Кислород offline

Мне снился сон, где меня посадили в тюрьму, а моей соседкой по камере была покойная миссис Хотс. Её добрая улыбка сменилась злобой, и в глазах появилось желанием убить меня. Её ледяные руки сжимали мою шею… Я проснулась, тяжело дыша, и сразу же почувствовала боль в районе ключицы. Когда я осмотрела место боли, то увидела приклеенный лечебный лист квадратной формы. До того как изобрели биолэйзер, он был очень популярным и хорошо помогал от ожогов. Наверное, костюм в этом месте перегрелся от удара взрывчатки, и кто-то решил нужным позаботиться обо мне.  — Ты как? — когда я приняла положение сидя, то из зеркала заднего вида на меня посмотрели два обеспокоенных глаза. Я заметила порез с кровью на одной из широких бровей этого чересчур великодушного парня. Несмотря на то, что он относился ко мне с добротой, меня не отпускало плохое предчувствие. Уже наступил день, и солнце открывало иной вид, чем ночь. Я посмотрела назад. Пустая дорога, по сторонам одинокие поля и ни одной живой души.  — Где мы? Как мы смогли выбраться?  — Слышала о такой штуке, как сетка смерти?  — Да. Такую сетку, больше похожую на минное поле, расставляли по периметру границ, чтобы защитить город от агрессивных животных и других существ.  — Я её активировал через планшет Хэнка.  — Ты их всех убил?  — Не беспокойся, мы же как-то выжили после их гранат? — улыбнулся он этому факту. В автомобиле был самый обычный салон c кнопками на панели и голографическими показателями состояния машины. Я подумала, что было бы проще просто улететь из города на раундгупере, но потом вспомнила, что любая техника отслеживается. А эта машина не была похожа на автомобили нынешнего времени.  — Как далеко мы уехали от города?  — А ты хочешь вернуться? Да, безумно хотелось вернуться в привычную для меня сферу обитания. Я подумала о родителях, и что они теперь думают обо мне. Преступница. За один вечер я нарушила по меньшей мере десяток законов. Дома меня явно не встретят с распростертыми объятиями. Но ведь я сама этого хотела. Я хотела сбежать и у меня получилось. Не без помощи Эйдана и его друга, конечно. Если бы не они, я бы вряд ли решилась на этот побег. И сегодня, вероятно, уже стала бы одной из тех, кто принял программу «Жизнь онлайн». Папа закинул бы меня в корпорацию Роберта Морона, и мысли о побеге осели бы глубоко в моём сознании. Так что новый, незнакомый мир хоть и пугает, но всё же лучше, чем та жизнь, оставленная в Нью-Йорке.  — Куда мы едем?  — В Парсхолле раньше было ранчо.  — Парсхолл, — повторила я, не имея понятия, что это за город и поэтому решила уточнить. — Он же находится в Канаде?  — Не совсем. В Колорадо.  — Но его стёрли с лица земли!  — Некоторая часть осталась.  — Этого не может быть, ведь говорили, что…  — Тебе скажут, что кролики умеют летать, ты и в это поверишь? — с вызовом спросил он меня.  — Останови машину, — спокойно попросила я, — мне плохо. Он затормозил и я, пробежав пару метров от автомобиля, нагнулась, чтобы вырвать наружу вчерашний ужин. Зрелище не из приятных, я вам скажу. Сколько себя помню, меня всегда укачивало в машине, давно я так не каталась.  — Держи, — водитель вручил мне бутылку с водой, когда я вернулась в салон, и достал из бардачка открытую пачку таблеток. — Выпей, это поможет.  — Вертгхель, — прочитала я на упаковке, — у тебя что, здесь всё есть?  — Шона тоже раньше укачивало.  — Кто такой Шон?  — Я тебя с ним познакомлю, — он нажал на кнопку на панели, и машина дала знать, что готова продолжить путь. Парень вытащил из своего нагрудного кармана небольшую коробочку, вытянул оттуда провод и воткнул в разъём на браслете. Заполнив флешку на 100%, он передал изобретение мне. — Тебе бы тоже не помешало. Я повторила его действия и впервые за эту поездку почувствовала себя в безопасности. Когда машина тронулась с места, то я всё ещё чувствовала лёгкое головокружение и тошноту, но вскоре симптомы отступили.  — Где мой мобильник? — не найдя телефон в кармане, я в растерянности стала искать его по всему салону.  — Если включишь его, то нас могут отследить, — предупредил водитель. — Лучше просто забудь про него. Пожалуй, мне и правда, стоит забыть о нём, потому что, кажется, я его потеряла в парке, пока убегала от людей-роботов. Не так обидно терять телефон, который утром провёл над собой самосуд и стёр всю информацию, как если бы на нём осталось что-то ценное. Хотя, на самом деле, никогда в телефоне для меня не представлялось что-то по-настоящему ценным: он был лишь проводником ко всем документам, которые хранятся в интернете. Так что я была рада расстаться с этой штуковиной. Словно, с меня сняли какую-то огромную ответственность и разрешили уйти в отпуск.  — Расскажи мне про место, куда мы едем. Ты давно там живёшь? Сколько там людей?  — Людей немного. Давно. А теперь ответь на мои вопросы. Почему ты хотела сбежать? Ты ведь из состоятельной семьи, твой отец работает в «СОТФ», чего тебе бояться?  — Я боюсь не за себя, а за будущее, где человечество вымерло.  — Вряд ли это случиться.  — Всё к этому и идёт, разве нет?  — Возможно на Земле — да, но ты забываешь про другие планеты.  — Очередная попытка найти жизнь на Марсе кончилась провалом, к тому же многие исследования и достижения пропали после катастрофы. До других планет нам не долететь.  — Мой дядя работал в NASA. Он был в числе поселенцев на Марсе, и, когда случилась катастрофа, связь оборвалась, но это не значит, что и их жизни тоже. Из меня чуть не вылетело «О, мне жаль», но я успела себя отдёрнуть. Я поняла, что мой попутчик не умеет смотреть на вещи реально, и лучше всего мне просто помолчать. Я заняла своё внимание видами из окна машины. Пустые поля, поля, поля, заезд на какой-то небольшой участок со старыми заводами и домами, снова поля… Но спустя каких-то пару минут, окружение поменялось. Как будто мы заехали в другой мир.  — Приготовься, — сказал водитель, — отсюда всё начинается. Трасса с каждым продвижением машины стала всё меньше быть похожей на трассу. Разбитый асфальт, камни прямо на дороге, брошенные машины, мусор — это все напоминало мне постапокалиптический фильм. Но дальше трасса и вовсе пропала. Поток автомобилей всё не заканчивался, но теперь они изрядно побитые, некоторые перевёрнуты и похожи просто на кучу металлолома. Другие засыпаны сформировавшимися глыбами, как и огромный грузовик, который так и не добрался до точки назначения.  — О, мой Бог! — только и выдавила я по слогам. В интернете показывали совсем другие кадры: а именно карту онлайн, на которой видно, что большая часть материка Северной Америки ушла под воду, в том числе и Колорадо. Также множество статей, интервью и информации из СМИ, что жизни за пределами безопасной территории нет. Дальше — океан. На месте, где мы сейчас проезжаем, должна быть вода. Много воды.  — Такое не показывают по главному каналу, а? — улыбнулся водитель моему восторженному голосу.  — Но зачем им это скрывать?  — Чтобы держать всех на коротком поводке. На то, чтобы всё тут восстановить и поставить камеры слежения и другие датчики понадобится кругленькая сумма денег, а кому оно нужно? Проще держать всех в неведении и пугать всевозможными опасностями за пределами территории, хотя вода давно сошла на нет в этих местах. Мы уже окончательно съехали с чего-то похожего на дорогу, но мой попутчик не останавливался. Он не соврал: явно ехал этим путём не в первый раз.  — Напомни, как тебя зовут? — я вдруг поняла, что не запомнила его имени.  — Уже забыла? — ухмыльнулся он. — Эндрю. Эндрю Фостер.  — Эндрю, зачем ты приезжаешь в Эдмонтон и как остаёшься незамеченным?  — О, это просто. Мой друг — компьютерный гений, он каждый раз делает мне поддельный паспорт, и я числюсь в городе как обычный житель, только с другим именем, и, разумеется, мне вечно семнадцать лет, поэтому мой браслет ни у кого не вызывает подозрений, если вдруг я им пользуюсь или если камеры, или роботы его сканируют.  — Что за придурок поверит, что тебе семнадцать?  — Неужели я настолько плохо выгляжу?  — Я не совсем это имела в виду, просто твоя одежда… такие рубашки давно уже не носят подростки.  — Зато ты одета по последней моде, — он посмотрел на меня в зеркало заднего вида — лёгкая курточка, которая в любой момент может тебя шибануть током, из-за встроенных программ, а эта майка — Норман Фрид серьёзно? Он убил людей! Я эту майку стала носить пару месяцев назад, когда и случилось происшествие возле дома правительства. Норман Фрид обмотал себя разными взрывчатыми веществами и грозился взорваться, если не сделают воздух бесплатным. Он устроил самый настоящий митинг, но даже и не думал убивать невинных людей, это вышло случайно. Почти неделю длилась его забастовка, у дома правительства то и дело собиралось кучу любопытных глаз. Выжившие в интервью сказали, что это не он задействовал бомбы на своём теле. В какой-то момент взрывчатки просто разорвали ничего не подозревавшего Нормана Фрида, а вместе с ним пострадали и люди поблизости. После этого многие стали носить такие футболки в его честь. На моей меняются два слайда. На первом — его фотография, где он со своей семьёй. А другой слайд исписан его словами о жизни онлайн.  — Он не убивал людей! — возмутилась я.  — Всё равно она мне не нравится.  — О, так может мне её снять? — он ухмыльнулся, а меня это ещё больше разозлило, — а где был ты? Ты сидел на своём ранчо! И у тебя вряд ли хватит смелости, чтобы рассказать людям правду! Машина остановилась.  — Почему мы остановились? — Он молча нажал на кнопки и вышел из автомобиля.  — Эй! Мы заехали в какой-то небольшой городок. Пустой, заброшенный город, где царила мёртвая тишина.  — Я с тобой говорю! — я вышла следом за ним. Он копался в багажнике. — Что ты делаешь?  — Я подумал, что самое время перекусить. Эндрю улыбнулся в ответ на мою злость и вручил мне завёрнутый в прочную бумагу сэндвич из белой коробки, которая исполняла функции мини холодильника. Оттуда же он достал бутерброд и себе. Если что и может предотвратить спор между людьми — это безусловно еда и что не менее важно — чувство голода. Желание ругаться с человеком, который угощает тебя едой, сразу отпало. Все мои мысли занял этот сытный сэндвич.  — Боже, как же это вкусно!  — Ещё бы! — поддержал меня Эндрю, — это не та еда из фудпринтера.  — В каком смысле?  — Из настоящих продуктов.  — Как? — только и спросила я, тщательно пережёвывая божественно поджаренные кусочки хлеба и смесь из зелени, мяса и других ингредиентов.  — Когда понимаешь, что еда имеет такое ужасное свойство, как заканчиваться, то невольно становишься фермером, — пожал он плечами. Проглотив последний кусочек, я спросила о добавки, и Эндрю сказал, что могу слопать хоть всё. На всё меня вряд ли хватит, но от ещё одного сэндвича не откажусь… Пока я его уплетала, Эндрю вернулся в салон с какой-то квадратной чёрной штукой. Позже он объяснил, что это переносная зарядка для автомобиля и машине тоже надо перекусить. Чёрные глаза, оскаленные зубы, наводящие страх рычание, лохматое четвероногое чудовище — вот что предстало передо мной.  — Эндрю?! — встревожено вскрикнула я, а четвероногое существо приближалось, не переставая рычать. Вот-вот нападёт, казалось мне.  — Не бойся, это просто бродячая собака, — сказал Эндрю, встав рядом со мной. — Вот смотри. Он вынул из бутербродов мясо и присел на корточки в двух шагах от собаки. Чтобы Эндрю не говорил, как не привлекал пса подойти, он не переставал рычать, а в глазах горела ярость. Тогда храбрец решил сделать шаг первым и в этот момент пёс впился клыками в его руку.  — А, чёрт! — выкрикнул он и откинул от себя собаку, для заключения нанёс удар ногой, тот убежал прочь. — Да что с тобой не так? — крикнул он псу в след.  — Эндрю…  — Что? Он обернулся в сторону, куда я смотрела и, увидев порядком десяток таких же голодных собак, скомандовал мне сесть в машину, а сам быстро перенёс зарядку из салона в багажник и поспешил завести автомобиль. На этот раз я села спереди.  — А ты говорил, что тут безопасно.  — Я этого не говорил.  — Сильно зацепило? — поинтересовалась я, заметив, что рукав его рубашки пропитался кровью.  — Терпимо. Там в аптечке есть лекарство, достань, — он указал на бардачок. — Когда-нибудь ставила уколы?  — Нет…  — Ладно, просто набери лекарство в шприц. Я сделала всё, как сказал раненый, и он самостоятельно ввёл себе лекарство в плечо.  — Для профилактики, мало ли заражусь ещё бешенством, как этот пёс, — объяснил он и выбросил использованный шприц в окно.  — Но твои раны, их нужно обработать… — настаивала я. — У тебя есть биолэйзер? Чего ты смеешься?  — Ты такая беспомощная, — сказал он, — ты ведь не выживешь без своих электронных штук. Я было открыла рот, чтобы съязвить, но немного подумав, нажала кнопку на панели, на которую нажимал до этого Эндрю, и машина послушно затормозила. Я осмотрела содержимое аптечки и нашла там всё необходимое для обработки подобных ран. В детстве я сильно поранила коленку и няня немедленно повела меня домой, чтобы промыть и продезинфицировать рану перекисью водорода, а затем перевязать бинтом, чтобы никакая зараза не залетела. Всё это я проделала с рукой Эндрю.  — Ладно, беру свои слова обратно. Но я бы воспользовался биолэйзером, если бы не забыл его дома. Он улыбался, наблюдая за тем, как я иронично произнесла «Ха-ха, очень смешно». Всю дорогу я расстреливала Эндрю вопросами, а он отбивался развёрнутыми ответами. Оказывается, Векс — сводный брат Эндрю и Мэтью. Мать Эндрю рассталась с мистером Фостером, когда близнецам было два года, а через некоторое время познакомилась с Робертом Мороном. Мистер Фостер навещал своих детей часто, пока жил в Нью-Йорке, но купив ранчо, о котором всегда мечтал, переехал жить туда. Когда братья подросли, то каждый год почти всё лето проводили с отцом. На тот момент, Роберт и миссис Морон уже перебрались в Нью-Йорк. Странно, что я никогда не слышала от Векса про его братьев и они никогда не появлялись на моих днях рождениях, в отличии от него. По словам Эндрю, я поняла, что они с друг другом не в ладах, а Роберта он вообще терпеть не может, что не скажешь о его брате — Мэтью. И когда люди стали понимать об опасности вулкана Йеллоустоуна, то отец, не дождавшись конца лета, отправил их с братом к маме в Нью-Йорк. Так же мама помогла обосноваться в чужом городе и друзьям папы, у которых тоже были семьи. Отец же остался работать на ранчо и обещал, разобравшись со всеми делами, тоже переехать, но этого так и не случилось. Он не успел. Взрыв вулкана повлёк за собой тяжёлые последствия, его примеру стали подражать ближайшие вулканы, а через некоторое время случилось наводнение и другая смесь экологических катастроф. Спустя пару лет, когда природа немного успокоилась и когда Эндрю исполнилось пятнадцать лет, он стал задумываться о том, чтобы вернуться на ранчо, ведь надежда встретить там отца всё ещё жила в его сердце. Через год он убедил друзей детства, у которых также остались родные на ранчо, поехать вместе с ним. Несмотря на утверждения СМИ о том, что всё затопило, Эндрю отказывался в это верить. Эта идея была настолько безрассудной и нарушающей кучу законов, что её поддержали не только близкие друзья, но и знакомые со школы. Раньше ещё можно было, при большом желании, как-то выбраться из города. Сейчас же это очень трудная задача. И только родители были не рады этой затеи, а также от поездки воздержался и брат Эндрю. Но у большинства, кто согласился, удалось сбежать из-под надзора родителей. Тогда они ещё не знали, что это билет в один конец. Во время их путешествия случился тот самый сбой в системе, и кислород постепенно стал впитывать в себя вредные вещества. Все подробности они узнали от своих друзей и родных через всемирную интернет сеть. Друг Эндрю, который компьютерный гений, взвесив всю информацию, подсчитал через сколько примерно вирус дойдёт до них и на примере фотографий с чертежами и прочими данными, найденными в интернете, собрал вместе с друзьями что-то похожее на тот браслет, который носили все. Так как материалов для сборки множества таких браслетов не хватало, то они приняли решения, что кто-то один должен отправиться в город и добыть всё необходимое. Этим кем-то оказался Эндрю. И с тех пор ничего не поменялось. Поняв, что происходит в городе, и какие рамки установило правительство, друзья пришли к выводу, что лучше всего будет, если они останутся без вести пропавшими. В тот год многие из сбежавших детей больше не увидели своих мам и пап живыми. В том числе оказалась и мать Эндрю. Она отравилась. Мэтью обозлился на брата за то, что того не было рядом с ними, но вскоре они помирились и по сей день при возможности общаются. Мэтью работает в отделе по безопасности и оповещает брата о важных событиях, а также поделился доступом к входу и выходу за территорию города. А ещё я узнала, что пока была без сознания, Эндрю вытащил из моего браслета деталь, отвечающую за моё местонахождение, что, кстати, влечёт за собой уголовную ответственность и что, между прочим, уже не имеет никакого значения. В поездки мы ещё пару раз останавливались, чтобы зарядить автомобиль и внимательно рассмотреть, что стихийное бедствие сделало с миром. Для Эндрю это не было открытием, и он особо не удивлялся видам, в отличие от меня. Городки, мимо которых мы проезжали, а точнее то, что от них осталось, встречали нас кучами мусора из когда-то целых, стоявших домов. Что-то похожее наблюдал Эндрю, когда в первый раз приехал на ранчо. С каждым часом дорога становилась всё труднее, поэтому водитель включил функцию, с помощью которой колёса приобрели новый вид и легко справлялись с препятствиями. Ближе к одиннадцати я заснула, а проснулась от голоса Эндрю. Он сказал, что мы приехали, и я с трудом разлепила глаза. На секунду мне показалось, что всё происходящие не правда, и я сейчас окажусь у себя в комнате в Эдмонтоне.  — Который час? — за окном было темно, а машина всё ещё двигалась.  — Почти два часа. Через пару минут будем на месте. Так и случилось. Вдалеке я увидела очертания домов и свет в некоторых окнах.