Who are we mistaken

В голове у тебя всё ещё бой. Будто танки идут, Пули, взрывы и жуть. В голове у тебя все в слезах вновь. Zombie— The Cranberries.       Они смотрят на него с ненавистью. Смотрят, как на врага. Так оно и есть. Драко и есть их враг. Он всю жизнь презирал их и издевался над ними. Теперь же это они смотрят на него. Уизли порывается к нему, хочет ударить, кулак заносится над головой, но грязнокровка пищит, что не надо. Виснет у него на руке и истошно вопит. Драко никогда не смотрел на неё, но теперь, кажется, смотрит. На спутанный клубок волос, на слегка смугловатую кожу, на большие глаза, которые тоже смотрят с презрением.       — Он привёл их сюда, — рычит Уизли. У него глаза кровью налились, лицо все пунцовеет, — Если бы не он... Он... Дамблдор был бы жив!       Драко всего передёргивает от имени погибшего старикана. Он не испытывает ненависть или злобу, лишь пустоту. Словно всё вышло наружу той ночью, когда его палочка была направлена в лоб директора. Все чувства остались там. Ему кажется, что пустая оболочка, состоящая из сухожилий и костей, протестует, не соглашается с ним, не хочет выглядеть жалко. Голова набок, улыбка до ушей. Нужно выглядеть прекрасно, даже будучи жертвой. Уизли кривится, снова порывается к нему подойти, но на этот раз Поттер останавливает его. У Героя лицо все бледное. Драко, кажется, что даже саван не настолько белый, как Поттер сейчас.       — А тебя, я так полагаю, кинули, Малфой? — Поттер усмехается. Смотрит почти безумно, улыбка растягивается до ушей. Драко думается, что эти маленькие венки на ямочках сейчас порвутся, улыбка треснет по швам. — Ты их сюда привёл, помог прикончить директора, а они оставили тебя на растерзание врагов. Некрасиво, не находишь?       — Растерзание? А оно будет?— Драко улыбается Гарри в ответ. У него шрам на губе наливается черничной кровью, наверное, именно поэтому грязнокровка морщится.       — А как же, — прошептал Гарри, и направил на Драко палочку. Грязнокровка снова пищит, мол, запрещено это, но Гарри качает головой и выговаривает пустым голосом:       — Круцио!— боль пронзает всё тело.       Драко кричит, срывается на хрип. Такое ощущение, что нервы оголили, и вонзили гвоздь. Грязная кровь по жилам струится, крик становится приглушенным. Драко видит, как грязнокровка пытается остановить, замечает скривившееся лицо Уизли, его мертвенное: «Гарри, не надо больше», даже тянется пальцами к его плечу. Наконец Герой внимает друзьям и перестаёт эту пытку. Драко дышит загнанно, подушечки пальцев склизкие от пота.       — Это запрещено, — чётко говорит Грейнджер, её голос дрожит, — Гарри, смерть Дамблдора не повод... — Уизли не согласен с ней, но почему-то кивает, с опаской смотрит на Малфоя. Видимо, такой вид жертвы не устраивает его. Драко слышит голос Панси, она припадает к нему и начинает покрывать поцелуями каждый прилипший локон к его щеке. Она дрожит, как слезинка на реснице, вся ломкая.       — Вы не имеете права, это...       — Директор мёртв, — прошептал Гарри, — Кто мне помешает? У нас теперь самоуправление.       Гарри заносит палочку над Панси, которая вся сжимается, но продолжает обнимать бьющегося в конвульсиях Драко.       — Не тронь её, Поттер, — выдыхает он и вытягивает шею, чтобы заглянуть в зелёные глаза, но не может, обессиленно приваливается к плечу Панси.       — И не собирался. Протего! — их отделил щит, появившийся между ними, как стена. Панси стучит кулаками, кричит и вопит. Вся школа собирается вокруг представления, все затаили дыхание.       — Ты знаешь, что делать, Гермиона, — девушка согласно кивнула. Все тело её дрожало, а глаза заволокло дымкой. Она подошла к девушке, которая вцепилась в собственные плечи, пытаясь унять дрожь. Палочка занеслась над ней, и Гермиона шепнула:       — Остолбеней!       Девушка вскрикнула и упала навзничь. Гермиону же била крупная дрожь, рука так и застыла с палочкой в ней. Рон кинулся к ней и обнял, осуждающе глядя на друга, но тот смотрел на Малфоя, который смотрел в ответ. Серые глаза стали бесцветными из-за боли, пальцы впились в стенку. По подбородку стекала капля бирюзовой слюны.       — Он, — Гарри указал на Драко палочкой, — Предатель! Привёл в ваш дом Пожирателей, — все охнули, — Из-за него погиб ваш директор. Делайте с ним, что хотите.       — Поттер!— взвизгнула Макгонагалл и вышла вперед, — Что за самоуправство???       — Оставайтесь слепы и глухи, профессор. Директора больше нет, значит, вся власть принадлежит нам.       — Кто такое сказал?— опешила Макгонагалл и посмотрела на Гарри ошалелым взглядом, — Вы не имеете...       — Остолбеней! — выкрикнула Гермиона, и Макгонагалл повалилась на пол. Гарри обернулся на Гермиону, которая была вся бледная, с дрожащими руками. Рон обнимал девушку за плечи и смотрел ничего не выражающим взглядом на Гарри.       — Каждый кто будет сопротивляться нашей воле, подвергнется этому заклинанию, а может, и похуже. Теперь мы, мы будем править школой самостоятельно. Мы постараемся быть с Вами мягкими, если вы будете выполнять наши приказы. Всем ясно?— все судорожно кивнули головами. Лишь Лаванда дрожащим от страха голосом прошептала:       — А что будет с ним?— она указала на безвольное тело Малфоя, которое изредка вздрагивало.       — Все самое хорошее, — ответил вместо Гарри Рон. — Иди, Лаванда, иди.       Девушка открыла бы рот, но звука Гарри так и не услышал. Гермиона и Рон повели толпу по их спальням, при этом Рон прихватил с собой Панси на руки и отправился за Гермионой, которая продолжала дрожать. Кто-то вышел вперед, наверное, Фред и Джордж, они подхватили Макгонагалл и повели в больничное крыло.       Гарри уставился на Малфоя, который лежал, запрокинув голову. Воротник приоткрывал его ключицы, где виднелись следы от сколотых ногтей. Наверное, он драл их ногтями, в надежде не закричать. Эти царапины, где просвечивался розовый пот, вызвали у Гарри колкое чувство внутри. Он подошел и опустился на корточки, приподнимая голову Малфоя. Тот не сопротивлялся, смотрел на него белыми глазами, неосознанно придвигался вперёд.       — Мама, — прошептал он и придвинулся к Гарри, губами мазнул по щеке, — Мама, мне больно. — Голова Драко качнулась и опустилась на колени к Гарри. Гарри ощутил слабость и сонливость. Он лениво перебирал пряди волос и уже задумывался, чтобы отнести его в больничное крыло. Но передумал. Драко постепенно перестал дорожать и смотрел на Гарри, кажется, нормальным взглядом, но его слова, вырывавшиеся из его искривленного рта, перечеркнули все.       — Мама... Мама... Снейп... Он... он убил его, не я. Мама, — Он дрогнул и сжался весь, а Гарри решил, что быть оглушенным "остолбеней" лучше, чем сейчас сидеть и смотреть на ненавистного врага, тронувшегося умом. Его пугало это, и он старался, чтобы его пальцы не дрожали. Что ему делать? Он ненавидит его, презирает и будет мстить до последнего, но не сейчас, когда он зовёт мать, которая, возможно, погибла после провала сына. Гарри легким касанием убрал чёлку с его лба и прикоснулся губами к белесой морщине. Это успокоило врага, который сжался весь на его коленях.