Клетка порока

Чонгук ориентируется на запахи, пускай и глаза уже начинают привыкать к темноте. Хотя в комнате Тэхена оказывается не так уж темно, мягкий лунный свет ложится прямо на его сторону, освещая все едва серебристым. Мальчик лежит, скрутившись в кровати клубочком, прижимая к ушам подушку и это заставляет Чонгука улыбнуться – не спит, так даже лучше. Чонгук садится на край его узкой кровати, чем выдает себя зажмурившемуся испуганному мальчику, пугая его еще сильнее, заставляя распахнуть веки и уставиться на альфу. А тот прикладывает палец к губам и склоняется над мальчиком, перехватывая его руки, заставляя отпустить подушку и утыкается носом в шею Тэхена за ухом, глубоко втягивая его запах и выдыхая, обдавая жаром кожу. - Не бойся и доверься мне, - Чонгук урчит почти ласково, специально, чтобы успокоить. Он оставляет первый легкий поцелуй за ухом, заставляя мальчика резко вдохнуть. – Я не перейду черту, - в эти слова он сам не верит, но голос звучит так, чтобы ему поверили. Мальчик ни на миг не расслабляется, сжимается весь, боясь того, что может сделать альфа, но тот спокоен и медлителен. Чонгук стягивает с одного плеча бретельку майки, такой же не по размеру как и в прошлый раз, оголяя правую грудь. Она не такая как Чонгук привык. Совсем крохотная, почти не выделяется, но все равно мягкая, когда он касается ее губами. Маленький розовый сосочек уже начинает твердеть и выглядит так невинно мило, как и весь Тэхен, Чонгук проводит по нему языком на пробу, заставляя мальчишку тихо заскулить и испугавшись собственно реакции закрыть рот руками. - Правильно, не шуми, - Чонгук урчит, обводя тот же сосок медленно и влажно, а затем всасывает, долго не отпуская, наслаждаясь мелкой дрожью под ним. Чонгук вспоминает, как однажды увлекся грудью одной своей преподавательницы, что у той пошло молоко, хотя она уже давно не кормила грудью. У Чонгука появляется подобное желание и сейчас, стимулировать до той же степени, но понимает, что не сможет, Тэхен не рожал, Тэхен вообще невинен. Но это не значит, что Чонгук отступает от его груди, наоборот, он начинает ее терзать с новой силой, прикусывая торчащую бусинку и с силой оттягивая, заставляя выскочить из его захвата и упивается всхлипами из-за этого. Чонгук кусает вновь и вновь оттягивает, а затем проводит языком и щелкает по нему пальцами, наблюдая как торчит налитая кровью бусина. Чон спускает вторую бретель, сжимая и нажимая на истерзанный сосок пальцами, а губами переходит на второй, сразу же кусая с силой, заставляя тело под ним не сдержать всхлипа и прогнуться. Парень поднимает взгляд, где влажные затуманенные глаза Тэхена смотрят на него, смотрят со страхом, но и с желанием, которое юный омежка не может контролировать. Чонгук тянет за край майки, скатывая ее по телу, освобождая его, но не позволяя выпустить руки, сматывая вещь и поднося к губам мальчика. - Прикуси, чтобы не шуметь, - все такой же нежный шепот и мальчишка слушается, подносит полускованные руки к лицу и прикусывая ткань между ними. – Хороший мальчик, послушный. Альфа касается губами подбородка мальчика, начиная спускаться поцелуями вниз, к животу. Худой, впалый, но все равно мягкий и нежный, с кожей словно бархат, которую невозможно не наградить несколькими укусами. Но не увлекаясь, то, что интересует Чонгука ниже, что Тэхен так отчаянно пытается спрятать сжав колени вместе, но Чонгуку ничего не стоит развести его тонкие ножки и вдохнуть глубже распространяющийся сладкий запах. Его бедра такие же нежные и их тоже Чонгук покрывает поцелуями, спускаясь к паху, где девчачьи светлые трусики натягивают маленький член. Освободив его от ткани, Чонгук наконец-то смог взглянуть на эту крохотную, розовую, подрагивающую плоть. Член омег не был похож ни на бет, ни уж тем более на альф, недоразвитый как у ребенка, но какого-то черта это кажется милым. Чонгук хочет попробовать на вкус и не отказывает себе, проводя языком по нему и с легкостью вбирая в рот. Даже стараться не надо. Тэхен всхлипывает и пытается сдвинуть колени, но Чонгук слишком удобно умостился между его ножек. - Не надо… - почти умоляет паренек и Чонгук соглашается, и правда не надо. Надо не это. Альфе слишком легко удается перевернуть мальчишку на живот, заставив того испуганно жаться и попытаться освободить руки, но Чонгук времени не теряя, поднял парня за бедра, выставляя его округлую попку и стянул мешающее белье с мягких ягодиц, которые он тоже наградил поцелуями. Тэхен пах восхитительно, идеально, несмотря на очевидные попытки смыть с себя собственный запах в душе. Его дырочка уже была влажной, но такой тугой, что даже если бы захотел, Чонгук не смог бы войти в мальчишку. Но кто сказал, что он собирался? Чонгук проводит языком от крохотных яичек вверх, обводя розовую дырочку, которая под непривычной лаской сжалась и расслабилась. Тэхен несдержанно застонал и похоже решил вцепиться в подушку зубами. Он больше не сопротивлялся, старался сам удерживать задницу на весу. Очевидно же – хочет еще. А Чонгук дает, вылизывая его, заставляя постепенно все сильнее расслабляться, и когда его язык уже не встречал сопротивления, то толкнулся внутрь, заставляя мальчика сильнее прогнуться и сдавленно промычать в подушку. Такая прелесть, что Чонгук сдохнет от умиления, или же сперматоксикоза. Потому что у него стоит до боли и он едва может сохранять ясность ума. Чонгук толкается языком в тугую влажную дырочку, замечая неуверенные движения навстречу и усмехается насколько это возможно. Руками он сжимает и оттягивает мягкие ягодицы, борется с желанием хорошенько отшлепать, но все еще понимает, что нельзя, шуметь им нельзя, а один хлопок будет слышен во всем доме, не говоря уже о реакции мальчишки. Так что он только сильнее мнет сладкую (в прямом смысле этого слова) попку и безжалостно трахает ее языком. Тэхену все сложнее сдерживать стоны, он уже более активно двигается под ласками, виляя своим прекрасным задом и снова и снова задыхается вздрагивая. Чонгук решает, что пора, целует в ягодицу и надавливает одним пальцем на дырочку, от чего Тэхен испуганно сжимается. - Успокойся, котенок, это палец, не бойся, будет приятно, - Тэхен хнычет, но все же перестает сжиматься. Чонгук медленно вставляет палец полностью под новый стон в подушку и с удивительной легкостью находит комочек нервов внутри, не заставляя мальчика ждать, он оглаживает его, заставляя резко выгнуться и едва не застонать в голос, если бы Чонгук вовремя не закрыл ему рот ладонью. Парень почти вынул палец, до разочарованного стона мальчика ему в ладонь, но тут же вогнал обратно, снова касаясь простаты. Тэхен даже не собирается сдерживаться, стонет Чонгуку в ладонь с каждым новым движением, и спустя еще несколько весь сжимается, выгибается и, вцепившись зубами в руку Чонгука, кончает. Его колени разъезжаются и заставляют рухнуть на кровать и сбито дышать, не пытаясь шевельнуться. Чонгук не убирает палец из мальчика еще несколько секунд, двигая в горячей и влажной узости внутри и наслаждается зрелищем разморенного малыша, веки которого дрожат, а на ресницах все еще проступают слезы. Тэхен пытается раскрыть глаза, но встретившись взглядом с Чонгуком, вмиг заливается краской и отворачивается. Альфа тихонько смеется, вынимая палец из мальчика и целует его в голое плечо и спину, а затем перелезает на другую сторону и поднимается на ноги. Здесь он закончил. Чонгук удивленно смотрит на тонкие пальчики, которые вцепились в его футболку и не норовят отпускать. Чонгук смотрит на Тэхена, как тот смущается и боится, но не отпускает, что не сдерживает улыбки и опускается на колени на пол перед кроватью, осторожно целуя мальчика в уголок губ. - Мне нужно идти, - альфа берет ладонь мальчика в свою руку и тянет вниз к своему паху. – Иначе я не сдержусь, - он прижимает руку к своему болезненно стоящему члену и рычит на ухо омеге. – А без боли ты меня принять не сможешь. Тэхен пугается, краснеет еще пуще, но руку убирает не сразу, в нем капля интереса к большому и горячему члену альфы, и Чонгук готов поспорить, что окрыленный оргазмом мальчик может думать только о нем. Так что отступает сам, снова целуя Тэ в висок и выходя из комнаты. В коридоре больше воздуха, меньше запаха Тэхена, хотя уже сам Чонгук пахнет им, пахнет его влагой, которая была на его губах и руках и он совершенно не может трезво мыслить, желая вернуться к мальчику и трахнуть его как подобает. Но в голове выстроен план и он должен его придерживаться, так что приходится пересилить себя и все же вернуться в свою комнату, бесшумно закрывая дверь. Он тут же стягивает с себя футболку и валится на кровать спиной, спуская штаны ниже. Перед его глазами слишком яркие картины извивающегося и хнычущего мальчика, которые в воображении вырисовываются более порочными. Альфа не привык дрочить себе сам, но сейчас нет выхода, у него стоит колом, до боли, а в голове мысли и фантазии о мальчишке, о том как его тугая дырочка сдавливает его член, и как он хрипло стонет и просит еще. Собственная рука до боли сжимает свою эрекцию, начиная остервенело двигать по ней, с прикрытыми веками слышать иллюзорные просьбы: «еще», «пожалуйста», «умоляю», «прошу». Чонгук впервые за лет восемь кончает в собственную руку, накрываемый сладкой судорогой оргазма, но все равно чувствует, что этого пиздец как мало. Он хочет выебать это хрупкое тело во все дыры и ничего c собой не может поделать, только, сцепив зубы, заставлять себя ждать.