любой момент я могу и самостоятельно оказать помощь, но врачи точно уверили, что их несколько на VIP-этаже. Всё равно, я должен быть в себе уверен. - Вы можете идти, - я кивнул врачам, что почтительно улыбнулись и покинули палату. Девушка неподвижно лежит на постели, взглядом сверля меня, а я не знаю куда деться. Притягиваю к больничной койке близко стоящий стул и оседаю на него, а девчулька тем временем внимательно наблюдает за мной, без страха или сомнения в глазах. Она пару раз пыталась набрать воздуха, чтобы заговорить, но только раз на двадцатый ей это удалось. - Что... Почему я в такой палате? - девушка осмотрелась вокруг себя, осмотрела всю роскошь самой дорогой палаты, что стоит огромных денег, которые я просто желаю в неё вкладывать. - Это Вы? - впервые девушки так уважительно с искренностью ко мне относятся. Всегда девушки знали о том, кто я, а тут, она совершенно не понимает того, кто перед ней сидит. Один из богатейших людей города и человек, входящий в TOP-мировых предпринимателей Германии. Это даже обрадовало меня, отчего я заулыбался девушке, лицо которой покрыто ссадинами, а губа до сих пор кровоточит. - Да, я думаю, что в таких условиях тебе будет лучше, - девушка мягко улыбнулась, но я понял, каких трудов ей это стоило. - Ты не делай ничего такого, что приносит тебе боль. Ты здесь, чтобы лечиться, - я осторожно коснулся руки девушки, которая болезненно дрогнула, но не отдёрнулась от моей руки. Её кисть немного успокоилась под моей, отчего её тепло стало ещё ощутимее. - Спасибо, - девушка попыталась взять мою руку, чтобы пожать её, но раны не позволили ей это сделать. Такие сильные царапины на руках говорят о том, что девушка не терпела издевательств, она яростно с ними боролась. - Простите, что доставила Вам дискомфорт, - охрипший голос девушки порой обрывается, но мне всё равно удаётся её понимать. - Нет, что ты, я просто в благодарность хочу узнать, как часто над тобой издеваются, и знаешь ли ты тех парней? - я обратил внимание на то, как девушка поджала пухлые губы и отвела светлые глаза. Ей явно либо стыдно говорить об этом, либо очень больно. А, скорее всего, всё вместе. - Патриция, ты что-то скрываешь? Не нужно, я помогу тебе, - девушка перевела на меня свой преданный взгляд, словно надежда её относится только ко мне. Словно она нашла во мне защиту, сейчас она просила о помощи большими глазами, но сказать всего боится, словно боится последствий. Довольно, она уже натерпелась, с неё хватит. - Доверься мне, - я придвигаюсь к девушке ближе, наклоняя её, когда она снова начала кашлять. После этих ушлёпков и того, что она пережила у неё, остались последствия, от которых избавиться будет очень тяжело. - Ты в порядке? - я осторожно положил девушку на место, ощущая под своими пальцами шёлк её волос. - Да, - девушка пару раз быстро моргнула, чтобы справиться с потемнением в глазах, - спасибо снова, одно Вы мне помогаете, как маленькому ребёнку, - девушка широко улыбнулась, словно своей улыбкой она сейчас извиняется, а я почувствовал, что и правда, она для меня как маленький ребёнок, поэтому я и хочу следить за ней. Но взгляд девушки сменился, когда она начала отвечать на мой вопрос. - Я знаю этих парней, только вот они меня не узнали, потому что при первой нашей встрече я была блондинкой. Эти парни из моей бывшей школы, я ушла оттуда собственно из-за них. Я была младше, но пухлее, сейчас же наоборот, вот они и не узнали. Это даже мне на благо, иначе бы мне сильнее влетело, - девушка попыталась отшутиться при последнем предложение, но вышло плохо, отчего весёлая улыбка сменилась на обречённую. - Но они ведь не первые, кто с тобой так обращается? - я накрыл девушку одеялом, когда то сползло вниз по её ногам, она хотела сделать это сама, но я не позволил. - Расскажи мне всё, и тогда я смогу помочь тебе, - всем своим видом я попытался показать Патриции, что помогу ей, а она же в ответ смотрела на меня взглядом, который проявлялся лишь в доверии. - Мммм, - девушка нервно сжала края одеяла, - я всегда была своеобразной грушей. Все имеют право срываться на мне, говорить о том, что я не такая, и что меня нужно уничтожить. Я правда не понимаю, что я такого сделала, - девушка понурила голову, а я увидел, как на её сорочку срываются мелкие капли слёз. Послышался короткий всхлип, после которого девушка собрала все свои силы для рассказа, за что я ей очень благодарен. - Я не жалуюсь, потому что всё не так плохо. Я осталась жива, и это не может не радовать. Я думаю, что при других обстоятельствах всё закончилось бы гораздо хуже, - она улыбается, но руки девушки сжались в крепкий замок, который мне удалось разъединить касанием. - Я помогу тебе, ладно? - неожиданно девушка заплакала, тихонько, в маленькие ладошки, а у меня словно весь мир рухнул. Ужасно, когда девушка плачет из-за слабости, а ты не можешь ничего ей сказать. Я лишь смог пересесть к ней на постель, осторожно заключая её в объятия, в которых она нашла своё утешение. Впервые в жизни, я так обнимаю девушку. - Не плачь, ты под моей защитой, но я должен спросить, - я отлип от девушки, посмотрев на заплаканное лицо ребёнка. - Что спросить? - каждое слово даётся девушке с трудом, мне приходится придерживать её за плечи, чтобы та не свалилась. Пока я держал её, увидел следы удушья на шее, её руки покрыты шрамами самоубийства, а на ключицах глубокие вмятины. Ярость закипает в жилах, но как только я смотрю на девушку, я хочу просто становиться ей опорой. - Ты хочешь, чтобы я присматривал за тобой? – она дрогнула в моих руках: в глазах девушка витает сомнение, но также там есть и надежда, что ей могут защитить. - Я просто не хочу тебя оставлять так. Ты не плохой человек. Те, кто делает так - плохие люди. Я не хочу, чтобы такое с тобой повторилось, - конечно, что поможет завоевать человека, лишь тёплые слова, которые я обещаю сдержать. - Вы правда мне поможете? - я понял, что это можно принять за согласие. - Но я не хочу нагружать Вас и быть у Вас в долгу, - Патриция понурила тёмную голову. - Вы и так столько сделали для меня, - она замахала маленькими ручками у меня перед лицом. Приятное тепло разлилось от искренности почти детского взгляда. Не смотря на возраст она настолько трогательна и чувственна, что порой задаёшься вопросом: а не капризный ли ребёнок сидит перед тобой, которого можно обидеть действием и завоевать одним словом? Я мягко и надёжно улыбнулся девушке, теперь я точно пообещал себе то, что какой бы ситуация не была, ответственность за человека, за которым никто и никогда не следил, не заботился и не переживал, теперь лежит на мне. Мне отвечать за её действия, мне её ругать, хвалить и обеспечивать. Почему я решился на это? Потому что впервые почувствовал себя нужным, будь эта девушка продажной, вряд ли бы я так спохватился. - Ты мне ничего не должна, уж точно не ты, - я мягко улыбнулся, укладывая девушку на спину. Она щурится, когда приземляется, видно, раны ноют. Она не сказала мне толком, не нажаловалась на жизнь, не стала делать жертву. Обстоятельства и ситуации принудили её к тому, чтобы она стала сильной, перестала сожалеть и перестала жалеть себя. Все действия по отношению к ней лишь жестокость, которая требует от неё постоянного терпения, которое имеет свойство заканчиваться. - Ну так что? Ты согласна? - брюнетка начала проваливаться в сон, как только коснулась головой подушки. Заметив это, я поспешил с ответом. - Я смогу дать тебе защиту, - сквозь мягкую улыбку я увидел в её лице страдание, которые копится уже много лет. Я хочу помочь ей. Искренне, не за что-то, а искренне, меня пугает то, что она пережила всё это. Такого не должно было случиться. - Я всё равно позабочусь о тебе, - я непроизвольно погладил волосы девушки, когда та уже сопит на мягких простынях, буквально проваливаясь головой в неплотную подушку. Несколько минут я ещё сидел рядом с девушкой, аккуратным взглядом осматривая красивые и пышные ресницы. Тонкие руки, что кажутся тощими при свете ночника. Длинные ухоженные волосы, что рассыпались по подушке. И впалые, загорелые скулы, что напоминают переспевший абрикос. Всё в этой девушке нежность, которую я всегда презирал, считал слабостью, находил смысл в том, что единственное, что мешает людям - нежное отношение. Неприятно, или же приятно чувствовать себя нужным? Я понимаю, что для каждого своё. Но я хочу чувствовать её немую благодарность в том, как она касается руки и улыбается, старается вложить всё хорошее в свою улыбку, считая меня хорошим человеком. Стоит ли меняться ради неё? Явно стоит. Девушка сопит, а стрелки часов неумолимо описывают круги на блате, через минут двадцать должен приехать Тилль, а тем временем у меня есть промежуток, который я хочу посвятить тому, что выпью кофе. Сначала я сам собирался спуститься к автоматам, но тут понял, что я нахожусь в VIP-палате, а здесь есть всё, что нужно. Поэтому заварить кофе сейчас стоило мне малых трудов. - Мистер? - в палату вошла малолетняя мед. сестра со всеми нужными приборами. - Мы должны сделать повторную перевязку, - вслед за девушкой вошла уже женщина лет сорока, приятная и свежая на вид, но лицом извергала серьёзность и сосредоточенность на деле. - Могли бы Вы выйти? - она отошла от двери, пропуская меня. - Конечно, - я стал выходить вместе с кофе, - позовёте меня, как закончите, - при этих слов я покинул палату, оставив Патрицию на присмотр врачей, которые усердно выполняют свою работу. На это же этаже я нашёл диваны, как раз рядом с палатой, если Тилль приедет раньше, то он обязательно меня заметит и присоединится, а если тупой, то на всей скорости влетит в палату, потом вылетит, крича что-то: "Простите, я не доглядел", вот говорю вам, часто такое бывало. То ли он специально это делает, то ли просто тупой человек, который владеет половиной акций в городе. Действительно! Кофе приятно обжигает горло, моя голова утихла и больше не гудит, вот только естественная головная боль сменилась на боль, вызванную женскими криками, вперемешку с мужскими предупреждениями. - Тилль, да что ты такое говоришь, конечно я буду осторожна, отпусти же, - из-за угла ко мне на всей скорости уже летит Инга, вцепившись в руку Оливии, которая, вероятно, ищет нужную палату. Тут взгляды девушек натыкаются на меня. - О, привет, - в один голос девушки громко поздоровались, кажется, что где-то от такого шума случился катаклизм. - А мы как раз к тебе, хотя нет, мы сюда, чтобы узнать, что случилось. Мы слышали ты здесь, - Инга тараторит в то время, как Оливия уже осторожно давит на ручку палаты, заглядывая. - Сначала мы подумали, что ты опять сюда загремел... - И тебе привет, Инга и привет, Оливия, - поочерёдно кивнув девушкам, я стал с задором рассматривать то, как Оливия что-то тщетно ищет, не зная информации. – Оливия, - девушка обратила на меня взгляд, - вторая дверь справа от меня, - продумав информацию, Оливия стала отсчитывать дверь, и о Бинго! - Я не знаю, может ты просто приехал сюда с кем-то? – а Инга всё не унимается. - Инга, - Оливия подозвала подругу, чем собственно на моё счастье её и заткнула, - пошли давай, хватит воздух сотрясать, - после этой фразы девушки скрылись за дверью, решив, что их присутствие во время обвязки важно. Но самое интересное, что слышались ещё и мужской голос. Вспомнив про это, я заметил, как из-за угла выплывает серьёзный Тилль, неся в руках папку с информацией об Патриции, он так же не успел переодеться и приехал в красивом бежевом костюме в клетку. В руках, как я сказал папка, в которой вся информация о Патриции. Я не знаю, что я хочу узнать о ней. Наверное, всё. - Спасибо, что согласился помочь, - я поднялся, чтобы пожать другу руку, а тот, кивнув, протянул мне папку, плюхнувшись на диван. - Это всё? Почему так мало? - я пролистал сравнительно тонкую папку. - Да, Патриция Авогадро, информации на ней очень мало: 16 лет, скоро 17, родилась во Франции, переехала с родителями ещё когда была маленькой из-за долгов отца, - и читать не нужно, Тилль сам выдаёт всю информацию, словно является тем, кто пишет биографию Патриции. - Имеется сестра, но имени не указано, видимо, та быть может сводная, либо не хочет числиться в сёстрах, - пролистывая лист за листом, я прочитывал то, что говорит мне Тилль. - Жизнь у девчонки тяжёлая, но компроматов или сомнительных действий за девушкой не числится. - А что насчёт взаимоотношений с родителями и друзьями? - я посмотрел на друга, который сощурил глаза, а затем, найдя у меня в руках кофе, отобрал его. - Да, можешь забирать, всё нормально, - пробубнил я, наблюдая за тем, как друг нагло попивает мой кофе. Дабы не разбить себе сердце ещё сильнее - я отвернулся. - Насчёт родителей могу сказать только то, что отец отказался от неё и уехал обратно во Францию. Дочери своей ничего не оставил, а мать скончалась от передоза лет так семь назад. Ужасное зрелище, видел фотографии после смерти, - Тилль поёжился, вспомнив труп женщины даже на фото. В жизни-то он относится к трупам наплевательски, а тут его фотка смутила. - Не знаю, отец та ещё гнида, издевался, как и над матерью, так и над дочкой, - Тилль пожал плечами. - Хотел и про него информацию пробить, но время поджимало, а, кстати, вот, держи, - друг протянул мне пакет с одеждой. - Да, спасибо, - я искренне похлопал друг по плечу, - на тебя можно положиться, - друг мне одобрительно улыбнулся. Сейчас мне важнее всего почувствовать то, что называется мужской дружбой. То, что у меня есть ребята, которые в любую минуту ринутся мне помогать. А я отплачу им тем же. - А что это за девушка? Где ты встретил её? - конечно, Тилль чувствует неладное, его можно понять, а я вспомнил всё произошедшее, отчего мои пальцы дёрнулись, имитируя удар. - Всё нормально? - друг заметил мой нервный толчок. Его рука с силой сжала моё плечо. - Какие-то ушлёпки избивали её, и не в первый раз, - я нервно сглотнул, а горло обожгло: оно нуждается в никотине. - Я хотел у неё узнать, но она делает вид, что всё нормально, - Тилль преклонился, оказавшись лицо к лицу ко мне. - Я найду о них информацию, если она скажет школу и класс, - Тилль как всегда готов помогать. – Не стоит переживать об этом, я позвонил парням, они сказали, что заедут, как освободятся, - Тилль утробно вздохнул. – Это так мерзко, никакого понимания собственной чести у парней, - лицо Тилля скривилось. - Мне казалось, что я порву их на месте, но важнее было доставить Патрицию в больницу, - я увидел, как из палаты выходят врачи, что обвязывали Патрицию, а молодая мне кивает в знак того, что они закончили. Но внутри Оливия и Инга, может им удастся что-то от неё узнать? Буду в это верить. – В любом случае, теперь это и моё дело, - я с уверенностью посмотрел на друга, который понимающе мне кивнул. - Мы поможет тебе в этом всём.