No Smoking

Нервно выдохнув, Порпентина опирается спиной на прохладную гладкую стену и прикрывает глаза. Еще один маленький, почти ничтожный просчет – и целая лавина его неприятных последствий, накрывающая ее с головой. В последнее время Голдштейн все чаще позволяет себе совершать подобные ошибки. Определенно, ей не стоит ожидать, что это останется незамеченным. И уж тем более не стоит надеяться на чье-либо снисхождение… Ото всех этих неутешительных мыслей руки Тины начинают мелко дрожать. Видимо, ей снова придется прибегнуть к своему успокоительному средству, ставшему таким привычным в последние дни. После недолгих колебаний Голдштейн все же щелкает зажигалкой и закуривает, с удовольствием ощущая постепенно приходящее расслабление – и легкий мятный привкус во рту. Наверное, скоро все будет совсем хорошо, думает она с присущей ей временами наивностью. И в следующее мгновение вздрагивает от неожиданности, едва не роняя тонкую сигарету на блестящий пол. - Будьте добры, мисс Голдштейн, не курите здесь, - Грейвс подходит сзади абсолютно бесшумно, и явный испуг на лице Тины ничуть его не смущает. Чтобы прийти в себя, ей требуется несколько долгих секунд, до краев наполненных молчанием и искренним недоумением. - Разве это запрещено внутренним распорядком? – с почти дерзкой полуулыбкой запоздало парирует Тина. Тем не менее, она все-таки тушит сигарету – один короткий взгляд Персиваля красноречивее любого предупреждения. Голдштейн неумело скрывает закипающее раздражение, переводя разговор на одну из повседневных деловых тем. К счастью, она совсем не замечает мимолетной, удовлетворенно-спокойной улыбки Грейвса.

***

- Ты в порядке? – Персиваль мгновенно оказывается рядом с Тиной и кладет руку ей на плечо. Жест, который должен ее успокоить. Вот только Порпентина по-прежнему трясется как лихорадочная, мысленно проклиная свое малодушие и организм, слишком остро реагирующий на стрессы. - Со мной... ничего не сделали, - с трудом выдавливает она и неопределенно кивает куда-то в сторону. Объяснения Грейвсу не нужны: на его лице в ту же минуту отражается облегчение. Как только Голдштейн удается выровнять дыхание, она вспоминает о своей привычке и немного нерешительно поднимает взгляд на Персиваля. - Мне нужно… - Да? Что тебе нужно? - Мне нужно покурить. Грейвс тут же хмурится и в знак отрицания качает головой. - Бросьте, мисс Голдштейн, - говорит он холодно, переходя на официальный тон и намеренно не замечая жалкой нервной усмешки на ее губах. – Вам совершенно не к лицу подобные вещи. - Вы правы, - соглашается Тина с натянутой улыбкой. – Мне совершенно не к лицу быть слабой. Странно, но до этого мгновения она как будто игнорирует тот факт, что рука Персиваля по-прежнему лежит на ее левом плече. Странно, но дрожь почти утихает, уступая место теплу и глубокому спокойствию.

***

- Да или нет, Порпентина? – Грейвс смотрит на нее сверху вниз, и в его глазах нет ни грамма привычного льда. Голдштейн медленно опускается в кресло и машинально переплетает пальцы, глядя куда-то в пространство перед собой. Затем она привычным жестом извлекает из кармана зажигалку… и с удивлением обнаруживает, что ее рука решительно перехвачена на полпути к цели. - Извини… Это… Довольно неожиданно… - бормочет Тина, смущаясь, точно пойманная на шалости школьница. – Но в чем же, черт возьми, дело? - Дело в том, что я терпеть не могу курящих женщин, - со вздохом отзывается Персиваль, - А вот тебя – совсем наоборот. Так что смилуйся и не провоцируй диссонанс в моей несчастной голове. Кстати, так что ты там решила, м? Тина поднимается с кресла и вполне уместно расцветает румянцем и улыбкой, но в глазах ее читается полушутливый упрек. - Я решила, что, выбирая между сигаретами и тобой, я предпочту последнее, - произносит она очень серьезно. – В конце концов, есть куча других способов бороться со стрессом. - И я даже знаю один, - подхватывает Грейвс. Губы Тины имеют явственный привкус ментола, но Персиваль мудро смиряется с этим фактом. Все-таки они оба не лишены здравомыслия, кто бы что ни говорил. Все-таки они всегда умели понять друг друга.