— Бомбарда! — юный наследник рода Поттер уже который час разносил в мелкие щепки мишени. Скорее всего, совсем скоро заклятье починки перестанет собирать деревянных болванчиков обратно. Но может быть им и повезёт, Гарри начал выдыхаться, сказывались бессонные ночи.
Гарри с удвоенной силой вновь начал пускать заклятья, не жалея ни себя ни тренировочных манекенов. Его заклятья были мощными, частыми и практически бесконтрольными. Юноше просто повезло что в тренировочном зале, даже без дополнительной активации, по умолчанию стоит защита.
Всё началось с того, что Гарри остался в кабинете перед чистым свитком и блокнотом, исписанным его кривоватым почерком. Он воодушевлённо, не ожидая ничего необычного, открыл свои записи и пропал. Пропал, потому что читалось все написанное словно не про него. Гарри будто читал какой-то дешевый роман или пародию на детектив. В котором герой был безалаберным лентяем, не умеющим практически ничего, не знающим ничего о тех вещах, о которых судил и делал выводы. Главным авторитетным мнением для него были слова друга: «Все так говорят», «Все это знают». Кто эти «все» и, кто так «говорит»?
При всем этом, этот самый друг не раз и не два предавал его, отворачивался в самые ответственные моменты жизни, и постоянно втравливал в бессмысленную вражду против всех и вся. А Гарри и сам молодец, исправно позволял себя втягивать во все это. Словно ему навязали определённую манеру поведения в одной и той же ситуации. Была так же еще любопытная всезнающая подруга, изображающая из себя книгу мудрости.
Именно Гермионе было интересно, что спрятано в запретном коридоре. Именно она постоянно напоминала о том, что им нужно искать информацию о Николасе Фламеле. А когда она сама же и принесла информацию о том, что Фламель создатель философского камня, этой идеей загорелся еще и Рон. Гарри не обманывал себя, его друг вовсе не хотел защитить камень, а просто не желал, чтобы камнем завладел профессор Снейп. Может быть Рон хотел так же получить безграничный источник богатства. Поттеру именно тогда, на первом курсе, следовало бы задуматься о том, что из себя представляют его друзья. Да, было забавно обсуждать то, на что бы они потратили полученное золото. Гарри тогда просто не нашел ничего умнее чем сказать, что потратил бы большую часть на сладости для себя и всех своих друзей. Просто не задумывался он о таком. А вот Рон, мечтательно закатывая глаза и откусывая голову шоколадной лягушке, выдал целый список своих желаний. Начиная от бессмысленных игрушек, заканчивая покупкой бесконечного множества шоколадных лягушек, пока его коллекция вкладышей не станет полной, а также он пожелал стать обладателем огромного склада метел и самой лучшей формы игрока, только для себя. Завершал тогда этот список пожеланий — большой и просторный дом. Гарри, немного сбитый таким напором, кивнул и выразил одобрение такому приобретению — как дом для всей большой семьи Рона. Рыжий вытаращился на него, как на идиота и сказал, что дом он собирается купить только для себя. И уж точно он в него не пустит вечно подшучивающих над ним близнецов, зануду Перси и мелкую Джинни.
Онемевшему мальчику тогда совершенно не нашлось, что сказать, а Рону и не нужно было его мнение. Он просто продолжил перечислять все, что хотел бы еще приобрести в свое личное пользование. Постоянно поминая зазнайку Малфоя и то, что если бы у него были деньги, то белобрысый слизеренец не смел бы так задирать нос.
Со временем это забылось, и выплыло только недавно, когда Гарри описывал свои приключения. Забытые эпизоды вспомнились и показались важными, вот он и записал их в блокнот. А читая поражался тому, как он мог это забыть и не придать значения?!
А ночное приключение с драконом Хагрида? Почему он вообще ввязался в эту историю? Почему вызвался потащить огромный ящик с драконом на самую высокую башню Хогвартса? Хагрид без труда сделал бы это сам, и его в отличие от первокурсников, не оштрафовали бы за это. Не говоря уже о том, что сами драконологи могли добраться до избушки Хагрида, или, что еще проще, они могли встретиться за территорией школы, на опушке Запретного леса.
Всему виной был Рон, которому захотелось ночных приключений. Укусившая рыжего за руку Норберта от этого приключения его благополучно избавила, уложив на больничную койку.
Возвращаясь к приключениям и первому курсу. Эта полоса препятствии, что была якобы настроена на то, чтобы самый великий темный волшебник не смог бы ее пройти и застрял бы в ней, до того момента пока не будет схвачен. Разве была она на самом деле рассчитана на силу этого темного мага? Это одиннадцатилетнему мальчишке казалось, что они круче всех на свете. Настолько сильны, что справились со всеми испытаниями, настроенными на Волдеморта. Теперь же, когда он смотрел и оценивал свои действия и ситуацию в целом со стороны, все казалось неприглядным и бутафорским. Ненастоящим, фальшивым.
Зацепившись за слово — «фальшивка», Гарри задумался. И свиток, уже и так порядком исписанный, дополнился ещё одним вопросом: «А был ли камень настоящим?».
От воспоминаний о философском камне, Гарри перешёл к самому его похитителю. Профессор Квирелл, одержимый духом Волдеморта, как впоследствии говорил ему профессор Дамблдор. Но неужели тот же Дамблдор, директор школы, самый великий светлый волшебник современности, не смог понять, что с одним из учителей его школы, что-то не так?
«Да даже Снейп подозревал», — припомнил Гарри эпизод ночью, когда он под мантией невидимкой нашел зеркало Еиналеж.
Его название он тоже записал в свиток, ведь это был артефакт, а где как не в его семейной библиотеке можно поискать, что-то о нем?
Второй год, история с Добби и письмом из министерства магии о нарушении им самим магического закона, о котором до этого, конечно, сам Гарри был ни сном, ни духом. Все это изначально выглядело как-то странно. Единственное что Поттер четко понимал, так это то, что Добби — несмотря на его освобождение и дальнейшую помощь в Турнире, ему все-таки не нравится. Гарри предпочел бы в будущем избегать общества этого эльфа, который чуть было его не погубил, пусть даже из благих намерений.
Второй курс ознаменовался парселтангом, который Гарри сам для себя обнаружил незадолго до поступления в Хогвартс. Школьники начали сторониться его, почти также, когда они за контрабанду дракона потеряли сто пятьдесят баллов. Только друзья были рядом. Гермиона вечно задумчивая и постоянно пропадающая в библиотеке, и Рон, который больше отмалчивался и ходил понуро, видимо ему самому не нравилось ощущать себя объектом неприязни и страха.
Гермиона тогда нашла решение, в виде оборотного зелья и это занятие вновь объединило их. Вспомнив, как именно они добыли ингредиенты к зелью, Гарри закрыл ладонями лицо и глухо застонал. Гермиона банально украла их. Взяла без спроса и без компенсации. А ведь это были довольно дорогостоящие ингредиенты. А еще Гарри не знал, куда делся весь остальной котёл с зельем. Не вылила же она его.
Как ни старался Поттер, так и не вспомнил, видел ли он котёл, когда они вернулись в туалет Плаксы Миртл.
Так или иначе, он является соучастником преступления. Почему они решили, что вправе так поступать? Были убеждены в свой безнаказанности, в том, что им это сойдет с рук. И ведь сошло: зелье было приготовлено, гостиная слизерина посещена.
Почему второкурсница смогла понять, что ужас Слизерина — это василиск, а Дамблдор, со столетним стажем в магическом мире, разобраться так и не смог? Неужели никак нельзя было определить, кто именно нападает на учеников? В замке куча говорящих портретов и они, в отличие от кошки, призрака и людей — вовсе не застывали от взгляда змея.
Почему именно Фоукс принёс ему Распределяющую Шляпу? Это мог сделать сам директор или отряд Авроров, в конце концов?! Гарри постарался успокоиться, и шумно выдохнул, переключаясь на следующий вопрос.
Такая ли уж дружная семья Уизли, какой хочет казаться? Вечно притесняемый Рон пытается всеми силами отрешиться от семьи, не желая иметь с близкими ничего общего. Близнецам достаточно общества друг друга и редких приколов, довольно жестоких, над младшим братом. Джинни, которая никому не сказала о найденном дневнике, была совершенно себе на уме. И Старший брат Перси, основной миссией которого, кажется составляет выслуживание перед преподавательским составом. Всей этой ситуации с дневником можно было избежать, если бы старшие братья уделяли время младшей сестре, если бы родители интересовались тем, что вообще они купили своей дочери. Значит ли это, что каждый в этой семье сам за себя и они только делают вид, убеждая самих себя и окружающих в своей сплоченности?
Гарри с каким-то странным чувством отбросил эти мысли. Лезть в чужую семью он не хотел. По сути, они ему никто. Он не видел никого из волшебного мира до своих одиннадцати лет. Только первого сентября, все вдруг возжелали познакомиться с ним, стать ему друзьями и непременно влиять на его мнение. Но… кто они ему? И если так хотели помочь, почему не помогли до того, как он пошёл в Хогвартс? Да, даже просто если бы кто-то из волшебников интересовался его жизнью у Дурслей, ему точно жилось бы лучше. Не впроголодь, без постоянного гнета домашних обязанностей, готовки. И без ежедневных мыслей о том, что он никому не нужный ребёнок алкоголиков и наркоманов.
Третий курс, и вновь новые неприятности. Начиная от случайного раздувания тётушки, заканчивая дементорами в школе.
Карта мародеров, его утерянное наследие, которое все это время было у близнецов. Этот факт вновь возвращает его самого к вопросу о дружности и заинтересованности представителей Уизли друг в друге. Фреда и Джорджа не смущало, что за Роном таскается какой-то Питер Петтигрю, что они спят с ним в одной кровати, в конце-то концов?! Ведь себя то на карте они точно искали, чтобы сориентироваться в местности, и видимо совершенно не интересовались жизнью своих брата и сестры.
«Знали ли они, что в шкуре крысы на самом деле притаился маг?» — от пришедшей в голову мысли холодный пот пробежал по спине Гарри. Ему стало очень и очень неуютно. Перо поставило очередную кляксу на пергаменте. Парень нашел в себе мужество записать и этот вопрос, а не делать вид, что его не возникло.
«Сириус-гримм, Петтигрю — крыса. Почему мне об этом не сказал профессор Люпин?» — Гарри пытался заново понять всю ситуацию в целом. Он думал о личности Ремуса Люпина, и все больше понимал, что тот так или иначе всегда был поблизости, всячески выказывая Гарри свое расположение. А он…он не знавший такого, не имевший примера и близкого взрослого рядом — тянулся ему навстречу. Тянулся за общением, за знаниями. Сейчас Поттер, как никогда, чувствовал себя таким жалким. Весь четвертый курс Люпин не написал ему ни одного слова, а ведь наверняка знал, что Гарри стал участником Тримудрого турнира.
«Точно знал, Сириус говорил об этом. Тогда почему избегает общения?», — Гарри принял его, принял, как и отец то, что Люпин — оборотень. Но похоже Римус добился своего, он дождался возвращения Сириуса. Ему нужно было общество старого друга, а никак не общество Гарри. И только потому, что Гарри — крестник Сириуса, тот в курсе событий.
А что касается самого Сириуса? Он обещал ему, что они будут жить вместе, что он заберёт его от Дурслей. Именно это воспоминание помогло ему создать мощный патронус, не давший дементорам «поцеловать» Сириуса. Но в итоге, Бродяга все равно был вынужден скрываться от закона.
«Хотя постойте, ведь закон это — Дамблдор? Кто как не он, председатель Визенгамота, может поднять старое дело и возобновить по нему слушанье?» — Гарри встал и взволнованно заходил по кабинету, жуя бутерброд, который появился на подносе с чаем посреди журнального столика. - «В свете новых доказательств, обнаружения живого Петтигрю, я сам с удовольствием дал бы показания, выпил сыворотку правды и подтвердил невиновность крёстного. Так почему это все не было сделано? Почему Сириус до сих пор вынужден скрываться?!»
Новый вопрос, и вновь начинается со слов «Почему». И таких было уже сотни, и касались они самых разных аспектов жизни, и кажется это далеко не полный список.
Маховик времени, который был у Гермионы, тоже вызывает множество вопросов. Что это за артефакт такой, который спокойно выдает профессор МакГонагал третьекурснице, помешанной на учебе? Неужели Гермиона первая в истории ученица, которая взяла себе все предметы и так и не смогла определиться? В конце года она так и поступила. Или маховик времени сделал свое дело и его можно было у нее забрать?
Гарри не понимал.
— «Что если Гермионе выдали его… авансом? И она этот аванс отработала, уведомив профессора о том, что я на рождество получил «молнию» от Сириуса. Да нет, бред! — уверенно фыркнул Гарри и перечеркнул этот вопрос ровной линией.
Четвертый курс представлял собой один сплошной вопрос. Почему он, не бросавший своего имени в Кубок, все равно участвовал в этом состязании? Неужели нельзя было как-то избавиться от сомнительной участи быть четвертым чемпионом? И не потому ли он стал совершеннолетним досрочно, из-за того, что взрослые сами допустили это? Они ведь сами признали его достаточно взрослым для участия в турнире.
Когда ему никто не поверил, что он не бросал свое имя в кубок, вновь началась травля. Рон в очередной раз показал свое истинное лицо, отвернувшись от него тогда, когда был ему так нужен. И самым ужасным было то, что он присоединился к стаду, которое плевалось в его спину.
Эти воспоминания были свежими, а потому Гарри все воспринимал намного больнее и ярче чем предыдущие года. Поттер четко помнил лица людей, которые зубоскалили ему вслед, и с удовольствием надевали значки, распространенные Малфоем. Кажется, только несколько человек со всей школы не поддерживали травлю. Невилл, не говоря ни слова, похлопал его по плечу и впоследствии как мог дружески поддерживал. Близняшки Патил приняли его приглашение на святочный бал для себя и Рона. Хотя Парвати, если бы захотела, легко нашла бы себе пару на танцы. Что и произошло, когда он сидел с рыжим и слушал его нудный бубнеж.
Уизли, который поджав хвост прибежал к нему после первого испытания. Мгновенно ощутив перемену в отношении к самому Гарри, он принял, как одичавший от одиночества узник. И принял то, что гриффиндорцы чествовали его как героя, по пути в башню срывая те самые значки, в которых они сидели на трибунах, пока за ним гонялась Хвосторога.
Гарри было тошно. Его отвращали, и он сам, и другие, все так называемые его друзья и однокурсники. Но больше всего воротило от себя, от своей наивности, доверчивости и бесхребетности. Насколько же он зависит от мнения толпы? Насколько он жалок?
Что же происходит сейчас, с самого начала лета. Вновь предательство? Только кто кого предает? Гарри не чувствовал себя должным кому-либо, что-либо. Даже директору Дамблдору. Который отчего-то вдруг решил, что может влиять на его жизнь. Он директор школы. И надо признать…не самый выдающийся, а в некоторых вопросах, откровенно плохой директор. У него в школе разгуливает одержимый темным духом, горный троль, в подвале ползает василиск, а на заднем дворе воет оборотень, в компании любвеобильных дементоров. А несовершеннолетний ребёнок, становится участником какого-то странного эксперимента по прохождению препятствий международного чемпионата и участником страшного ритуала возрождения одного из самых темных волшебников всех времен.
Гарри вновь просидел без сна, исписав пергамент вопросами так, что тот начал касаться пола с внешней стороны стола. Подросток вновь накрутил себя до магического выброса, который в этот раз поглотил дом, направляя магию в подпитку щитов поместья. Гарри, тяжело дыша, почувствовал, что по его лицу из носа течет горячая кровь. Он, пошатываясь, еле добрался до ванны в своей спальне. Кровь остановилась сама, но рубашку он успел запачкать знатно. Подросток снял её и умылся, подставляя голову под холодные струи. Очень медленно хватаясь за стены, Гарри добрел до кровати, на которую и рухнул ничком, измученный осознанием и принятием неприглядной действительности.
***
Именно после этого последнего магического выброса Гарри понял, что дальше так продолжаться не может. Он уже не ребёнок и такая бесконтрольная магия, это — ненормально. Борьбу с подобным явлением Гарри решил начать сразу радикально, и первым пунктом шли именно расшатанные нервы, которые явно нужно было подлечить. Второй проблемой был излишек магической энергии, и магическое напряжение, которое нужно было куда-то сбрасывать.
Самое плохое заключалось в том, что Поттер совершенно не представлял почему это происходит. У него не было опыта, не было нужных знаний. И самое главное у него не было взрослого, к которому можно обратиться за советом. Гарри интуитивно выбрал верное решение. Именно поэтому после плотного, но не жирного завтрака, он спустился в тренировочный зал громить деревянных болванчиков.
В Поттер-Холле его магия восстанавливалась так же быстро, как и в Хогвартсе. Скорее всего это происходило из-за того, что вокруг, казалось в самом воздухе, была магия.
Гарри прекрасно знал о двух мирах, которые по неизвестной причине были притянуты друг к другу. Мир магии, словно вторая оболочка или аура, накрывал мир обычный. Парень, для лучшего представления, воображал себе земной шар, который находился внутри такого же шара, только большего размера. Именно так всё и объяснял Адальберт Уоффлинг в своей «Теории магии».
Книга была им куплена ещё в первое посещение Косого переулка с Хагридом, а прочитать ее он сподобился совсем недавно, когда разбирал учебники. Небольшое, но весьма познавательное пособие. Этакий справочник общих сведений о мире Магическом: о его географии, явлениях, странностях, некоторых правилах и небольшой вводной историей зарождения. Именно из этого справочника, Гарри узнал о двух мирах и о том, что есть между мирами — «бреши», которые ведут из обычного мира в Магический.
Именно попадая в такие бреши магглы в древности и оказывались в сказочных странах, где обитали все магические животные. Которые и были описаны в сказках, народных преданиях и легендах. Иногда и магические звери появлялись в мире магглов порождая множество слухов и преданий. Но чем больше становилось волшебников, тем ревностнее они охраняли вход в свой мир. Не допуская его раскрытия. Особенно сильно это делалось во времена инквизиции.
Такие точки-перехода искались и брались под контроль. Самые большие — стали общедоступными. Такие, как проход в Косой переулок, на платформу 9 и ¾. И как оказалось многие другие. У таких переходов с обеих сторон селились волшебники. Со стороны маггловского мира было легче колдовать в той области где разлита магическая энергия, так что те, кто победнее жили именно с этой стороны. Богатые же и сильные представители магического мира брали под контроль малые прорехи и защищали их, строя на том месте свой дом. Такой переход был частным, а не общественным и пользовались им только маги того рода, чей дом стоял на этой территории. А также те, кого они сами допустят.
Такой аномалией, с множественными разрывами, и была Годрикова Лощина. Именно на таком разрыве миров стоял дом Поттеров. Для мира магглов это был уютный коттедж с небольшим участком рядом. Такой же, как и прочие дома вокруг. Большинство этих домов были с такими же магическими переходами. С магической стороны их территории были куда как больше и обширнее. Так или иначе, все соседи были связаны друг с другом. Жить в одном месте и защищать его гораздо эффективнее и надёжнее сообща.
Одиночки редко выживали в опасном Магическом Мире. Все те создания, и агрессивные твари из бестиария «Защиты от тёмных сил», а также из книг ухода за магическими существами, до сих пор существовали и могли встретиться на просторах дикого магического мира. Зато к поселениям магов, что защищали свои жилища не только личной магией, но и магией Родового камня — камня-накопителя, часто селились волшебники послабее.
Та же система применима и к Хогвартсу. За защиту Хогсмид платил аренду в казну школы, со своими правилами и деталями, о которых автор тактично умолчал. А вот посёлок Годрикову Лощину он описал как перспективный и развивающийся. Всё больше волшебников-полукровок жили на два мира, и только очень консервативные (или напуганные чужим миром) маги не желали никак с ним контактировать.
Гарри закончил бездумно разносить манекены, и устало опустил палочку. Определённо, подобные тренировки нужно сделать обязательным ежедневным ритуалом. За обедом Поттер думал о том, что всю неделю, которую он жил у родственников, пусть она и была довольно нервной, он обошёлся без срывов. Хотя, быть может не настолько нервной как эти три дня, когда он, хватаясь за волосы, вспоминал всю свою жизнь? Перед самым сном Гарри осмотрел львиный щит над аркой. Тот был очень высоко, и слить излишек магии было ему просто невозможно. Поттер внимательно осмотрел арку с обеих сторон и обнаружил выбитые руны в ее камнях. Они были покрыты тонким слоем краски и очерчены так филигранно ровно, с красивым деликатным сиянием. Юноше стало ясно, что это именно тот разрыв, о котором он читал. Укрощенный проход в мир Магии и род Поттеров — одни из стражей безопасности.
Гарри помотал головой и перевел взгляд на лестницу, что вела к кабинету. Идти туда и продолжать что-то разбирать, желания не было. Он ещё не отошёл от всего, что открылось ему за прошлые дни. Словно туман перед глазами начал рассеиваться. Парень решил сделать перерыв, проветриться, и обдумать всю сложившуюся ситуацию уже на свежую голову. Молодой человек взял свою «Молнию» и вышел наружу.
Сад и приусадебная территория, после того как ими занялись брауни, изменились кардинально. Те дорожки, что не вымощены плиткой, были посыпаны гравием. Клумбы цветут и обычными и магическими цветами, декоративного вида. Ведь те, которые использовались в зельеварении, растут отдельно в оранжерее. В саду были просто тихие местечки со скамеечками, а также большая беседка у искусственного прудика с альпийской горкой — водопадом.
Особенно красиво смотрелось то, что за беседкой начинался лес. Натуральный магический смешанный лес. В нем были протоптанные тропинки и полянки, и он был безопасен на довольно обширной территории вокруг. Появившаяся рядом с Гарри Дана просветила его по поводу территории и леса, в частности. Домовушка сказала, что он почувствует, когда выйдет за пределы защитного контура.
— И к соседям лучше не залетать. Если магические создания могут спокойно гулять по лесам и долам, то на вторжение мага стоит особый сигнал и своя защита. Хорошо, если вообще о купол защитный не ударишься, как докси о стекло, — напутствовала его домовая. И Гарри с улыбкой кивнул, ему была приятна такая забота.
Было светло и ясно, но солнце не припекало. Предвкушая невероятные ощущения от полёта, Гарри с разгона разбежался и лихо запрыгнул на метлу, взмывая в небо. Как же он соскучился по этому ощущению.
— Всё-таки если ты ведьма*, полёт — это точно то, что может тебя порадовать.
(*Я к тому что именно ведьмы летали на метлах в маггловских сказках. НУ, а так как маги тоже в мантиях, с земли все казались женщинами, что вовсе не удивительно.)
***
Гарри какое-то время просто развлекался, носясь над поместьем, совершая любимые трюки и крутые пике. До этого он всегда летал только на территории школы, и вот так просто выйти из дома, взять метлу и взлететь было настоящим праздником, чудом о котором он раньше мог только мечтать. Поттер закрутил метлу штопором вверх, довольно хохоча. Эндорфины в крови послушно делали своё дело, и Гарри совершенно расслабился, и немного подустал. Полёт на метле требует немалых усилий, напряжения самых разных мышц. Воздух — это не одна ровная и гладкая поверхность, а целый многомерный аттракцион.
Гарри завис в воздухе вниз головой. Было забавно и странно, тем более что он просто прекрасно контролировал себя и метлу. Юноша отпустил руки и повисел так несколько секунд, а после ловко перехватил древко и выровнял метлу. Поттер довольно улыбнулся и смахнул с лица волосы. Он поднялся еще выше и, наконец, начал не просто носиться, а с интересом осматривать все вокруг.
Постепенно парень облетел весь дом, посмотрел на оранжерею сверху. На то как идёт разбор завалов загона, о котором говорила Дана. Поттер с интересом спустился пониже. Он постепенно, по спирали, начал облетать всю территорию, ему было интересно знать насколько она большая. Совсем скоро парк под ним сменился лесом. Порой лес был очень густым и плотным, но были и моменты с прогалинками, с множеством небольших полянок. На одной из них он и заметил нечто странное. Чтобы рассмотреть получше, Гарри опустился ниже, ловко спрыгивая на землю.
Перед ним было явно старое, толстое, но низенькое, всего около трех метров в высоту, дерево. Чтобы его обхватить нужно было человека три. Низкая крона густой листвы нависала над мощным стволом без веток. Без веток оно было от того, что это дерево служило кому-то домом. О чём красноречиво говорили врезанные прямо в стволе окошки различной формы, пара балкончиков и большая крепкая дверь у самых корней. Выступающие башенки и навес над порогом были выложены, как показалось Гарри, черепицей. Стоило юноше осторожно подойти поближе, как тут же стало ясно, что это кора деревьев, так удачно подогнана друг под друга. В окошках горел свет, и были они занавешены цветастыми шторками. На высоких ветвях дерева и ближайших кустарниках сияли кованые фонарики.
Красноречиво испускала фиолетовый дымок труба, что торчала из самой верхней и маленькой башенки.
Гарри с удивлением и каким-то детским восторгом рассматривал этот по-настоящему сказочный домик. Дверь открылась и на пороге показался брауни. Он выглядел моложе Брила и борода у него была совсем короткой, а на голове сидел фиолетовый колпак, который своим острым кончиком задел дверной косяк, когда брауни важно вышел из дома.
— О, хозяин! — хмыкнул домовой, — облет территории? Это верно, это правильно, — кивнув на метлу, улыбнулся брауни.
— Что-то вроде того… — Поттер немного растерянно улыбнулся в ответ, замечая в окошках любопытные личики совсем маленьких брауни, которые предпочитали не показываться на глаза волшебникам до определённого возраста.
— Я Мирк, родители меня за старшего оставили. За лесом присматриваю, фей подкармливаю и обмен с ними устраиваю. Кстати, первую партию добра, что они притащили в обмен на вкусности, я уже передал матери. Должно быть в хранилище. А ещё единороги на поляне с родником обосновались два дня назад. Так что вы туда не летайте пока, чтобы не вспугнуть. Там жеребята родились, совсем маленькие ещё. Видимо под защиту поместья пришли. Так что скоро можно будет расчесать их. Волосы и шерсть, естественно, соберу. А рог уж как получится, — Мирк говорил звонко и бойко. — Молоко можно выпросить, но только если чем-то угостить их в ответ, — брауни красноречиво посмотрел на Гарри.
— Тогда нужно угостить. Что им понравится, как думаешь? — Поттер понял намёк. Юноша о добровольно отданном молоке единорога вообще не слышал, но наверняка такой ингредиент в лавках не купишь.
— Яблоки, морковка сладкая и кочаны молодой капусты. Думаю, в самый раз будет, — брауни почесал затылок.
— Тогда я скажу Брилу, — Гарри решил обязательно передать домовому такое распоряжение, но говорить ничего не пришлось. Корзинка с зелёными яблоками, мытой морковкой и капустой возникла у двери дома. Парню показалось, что он слышит довольное хмыкание Брила, будто тот был совсем рядом. Домовой оказался совершенно не против выделить из закромов угощение для единорогов.
— Вот, это другое дело, — довольно потер руки Мирк. — Тогда я сразу этим и займусь, может на подольше у нас останутся, если понравится? Лес тут хороший, хозяин теперь есть, — корзинка, по велению брауни, вздрогнула и поднялась на двадцать сантиметров над землёй. Под дном корзинки Гарри заметил клубящийся дымок. Такую магию юноша еще не видел.
— А где эта полянка? А то я ещё не все тут видел, вдруг потревожу? — перехватывая метлу поудобнее, спросил Гарри. На что Мирк указал ему, куда пока лететь не стоит, а в дорогу вручил подростку перо грифона.
— Недавно дикого видел, но у нас загон пока разрушен. А то он бы может гнездо там себе сделал, на чердаке, — мечтательно протянул брауни. Гарри улыбнулся, уж очень Мирк напоминал ему Хагрида в своей любви к животным. Вот только если у великана она была гипертрофированная, и в основном касалась всяких монструозных созданий, то брауни любил свой родной лес, в котором появился, вырос и живёт.
***
Поболтав о существах, что населяют лес не только вблизи поместья, но и вообще в Лощине, Поттер поблагодарил молодого брауни за подарок и убрал перо в кобуру к палочке, чтобы не сломать.
— Ты, хозяин, лучше к феечкам слетай, на их часть леса. Расплодились — красота. У них даже домиков на всех не хватает. Примерно стайка из двадцати у нас живет, пыльцы, если захотите собрать, будет довольно много. Но только мне скажите перед этим, подготовиться помогу.
— Ну, это терпит… — неуверенно проговорил Гарри. Но посмотреть на этих феечек было любопытно. Отчего-то юноше представился кто-то вроде пикси, которых он видел на втором курсе в кабинете Локхарда. Так что распрощавшись с брауни, который был сыном Брила и Даны, а значит и на него распространялась клятва-приглашение, Гарри взлетел вверх.
Ту часть леса, в которой обитали феечки, он увидел с воздуха. В густой развесистой роще на каждом дереве и ветке висело по странному фонарику, самых разных цветов, форм и расцветок. Именно в таких фонариках и жили феи.
Сами феи и правда очень напоминали пикси, только кожа их была не синей, а золотой или серебряной, легкое свечение исходило от крылышек, которые в свою очередь были разных форм и расцветок. В воздухе между деревьями плавала пыльца, создавая ощущение, будто блестки размешали в густом прозрачном киселе.
Гарри постарался не потревожить их, он только хотел взглянуть со стороны. Несколько фей летали друг за другом, перебрасывая какую-то ягодку, кто-то из них стрекотал крылышками в домике-фонарике, устраивая себе подстилку из мягкого свежего мха или единорожьей шерсти. Мага вскоре заметили, и пятёрка феечек очень настороженно стала наблюдать за ним в ответ.
Парень восторженно улыбнулся им. Ему все больше и больше нравилось жить в магическом мире, чувствовать магию, видеть ее. Соприкасаться с магическим миром — было прекрасно. Гарри осматривал ближайший фонарь, который был в форме тыквы-Джека, когда почувствовал, что его кто-то дергает за волосы. Осторожно скосив взгляд, он чуть повернул голову и тут же услышал недовольный писк. Копошение в его волосах у шеи продолжилось и вскоре началось и, с другой стороны.
Вначале Поттер боялся пошевелиться, и мелкие проказники во всю пользовались этим. Так Гарри стал обладателем трех пар тонких и тугих косичек у самой шеи, украшенных бусинами.
— Ах, щекотно! Ну, все хватит, — Поттер дернул головой и, не удержавшись, потер шею ладонью. Его палец со смехом обхватил какой-то фей, остальные, не такие смелые, отлетели в сторону. Маг, хмыкнув, пощекотал вцепившегося в палец фея по боку, тот со смехом задёргался и, наконец, отцепился довольно крутясь в воздухе.
Гарри ещё раз осмотрел чудесное место, снова пощупал что ему там наплели и вздохнув взлетел выше.
Облет продолжился. Когда Гарри пересек границу своего поместья то сразу почувствовал это. Взлетев чуть выше, юноша отчетливо увидел соседние дома, и с гордостью отметил, что его поместье самое большое и красивое. Остальные дома больше напоминали загородные виллы. А вот основательных, как Поттер-Холл видно не было. Что конечно вовсе не означало, что их нет. Гарри облетел участок по границе, чтобы примерно иметь представление о размере территории и вернулся к дому. Уже начало смеркаться, и он проголодался. Сегодняшний день он посчитал успешным и портить себе настроение вовсе не хотелось. Именно поэтому парень после ужина отправился не в кабинет, а в библиотеку, где решил поискать информацию о таких ингредиентах как молоко единорога и пыльца с крыльев фей.
