* * *
— Я тут подумал, — говорит Юнги вечером. Он, Сокджин, Намджун и Хосок серьёзно восприняли идею младшего и сейчас валялись на диване, смотря фильм. — Это никогда не было хорошим знаком, — говорит Хосок, и Намджун фыркает. — Нет, серьёзно, — Юнги выпрямляется. — Кто-нибудь из вас в курсе Чонгуковых планов на лето? Намджун с Сокджином отрицательно качают головами, но Хосок кивает: — Он говорил об этом мне и Чимини как-то на репетиции, кажется, он проведёт лето в Сеуле. Пару недель поживёт у Чимина, и, хоть Чимин и предлагал ему остаться на всё лето, Гуки не хотел «вторгаться» или приносить какие-то неудобства, — вздыхает Хосок. — Не то чтобы от него были какие-то проблемы. Думаю, ребёнок просто чувствует себя… будто людям не комфортно с ним. — Потому что он не хочет быть причиной проблем между семьями, — понимающе говорит Намджун. У Юнги вытягивается лицо. — Как Гук может быть причиной проблем — он же чёртов ангел. — И в то же время это не так, — улыбается Сокджин. — Этот мальчишка — порождение Сатаны. Очаровательное порождение, но всё же… Все смеются. — Но, по правде говоря, он один из самых добрых людей, которых я встречал, — говорит Намджун. — И он очень взрослый для своих лет, хоть иногда и ведёт себя по-детски. — У него доброе сердце, — говорит Хосок. — Даже при том, что он такой нахал. Это мило. — Чертовски верно, он милашка, — с теплотой в голосе подтверждает Юнги. — Во всяком случае, я подумал и… Я хочу, чтобы он поехал со мной домой. Все замолкли, очевидно, очень удивлённые. — Что… В Тэгу? — Нет, в чёртов Ильсан, — с сарказмом говорит Юнги. — Да, в Тэгу, Намджун. Куда же ещё? — Нет, но… — Намджун всё ещё шокирован. — Серьёзно? — Это плохая идея? — Нет, я думаю, это отличная идея, просто… — Удивлён, — любезно помогает Сокджин. — Он должен будет встретиться с твоей семьёй. Не только с родителями, но и с братом тоже. — Они уже знают о нём, — пожимает плечами Юнги. — Я всё рассказал маме, а она уже поделилась этой новостью с братом и отцом. Они хотят встретиться с ним. — А ты уже говорил с ними, что хочешь привезти его с собой домой? — спрашивает Хосок, и старший кивает. — Все они за это, особенно когда я рассказал, что произошло между Гуком и его семьёй. Моя мама хочет, дословно, накормить бедного мальчика и заобнимать, а хён хочет послушать, как он поёт, — улыбается Юнги. — Я хочу, чтобы он поехал со мной. И хочу, чтобы он познакомился с семьёй. Как думаете, он согласится? — Он планировал провести всё лето в общежитии, — говорит Намджун. — Кроме парочки недель у Чимина. Так что, я думаю, он будет в восторге. — Но он отказался от того, чтобы жить у Чимина всё лето, лишь потому что чувствовал себя незваным гостем, — подмечает Юнги. — Не будет ли он чувствовать себя так же у меня дома? — Не думаю, — задумчиво говорит Хосок. — В случае с Чимином это… Их семьи знают друг друга с давних пор. Но его семья не знает тебя. Как и твоя семья не знает его. Больше, чем вторгаться туда, Чонгук боится поставить семью Чимина в неудобную ситуацию со своей семьёй. Но он не будет беспокоиться об этом с тобой. — Ты прав, — соглашается Намджун. — Спроси его, Юнги-я. Даже если он будет не совсем уверен, ты сможешь убедить его шаг за шагом. — И Тэхён тоже будет в Тэгу, — добавляет Сокджин. — Чонгук будет комфортно себя чувствовать, если вы оба будете там. — Я поговорю с ним, — говорит Юнги. — Может, позже. — Почему позже? Старший пожимает плечами. — Не знаю. Упоминание о лете заставит его вспомнить, что он не может поехать домой. И он будет грустить. Я бы предпочёл сказать об этом, когда придёт время. Знаете, как раз перед началом каникул. В любом случае, ему всё равно придётся подумать над этим. Кроме того… Хочу поднять ему настроение перед тем, как нужно будет решить. — Он будет счастлив, — уверяет его Сокджин. — Он любит тебя, Юнги. Помни это. Юнги не тот, кто будет проявлять эмоции. Он закатывает глаза на слащавые разговоры и насмехается над признаниями в любви. Его эмоции прорываются в музыке, в глубоких и грубых текстах, что идут от самого сердца. Но Чонгук делает его другим. С ним он может быть самим собой, делать всё, что захочется, и Чонгук будет улыбаться на это, смеяться, переплетая пальцы вместе. Юнги любит его так сильно. — Это приятно, Юнги-хён, — мягко прерывает его мысли голос Намджуна. — Видеть нечто подобное. Юнги соглашается.* * *
— Ах, я так хорошо поужинал, — говорит Чонгук, когда они заходят в квартиру старшего. Прошло почти три недели с тех пор, как Юнги смотрел фильм вместе с «хён-лайном», как их торжественно окрестил Тэхён. И старший думает, что сейчас, когда вот-вот наступят каникулы, было бы неплохо спросить Чонгука насчёт поездки к нему домой. — О, я знаю, — сухо говорит он. — Мой кошелёк плачет. — Не ври, твоя мама всё время присылает тебе деньги. И ты зарабатываешь деньги андеграундным рэпом. И тот студент на днях заплатил тебе за продюсирование его песни для промежуточного проекта. — И эти деньги — буквально одна восьмая из того, что нужно для самостоятельной жизни. — Хён, — хныкает младший. — Сокджин-хён богат. Его отец — главный исполнительный директор. Он оплачивает квартиру. Так что тебе не нужно беспокоиться об этом. — Ну, мы не знаем, что он будет делать после окончания универа, — даже когда он говорит об этом, уже чувствует дыру в животе. — Он может съехать. И тогда мне придётся иметь дело со всем этим дерьмом. — Ну, независимо от того, где он будет, Джин-хён всё равно позаботится о тебе, — с важным видом говорит Чонгук. — Он будет делать это, даже если ты не захочешь. Кстати, где хён? — Работает над чем-то. У него с Сандылем есть что-то, что нужно закончить. — Когда он вернётся? Хочу увидеться с ним! — Немного позже, Гук-а, — Юнги снимает кофту. — Ты и вправду его обожаешь, хах? — Конечно! Сокджин-хён лучший, — с нахальством отвечает Чонгук. — Разве ты так не думаешь, хённим? — Не дразни меня, — игриво предупреждает Юнги, руками скользя по талии Чонгука и сцепляя их за спиной. — Я всегда буду любить тебя больше всего на свете. Чонгук почти тает от его слов, и старший чувствует гордый трепет от того, что может так действовать на него. Чонгук наклоняется, целуя его, нежно и сладко. — Я тоже люблю тебя больше всего на свете, — он трётся носом о нос Юнги. — Я люблю тебя. Юнги улыбается. — Так что, хочешь посмотреть кино вместе со мной, зая? Конечно же Чонгук засуетился от этого прозвища, и Юнги смеётся, когда младший поспешно сматывается к полке, чтобы достать фильмы с Железным Человеком. На самом деле, их не было у Юнги до тех пор, пока он не узнал, что Гук любит Железного Человека. — Обнимай меня, хённнн, — Чонгук плюхается на диван. Старший покорно обнимает его и усмехается, тыкая в Чонгуков пресс через белую футболку. — Мускулистая свинка. — Ты любишь это. — Чёрт, да, — Юнги чмокает его в щёку. — Тебя, твоё детское личико, мускулистое тело свинки, кукольные глазки и кроличью улыбку. Чонгук хихикает. — Заткнись и смотри уже фильм, хён. Юнги закатывает глаза. — Мой уважающий и вежливый… — Тшшшш! Юнги и вправду слишком каблук, чтобы спорить. В конце концов, когда первый фильм заканчивается (Юнги волшебным образом удаётся не заснуть), Чонгук встаёт, чтобы вставить второй диск. Прежде чем он делает это, Юнги зовёт его. — Малыш? — Хм? — Чонгук оборачивается, чтобы посмотреть на старшего. — Иди сюда, — Юнги хлопает по коленкам. Чонгук на мгновение замирает, после чего застенчивая улыбка расцветает на лице мальчишки, и он садится на колени старшего, тыкаясь носом в шею. Юнги хрипло смеётся. — Милашка. Итак, Гук. Мне интересно… Приближаются летние каникулы. Какие у тебя планы на них? Плечи младшего немного опустились, но в остальном его выражение лица оставалось неизменным. — Я остаюсь в Сеуле! Поживу у Чимин-хёна за две недели до конца каникул, но кроме этого, думаю, я просто буду, — он делает неопределённый жест рукой. — Здесь. Знаешь. Может устроюсь в танцевальную студию. — Я буду скучать по тебе на протяжении двух месяцев. Чонгук дует губы. — Я тоже буду скучать по тебе, хён. Но тебе будет так весело со своей семьёй. Я всегда хотел увидеть Тэгу. — Это… Это то, о чём я хотел спросить, — Юнги, нервничая, прочищает горло. — Ам, я уже говорил об этом с семьёй, и все они очень озабочены этим. Я подумал, может… Я очень хочу, так что, ты поедешь ко мне домой на всё лето? В Тэгу? Чонгук замирает, смотря на старшего широко распахнутыми глазами. — Будет весело, и я смогу видеть тебя каждый день, — торопливо продолжает Юнги. — Мои родители с братом очень хотят познакомиться с тобой, и я хочу, чтобы ты посмотрел на мой родной город, и не хочу, чтобы ты провёл всё лето в одиночестве. Тэ тоже из Тэгу, так что вы сможете часто видеться. И так же ты сможешь посетить Чимина, как и планировал, вторым месяцем… И тогда он чувствует мягкие губы на его, и Юнги чуть наклоняет голову, чувствуя, что Чонгук тянется к нему. Он никогда не устанет целовать этого мальчишку, всегда будет любить то, как у младшего захватывает дыхание, когда Юнги подключает к поцелую язык. Юнги отстраняется, чтобы оставить кучу коротких поцелуев на мягких Чонгуковых губах, после чего изгибает бровь: — Итак? — Хённим, — выдыхает Чонгук, и в его глазах расплывается космос. — Ты правда не против взять меня с собой? — Я больше всего на свете хочу этого. Чонгук выглядит летающим в облаках. — Я тоже очень хочу! Всё действительно в порядке с твоими родителями? Они не против? — Они будут счастливы, — честно отвечает старший. Чонгук едва ли не пищит от возбуждения, и Юнги прижимается к его шее, оставляя маленькие поцелуи. — Твоя семья знает о нас? — требует он, немного отстраняясь и загораясь ещё больше, когда Юнги кивает. — Мама так обрадовалась, что я наконец-то нашёл кого-то, кто позаботится обо мне. Я рассказал ей о том, как ты приносишь мне еду в студию и как заставляешь тепло одеваться зимой. Она уже тебя любит, — старший чуть хмурится. — Ты вместе с Сокджином — действительно страшная комбинация для меня. Вы вдвоём так ворчите, когда объединяетесь против меня. Чонгук смеётся. — Не говори так, хённим. Мы просто любим тебя, вот и всё, — он тычется носом в нос Юнги. -Хён, поцелуй меня снова. Юнги обожает то, как очаровательно Чонгук просит поцеловать его. Он заводит руки за спину мальчишки и целует его жёстче. Чонгук устраивается на его коленях поудобнее, слегка постанывая от удовольствия, когда старший покусывает и зализывает правильные места. — Блять, — рычит Юнги, когда они отстраняются. — Ты всегда так хорошо звучишь. Блять. Чонгук чуть вздыхает. — Я должен — музыкальная специальность и всё такое. — Ты ведь знаешь, что я имею в виду, засранец, — Юнги облизывается. — Такой плаксивый, даже когда я просто целую тебя, — ухмыляется он. — Представь, как хорошо ты будешь звучать, когда я буду делать нечто иное. Мальчишка краснеет, но возвращает ухмылку. — Хён, ты всё ближе и ближе к тому, чтобы выяснить это. Юнги мягко смеётся. — Чертовски верно, с нетерпением жду этого. Только когда ты будешь готов. — Да-да, — Чонгук замирает, внезапно осознавая. — Юнги, ты девственник? Старший знает, что мальчишка ожидает отрицательного ответа. И не может винить его в этом. В конце-то концов, ему уже двадцать два, и он заканчивает университет. Но Юнги через многое прошёл в детстве, так что не задумывался об отношениях раньше. Никто не цеплялся ему на глаза. Его первым шагом было восстановление, вторым — музыка. Так что он никогда раньше не беспокоился об отношениях. И у Юнги они либо должны были быть полными, либо вообще не быть. Его никогда не интересовала идея случайного секса с незнакомцами на вечеринках или что-то такое. Конечно были пьяные поцелуи, отсос раза два, но не секс. — Я девственник, Гук, — Юнги щипает мальчишку за нос. — И я знаю, что ты тоже. Ты когда-нибудь экспериментировал раньше? Чонгук моргает, не понимая. — Минет, петтинг… и что-то такое? Младший морщит нос. — Однажды мне отсосала девушка. Это заставило меня понять, что я предпочитаю парней, — он задумывается на мгновение. — Кроме того, я тот, кто предпочитает отсасывать. Юнги почти захлёбывается собственной слюной. — Что? — Мне нравится держать свой рот занятым, — говорит Чонгук, до фальшивого невинно и сладко улыбаясь. — Но не с большим количеством людей — я только немного экспериментировал, хён. Ничего серьёзного. Я просто… думаю, разобрался в себе. — Я тоже занимался таким, — Юнги знает, что Чонгук имеет в виду. Поцелуи с привкусом алкоголя, отсосы в темноте оставляли старшего неудовлетворённым, заставляя отвергнуть саму идею желания. — Попробовал и разобрался. — Это было спонтанно, не так ли? — Чонгук улыбается, почти вспоминая. — Я знаю, никогда не казалось правильным. Я не понимал этого, так что просто подумал, что вместо этого лучше посвятить себя школе. Может, я позже встречу кого-то, с кем буду чувствовать себя хорошо. Но по крайней мере я понял, что предпочитаю парней девушкам. — И ты предпочитаешь быть снизу, чем сверху? — прощупывает Юнги. Ухмылка вновь расползлась на его лице. — Не знаю, — Чонгук вновь тычется в шею. — Прежде ни для кого не был пассивом… И никогда активом, очевидно, но думаю… Думаю, я бы предпочёл, чтобы ты обо мне позаботился. — Мне это нравится, — Юнги чмокает его в макушку. — Кроме того, я бы солгал, если бы сказал, что иногда не представляю, как нагибаю тебя на стол и трахаю до тех пор, пока звёзды не посыпятся из твоих глаз. — Боже, — мальчишка несильно бьёт его в грудь. — Хённим, ты такой пошляк. — А ты нет? — Ты должен быть хорошим примером для меня! — Что бы ты ни говорил, кролик, — Юнги цепляет младшего за подбородок и заставляет поднять голову. — Думаю, ты кое-что позабыл. — И что, — Чонгук бросает заинтересованный взгляд. — Что за «кое-что»? — Кое-что, в котором я забираю своего драгоценного малыша-ангела домой в Тэгу, чтобы познакомить со своей семьёй, друзьями и собакой, и он будет таким счастливым и любимым, и я буду обнимать его каждую ночь, слушая, как он поёт, и целовать по утрам. Младший смотрит на него своими глазами-звёздами целую минуту. — Хён, — с обожанием шепчет он. — Я люблю тебя так сильно. — Чонгуки, — отвечает Юнги, целуя мальчишку. — Я тоже люблю тебя. Некоторое время они просто сидят, наслаждаясь объятиями и друг другом. — И ты будешь водить меня на летние карнавалы? — мягко спрашивает Чонгук. Юнги прижимает его сильнее, так, чтобы было слышно биение сердец. — Я буду водить тебя, куда ты захочешь. — Правда? Юнги целует его ещё раз, закрепляя сделку. — Правда.* * *
— Что ты будешь делать, когда закончишь университет? — прямо спрашивает Юнги. Сокджин сидит с телефоном, тихо подпевая и просматривая ролики на камере. Он смотрит на него удивлённо. — О чём ты говоришь, Юнги-я? — Выпускной через две недели. И после этого ты уже не будешь студентом здесь. Какие у тебя планы? Сокджин разглядывает его несколько мгновений. — Это насчёт квартиры? Юнги смотрит на него в ответ. — Может быть. Не совсем. — Тогда в чём же дело? — Ты… — младший прикусывает губу. — Ты останешься в Сеуле? Переедешь отсюда? Что мне делать, если ты решишь уйти? Как я буду справляться один? Взгляд старшего смягчается. — Ах. Юнги… Извини, что мы ещё не говорили с тобой об этом. — Твоё время почти вышло. — Я ж не умираю. — Но ты уходишь. — Я остаюсь в Сеуле, — говорит Джин, и Юнги чувствует сильное облегчение, будто с плеч упал огромный груз. — Надеюсь, мне позволят стажироваться. В кулинарном искусстве. — Что… Кулинария? — переспрашивает Юнги. Сокджин моргает. — Ну, типа… Это моя специальность. — Я думал, что ты на театральном! — Так и есть — театральное и кулинарное искусства. Две специальности, — старший качает головой. — Я даже не удивлюсь, если ты не знал этого. Юнги приоткрывает рот. — Никто из наших не знает об этом. Что за чёрт, хён? — Следи за языком, — цокает Джин. — В любом случае, у меня может быть стажировка. Я мог бы поработать немного, прежде чем получить степень Магистра. — И где… — медлит Юнги. — Где это место? — Совсем рядом, — улыбается Сокджин. — В двадцати минутах отсюда. Десять на машине. Рядом с тех-центром, который так любят Джун и Хоби. — Это… — у младшего захватывает дыхание. — Почти здесь. — Ага. — И это необычный ресторан? Тот, где готовят восточную кухню, и который мы обходим стороной, так как слишком бедны? — Меня ещё не взяли, Юнги-я. Недавно было последнее собеседование, и теперь они должны позвонить мне. В любое время и день. Юнги выглядит не верящим во всё это. — Когда ты подал заявку? — В ту же ночь, когда ты спросил Чонгука, поедет ли он с тобой домой, на самом деле. Вот почему я пришёл поздно, — признаётся Сокджин. — Но ты сказал, что работаешь с Сандылем! — Я соврал, — старший выглядит слегка виноватым. — Извини. Просто… Я не хотел надеяться на это. Это моя мечта, и всё-таки это очень престижное место. Сомневаюсь, что меня примут на стажировку туда. — Не говори так, хён, — серьёзно говорит Юнги. — Ты очень талантлив. Уверен, что итог будет хорошим. Но если… Если тебя примут… Что будет тогда? Сокджин встречается с младшим глазами. Он напуган и нервничает, но говорит с надеждой. — Если меня примут, тогда я продолжу жить здесь, с тобой. Буду по утрам уходить на работу так же, как уходил на занятия раньше. Юнги выдыхает. — А если не примут? — Тогда я уеду. Поищу работу в другом месте. — И всё же, если примут… Как долго будет длиться стажировка? Несколько месяцев? — Иногда да, — пожимает плечами старший. — Обычно где-то год. Если примут. Юнги кивает. — А что будет через год… Просто посмотрим, что тогда будет. — В точку. Юнги вытягивается, кладя ладонь на плечо Джина. — Не волнуйся, хён. Я верю в тебя. Сокджин прерывисто выдыхает. И улыбается.* * *
— Сегодня, верно? — слышится тихий голос Чимина, когда Юнги открывает дверь в квартиру. — Что за чёрт, — отвечает Юнги. — Что вы все здесь делаете? Где вы достали ключ? Тэхён распластался по полу, Чимин с Намджуном на диване, Хосок бесцеремонно уселся на Сокджиновом кресле, а Чонгук смотрел телевизор. Младший с виноватым видом убавляет звук на телевизоре. — Извини, хённим. Это я открыл им запасными. Юнги вздыхает. — Всё в порядке. Но что вы здесь делаете? — Ждём Сокджин-хёна, — сразу же отвечает Чонгук, и Юнги пихает его. — Говнюк. Где моё любимое «добро пожаловать домой»? Чонгук смеётся и тянется к старшему, чтобы поцеловать. — Добро пожаловать назад, хён. Как прошли занятия? — Нормально. Почему все ждут Джина? — Сегодня ему вынесут приговор, — говорит Хосок. Юнги настораживается. — Что за приговор? — Примут его на стажировку в тот ресторан или нет, — с раздражением отвечает Тэхён. — Не называйте это грёбаным приговором, он не преступник, чёртовы идиоты… — Но это важно, — прерывает его Намджун. — Нам нужно знать, останется ли он. Всё будет по-другому, если Сокджин уедет. И он так усердно работал для этого. Юнги тоже хочет, чтобы Сокджин остался — он хочет этого больше, чем все они. Но он не хочет возлагать слишком большие надежды, не хочет чувствовать, как всё внутри будет ломаться и гореть, если хён не получит эту работу. И больше этого он не хочет, чтобы Сокджин, который приложил так много усилий, грустил. — Даже если его примут, он будет жить здесь всего год или около того, после чего переедет, чтобы найти работу или получить степень Магистра, — ворчит Юнги. — Один год всё полностью меняет, — отмахивается Хосок. — Мы тоже заканчиваем в следующем году. По крайней мере, сможем продолжить вчетвером. — Я даже не подозревал, что у Джин-хёна две специальности, — удивлённо говорит Чимин. — Неудивительно, что он так восхитительно готовит. — Он сказал, что научит меня готовить несколько простых блюд, — с радостью в голосе говорит Чонгук. — Надеюсь, его примут на стажировку. Он заслуживает этого. — Кстати, куда он делся? — спрашивает Юнги. — У него сейчас занятия, — отвечает Чонгук. — Но ему должны были позвонить где-то пятнадцать минут назад. — Откуда ты знаешь? — Один парень сказал хёну утром, что позвонит ему где-то в пять часов. — Я нервничаю, — бормочет Тэхён. Младший гладит его по волосам. — Я тоже. Будто по сигналу, дверь открывается, и появляется Сокджин. Он выглядит немного удивлённым тем, что все они собрались здесь и смотрят на него, широко раскрыв глаза. Но первое, что замечает Юнги, это взволнованный румянец на щеках Сокджина, широкую улыбку и сияющие глаза. — Хён! — кричит Намджун, и Сокджин кивает, кажется, ещё даже не веря в это, затем кричит Чимин, Юнги чуть отклоняется назад, облегчённо выдохнув, Хосок с Чонгуком несутся к старшему, а Тэхён издаёт громкое «ура!». — Меня приняли! — Сокджин выглядит так, будто не в состоянии говорить. У него хриплый голос, как если бы он плакал. — Приняли, меня приняли… Я начинаю после лета, и буду стажироваться год, целых двенадцать месяцев… — Я так горжусь тобой, хён, — говорит Юнги и тянется к старшему, чтобы обнять. — Ты заслужил это. — И хён остаётся! — восклицает Чонгук. — Ты остаёшься с нами ещё на год! — О божечки, — Сокджин плюхается на кресло. — Мне позвонили минут пять назад. Я бежал всю дорогу до дома. Не мог поверить в это. Чувствовал, что кто-то может здесь быть. — Мы ждали тебя весь день, — говорит Хосок, от которого радость исходит, словно радиация. — Я так счастлив. — Я тоже, — Сокджин поднимает голову, глазами встречаясь с взглядом Юнги. Младший из них двух улыбается. — Ты сделал это, хён. Подожди, прежде чем сообщить маме. И пара слезинок выскальзывает из глаз Сокджина, все наваливаются на него с объятиями, и Юнги ничего не может с собой поделать, присоединяясь.* * *
— Давайте устроим пикник, — спонтанно выдаёт Тэхён неделю спустя. Чонгук сидит, выбирая фильм из кучи. Все семеро решили провести кино-ночь. Чонгук сумел достать Юнги из студии с помощью эгьё, и Хосок пригрозил сжечь все тимберленды Чонгука, если он снова заставит их смотреть Железного Человека. — Что? — Пикник, — повторяет Тэхён. — В Сеуле есть много хороших мест. Скоро начнутся каникулы, и у Сокджин-хёна выпускной через неделю. Раньше мы не устраивали пикник. — А это отличная идея, — Намджун звучит приятно удивлённым. Тэхён бросает на него сердитый взгляд. — У меня ведь бывают отличные идеи, хён. — Да-да, конечно бывают. — По-моему, звучит весело, — говорит Чимин. — Вы так не думаете, ребята? Сокджин и Хосок с Чонгуком кивают. Юнги пожимает плечами. Чонгук замечает это и дуется. — Серьёзно, хён? Ты не хочешь провести день со мной на пикнике? Юнги, конечно же, сразу же тянет младшего на колени. — Не будь глупеньким, конечно я бы с удовольствием отправился на пикник. — Каблук, — бормочет Хосок. — Мы можем устроиться у озера, — предлагает Тэ. — Где вы двое встретились. Прекрасное место. — Будет здорово, — говорит Сокджин. — Я могу наготовить кучу вкусной еды. Буду практиковаться к началу стажировки. — И мы можем поиграть во всякие игры, пофотографировать и всё такое, — Чонгук, устроившийся на груди старшего, выглядит довольным. — Хён, ты не рад? Юнги вздыхает. — Да, рад. — Тогда ты должен звучать более радостно. Юнги закатывает глаза и вместо того, чтобы ответить, тянется за поцелуем. Но Чонгук отстраняется. — Не сработает. Скажи Тэтэ-хёну, что это отличная идея. — Что я делаю для тебя, — ворчит Юнги, но всё же поворачивается к Тэхёну и говорит, что это отличная идея. Чонгук хихикает. — Я люблю тебя, — он вытягивает губы трубочкой. — Теперь можешь поцеловать меня. Юнги пользуется случаем, жадно целуя мальчишку. Где-то в стороне слышится воркование Хосока и стон Чимина. — Ребят, только не сейчас. — Заткнись, они милашки. Юнги такая плюшка для него! Чонгук тычется носом в шею, когда они отстраняются. Старший щипает его за нос. — Я тоже люблю тебя, малыш, — он обращает внимание к остальным. — Прошу, продолжайте. Когда вы там собираетесь устроить этот пикник?* * *
Это действительно хорошая идея — устроить пикник у озера. Одна из немногих идей Тэхёна, что имеет смысл. Юнги тащит на шее камеру Чонгука в то время, как младший несёт его сумку, где лежит его блокнот и камера. Никто никак не комментирует тот факт, что старший позволяет Чонгуку трогать столь ценные вещи. Никогда он ещё не проводил лето с мальчишкой, что являлся для него музой, но сейчас он собирается. Теперь он заберёт его домой в Тэгу и познакомит с семьёй: отец будет обсуждать с мальчишкой разные виды спорта, мама просто задушит своей любовью, а старший брат будет играть с ним в баскетбол. Юнги сделает всё, чтобы Чонгук чувствовал себя любимым, словно он окружён своей семьёй, которую потерял из-за стремления к мечте. И вдруг Юнги осознаёт это. Что это всё. Он счастлив, полон вдохновения, и он смотрит на своего парня, зная, что до конца своей жизни каждое воспоминание, что будет у него, всё, что он переживёт, будет связано с Чонгуком. Осень — это Чонгук, сидящий в его квартире и смотрящий на него широко раскрытыми глазами, выдыхающий «хённим», когда Юнги раскрывает руки для объятий. Вот они едят шашлычки из баранины, и Чонгук улыбается ему самой красивой улыбкой, что есть на свете, и Юнги чувствует себя таким поражённым, что просто не может дышать. Зима — это вновь Чонгук. Не затянувшаяся скука, холод, что он ненавидит, нет — теперь это тёплые карие глаза, парные шарфы, замёрзшее озеро, прекрасный снегопад и первый поцелуй. Весна — всё тот же Чонгук. Всегда Чонгук. Весна здесь, в этом озере, с пышной зелёной травой и маленькой девчушкой, кидающей камни. Чонгук, что присаживается, чтобы сфотографировать пейзаж, и Юнги, спрашивающий, может ли он посмотреть снимок. Это они, болтающие часами, любующиеся цветами, целующиеся и шепчущие «люблю тебя» так, чтобы слышали только они. Это сейчас, этот момент, когда он наблюдает за всеми… Всё это: озеро, зелёная трава, голубое небо и пение птиц. Намджун, спотыкающийся о воздух; Сокджин, визжащий, что нужно быть осторожным с едой; истерически смеющийся Чимин и Тэхён с Хосоком, правда пытающиеся постелить покрывало на землю. Чонгук, что хихикает, фотографируя остальных, и оборачивается, ловя обожание на лице старшего. Он берёт его за руку, переплетая пальцы вместе, опустив камеру. — О чём думаешь, хённим? — спрашивает он, и Юнги будет отвечать так же, как и всегда, до конца своих дней. — Я люблю тебя. Чонгук краснеет, улыбаясь, и целует его, после тихо шепча: — Я тоже люблю тебя. Остальные кричат издалека, чтобы они поторопились и все смогли начать есть. Сокджин с Намджуном любя, Чимин с Хосоком страдающе, а Тэхён изображая блевотину. Юнги отвечает им пальцем, и все смеются, когда Чонгук пихает его в рёбра, затем направляя вперёд, чтобы присоединиться к остальным. И когда он думает о весне, осознаёт, что это то, что он будет помнить всю оставшуюся жизнь. Улыбки и солнце, все они, создающие хаос из пустоты и смеющиеся до слёз. Блестящие глаза младшего и широкая улыбка, солнечный свет, что падает под правильным углом; ладонь Чонгука, заключённая в руки старшего, и камера, висящая на шее Юнги. Это то, думает Юнги, как он, наконец, идёт вперёд за Чонгуком, всё ещё держась за руки, как они бегут по ветру, ощущая мягкую зелёную траву, когда бегут к ждущим их друзьям; именно так он хочет провести свою жизнь, потому что это всё для него. Он так счастлив. Его друзья смеются, и Юнги улыбается, когда Чонгук оборачивается, глядя на него и хныкая "хён, ты такой медленный". Пение птиц, голубое небо, яркое солнце, но… Но только тогда, когда Юнги смотрит на Чонгука и видит эту бесценную улыбку, его сердце парит. Только тогда Юнги думает, да, это весна._________
От автора: Что ж, эта история наконец подошла к концу. Большое спасибо всем, кто прочитал, оставил отзыв и «нравится» этой работе. Всё это значит для меня больше, чем вы думаете. И комментарии вызывают улыбку на лице. Я очень благодарна вам, ребята, я вас очень люблю <3 Спасибо за всё. Я писала это в течение долгого времени, и у меня появилась идея растянуть идею на подольше. Я так счастлива, что смогла поделиться с вами этой историей, и я надеюсь, что это понравилось вам так же, как и мне. Однако, на этом история не заканчивается — будет сиквел. Это всего лишь первая история этой серии. Первоначально этого совсем не планировалось, но я так привязалась к этой маленькой вселенной, и у меня в запасе ещё куча историй. Не уверена, когда появится следующая история — я работаю над ней. И поделюсь, как только смогу. Ещё раз спасибо <3 -Estelle