Я тебя всегда узнаю

— Хм... — многозначительно сказали хором двое сотрудников Отдела Тайн и один Драко Малфой, которому, естественно, присутствовать в их компании не полагалось, но которого в очередной раз почему-то не удалось выпереть за дверь. — Ну, по крайней мере, наш злоумышленник очень вряд ли из числа древней аристократии, — высказался Гарри и тут же с подозрением покосился на объект, только что извлеченный из углового сгиба шва на подоле его рабочей мантии. А вдруг и правда прослушивает? Хотя тогда место, где была спрятана маленькая пластиковая коробочка, было выбрано крайне неудачно: что там подслушивать, кроме шума шагов? Но чем маглы не шутят... — Ты знаешь, что это? — Что-то магловское. Я не очень разбираюсь в этом, но знаю, что маглы умеют передавать что-то вроде трансляции колдорадио при помощи совсем маленьких приборов. Так что раз чары нашли это, то, значит, это оно и есть. Тем более откуда бы оно еще взялось у меня в мантии? — Вшито было наглухо, это не за секунду делается... — Да брось! Это рабочая мантия, я ее оставляю и в кабинете, и в тренировочных залах, и вообще везде. И наверняка ведь существуют бытовые чары быстрого зашивания? — Наверное... — неуверенно согласился Малфой, который использовал единственное бытовое заклинание «Басси!» и о существовании других предпочитал не задумываться. — Дальнейшее — вне нашей компетенции. Прошу вас покинуть Отдел! — недружелюбно напомнил о себе один из серых капюшонов. «Неизвестные, не определяемые никаким образом чары» оказались магловской игрушкой, отчего невыразимец явно чувствовал себя обманутым. Так что оставалось только скомканно распрощаться и действительно покинуть Отдел Тайн.       Подозрительную коробочку сплавили на экспертизу в недавно организованный Отдел Консультирования по Магловским Технологиям, созданный, разумеется, по инициативе Гермионы и ею же полностью укомплектованный (на полставки). Зато внештатными консультантами в нем числились около десятка маглорожденных волшебников, которые — в свободное время и за отдельную оплату от Министерства — делились своими знаниями со всеми желающими. Была надежда, что кто-нибудь из этих консультантов сможет определить, что за пластмассовая фиговина была обнаружена модифицированными Чарами Поиска, по описанию «то, что помогает недругу следить за Гарри Поттером».       Избавившись от потенциального подслушивания, Драко втянул Гарри в один из закоулков коридора и строго проинструктировал: — Браслет теперь носи всегда, раз мы их уже засветили. И я свой тоже буду, заодно мне станет хоть немного спокойнее. — Мне тоже! — немедленно отозвался Гарри и тут же уточнил: — А я пойму, если он сработает? В смысле, что я вообще должен почувствовать? — Почувствуешь — не ошибешься! Будет тянуть и подталкивать к конкретному действию: аппарации, переходу камином, просто забежать в соседнюю комнату... И имей в виду: если браслет сработал, значит, была прямая угроза, типа уже полетевшего проклятья. Настроить параметры угрозы можно было по-разному, но, сам понимаешь, если тревога будет срабатывать просто на появление недоброжелателя рядом, то браслет будет сигналить практически непрерывно, по крайней мере, у тебя. Так что сигнал — значит прямое нападение, то есть перенесешься ты сразу в бой...       Малфой явно хотел добавить что-то про благоразумие и осторожность, но решил не сотрясать воздух попусту. Гарри просто кивнул, принимая к сведению все сразу. На этом они распрощались, Драко наконец-то ушел в свой отдел разбираться со вчерашними черепками, а сам Гарри тоже приступил к выполнению непосредственных служебных обязанностей.       Как известно, в работе следователя на самом деле очень мало романтики и героизма и очень много рутины и усидчивости. Пока Гарри вчера и сегодня развлекался, присвоив себе роль наживки в ловле подозреваемых, его коллеги занимались сбором и структурированием информации. Список практикующих и прошедших обучение легилиментов — это раз, и это было самое простое. Два — обычная для любого дела процедура: определить круг тех, кто имел мотив для совершения преступления. В данном случае это значило определить всех недоброжелателей Гарри Поттера и Драко Малфоя... Как бестактно, но верно высказался аврор Либс: по Малфою проще было составить список тех, у кого НЕТ причин для неприязни к нему. Впрочем, с Героем Британии ситуация была не намного лучше: с одной стороны, в стране еще не перевелись тайные сторонники Волдеморта, сильно обиженные на его убийцу, а с другой — радикалы от Светлой стороны считали, что Гарри излишне якшается с побежденными. В общем, работа намечалась неподъемная и Лонгюссон велел для начала отобрать хотя бы наиболее вероятных подозреваемых, связанных с Поттером и/или Малфоем личными, а не идейно-политическими счётами.       Значимую часть этого титанического труда Следственный отдел проделал еще до возвращения Гарри от невыразимцев. А после его сообщения о магловском устройстве слежения Лонгюссон приказал отдельно проработать волшебников, более или менее просвещенных в магловских технологиях. Потом искали пересекающиеся по разным параметрам имена (хвала Мерлину, для этого существовало специальное заклинание!) и формировали список потенциальных подозреваемых. Потом проверили, у кого из этого списка были возможности плотно отслеживать ситуацию в Аврорате, синхронизировать первое нападение со временем занятости Малфоя и без проблем попасть в допросную Следственного Отдела. Еще раз оценили серьезность причин для личной неприязни у каждого из оставшихся подозреваемых. И наконец, уже ближе к ночи и сильно позже официального завершения рабочего дня появилось имя, с отрывом лидирующее по всем параметрам: Кэти Белл.       Причины для сильной неприязни к Драко Малфою у Кэти Белл определенно имелись. После эпизода с проклятым ожерельем она так и не оправилась до конца, в настоящее время регулярно, раз в три месяца проходила недельный курс поддерживающей терапии в Мунго, и только это лечение позволяло ей вести относительно нормальную жизнь. Она обучалась ментальным практикам у того же самого Калеба Селвина и по итогам обучения числилась одним из внештатных легилиментов Аврората. Основным же местом работы Кэти был Отдел Тайн, то есть она имела самый полный доступ во все остальные Отделы. А еще Кэти Белл была полукровкой и поддерживала тесный контакт со своей магловской родней. — Косвенно на нее указывает и выбор исполнителей. Мисс Белл определенно предпочитала ставить под удар семьи, связанные с Пожирателями. — Участница битвы за Хогвартс, сотрудник Аврората... — мрачно констатировал один из следователей. Всем было понятно, какой скандал разразится в прессе. — Значит, сначала побеседуем неформально, — постановил Лонгюссон. — Пока у нас есть всего лишь подозрения.       В Отдел Тайн отправили троих авроров с задачей вежливо пригласить мисс Белл для беседы и проследить, чтобы она не смогла от этой беседы уклониться. Гарри рвался пойти лично, но Лонгюссон его не пустил. Одновременно с уходом группы глава Отдела Расследований послал официальный запрос главе Отдела Тайн, и бумажный самолетик обернулся быстрее, чем пешие волшебники. — Мисс Белл отсутствует в Отделе Тайн, — подчеркнуто ровно сообщил Лонгюссон, откладывая записку. — Два часа назад она ушла в отдел Ликвидации Проклятий для обсуждения рабочих вопросов с Драко Малфоем...       Гарри аппарировал с места. Кажется, в Аврорате были какие-то магические ограничения на прямую аппарацию из кабинета в кабинет, но он забыл подумать о таких мелочах. Появившись прямо посреди Отдела Ликвидации Проклятий, Гарри тут же рявкнул: — Где Малфой? — Ситуация повторяется, мистер Поттер? — флегматично спросил Фитцкопф. — Где он?!!       Выяснилось, что Драко закончил свои дела, потом по просьбе пришедшей к нему за консультацией девушки из Отдела Тайн провел какой-то короткий эксперимент в изоляционном кабинете, а потом спокойно попрощался с коллегами и ушел. Да, мисс Белл во время эксперимента также находилась в изоляционном кабинете. Нет, что за эксперимент — никто не знает, невыразимцам не задают подобных вопросов. Да, ушли они тоже вместе, хотя, возможно, разошлись сразу на выходе из отдела, никто не следил.       Гарри снова аппарировал прямо из отдела, на этот раз — домой. Ну, вдруг чудо всё-таки случилось, и Драко обнаружится спокойно читающим у камина?       Драко был дома, но чуда не произошло.       Едва Гарри шагнул в гостиную, как его ноги плотно обмотал взбесившийся ковер. Хорошо еще, что удалось удержать равновесие и остаться стоять, а не рухнуть на пол. Вслед за ковром к ногам Гарри подполз рыдающий и дергающий себя за уши Басси. — Хозяин Драко приказал не давать хозяину Гарри приближаться! Басси не может ослушаться! Басси ничего больше не может сказать, только это! Басси ничего не может, ничего, ничего! Хозяин Драко приказал не давать хозяину Гарри приближаться!       Мельком отметив, что приказ выглядит идиотским, ведь в нем нет ни слова о волшебной палочке или полном обездвиживании, Гарри тут же потерял интерес к домовику. Потому что кто-то снял дезиллюминационные чары и в гостиной обнаружились Драко и Кэти Белл.       Драко сидел на краешке кресла. Его голова и плечи были безвольно опущены, но в руках он держал свою волшебную палочку, выставив ее прямо перед собой, словно игрушечный меч. На подлокотнике его кресла устроилась Кэти, она смотрела на Гарри больными, полубезумными глазами и улыбалась. — Наконец-то ты пришел. Я хотела, чтобы ты увидел это, Избранный! Смотри, это для тебя!       Гарри начал медленно, не привлекая внимания, выдвигать из рукава волшебную палочку, но Кэти, казалось, не заметила бы, даже если бы он делал это открыто. Она соскочила с подлокотника и скомандовала: — Встань!       Драко медленно поднялся и встал напротив нее. Кэти взяла его за подбородок и слегка приподняла поникшую голову, чтобы удобнее было смотреть в глаза. Улыбнулась еще более безумно и слегка кивнула. Драко так же медленно поднял палочку и приставил к собственному горлу. Начал выговаривать, словно преодолевая внутреннее сопротивление, тоже очень медленно, но связно: — Сек...тум...семп... ... — Давай-давай! — поощрительно кивнул Гарри, уже направив палочку на Драко. — Или текст подсказать? — Авада... — выкрикнул «Драко», выкидывая руку с палочкой в сторону неподвижной и безучастной теперь «Кэти Белл». От браслета на предплечье Гарри по всему телу пронесся отчаянно-требовательный импульс, но тот и сам уже бил на упреждение: — Экспеллиармус! Инкарцеро! Силенцио! Инкарцеро максима! Левикорпус!       Обезоруженный и связанный «Драко» опрокинулся вверх ногами, от чего мантия свалилась ему на голову, надежно закрывая лицо. Гарри усвоил урок и больше не собирался экспериментировать со взглядами легилиментов. — Басси, я отменяю приказы Драко! — Нельзя... — всхлипнул домовик уже заметно менее отчаянно. — Хозяин Драко главнее... — Ладно. Драко! Драко, иди ко мне, пожалуйста!       «Кэти Белл» неуверенно повернула к нему голову. — Давай. Иди ко мне, — видя, что его слова не дают эффекта, Гарри аккуратно приподнял Малфоя левитационными чарами и пронес невысоко над полом. Подхватил и крепко прижал к себе. Было странно обнимать чужое, слишком узкое и неприятно костлявое тело. Драко и сам не мог похвастаться плотным телосложением, но тело Кэти казалось дряхлой пересушенной мумией. Гарри испытал острую жалость, но не к истощенной болезнью девушке, а к превращенному в такое убожество Малфою. Почувствовать себя сволочью по этому поводу он решил как-нибудь потом, сейчас было дело важнее. — Драко, всё нормально. Давай, ты вроде что-то там умел насчет защиты разума. Давай приходи в себя уже. Пожалуйста, ты точно можешь, я знаю!       Драко начал слегка вздрагивать, и Гарри счел это хорошим знаком. — Малфой, будь человеком, отмени все свои приказы Басси, которые отдал под внушением. Наверняка ведь дом закрыли? Мне надо вызвать группу.       Драко чуть заметно кивнул головой куда-то Гарри в плечо и начал выговаривать: — Бас... Я. Отм... отме...       К счастью, полностью сформулированный вслух приказ домовику не требовался. С ликующим писком Басси вернул ковер на место, освободив Гарри, а потом бросился к висящему вниз головой лже-Малфою и принялся колотить его кулачками по спине. Гарри между тем, не разжимая объятий, сотворил патронуса и коротко надиктовал: «Аппарируйте ко мне домой. Возьмите колдомедика и антидот от оборотного». Потом окликнул: — Басси, сейчас в аппарационную прибудут люди: мистер Лойсо Лонгюссон, его ты уже видел, и с ним, наверное, еще кто-то. Проведи их в дом, хорошо? — Басси сделает! — отвлекся от праведного мщения домовик. Помялся немного и продолжил: — Хозяин Драко еще давно велел всегда говорить, если хозяин Гарри будет слишком близко к хозяину Драко, а в доме гости... — Умные вы, пр-р-редусмотрительные... — Гарри почувствовал непреодолимое желание послать всё к чертям, подхватить Драко на руки и тащить, прижимая к груди, до самого Мунго. Пусть смотрят! Но короткое резкое движение самого Малфоя указало, что тот уже достаточно в себе, чтобы иметь собственное мнение на этот счет. Так что Гарри просто усадил его на диван и встал рядом, дабы сразу объяснить коллегам, кто тут на самом деле кто.       А потом распахнулась дверь аппарационной и началась обычная рабочая суета авроров на месте преступления. ***       Кэти Белл начала вести дневник в больнице. Это помогало коротать долгие дни и бессонные ночи, без истерик встречать излишне бодрые обещания колдомедиков, потом — терпеливо переносить тяжелый период реабилитации, а еще позже — как-то сживаться с мыслью о том, что прежняя сила — как физическая, так и магическая — к ней уже не вернется. В лучшие свои дни и даже недели Кэти была почти здорова и даже смогла на равных с остальными членами ОД принять участие в битве за Хогвартс, но это разовое усилие стоило ей еще нескольких недель в Мунго, где окончательно стало ясно, что последствия случайно полученного проклятья теперь останутся с ней навсегда.       Она почти смирилась. В конце концов, болезнь не мешала заниматься исследованиями, учиться, получить работу в престижном Отделе. Она смирилась. Почти. Но всегда помнила, кто виноват в том, что ее жизнь никогда больше не будет легкой.       А потом Малфой появился в аврорате и стал мелькать все чаще. Это можно было терпеть, пока он ходил понурой тенью, настороженно встречая каждое обращенное к нему слово, ежесекундно ожидая оскорбления или тычка. Видеть это было даже приятно. Но время шло, и всё чаще люди приветствовали его, словно равного, словно можно было забыть и простить его службу Волдеморту. Кэти не понимала этого, и вид Малфоя, постепенно распрямляющего спину, причинял ей почти физическую боль. Но оказалось — это только начало.       Малфой стал попадаться ей и в больнице Святого Мунго, где Кэти, по понятным причинам, вынуждена была бывать регулярно. Сначала он бывал там в качестве пациента, но однажды целитель, принимавший Кэти, упомянул, что иногда Малфой консультирует целителей при осмотрах, если речь идет о темномагических проклятьях... Дальше Кэти не стала слушать. Мир определенно сходил с ума.       И апофеоз безумия: Малфой на трибуне во время празднования третьей годовщины Победы. Это было невозможно, это было словно воплощение худших кошмаров и это было — реальностью. Мир вокруг Кэти зашатался и стал рушиться.       Каждый день она с надеждой брала в руки газету, надеясь, что всё это ей приснилось и на самом деле о полном прощении врагов Света речи не идет. Именно газетная публикация добила ее: короткая и пафосная заметка о широком жесте Гарри Поттера, решившего арендовать жилье у бывшего Пожирателя Смерти Драко Малфоя.       Вот тогда Кэти окончательно поняла, что мир обезумел, а Герой Света Гарри Поттер — предатель. Она начала пристально следить за газетными публикациями и все больше убеждалась, что Гарри покровительствует Малфою. Это было неправильно. Кэти знала, что должна это исправить. Избранный Герой обязательно должен был наказать Пожирателя Смерти. Убить или искалечить не меньше, чем сам Малфой покалечил Кэти. Тогда бы справедливость восторжествовала и мир стал прежним.       Дальше дневник подробно рассказывал об извилистой логике помутившегося разума, о сотнях почти гениальных и вместе с тем нелепых в своей иррациональности планов, реализации которых постоянно мешали какие-то «досадные случайности». О том, что Руквуд в свое время по обидному недоразумению сбежал из Отдела Тайн раньше, чем в роли соучастника рядом с ним оказался Малфой. Нет, сам побег подстроила не Кэти, но она догадывалась, что он произойдет — видела, какие артефакты заказывает для работы Руквуд, предугадала — единственная из всего Отдела — возможность их комбинирования и... обеспечила Малфою причину поработать в Отделе Тайн в один день, в одно время и практически в соседних помещениях с Руквудом. Пожиратели обязательно должны были встретиться и сговориться, но что-то снова пошло не так.       А потом Кэти встретила Патрициана Розье и от него узнала многое о Малфое — раньше она как-то и не задумывалась, что у Врага в прошлом была какая-то еще жизнь, помимо Главного Преступления и сопутствующих ему обстоятельств. Через это прошлое она вышла на вдову Крэбб. И в это же время узнала, опять из газет, что Гарри собирается жениться. Это было последним рубежом: Избранный не имел права на брак, пока собственноручно не восстановит справедливость. Кэти срочно сочинила очередной многоходовый план, в результате которого Гарри либо наконец-то осознает преступную сущность Малфоя, либо, в крайнем случае, просто убьет его по ошибке.       Лонгюссон пытался не допустить аврора Поттера к работе с документами подследственной, но Гарри честно предупредил, что этот запрет приведет только к очередной наглой выходке от Золотого Мальчика и ни к чему больше. Главный следователь обдумал довод и решил не проверять его на практике. В оправдание Гарри можно было сказать, что он исправно выполнил свою часть работы по сбору информации, написал все положенные сводки и передал бумаги коллегам, занимавшимся общей аналитикой. Только по окончании рабочего дня он загреб себе копии дневников, чтобы утопиться в них на весь вечер и значимую часть ночи.       И действительно почти утонул. Вдоволь нахлебался затхлой болезненной злобы с острым привкусом безумия, настоянной на детской обиде девочки, которая была готова умереть за дело Света, но не готова оказаться случайной жертвой в чужой игре.       Потом он срыгивал прочитанное в уши Малфою и запивал мерзкий вкус полупереваренных слов большими глотками огневиски. Шел пятый час утра, четвертый стакан огневиски у Гарри, второй — у Драко. Драко провел в Мунго около суток (редкий случай — в качестве пациента, а не консультанта) и за это время заметно успокоился, поэтому просто терпеливо слушал, а когда Гарри выдохся — кивнул: — Война свела с ума слишком многих.       Гарри был откровенно сорван с резьбы и еще слишком полон прочитанным. Он зло посмотрел на собеседника и сказал: — В отличие от прочих, у Кэти действительно есть причина тебя ненавидеть. — Причины есть у всех, — равнодушно отозвался Малфой. — Причины важны, если ты собираешься изменять их и как-то влиять на итог. А когда всё уже случилось — кому, нахрен, интересны причины?       Но Гарри был слишком полон чужих слов, чтобы принимать эту философию. — Признай, Малфой! — яростно потребовал он. — Признай, что Кэти — только на твоей совести. Это не политика и не Волдеморт, это ты мимоходом покалечил девочку, которая была вообще ни при чем. — А чего мелочиться? — с готовностью откликнулся Драко. — Я признаю, что если бы в тот год я придумал способ взорвать Хог вместе со всеми учениками так, чтобы при этом гарантированно погиб Дамблдор и гарантированно же не пострадали — прямо или косвенно — мои родители, я бы сделал это, не задумываясь. Потому что у меня тоже были причины вести себя, как раненый взрывопотам. Настоящая удивительная случайность, что за весь год серьезно пострадала только одна девчонка. Признаю, что вот это — точно не моя заслуга, а именно случайность. — Ублюдок, — мрачно сказал Гарри и допил стакан. Малфой налил ему по новой и строго погрозил пальцем. — Ни в коем случае, Поттер, особенно в данном контексте. Как раз таки чистопородный Малфой. Для тебя новость, что Малфои идут по головам и вообще не интересуются проблемами грязнокровок и прочих низших существ? Кстати о причинах: как думаешь, у Величайшего Светлого была какая-то причина ожидать, что я окажусь недостаточно Малфоем в этом отношении? Он ведь с первого дня знал о моем задании. Для него самого я был безопасен, разумеется... — Заткнись, Малфой! — сказал Гарри. — Пей, Поттер, — в тон отозвался Драко. Некоторое время он молча смотрел поверх стакана в непроглядную зимнюю ночь за окном, а потом продолжил задумчиво: — А знаешь, что самое ироничное? Не зыркай так. Хорошо, не ироничное, а наоборот — трагическое. Самое трагичное в том, что я — основной консультант по темным проклятьям при Мунго. Я разбираюсь в вопросе, я примерно знаю, что за проклятье было на ожерелье, к моим услугам библиотеки Малфоев и Блэков, и если бы Кэти Белл обратилась ко мне, у меня бы просто не было права на неудачу. Я бы лез вон из кожи, пожертвовал бы любые артефакты из фамильных закромов, добыл бы ей любые зелья... Потому что маленькая заметка «Целитель Малфой исправляет ошибки своего пожирательского прошлого» куда более полезна для репутации, чем то, что завтра выйдет на первой полосе «Пророка». Но у мисс Белл были причины избегать именно меня. Ей не раз предлагали проконсультироваться со мной, я уверен, но у нее были причины... — Кэти не знакома с «целителем Малфоем» и даже не в курсе его существования, — перебил его Гарри. — Зато Пожиратель Смерти Драко Малфой ей хорошо знаком! Не к нему же ей было идти за помощью? — Я именно это и имею в виду. Война закончилась, но на самом деле мы все — еще там. Сегодняшний день слишком часто не имеет значения в сравнении с событиями четырехлетней давности. — Но это же полная херня! — Гарри вскочил и нетвердо прошелся по комнате. — Надо сделать так, чтобы все жили сегодня, а не тогда! На Войне плохо всем! На Войне умирают, убивают и сходят с ума! — эту глубокую мысль он выкрикнул, как откровение. — А ну сядь! — Отвали, Малфой! — Гарри заозирался и зашарил по карманам в поисках своей палочки. — Отвали, нахрен! Кто-то должен им всем объяснить! — Поттер, если ты в таком состоянии пойдешь вправлять мозги «им всем», у тебя даже может получи́ться. Но я боюсь представлять, что именно у тебя полýчится. — Драко встал прямо перед ним. — Сперва сам вернись с Войны, придурок! — Отвали, я сказал! — Или что? Врежешь мне? Вернись с Войны, Гарри...       Именно обращение по имени оказалось решающим. — Мордред... — выдохнул Гарри, и Малфой, воспользовавшись секундной паузой, уронил его обратно на диван. — Вот за это тебя и не любят, гриф. Очень ты деятельный. То ли дело мы, аристократы: впадем бывало в депрессию и сидим себе, скорбим о несовершенстве мира... А ты сразу бежать с палочкой наголо! Смотреть страшно. — Драко...       Малфой сунул Гарри в руку очередной стакан. — Сиди и напивайся, как приличный человек. Горе шрамоголовое...