Сангвинем

Таня только что пришла. Утром она сдала последний экзамен. Если бы не локон Афродиты, она бы не справилась с рунной каллиграфией. Сейчас Таня просто лежала на кровати. Пришла, бухнулась и до сих пор лежала. Мозги кипели, даже не так, плавились. Ей казалось, что вот-вот жидкость, противная, вязкая и липкая, вылезет наружу через все существующие выходы: нос, уши, рот и глаза. В комнате Таня была одна. Гробыня вместе с Гуней умчались на Лысую гору сразу же после обеда. Склепова, по официальной версии, готовила себе место для жилья и работы. По неофициальной — отправилась мучить людей себе подобных. Пипа отправилась в Москву знакомить Генку Бульонова с родителями. Она уверяла всех, что знакомство пойдёт на пользу всем, в частности ей самой и в особенности Геннадию. Пенелопа жутко нервничала. Это сказывалось в основном на их комнате, она была вся перерыта, Пенелопа искала себе хорошенький наряд (чтобы он добавлял возраста, а то мало ли что, скажут ещё, что Пипочка ещё слишком мала; ну и, разумеется, чтобы уменьшал вес для, хоть и крошечной, но весьма располагающей иллюзии их совместимости). Окно и ваза с анютиными глазками, подаренными Ванькой, были вдребезги разбиты. Таня могла легко починить всё одной искрой, но ей было лень из-за всех экзаменов. Она хотела забыть о кольце хотя бы на время. Поэтому Гроттер просто переставила цветы в банку, которую позаимствовала у Тарараха. Банка была вся в пыли. Скорее всего, до цветов в ней был какой-то корм для одной из живностей питекантропа. Вся школа была также разгромлена. Все картины разом свалились на пол. У одних сломана рамка, у других порвано полотно, третьи вообще не выжили. И казалось единственное место, где они могут радовать глаз — это свалка. Все ковры свернулись, будто по сигналу, отказываясь разворачиваться, словно они прятали свои невидимые миру уши от ужасных звуков. Большинство привидений отправились в башню Привидений, например Недолеченная Дама. Безглазый Ужас прятался в подвале. А Поручик Ржевский вообще носился по всему замку и орал: «Убивают! На нас напали! Стражи света и тьмы сговорились против Буяна! А-а-а!». Так Таня провалялась до самого ужина затем встала и хотела было уже пойти подкрепиться, как вдруг стук. — Мадемуазель Склепофф отлучилась, оставьте сообщение после пинка. -проворчала Таня Дело было в том, что на лето Гробыня сделала рекламу «Внимание, внимание, говорит не Германия, а Россия! Я, всеми любимая, уважаемая и ещё много какая хорошая Гробыня Склепова, предлагаю вам свои уроки мастерства: как влюбить и охмурить. 1 курс — 12 дырок от бублика. Все подробности в комнате со шторами, которых уже нет» Гробыня уверяла всех, что это первый шаг на пути, который приведёт её к той славе, богатству и всему прочему, но такому же хорошему, как и она сама, только намного лучше, чем у Грызианки. И что больше всего удивило Таню, так это то, что этот способ ей посоветовала именно Грызиана Припятская. С тех пор, не сказать, что к мисс много-какой-хорошей часто приходили, но всё же приходили. Вот и в этот раз Таня подумала, что гость за дверью пришел не к Пипе (к ней приходит только Бульонов, но они улетели вместе), во-вторых он не к ней (Ваньки и Ягуна сегодня нет в школе). Остаётся последний вариант — Гробыня Склепова. — А мадемуазель Гроттер можно к двери? — Таня никак не ожидала услышать этот голос. Тот, который нельзя спутать ни с чьим другим. Это был… — Ягун! — закричала она и мысленно сделала себе заметку, никогда больше не считать себя до такой степени ненужной. Гроттер открыла дверь. Ушастый мальчик стоял перед ней. Его уши снова пунцовели. А рядом стоял Ванька. Таня бросилась к нему на шею. — Иван Валялкин, вот почему ты такой упрямый? Остался бы со мной. Неужели ты не любишь меня? — с укором спросила она, уперев руки в боки — Не рядом быть не значит не любить. — Улыбнувшись, покачал головой Ванька. — Значит, любишь не так сильно, раз готов разлучиться со мной. — Пойми — он взял её за руку — Любовь как растение. Чтобы наше растение росло красивым, сильным и здоровым, его надо удобрять разлуками. Это же не навсегда. Если наша любовь по-настоящему сильна, мы обязательно будем вместе. Разумеется, когда ты закончишь магспирантуру. — Ой, Валялкин, какой же ты зануда. А что вы здесь делаете? Вы же хотели полететь на Лысую гору сегодня? Стоп, Сегодня же 2 июня? Да? — Да, второе, ты, что, Танька, считать разучилась? Ну просто мамочка моя бабуся, генерал Гроттер побеждала Чумиху уже не помню сколько раз, а считать не умеет! Позор, генерал Гроттер! — съехидничал Ягун, но обещания рыжеволосой прихлопнуть «так, что твоя бабуся тебя не вылечит!» быстренько заставили умолкнуть. Пока Танька и Ванька стояли в двери, внук Ягге решил отдохнуть и поэтому уже довольно-таки удобно расположился на одной из стоящих здесь кроватей. — Мы решили взять тебя с собой, Так что, собирайся. Ужин, кстати мы тебе прихватили, по дороге съешь. До Лысой горы добрались без происшествий. Единственный нюанс, они чуть не улетели в другом направлении: правее — если бы не контрабас Феофила Гроттера. По пути Таня хорошо поужинала шоколадными блинчиками, мясными тефтелями, бутербродом с колбасой и сыром и запила все квасом. Весь вечер они ходили по бутикам с пылесосами. Ягге в этот раз сильно расщедрилась и дала своему внуку приличную сумму. Поэтому Ягуша не долго думая отправился устранять многочисленные неполадки, которые сам и устроил. Вернулись они поздно ночью и сразу же легли спать. Проснулась Таня не очень рано. Сегодня она хотела отдохнуть, им как раз отменили драконбольную тренировку. Она отправилась на завтрак, хотя, по общепринятым меркам, это был скорее обед. Где-то в 12 Таня, Ванька и Ягун пошли к берегу. Ветеринару нужны были риклесты — разноцветные камушки, чтобы привлекать внимание животных, тем самым легче лечить существ и меньше вероятности быть укушенным, обожженным, поцарапанным или же просто раненым. Они уже обошли циклопа Пельменника, как вдруг сработала Гардарика, и что-то с огромной скоростью упало на землю в районе сторожки Древнира. Ребята тут же сорвались с места и побежали туда. — Это… птица? — Спросил Ягун, еле разговаривая от того, что всё дыхание направлено на бег. — Почему? — не понимал Ванька. — Мне показалось… У него Белые… Крылья — ответил внук Ягге. — Нет, показалось… Гардарика на птиц не срабатывает — сказал Валялкин. Ему можно поверить, он же всё-таки ветеринар. — Какая разница кто это? Вдруг ему нужна помощь? — Выпалила Таня на ходу и рванулась еще быстрее к месту, куда упал неопознанный (ну они же не знают кто это или что это) летающий (по словам Ягуна у того оно были Белые крылья) объект (не явления же). Наконец они добрались до нужного места. Таня и Ванька резко остановились на пригорке и ахнули. Ягун врезался в них, но чудом не упал — его подхватил Валялкин. Внук Ягге никак не понимал, чему удивились его друзья, но как только опустил глаза, не удержался и тоже ахнул. Повисла тишина. Ребята стояли с раскрытыми ртами. Никто не мог ничего сказать, от неожиданности они потеряли дар речи. Перед ними лежала девушка, укутанная большими белыми крылья. Словно бабочка в коконе. Были видны лишь ноги, начиная с коленей, и голова. Она лежала в низине. Ей очень повезло, ведь рядом с её головой лежал огромный камень с резкими выступами и острыми углами. Ещё чуть-чуть и она бы разбилась. — Мамочка моя бабуся… Это девушка… Красивая девушка без одежды, но с крыльями — присвистнул он. У неё были каштановые волосы, овальное красивое лицо без резких черт, с пухлыми губами и небольшим и неприметным носиком. Ее волосы были распущены, буйные кудри спадали на крылья.Кончики ресниц были покрашены черной тушью, а глаза подведены тонкой и изящной стрелкой. Их взгляд был прикован к ней, никто не мог отвести глаз. Все стояли неподвижно, настолько она была красива. И никто бы не посмел противоречить этому. Таня почти шепотом сказала: — Это необычная девушка, это страж. Страж света… Надо срочно отвести её к Ягге, вдруг она ранена — сказала Таня, повернулась к Ягуну и тихо проговорила: — Надо одеть её сначала! Ягуша повернулся к ней голову, не понимаю, что от него требуется: «Неужели она хочет, чтобы я одел её? Мамочка моя Бабуся, что сделает Катька, если узнает об этом» — говорила всё его лицо. Тем временем Ванька снял свою жёлтую майку и передал её Тане, а затем, попутно захватив с собой своего друга, отвернулся. Гроттер подошла к девушке и осмотрела её, крови нигде не было, но это еще не повод радоваться: вдруг внутреннее кровотечение или перелом? Она аккуратно раскрыла большие крылья. И тут же на глаза попались маленькие и золотые крылья на цепочке, лежавшие на ее груди. Такие бывают лишь у стражей, поэтому никаких сомнений не было. Затем на глаза попалась книга, похожая на учебник истории лопухоидов. Гроттер приподняла голову и надела на девушку дырявую мешковатую майку, затем нацепила на плечи лямки и спустила подол до конца, насколько это было возможно. Майка на ней висела, словно платье. Таня отметила, что они были примерно одинакового роста, размера и возраста. — Всё — крикнула Таня. Ребята подошли к ним. — Это, — обратился Ягун к Ваньке — может, ты её донесёшь. А то если моя Катька увидит нас, будет, ну просто Мамочка моя Бабуся –сказал Ягун и посмотрел на Валялкина чуть ли не щенячьими глазками. Тот лишь кивнул и подошёл к стражу. Он взял ее на руки и понёс. Подул лёгкий ветер, и Ванькина майка плотно прилегала к её правому боку. Контуры очерчивали её красивую фигуру. Ванька нёс её один, А Таня с Ягуном несли её большие крылья. Они очень мешались: тянулись за своей хозяйкой шлейфом и были очень тяжелыми. «Они, наверное, легко могут поднять её в воздух, а если двоих? … Хм, не легко, но всё равно поднимут, я уверена» — подумала Гроттер. Книгу прихватил внук Ягге. — Танька, а как ты одела майку, если её крылья прямо из спины торчат? — вдруг полюбопытствовал любитель пылесосов, когда они почти дошли до Пельменника. — А у майки большой и очень удачный вырез на спине, вот крылья и влезли.