Контроль

- Лейтенант, показать вам один маленький фокус? - окликает Камски. В этой жизни Хэнк Андерсен проклинает себя за многое. За ошибки, за пьянство, за неверные решения и поспешные выводы, за тот случай в колледже, за трусость, за сына, конечно. Справедливости ради, он совсем не ожидает того, что случится. Просто любопытство - профессиональная черта. И он оборачивается и молчит, вместо того, чтоб сказать "Нет" и уйти. И у него становится на одну причину проклинать себя больше. Камски дружелюбен как Большой Злой Волк. Он возникает позади Коннора. Одним движением задирает ему голову, будто приставляет нож к горлу. Он поддевает его челюсть большим пальцем, засовывает средний и указательный ему в рот. Он касается губами его затылка. Но что хуже всего - вторая рука Камски уже глубоко за поясом брюк Коннора. Датчик на виске андроида заходится красными вспышками. Хэнк было хватает пистолет - но его нет. На входе они сдали оружие придворным андроидам Камски. Хэнк выкрикивает бессвязные ругательства; не подкреплённые пистолетом они звучат жалко. А потом случается то, от чего лейтенант Андерсен теряет дар речи. Камски отпускает Коннора. Разводит руки в стороны. Жест беззащитности, улыбка гадюки. Честное слово, Хэнк бы выстрелил в него прямо сейчас. Если бы не Коннор. Не потому что мешает прицелу. Коннор разворачивается и жадно целует Камски. Облизывает ему рот как в какой-нибудь трешовой порнухе. Скоро у них там должен кончится кислород и, может, тогда это наконец закончится. Когда это прекратится? Когда?! Хэнк понимает, что сам не дышит всё это время. Холодные глаза Камски неотрывно следят за Хэнком. - Что, чёрт возьми... - потрясённо шепчет он. - Четыре контрольные точки, - любезно говорит Камски. - Нахуй иди, - говорит Хэнк, но его никто не слушает. - Здесь, - Элайджа накрывает широкой ладонью стриженный затылок. - Здесь. Другой рукой грубо сжимает чего бы там у андроидов ни пряталось за ширинкой. И Коннор подаётся навстречу. И Коннор стонет. Чёрт возьми. Блять. Довольно. - Здесь и здесь. Костяшки поддевают челюсть. Подушечки мягко обводят губы, и Коннор послушно открывает рот, тогда пальцы нажимают на язык, отмечая последнюю точку. Хэнк хочет выть. - Зажать все четыре одновременно, и включается особый режим: меньше слов, больше послушания. Не волнуйтесь, случайно задеть не получится. Улыбка одним уголком рта. Камски легонько целует Коннора, эту безмозглую пластмассовую куклу, в шею. - Что ты с ним сделал? - глухо рычит Хэнк. Он смотрит как Коннор льнёт к рукам, выпрашивая ласку. У него абсолютно незнакомое лицо. Глаза подёрнуты похотью, рот приоткрыт, симуляцию дыхания лихорадит; Хэнк готов поклясться, что видит румянец, хотя это невозможно. Это лицо обдолбанной шлюхи. Это не он. - Всего лишь активировал одну из базовых функций - предоставление сексуальных услуг. - Он не... - Они все, - обрывает Камски, - Все. На это рассчитаны. Память о следующих двадцати минутах будет автоматически стёрта, если не решите продлить. Удобно: ни одна жена не уличит мужа в измене, ни на одного политика не соберут компромат. Вообще-то об этом написано в инструкции, но кто их читает? - Да срал я на ваши инструкции! - орёт Хэнк, - Верни мне моего робота, уёбок! - Он весь ваш, - Камски буквально отшвыривает его от себя. - Наслаждайтесь! Коннор падает в руки Хэнку. После всего к нему противно даже прикасаться. Хэнк терпит. Рывком ставит его на ноги. - Пошли. Он разворачивается и... сбегает. По-другому это не назвать. ... Вторая вещь, за которую лейтенант Андерсен начинает проклинать себя в тот день: он думает о контрольных точках, думает, что нажимать точку на языке лучше собственным языком, сгребая в кулак волосы на затылке... Он шагает по коридору очень быстро и всё приказывает: "Успокойся. Успокойся," - то ли ему, то ли себе. Диод пылает красным. От этого света не отвлечься, он режет боковое зрение, растравливает головную боль. Коннор идёт чуть позади, молча, не так прямо как обычно, всё ещё с этим тупым выеби-меня-жёстко лицом. И Хэнк... готов поклясться... что замечает перечеркнувшие его щёки блестящие дорожки слёз. Хэнк отворачивается.